У меня нет и не может быть иной повелительницы кроме
Матери-Родины. А ты, променявший весь мир на зловонные
подземные дыры, грязный червь... Что ты можешь знать о
свободе?
-- Странный способ просить избрал ты, витязь, -- хихикнул Магог.
-- Я прикажу сейчас своей страже зарубить тебя, так завершится
путь свободного человека. И наш спор тоже.
-- Ты не сделаешь этого, -- ответил Гремислав.
-- Почему же?
-- Потому что знаешь, куда я иду.
Магог задумался.
-- Ты умен и находчив. Действительно, я знаю, куда ты идешь,
знаю зачем. Да, ты прав. Именно поэтому я пропущу тебя. Либо
ты убьешь Ослепительного, либо он убьет тебя, в обоих случаях
я окажусь в выигрыше. Но вот обратно... -- Магог ядовито
усмехнулся. -- Обратно я еще подумаю, пропускать тебя или нет.
Гремислав с достоинством поклонился.
-- Прощай, повелитель подземного города.
-- Ты выбрал верное слово. Прощай, -- неприветливо ответил
Магог.
Гог ничего не сказал, только махнул рукой, не прекращая
жевать.
Древолюб уже поджидал их вместе с обоими конями. Он
действительно отправился их ловить, и теперь по приказу Гога и
Магога стража пропустила его. Александр, которому было трудно
идти пешком, сел верхом на Грома. Скорее лег, потому что
шлемом он царапал потолок. И следом за проводником маленькая
группа двинулась извилистым туннелем. Александр бросил
короткий взгляд назад -- стена заметно выросла и вскоре должны
была сомкнуться с потолком.
-- Странный народ, -- сказал он Гремиславу.
-- Не странный, а слепой, -- возразил витязь. -- Но разве слепцу
можно это доказать? Никаким словами не опишешь ему, что такое
солнце и небо.
-- Что же сделало их такими?
-- Прошлое.
-- Прошлое?
-- Точнее, твой тезка. Александр Македонский, он же Великий, он
же Искандер-зуль-Карнайн. Можно запугать людей до полной
потери разума, но тогда они перестают быть людьми...
-- Неужели никто из них не решится восстать?
-- Рабство собственной трусости -- самая надежная цепь.
Всю дорогу под землей Гремислав молчал, не был расположен
беседовать и Древолюб. Тоннель завершился низкой деревянной
дверью, окованной железными полосами. С большим трудом они
протиснулись сквозь нее, и дверца мгновенно захлопнулась.
Снаружи она была окрашена под камень, да так искусно, что
спустя две минуты уже ни за что на свете нельзя было найти
потайной ход в подземный город.
Над вершинами Рифейского хребта пылало тревожное красное
зарево.
-- Опять кровь... Много крови... -- пробормотал Гремислав.
-- Это будет кровь врагов, -- возразил Александр. -- Вспомни
предзнаменование.
-- Где оно сейчас?
-- Тоже сопровождает нас, -- хрипло сказал Древолюб, протягивая
руку.
Из-за горных пиков в небо поднялись два белых луча. Они
заметались по красному шелку небосклона, потом скрестились и
замерли.
-- Святой Георгий за нас! -- крикнул торжествующе Александр.
-- Святой Георгий и победа!
Гремислав медленно надел шлем.
-- Пусть будет так. Но вот и те, кто столько ждал нас.
Неподалеку начиналась широкая дорога, спускавшаяся в лощину
между двумя хребтами. Внизу была большая плоская котловина,
похожая на арену римского цирка или рыцарское ристалище,
словно кто-то специально позаботился приготовить место для
боя. А на другой стороне лощины, невысоко на склоне, замер
конный строй. Александр пригляделся и различил грузную фигуру
Ослепительного, тяжело восседавшего на крепком высоком коне.
А сам склон... Александр напряг зрение. Он был иссиня-черным,
гладким и блестящим, точно действительно был откован из
вороненой стали. В этом мире все возможно, так почему бы не
существовать железной горе? Ведь кое-где различимы красноватые
пятна, похожие на ржавчину.
-- Не сомневайся, -- угадал его мысли Древолюб. -- Это дань,
которую платят "свободные" Гог и Магог бусурманам. Каждый год
тысяч пудов железа ложатся в основание чудовищной крепости
Желтого Колокола. Пресветлый тэйн умен. С подземным городом
может произойти все, что угодно, но у степняков останется
изрядный запас железа. А вон там... Там то, что мы искали.
Александр заметил узкую лестницу, змеящуюся по склону Железной
Горы. Она уходила к самой вершине.
-- Вот он, мой недруг, -- прошипел Гремислав.
-- Здесь же Колокол!
-- Месть! -- жестко отрезал Гремислав, глядя в глаза Александру.
И тут до них долетел крик.
-- Проклятые глупцы! -- надсаживался Ослепительный. -- Вы
все-таки явились сюда, чтобы найти свой бесславный конец!
Воин, хромец, лесное чудище и птица. Хороши освободители. Я
выброшу ваши сердца собакам.
Гремислав потряс саблей.
-- Ты напрасно брызжешь ядом, старая степная гадюка! Твои часы
сочтены, и если ты не потерял остатки разума, то лучше
приготовься к встрече со своими погаными идолами.
Ослепительный захохотал.
-- Седой витязь, ты слишком много берешь на себя. Не тебе
изменять течение сущности. Этот Колокол вечен, как сама земля.
-- Я устал от пустых разговоров. Выйди и сразимся. Я пришел
сюда, чтобы убить тебя, и твой конец неминуем. Выходи, или я
назову тебя трусом.
Но Ослепительный не собирался появляться из-за частокола копий
стражи.
-- И не подумаю, Гремислав. Ты, кажется, забыл, что я сделал в
твоем граде. О, это была великолепная забава!
-- За которую ты дорого заплатишь! -- окостеневшими губами
пообещал Гремислав.
-- Но эта забава не кончилась! -- срывая голос, крикнул
Ослепительный.
Повинуясь взмаху его руки, расступились конные воины, и двое
палачей выволокли вперед юношу в изодранной одежде. Гремислав
сделался иссиня-бледным, как мертвец.
-- Ратибор... Сынок...
Палачи сноровисто опрокинули жертву на спину, мелькнул
докрасна раскаленный прут, впивающийся в глазницы. Страшный
крик расколол тишину, это как раненый лев взревел Гремислав.
Хлестнув наотмашь коня, он поскакал вниз и в одно мгновение
слетел в лощину. Уже теряя разбег, он врубился в ряды
степняков, но так силен был его гнев, так мощны удары, что
многочисленные враги невольно попятились. Яростно свистала
сабля -- ни щит, ни шлем не спасали от нее. Гремислав не
наносил ран, он только убивал.
Откуда-то сбоку, словно бесшумная метель, вылетела стая
огромных полярных сов и кинулась на витязя. Птицы норовили
вцепиться когтями ему в лицо.
-- Зорковид, это твоя работа! -- крикнул леший, подбрасывая в
воздух филина. Точно пущенный из пращи камень, он врезался в
белый вихрь, сразу сбив наземь одну из хищниц ударом страшных
когтей.
Тем временем Гремислав, оставляя за собой окровавленные тела,
пробился сквозь строй конников и схватился с Ослепительным. В
своей жажде мести витязь забыл обо всем на свете. Он не
замечал сыплющихся на него ударов, одержимый только одним
желанием... Степняки окружили его.
Спохватившийся Александр пришпорил Грома и поднял саблю.
Бешеный порыв Гремислава сломал все планы бусурман, они
совершенно забыли о втором противнике и повернулись к нему
спиной. Сейчас в бой мчался уже не тот Александр, который
начинал длинный путь. И потому он не колебался ни секунды,
прежде чем ударить по пестрому халату. Вой ужаса разнесся над
долиной, когда степняки увидели его.
Схватка была короткой и жаркой. Трое или четверо уцелевших
бежали, остальные пали на окровавленном железном склоне,
похожем на корабельную палубу. Но Гремислав пропал. Холодный
пот прошиб Александра, он неловко соскользнул с коня и
заковылял туда, где видел в последний раз седого витязя. Под
грудой мертвых степняков он заметил золоченый шлем, раскидал в
стороны трупы и нашел Гремислава, пронзенного тремя саблями.
Он еще дышал. Александр сорвал у него с пояса серебряную
фляжку с родниковой водой и смочил раненому губы. Гремислав
открыл глаза.
-- Как он?
-- Кто?
-- Сын.
-- Жив, -- уверенно солгал Александр, не раздумывая. -- Сейчас с
ним Древолюб.
-- Это хорошо. Я отомстил.
-- Да.
-- Я прикончил Ослепительного. Но в жажде мести я забыл о своем
долге, о нашей главной цели. За это я и расплачиваюсь.
Гремислав устало закрыл веки.
-- Ты будешь жить, -- заверил Александр, стараясь, чтобы его
голос не дрожал.
-- Нет, -- вздохнул Гремислав. -- Это конец... Разбей Колокол.
-- И после долгой паузы добавил: -- Позаботься о сыне.
-- Как ты мог подумать, что мы бросим Ратибора.
Гремислав слабо улыбнулся.
-- Вот ты и проговорился. Мы расстаемся. Но я срубил-таки голову
этому псу... Разбей Колокол... И помни о солнце...
-- О солнце? -- не понял Александр. -- Какое солнце?
Но Гремислав молчал.
Часто моргая и кусая губы, чтобы сдержать слезы, Александр
встал. С тяжелым сердцем он смотрел на мертвого друга. Только
сейчас он понял, как близок ему стал седой витязь.
-- Спи спокойно, доблестный воин. Ты выиграл свою последнюю
битву, и потомки в песнях прославят эту победу. Мы выполним
твои заветы.
Кто-то тронул Александра за плечо. Он стремительно обернулся,
вскидывая саблю. Перед ним стоял Древолюб. Вид лешего был
ужасен, раньше Александр обязательно упал бы в обморок. Шерсть
слиплась от запекшейся крови, глаза горели мрачным огнем, из
пальцев выдвинулись длинные кривые когти.
-- Он умер, -- тихо сказал Александр.
Леший печально кивнул.
-- Ратибор тоже плох. Он истощен и измучен, у него выжгли
глаза... Но зато я сам расправился с теми двумя зверями.
Александр протянул ему серебряную флягу.
-- Возьми, там еще осталось немного воды.
-- Она залечит раны, -- леший провел рукой по лбу, -- но не
вернет зрение.
-- Тогда позаботься о мальчике.
-- А ты?
-- Мой путь еще не закончен, а битва еще не выиграна, --
Александр указал саблей на вершину горы.
-- Удачи, -- коротко пожелал леший.
Александр, приволакивая ногу, направился к лестнице. На душе
было очень скверно.
Лестница казалась просто бесконечной. Десятая ступенька,
сотая, тысячная... Прыгать на одной ноге... Тут и здоровый из
сил выбьется... Только безумец будет подниматься на высокую
башню на одной ножке. Соленый пот заливал глаза, руки начали
дрожать, ведь ему приходилось постоянно подтягиваться на
перилах. Александр разорвал ворот рубахи, но воздуха все равно
не хватало.
-- Стой, -- проскрипел равнодушный чужой голос.
Он поднял голову. Пятью ступеньками выше стояли два жителя
подземного города. Их топоры угрожающе покачивались.
-- Пропустите, -- задыхаясь, приказал Александр.
-- Нет, ты не пройдешь здесь. Мы не позволим разбить символ
нашей свободы.
Александр слишком устал, чтобы вдаваться в философские споры.
Он просто сделал внезапный прыжок и взмахнул саблей. Лезвие не
только разрубило надвое противника, но и снесло кусок перил.
Взметнулся топор, однако Александр успел поднять щит и, падая
на ступени, проткнул и второго врага.
А дальше подъем превратился в бесчисленную череду поединков.
Откуда здесь взялись подземные жители -- он не пытался
догадаться. Он просто рубил их все более тяжелеющей саблей.
Если бы лестница была хоть немного шире, или его оружие хоть
немного слабее... Александр не поднялся бы и до половины горы.
А так... Сцепив зубы, он прорубал дорогу наверх. Враги
сражались свирепо, ни один не попросил пощады. Ступеньки стали
скользкими от пролитой крови. Александр уже почти полз,
постанывая. Шлем с него сбили, лезвие топора рассекло лоб,
щеку. Кровь заливала глаза, но он упрямо рвался вперед.
Следующего противника он просто сбросил вниз ударом щита в
лицо.
Еще шаг. Он с хрипом выплюнул кровавую слюну. И растерянно
закрутил головой. Пробился. Александр стоял на вершине
Железной Горы, и больше никто не преграждал ему путь к Желтому
Колоколу. К стати, где он?
И тут Александр увидел железную кумирню. Четыре витых столбика
поддерживали четырехскатную граненую крышу. Злобно скалились
драконьи головы, украшавшие углы. На столбах степняки
развесили человеческие черепа. А под крышей, на массивной
железной балке, висел желтый полупрозрачный колокол. Он
действительно был отлит из желтоватого льда. То здесь, то там
