свободны, джентльмены, - сказал он лейтенантам и снова повернулся к Ирине,
стоящей посреди каюты: - Как тебе?
- Ты любишь меха? - спросила она, оглядывая затянутые шкурами стены.
Пушистые белые или золотисто-розовые шкуры были везде: и на полу, и на
мебели, и на стенах.
- Да, - улыбнулся Королев, падая на широкий диван. - Норка должна
быть мягкой, верно ведь?
Девушка села рядом с ним, провела рукой по его волосам.
- Но сам-то ты не очень мягкий, а?
- Профессия, - скорбно развел руками генерал. - А что делать?
Попробуй быть мягким, хе!..
- Съедят?
- Какая ты у меня сообразительная! И где это тебя жизни так научили?
- В Портленде, - вздохнула Ирина, отстраняясь. - Я почти забыла, кто
я такая... Прости.
- За что? - тихо спросил Королев, прижимая ее к груди. - За что
простить?
- Так, вообще... за то, что свалилась тебе на голову.
- Гм... но я сам тебя пригласил. Слушай, хочешь шампанского?
- Хочу, - Ирина счастливо улыбнулась и приподнялась, - прямо сейчас?
- Конечно! - удивился Королев. - А когда же?
Он встал с дивана и исчез в смежной комнате. Спустя минуту Королев
появился оттуда с бутылкой шампанского и коробкой конфет в руках.
- Будем пить по-офицерски, - объявил он, откупоривая бутылку.
- Это как? - засмеялась девушка.
- Очень просто - из горлышка. Умеешь?
- Нет, не приходилось.
- Учись, в жизни все пригодится.
Генерал сделал хороший глоток и протянул бутылку девушке. Та отпила
немного и поставила ее на пол. Королев поднялся и расстегнул свой камзол.
Сняв его, он сбросил на пол сапоги и сел на диване, поджав ноги под себя.
- Иди ко мне, малыш, - позвал он.
- Господи, - прошептала Ирина, зарываясь лицом в его волосах, - ну
почему ты такой?..
- Какой?
- Такой молодой... Ведь ты старше меня почти на тридцать лет...
Громадная тарелка внешней станции росских ВКС "Эмиэн" всосала в себя
сигарообразное тело фрегата, как макаронину. Медленно съехались створки
приемного отсека, вернулись на место сдвинутые в сторону антенны. Лениво
вращаясь, станция продолжила свое движение вокруг древнего Росса. Где-то
там, под серебристой пеленой облаков, рвали небо острые клинки
тысячелетних башен, шумели дожди и ветры над склепами великих воинов и
поэтов, узкие улочки старинных городов кишмя кишели туристами, скупающими
поддельные мечи и алтари. А здесь, среди металла и пластика, до отказа
нашпигованного мощнейшим оружием, негромко беседовали два человека.
Точнее говоря, человеком из них был лишь один - неопределенного
возраста мужчина в черной форме имперского генерала. Его собеседник был
высоким смуглолицым россом, изогнутые клыки которого говорили о древности
и знатности его роди.
- Вот так и было дело, - закончил свою речь генерал, бросая в рот
сочную темно-зеленую ягоду из стоящей на столе перед ним вазы. - То есть
ты сам понимаешь, что никак иначе мы поступить не могли - на кону стояла
наша репутация.
- Репутация - это все, - согласился с ним росс. - К сожалению моему,
не все это понимают. Что ж, я рад тебя видеть. Я слышал, тебя привело к
нам какое-то необычное дело?
- Да, - кивнул генерал. - Мне нужен старинный проектор-кристаллограф.
Я видел у вас такой в архиве.
- Такой прибор имеется и здесь, в моем кабинете. - Росс встал и
подошел к полупрозрачной стене комнаты.
Часть стены раздвинулась, открыв глубокую нишу. Росский офицер
нагнулся и вытащил из нее нечто, напоминающее собой стеклянную мясорубку,
от которой тянулись в стену жгуты гибких световодов. Поставив прибор на
стол, росс что-то нажал под столешницей, и потолок комнаты засветился
тусклым серым светом.
- Прибор готов, Алекс. Что ты хотел посмотреть?
Королев отстегнул клапан правого нагрудного кармана и вытащил оттуда
прозрачный кроваво-красный кристалл размером с небольшую монету.
- Ему не меньше двухсот лет, - сказал росс, осторожно взяв кристалл
из пальцев генерала. - Такие были в употреблении очень давно... что ж,
посмотрим.
На потолке появилась витиеватая вязь иероглифов.
- Бортжурнал? - поднял брови Королев.
- Фрагмент, - ответил росс. - И что-то я не пойму... это был не
боевой корабль. Название мне совершенно незнакомо.
Иероглифы на экране сменились изображением планеты. За кадром
заговорил глубокий певучий голос.
... - уклонение от курса возвращения произошло на восьмые сутки после
старта вследствие остановки четвертого блока компрессоров эволюционных
систем. Командир Иил Эр Риэри принял решение о торможении корабля, так как
корректировка при сохранении курсовой скорости не представлялась
возможной...
- Риэри?! - Королев подпрыгнул в кресле.
- Да, ты же слышал - Эр Риэри... но я не помню упоминаний в его роду
о таком предке. Давай смотреть дальше.
- ...При беглом осмотре компрессорных систем четвертого блока была
выявлена неисправность, требующая стационарного ремонта. Командир Эр Риэри
провел совещание среди офицеров корабля и принял решение о немедленном
поиске подходящей для посадки планеты...
Голубой диск на экране стал расти. Голос за кадром продолжал сухой
рассказ о поиске планеты с низкой гравитацией для произведения ремонта.
- Черт возьми! - сказал Королев, закуривая. - Это действительно
что-то очень интересное.
- ...Физические и биохимические условия второй планеты системы... -
Пошли цифры координат в старинном росском стандарте, - вполне пригодны для
проживания кислорододышащих видов. Средняя температура поверхности суши...
- Мать честная!.. - Генерал провел рукой по лицу.
Росс остановил просмотр и повернулся к Королеву.
- Я поздравляю тебя. Мне кажется, мы должны связаться с Риэри... и
поднять архивные материалы. Но как этот кристалл попал к тебе?
- Это странная история. По-видимому, корабль стал жертвой пиратов,
которые не добрались до материалов бортжурнала. И камни начали свой
извилистый путь. Этот был вделан в перстень... но кто-то - я еще
разберусь, кто - недавно каким-то образом понял, какую ценность этот
камушек имеет, и на него началась охота. Тут скрыта тайна, Эйяр, и мы ею
займемся на досуге. А пока нам нужно найти Риэри. Кстати, камень
принадлежит не мне.
- Я согласен с тобой. Риэри будет тебе благодарен. Я полагаю,
благодарность рода не будет знать себе равных. Ты спустишься в столицу?
- Теперь придется... а что делать?
Визгливо покрикивали мелкие морские дракончики, парящие над пенными
бурунами в поисках зазевавшейся летающей рыбы. Огромный оранжевый диск
солнца стоял уже довольно низко над сливающейся с нежнозеленым небом
линией горизонта. В старой, не меньше пяти тысяч лет, башне, стоящей на
краю высокой белой скалы, сидели в высоких резных креслах трое мужчин. Все
трое были офицерами Службы безопасности: один - имперской, двое - росской.
Всех их связывала давняя, проверенная в жесточайших сражениях дружба.
Им было что вспомнить, но они говорили не о делах минувших.
- Это невероятно. - Ярг Эр Риэри, чьи предки и выстроили некогда
дозорную башню на белой скале, был очень взволнован. - Смел ли я мечтать о
таком подарке?
- Жизнь воистину полна чудес. - Миэл Эйяр поднял высокий старинный
кубок, до краев налитый темным вином. - Я хочу выпить здравицу в честь
нашего старого друга Алекса, чьи великодушие и благородство известны во
всех концах Галактики...
- Выпьем! - подхватил Риэри, поднимаясь. - Спина к спине, как пили
здравицы наши предки!
Они встали в древний боевой треугольник, закрывая спины друг друга от
невидимых врагов, и залпом осушили свои кубки.
- Йил был оклеветан, - с горечью произнес Риэри, - его имя не
произносилось в роду, поэтому ты, Миэл Эйяр, и не слышал о нем. Его долго
считали шарлатаном, он занимался гравитационной физикой, и его
эксперименты нередко заканчивались трагично. В конце концов он отправился
в полет к какой-то звезде... я не помню, где это. Он не вернулся...
недоброжелатели возопили, что безумец Йил погиб сам и погубил своих коллег
- тех, кто доверял ему. Теперь его доброе имя восстановлено. Я даже не
говорю о его находке, которая полностью обеляет имя моего предка. Я вечно
буду благодарен тебе, Алекс... я называл тебя своим братом, кем же мне
теперь назвать тебя?
Королев склонился в древнем ритуальном поклоне. Эр Риэри ответил ему
тем же. Имперский генерал отошел к распахнутому настежь стрельчатому окну
и достал из кармана сигарету.
- Я уже говорил Эйяру, что камень принадлежит не мне. Он принадлежит
одной девушке. Она одинока и беззащитна, и было бы несправедливо не
позаботиться о ней.
Риэри порывисто поднялся.
- Где она? Она с тобой?
- Она в столице, в отеле.
- Я приму ее своей дочерью, ведь у меня нет дочерей! Летим, Алекс! Мы
успеем в столицу до заката.
Обтекаемая тень мощного коптера стрелой пронеслась над древним
городом королей-воинов, миновала паутину серебряных шпилей на Холме Тех,
Кто Ушел, и приземлилась на широкой плоской крыше отеля "Руарг", где
любили останавливаться состоятельные туристы Империи и Орта.
- Подожди меня здесь, брат. - Королев пружинисто спрыгнул на синий
пластик и исчез в башенке лифтов.
Спустя несколько минут генерал вошел в номер "люкс" на одном из
верхних этажей. Услышав шум двери, из спальни появилась Ирина.
- Ну, что ты грустишь? - весело спросил генерал.
- Я не грущу, - девушка попыталась улыбнуться, но у нее это не
получилось. - Я думаю.
- О чем же, если не секрет?
- О том, как мне жить дальше. Куда ты меня отвезешь?
- Дальше? - захохотал Королев и закружил ее по комнате, прижав к
груди. - Дальше? Ты одна из самых знатных и богатых женщин Росса, девочка
моя! Ярг Эр Риэри, чей род насчитывает почти семь тысячелетий, принимает
тебя своей дочерью! Ты теперь Ирина Эр Риэри, единственная и любимая дочь
знаменитого и могучего воина, а здесь это кое-что значит.
- Что ты говоришь?! - оторопела она.
- Ты все поймешь... камень принес тебе счастье, потому что в этом
камне - целый мир, случайно открытый предком Ярга. Кислородный мир, там
можно жить!
- А ты?..
Королев опустил голову.
- Я стар для тебя, прости меня... я усталый воин с обожженной душой.
Идем, тебя ждут.
...Стоя на вершине белой скалы, она смотрела в небо и искала в нем
медленно ползущую звездочку, чувствуя, как по щеке стекает теплая соленая
струйка. "Феникс" лег в разгон. Легион-генерал Александр Королев оф
Кассандана неожиданно для самого себя согнул пополам изящную золотую вилку
и с недоумением посмотрел на свои руки.
- У вас какие-то проблемы, милорд, - заметил верный Брекенридж.
- Нет, Волли, - тряхнул локонами Королев. - Просто я распрощался с
молодостью. И это грустно...
Январь 1997 г.
