сила тяжести! Я могу устроить заградительную зону на границах
государств, и ни один враг не переступит ее. Аэропланы будут падать
камнем, как эта птица. Больше того, даже снаряды не в силах будут
перелететь этой заградительной зоны. Можно сделать и наоборот: лишить
наступающего врага силы тяжести, и солдаты при малейшем движении будут
высоко подпрыгивать и беспомощно болтаться в воздухе... Но это все
пустяки по сравнению с тем, чего я достиг. Я нашел средство уменьшить
силу тяжести на всей поверхности земного шара, за исключением
полюсов...
- И как вы этого достигнете?
- Я заставлю земной шар вращаться быстрее, вот и все, - ответил
профессор Вагнер с таким видом, как будто дело шло о волчке.
- Увеличить скорость вращения Земли?! - не мог удержаться я от
восклицания.
- Да, я увеличу скорость ее движения, и тогда центробежная сила
начнет возрастать, и все тела, находящиеся на земле, будут становиться
все легче. Если вы ничего не имеете против того, чтобы погостить у
меня еще несколько дней...
- С удовольствием!
- Я начну опыт, как только встану, и вы увидите много интересного.
III. "ВЕРТИТСЯ"
Через несколько дней профессор Вагнер оправился совершенно, если
не считать того, что он немного прихрамывал. Он надолго отлучался в
свою подземную лабораторию, находящуюся в углу двора, предоставляя в
мое распоряжение свою домашнюю библиотеку. Но в лабораторию он не
приглашал меня. Однажды, когда я сидел в библиотеке, вошел Вагнер,
очень оживленный, и еще с порога крикнул мне:
- Вертится! Я пустил свой аппарат в ход, и теперь посмотрим, что
будет дальше!
Я ожидал, что произойдет что-нибудь необычайное. Но проходили
часы, прошел день, ничего не изменилось.
- Подождите, - улыбался профессор в свои нависшие усы, -
центробежная сила возрастает пропорционально квадрату скорости. А
земля - порядочный волчок, ее скоро не раскачаешь!
Наутро, поднимаясь с кровати, я почувствовал какую-то легкость.
Чтобы проверить себя, я поднял стул. Он показался мне значительно
легче, чем обычно. Очевидно, центробежная сила начала действовать. Я
вышел на веранду и уселся с книгою в руках. На книгу падала тень от
столба. Невольно я обратил внимание на то, что тень передвигается
довольно быстро. Что бы это могло значить? Как будто солнце стало
двигаться быстрее по небу.
- Ага, вы заметили? - услышал я голос Вагнера, который наблюдал за
мною. - Земля вращается быстрее, и смена дня и ночи становится короче.
- Что же будет дальше? - с недоумением спросил я.
- Поживем-увидим, - ответил профессор. Солнце в этот день зашло на
два часа раньше обычного.
- Представляю, какой переполох произвело это событие во всем мире!
- сказал я профессору. - Интересно было бы знать...
- Можете узнать об этом в моем кабинете, там стоит радиоприемник,
- ответил Вагнер.
Я поспешил в кабинет и мог убедиться в том, что население всего
земного шара находится в необычайном волнении.
Но это было только начало. Вращение земли все увеличивалось. Сутки
равнялись уже всего четырем часам.
- Теперь все тела, находящиеся на экваторе, потеряли в весе одну
сороковую часть, - сказал Вагнер.
- Почему только на экваторе?
- Там притяжение земли меньше, а радиус вращения больше, значит, и
центробежная сила действует сильнее.
Ученые уже поняли грозящую опасность. Началось великое переселение
народов из экваториальных областей к более высоким широтам, где
центробежная сила была меньше. Но пока облегчение веса приносило даже
выгоду: поезда могли поднимать огромные грузы, слабосильного
мотоциклетного мотора было достаточно, чтобы везти большой
пассажирский аэроплан, скорость движения увеличилась. Люди вдруг стали
легче и сильнее. Я сам испытывал эту все увеличивающуюся легкость.
Изумительно приятное чувство! Радио скоро стало приносить и более
печальные вести. Поезда все чаще начали сходить с рельс на уклонах и
закруглениях пути, впрочем без особенных катастроф: вагоны, даже падая
под откос, не разбивались. Ветер, поднимая тучи пыли, которая уже не
опускалась на землю, переходил в ураган. Отовсюду приходили вести о
страшных наводнениях.
Когда скорость вращения увеличилась в семнадцать раз, предметы и
люди на экваторе совершенно лишились веса.
Как-то вечером я услышал по радио ужасную новость: в
экваториальной Африке и Америке отмечалось несколько случаев, когда
люди, лишенные тяжести, под влиянием все растущей центробежной силы
падали вверх. Вскоре пришло и новое ужасающее известие: на экваторе
люди стали задыхаться.
- Центробежная сила срывает воздушную оболочку земного шара,
которая была "прикреплена" к земле силою земного тяготения, - объяснил
мне спокойно профессор.
- Но... тогда и мы задохнемся? - с волнением спросил я Вагнера. Он
пожал плечами.
- Мы хорошо подготовлены ко всем переменам.
- Но зачем вы все это сделали? Ведь это же мировая катастрофа,
гибель цивилизации!.. - не мог удержаться я от восклицания. Вагнер
оставался невозмутимым.
- Зачем я это сделал, вы узнаете потом.
- Неужели только для научного опыта?
- Я не понимаю, что вас так удивляет, - ответил он. - Хотя бы и
только для опыта. Странно! Когда проносится ураган или происходит
извержение вулкана и губит тысячи людей, никому не приходит в голову
обвинять вулкан. Смотрите на это, как на стихийное бедствие...
Этот ответ не удовлетворил меня. У меня невольно стало появляться
к профессору Вагнеру чувство недоброжелательства. "Надо быть извергом,
не иметь сердца, чтобы ради научного опыта обрекать на смерть миллионы
людей", - думал я.
Моя неприязнь к Вагнеру увеличивалась по мере того, как мое
собственное самочувствие все более ухудшалось, да и было от чего: эти
ужасные, необычайные вести о гибнущем мире, это все ускоряющееся
мелькание дня и ночи хоть кого выведут из себя. Я почти не спал и был
чрезвычайно нервен. Я должен был двигаться с величайшей осторожностью.
Малейшее усилие мускулов - и я взлетал вверх и бился головой о
потолок, - правда, не очень больно. Вещи теряли свой вес, и с ними все
труднее было сладить. Довольно было случайно задеть за стол или
кресло, и тяжелая мебель отлетала в сторону.
Вода из умывальника текла очень медленно, и струя также
отклонялась в сторону. Движения наши сделались порывисты. Члены тела,
почти лишенного тяжести, дергались, как у картонного паяца,
приводимого в движение нитками. "Моторы" нашего тела - мускулы -
оказались слишком сильны для облегченного веса тела. И мы никак не
могли привыкнуть к этому новому положению, так как вес все время
убывал.
Фима, экономка Вагнера, злилась не меньше меня. Она походила на
жонглера, когда готовила пищу. Кастрюли и сковородки летели вверх, в
сторону; она пыталась ловить их и делала нелепые движения, плясала,
подпрыгивала.
Один только Вагнер был в прекрасном настроении и даже смеялся над
нами.
На двор я решался выходить, только набив карманы камнями, чтобы
"не упасть в небо". Я видел, как мелело море, - воду сгоняло на запад,
где, вероятно, она заливала берега... В довершение всего я стал
чувствовать головокружение и удушье. Воздух становился реже. Ураганный
ветер, дувший все время с востока, начал как будто слабеть... Но зато
температура быстро понижалась. Воздух редеет... скоро конец... У меня
было такое отвратительное самочувствие, что я начал задумываться над
тем, какую смерть мне избрать: упасть ли в небо или задохнуться. Это
худшая смерть, но зато я досмотрю до конца, что будет с землей...
"Нет, все-таки лучше покончить сразу", - решил я, испытывая
тяжелое удушье, и стал вынимать камни из кармана. Чья-то рука
остановила меня.
- Подождите! - услышал я голос Вагнера. В разреженном воздухе этот
голос звучал очень слабо.
- Пора нам спуститься в подземелье! Он взял меня под руку, кивнул
головой экономке, которая стояла на веранде, тяжело дыша, и мы
отправились в угол двора, к большому круглому "окну" в земле. Я
потерял свою волю и шел как во сне. Вагнер открыл тяжелую дверь,
ведущую в подземную лабораторию, и втолкнул меня. Теряя сознание, я
мягко упал на каменный пол.
IV. ВВЕРХ ДНОМ
Я не знаю, долго ли я был без сознания. Первым моим ощущением
было, что я опять дышу свежим воздухом. Я открыл глаза и очень
удивился, увидав электрическую лампочку, укрепленную посреди пола,
недалеко от места, где я лежал.
- Не удивляйтесь, - услышал я голос профессора Вагнера. - Наш пол
скоро станет потолком. Как вы себя чувствуете?
- Благодарю вас, лучше.
- Ну, так вставайте, довольно лежать! - и он взял меня за руку. Я
взлетел вверх, к стеклянному потолку и очень медленно опустился вниз.
- Пойдемте, я познакомлю вас с моей подземной квартирой, - сказал
Вагнер.
Все помещение состояло из трех комнат: двух темных, освещаемых
только электрическими лампочками, и одной большой, со стеклянным
потолком или полом, я затрудняюсь сказать. Дело в том, что мы
переживали, очевидно, тот момент, когда притяжение земли и
центробежная сила сделали наши тела совершенно невесомыми. Это
чрезвычайно затрудняло наше путешествие по комнатам. Мы делали самые
необычайные пируэты, цеплялись за мебель, отталкивались, прыгали,
налетали на столы, иногда беспомощно повисали в воздухе, протягивая
друг другу руки. Всего несколько сантиметров разделяло нас, но мы не
могли преодолеть этого пространства, пока какой-нибудь хитроумный трюк
не выводил нас из этого неустойчивого равновесия. Сдвинутые нами вещи
летали вместе с нами. Стул "парил" среди комнаты, стаканы с водой
лежали боком, к вода почти не выливалась, - она понемногу обтекала
внешние стенки стекла...
Я заметил дверь в четвертую комнату. Там что-то гудело, но в эту
комнату Вагнер не пустил меня. В ней, очевидно, стоял механизм,
ускорявший движение земли.
Скоро, однако, наше "межпланетное путешествие" окончилось, и мы
опустились на... стеклянный потолок, который отныне должен был стать
нашим полом. Вещей не нужно было перемещать: они переместились сами, и
электрическая лампа, укрепленная на потолке, как нельзя более кстати
оказалась у нас над головой, освещая нашу комнату в короткие ночи.
Вагнер действительно все предусмотрел. Наше помещение хорошо
снабжалось воздухом, хранимым в особых резервуарах. Мы были обеспечены
консервами и водой. "Вот почему экономка не ходила на базар", -
подумал я. Переместившись на потолок, мы ходили по нему так же
свободно, как по полу, хотя, в обычном смысле, мы ходили вниз головой.
Но человек ко всему привыкает. Я чувствовал себя относительно хорошо.
Когда я смотрел вниз, под ноги, сквозь толстое, но прозрачное стекло,
я видел под собою небо, и мне казалось, что я стою на круглом зеркале,
отражавшем в себе это небо.
Однако зеркало отражало в себе иногда необычайные и даже страшные
вещи.
Экономка заявила, что ей нужно сходить в дом, так как она забыла
масло.
- Как же вы пойдете? - сказал я ей. - Ведь вы свалитесь вниз, то
есть вверх, фу, черт, все перепуталось!
- Я буду держаться за скобы в земле, меня профессор выучил. Когда
мы еще не повернулись вниз головами, у нас были скобы в том доме, в
потолке, и я училась "ходить руками", хваталась за них и ходила по
потолку.
Профессор Вагнер все предусмотрел! Я не ожидал такого геройства от
женщины. Рисковать собой, "ходить руками" над бездной из-за какого-то
