стоите за чертой смерти! И не надо хихикать, товарищ Флинт. Теперь от вас
зависит сделать шаг туда... э-э... сразу или не сразу. Наш турнир давал
вам раньше возможность остаться в живых. По крайней мере победителю.
Высокая ставка делала наше шоу более зрелищным и прибыльным. Но мы решили
наплевать на прибыль! И усугубить удовольствие! - лысый улыбнулся.
В зале стоял разноголосый шум молитв. Местами звучали выстрелы в
висок и сдавленные хрипы - народ вешался.
Лысый поулыбался минут пять, нырнул в броневик и умчался вдаль. Из-за
угла вынырнула "Скорая" и помчалась за ним.
- Самозванцев развелось! - сплюнул Спартак. Потом вытер пот со лба и
с уважением посмотрел на Олега. Тот сидел с отсутствующим видом. - А ты
силен!
- Чего?
- Не испугался, говорю.
- А что, уже отжеребились?
В это время второй раз послышалось конское ржание. Ржали где-то
совсем близко. Все замерли в ожидании. На сцену выкатился огромный
деревянный конь. Олег был так поражен, что даже забыл подумать о смерти.
Он ждал чего-то ужасающего, но произошло непонятное: чрево коня
разверзлось, и из него высыпалась череда мальчиков и девочек в красных
галстуках. Они выстроились в линейку и стали по очереди декламировать
стихи.
Декламировали басом:
Раз-два, три-четыре,
Кто шагает дружно в ряд?
Питекантропов отряд.
Кто шагает дружно в ногу?
Крестоносцам дай дорогу.
Три-четыре, раз-два,
Покатилась голова.
Отчего костры горят?
Инквизиторы не спят.
Больше дела, меньше слов,
Жги смелей еретиков.
"Бжик, бжик, бжик" - пила пропела,
Расчленили чье-то тело.
Сидящие в зале оживились, приободрились.
Уважают все ребята
Непростую жизнь пирата.
Каждый хочет быть похожим
На бесстрашных краснокожих.
Дети находили ласковое слово для каждого.
Курносый мальчик, стоящий слева, пропел:
Раздвигайте, девки, ноги, -
Мушкетеры на пороге.
На что одна из девочек басом отвечала:
Больше дела, меньше слов.
Наш девиз - всегда готов!
Вдруг Олег встрепенулся. Дети декламировали:
Очень сильный человек
Русский витязь князь Олег.
Если будет он встревожен -
Шлемом саданет по роже.
Приветствие подходило к концу, и Спартак уже было загрустил, но тут
ребятишки захлопали в ладоши и в такт проскандировали:
Так, так, только так
Атакует Спартак.
Бурную реакцию вызвала критическая часть приветствия:
В дружной семье отыскался урод
Лысого знает уже весь народ.
Свое выступление дети закончили комической пантомимой "Свет не без
добрых людей". Затем под аплодисменты быстро забрались обратно, и
деревянный конь под разухабистую песню "Кони в яблоках, кони серые...
скачут цокают, да по времени", выждав приличествующую паузу, растворился в
воздухе.
Музыка осталась. Настроение у всех было приподнятое. Наконец, конь
заржал в третий раз. Олег был готов ко всему.
Но чтобы настоящим администратором оказалась его родная жена Ольга!
Пора было подумать о смерти.
Спартак рядом тоже вздрогнул. И вообще зал как-то странно напрягся и
съежился. Каждый изувер увидел на сцене именно ту женщину, которую должен
был увидеть, - все они увидели своих жен. Заерзали мушкетеры, в страхе
полезли под скамьи питекантропы, а храбрый Робин Гуд с невероятной
поспешностью стал отбирать обратно только что розданное имущество.
И тут Жена открыла рот. Холодок ужаса прошел по залу и остановился у
ног Олега. Олег все еще думал о смерти, но ничего путного в голову не
приходило.
"Ольга-то думала, что я у хазаров, а я вона где, - озарило князя. -
Чего же теперь врать-то?" - И тут до князя дошло. У ног потеплело. Князь
залился гневом и вскочил. - "Я-то думал, она дома, а она вона где!
Посмотрим, чего врать теперь будет."
Он мыслил как никогда ясно. Большинство залитых гневом изуверов
поднялись с мест. Видимо, они тоже мыслили как никогда ясно.
Но вдруг Ольга заржала. Этого не ожидал никто.
"От родной жены такая гадость!" - с горечью подумал Олег и грузно
опустился на скамью.
Жена начала говорить, и Олег по привычке отключился. Мужики
потихоньку оправились от удара и загалдели о своем. Пока Жена говорила,
можно было передохнуть.
Спартак опять жаловался Олегу:
- Это ж надо было всю свою светлую жизнь положить, чтобы твою судьбу
опять жена решала!
- А ты на что положил?
- Да как на что? На свободу! - возмутился Спартак.
- На что? - не понял Олег, услышав незнакомое слово.
- Ну, как тебе попроще объяснить... Свобода - это борьба за права
человека. У каждого должно быть свое право...
- А, право первой ночи! - сразу сообразил князь. - За это дело я
бороться согласный. А с кем?
О таком праве Спартак услышал впервые, но решил не спорить и на
всякий случай наставить князя на верный путь.
- За любые права надо бороться с патрициями!
- С хазарами? - уточнил князь.
- С патрициями!
- А это еще кто?
- Ну, как тебе объяснить... Патриции - это, это такие!.. это
такое!.. это такая!...
Спартак поудобнее сел и с презрением начал:
- Вот сидит этакий патриций, этакая сволочь пышнотелая...
благоухает... ну, вот этим вот... по два таланта за маленькую бутыль; пьет
себе из пятилитровой амфоры кипарисовую водку... нет, лучше ананасовый
самогон. И вот благоухает себе этакая сволочь целый день, а когда надоест
- зовет гетеру, - Спартак полузакрыл глаза. - И говорит, э-э... говорит:
"Слышь, гетера, сжарь яишницу". А гетера ему отвечает: "Не хочу", мол. А
ты ее по мордям, по мордям!
- По мордам - это хорошо! - одобрил Олег. - Вот я помню...
Но договорить им не дали. К Олегу подбежал маленький мужичонка с
шилом в одной руке и с кистью в другой.
- Номер по телу будем делать али как? По голому телу дороже, но
красивее. Татуировку делаю в трех цветах. Память на всю жизнь. И глазу
приятно.
- Тело не дам! - отрезал Олег.
- Тогда могу гравировку по кольчуге. Есть фирменные майки с блестящим
номером. Или вот импозантная вещь. - Он показал стеганый ватник в полоску
с номером на спине. - Новинка сезона.
Новинку сезона Олег взял, и теперь на спине у него красовался номер
037.
- 037, - тут же выкрикнула Жена. - Князь Олег. Команда "Враги
народа".
Команд было много. Они стояли кучками там и сям. Олег растерялся. Но
тут краем глаза заметил серое пятно. Приглядевшись, он различил группу
гордых людей в точно таких же черных с белым полосатых телогрейках и
понял, что это свои. Князя приняли тепло. В команде собрались мужики что
надо. Стали знакомиться. Каждый представлялся капитаном.
По итогам жеребьевки в одной отборочной группе с "Врагами народа"
оказались такие команды: "Друзья народа", "Народ" и "Инородцы". "Друзья
народа" незадолго до этого победили "Социал-демократов", о чем поведал в
своем знаменитом отчете один известный спортивный обозреватель. В состав
"Народа" входили десять тысяч неявившихся монголо-татар и Герасим.
"Инородцев" было много, но они с трудом добивались взаимопонимания, хотя
все охаивали "Народ" и его "Друзей..." Все это Олег узнал из разговоров с
новыми соратниками, которые с появлением князя приободрились, стали лихо
щелкать зубами и весело готовиться к бою.
Князь и сам возбудился: воинственно крякал, улюлюкал и гремел
кольчугой. Состязания вот-вот должны были начаться, и все было бы хорошо,
если бы к Олегу не подошел священник в черной рясе.
- Крещеный? - участливо спросил священник.
Возбужденный Олег сжал кулаки и с налитыми кровью глазами изрек:
- Аз есмь протопоп Аввакум! - Потом остановился, внимательно
посмотрел на попа и спокойно, вежливо спросил: - Тебя как зовут?
- Поп Гапон.
Олег опять налился кровью и продолжил:
- Аз есмь протопоп Аввакум и поп Гапон! - демонически захохотал,
щелкнул зубами и помчался за попом.
В это время в другом конце зала встрепенулся Спартак. С криком "Наших
бьют!" он поднял свою команду "Друзья народа" и рванул на помощь Олегу.
Изуверы не смогли сдержаться.
И начался праздник!
Им еще не успели раздать оружие. Но все равно было интересно. Крики
"Киай!" заглушались размашистым "Эй, ухнем!". Каннибалы покусывали
дерущихся, на ходу ловко присыпая место укуса солью и перцем. Сквозь
разноголосый мат доносились командные девизы: "Аве, Цезарь!", "За родину,
за Сталина!", "За царя-батюшку, за Россию-матушку!", "Чтоб ты издох,
скотина!" и прочие. Казалось, остановить их нет никакой возможности. Со
всех сторон вовсю мелькали огромные кулаки, мозолистые пятки, разбитые
носы и прочие характерные приметы великого противостояния.
На волне беспорядков снова появился лысый регистратор-администратор -
самозванец, которого безуспешно искали все это время. Посреди всей этой
сумятицы, драки, криков он выехал на броневике, вылез, сел, свесив ноги, и
закурил.
Изуверы, как по команде, остановились.
Ничего хорошего от лысого не ждали. Но самозванец всего лишь почесал
босые пятки, что-то крикнул в люк броневика, и оттуда ему подали горсть
семечек.
- Угощайтесь, мужики, - обратился лысый к народу. Никто угощения не
принял. - Не хотите - как хотите, - вздохнул самозванец и отдал семечки
обратно в люк. Неторопливо докурил, потом встал, стряхнул пепел с брюк,
тихо произнес "Inter bella at pericula non est Locus otio" [Среди войн и
опасностей нет места отдыху (лат)] - и взялся за гашетку пулемета.
Изуверы стояли стеной. Лысый, брызгая слюной, громко закричал
"Тра-та-та-та-та!" и принялся описывать стволом пулемета большие круги. Но
пулемет не стрелял. Изуверы начали переглядываться. Лысый вытер пот со
лба, что-то крикнул в люк, откуда ему тотчас подали стакан воды. Он выпил
воду, прокашлялся, схватил пулемет и вновь закричал: "Тра-та-та-та-та!"
Потом, видимо, решив, что достаточно, послал всем воздушный поцелуй,
кокетливо подмигнул, и броневик умчался вдаль. Изуверы немножко постояли и
вернулись к своим занятиям.
Праздник продолжался.
Тем временем Олег и поп Гапон выбежали из зала. Когда Олег уже
настигал попа, когда он уже отвел руку для удара, а поп в свою очередь
успел крикнуть "Христианской веры не принявший, язычник хренов!", их
скрутили, связали руки за спиной и повели обратно в зал. Изуверов уже
разлили водой, и теперь они стояли в углах по своим командам побитые, но
счастливые. На световом табло горела надпись: "ФАЛЬСТАРТ". На помосте
рядом с Женой стоял связанный Спартак. Олега с Гапоном подвели к нему.
Сердитая Жена выговаривала изуверам, показывая пальцем на Олега, Спартака
и Гапона:
- Из-за этих безответственных хулиганов произошел фальстарт. Комиссия
принимает решение о дисквалификации: нарушители лишаются права участия в
командном зачете, однако с сохранением права участия в личном зачете.
И тут же Олег увидел, что перед ним никакая не Ольга, а чужая,
совершенно незнакомая и, пожалуй, неприятная женщина.
