носят следы его пометок. Он указывает, кто именно из окружения его
интересует и какие подходы следует применить. Среди подходов
рекомендуется и такой: семья, дети. Любопытно, что "автомобили"
выделены в особое досье. И хотя разведку интересует абсолютно все,
автомобили выделяются отдельно и проходят под грифом "Учет
автотранспорта".
Гольдин работал около года. В группу подготовки убийства
Самойленко входили еще четверо. До этого уже была сорвана одна попытка
взрыва. Тогда во время ремонтных работ (получить на них разрешение
ничего не стоило - везде находились "свои" люди) была вскрыта земля
возле кафе, в которую были аккуратно уложены кабель и взрывное
устройство. Взрыв сорвался по вине проезжавшего мимо КАМАЗа,
перерезавшего провод, ведущий к взрывателю. Второго срыва Ларионов не
простил бы. Поэтому так тщательно изучались возможные способы
убийства, чтобы выбрать один - самый верный. Таким способом было
определено убийство через окно в спальне.
Но тут события внутри "СИСТЕМЫ" начали разворачиваться таким
образом, что Ларионову стало не до Самойленко. Но прежде чем
переходить к этим событиям, еще раз посмотрим на фигуру Гольдина. Наше
внимание к нему объясняется только тем, что он жив. По тому, как
развивались события, по логике вещей он должен был погибнуть. Ведь
люди погибали и за менее значительные проступки, как погиб, например,
капитан 1 ранга, офицер разведки Полуянов.
Как погиб Полуянов?
Он появился в "СИСТЕМЕ" одним из первых и можно сказать, вместе с
Ларионовым ставил "СИСТЕМУ" на ноги. Сохранив все свои служебные связи
в разведке и регулярно поддерживая их, он представлял собой важнейший
информационный канал. Как якобы предполагает следствие, Полуянов
почувствовал, что "СИСТЕМА" становится все более и более жесткой
структурой, пребывание в ней опасно для жизни, и решил выйти из
"СИСТЕМЫ". Поскольку нам не удалось поговорить со следователем, мы не
смогли задать ему вопрос: "Как это человек, создавший "СИСТЕМУ", не
только определивший беспощадность ее условий, но и не раз убеждавшийся
в непреложном исполнении смертных приговоров, не просто принимает
решение выйти из игры и тем самым подставить себя под смертный
приговор, но и доверчиво делится своими планами с Гольдиным,
возглавляющим одну из групп разведки. Верит ли само следствие в том,
что оно утверждает?" Но все наши вопросы к следствию сгруппируем в
отдельный текст и поместим его ниже, а сейчас примем как данность, что
Полуянов погиб за то, что хотел выйти из "СИСТЕМЫ", о чем Ларионов
узнал из докладов Гольдина, приставленного к Полуянову, чтобы тот
разговорился и "раскололся".
Отметим, что среди намеченных участников убийства Полуянова был и
тот же Гольдин, который являл в одном лице и исповедника, и палача.
Убийство должно было произойти по дороге в аэропорт, откуда Полуянов
готовился вылететь в командировку в Москву. К его несчастью, он решил
взять с собой сына. Гольдин вылетел в Москву и ждал сигнала из
Владивостока. Если бы убийство не удалось по дороге, его должен был
взять на себя в Москве Гольдин. Москва не была для "СИСТЕМЫ" чужим,
далеким и неприютным городом. Напротив, это была "дорогая моя
столица", радушно встречающая гостей из провинции. Здесь были и старые
связи с военной разведкой, и всегда готовые выполнить любое поручение
"по устранению" так называемые "люди без определенных занятий", и
просто хорошие люди в администрации города и правительства, ну и,
разумеется, друзья среди "народных избранников".
Всем этим Полуянову не суждено было воспользоваться. Его привезли
к заброшенной шахте, и на глазах сына учинили допрос. После допроса
предложили переписать на телеграфный бланк телеграмму жене,
уведомляющую об изменившихся планах и о том, что вылетает в
Узбекистан. Жену он просил прилететь следом сразу после получения
телеграммы. Возможно, Полуянов сопротивлялся бы, но рядом на земле
лежал связанный сын. Когда с телеграммой покончили, подполковника
повели к котельной шахте.
При входе в темную котельную тот, кто шел впереди внезапно
повернулся. Вспыхнул ручной фонарик и осветил голову Полуянова. В то
же мгновенье идущий следом накинул проволочную петлю и, рванув,
затянул ее на горле.
Вернувшись к сыну, исполнители приказали ему раздеться и повели в
котельную. Он был задушен при мгновенной вспышке света и не успел
увидеть труп отца, лежащий у его ног. Трупы были сброшены в шахту.
Месяца через три их обнаружили строители, занятые демонтажем шахты.
...От шахты гнали машину, торопясь к самолету, но опоздали. Билет
пришлось сдать и купить новые до Хабаровска. По документам Полуяновых
прошли регистрацию этого рейса, затем зону контроля и, обогнув летное
поле, вернулись к своей машине и выехали во Владивосток. Гольдин был
избавлен от хлопот и, распрощавшись с друзьями, вылетел в Приморье.
Поставив большой знак вопроса возле решения Полуянова покинуть
"СИСТЕМУ", решимся взять под сомнение и саму причину убийства. Зачем
усилиями Гольдина был уничтожен Полуянов? Может, дело было в другом:
не Полуянов, а Гольдин затевал что-то в "СИСТЕМЕ"? И Полуянов, как
имеющий доступ к информации, должен был исчезнуть?
"СИСТЕМА"? Или "СИСТЕМА В СИСТЕМЕ"?
Приватизация "Востоктрансфлота" была крупным событием в Приморье.
Имеющий в этом концерне половину доходов Ларионов автоматически
становился одной из влиятельнейших фигур Приморья. Но люди "СИСТЕМЫ",
обеспечившие эту приватизацию, хотели также получить долю доходов. А
получили указание знать свое место. Между тем много поработавшие,
много поубивавшие и много знающие имели собственное представление о
своем месте. Гольдина тоже к тому времени начала тяготить растущая
сила Ларионовых. Эти обстоятельства приводятся в качестве объяснения
причин, разыгравшихся следом за приватизацией событий, во всех
публикациях по этому делу, в материалах, которые попали в руки
журналистов и на основании которых была снята лента о "приморском
деле".
Рискнем усомнится в том, что исходя из личных намерений Гольдин
решил уничтожить Ларионовых и подчинить "СИСТЕМУ" себе. Если учесть,
что до сих пор мы не нашли во Владивостоке человека, согласившегося
поговорить с нами о "СИСТЕМЕ", что посланный для сбора материалов
корреспондент этой весной не смог даже встретиться с кем-нибудь в
прокуратуре, а при слове "СИСТЕМА" занавес немедленно опускался, -
можно сделать вывод, что "СИСТЕМА" существовала не сама по себе,
группируясь вокруг Ларионова и занимаясь сомообеспечением. "СИСТЕМА"
существовала в другой, превышающей ее по объему "СИСТЕМЕ", являясь ее
составной частью, отлажено взаимодействуя с ней. И уничтожение
"СИСТЕМЫ" Ларионова было не решением Гольдина, а решением "ОБЩЕЙ
СИСТЕМЫ", вызванным причинами нам неизвестными. Возможно, он сунул
свой нос в отсек, в который ему и заглядывать не следовало. Желающих
поговорить на эту тему мы не нашли ни в Приморье, ни в Москве. Если
учесть, что дело Ларионова уже было раскрыто для прессы решением и.о.
Генерального Прокурора А.Илюшенко и даже была снята короткая кинолента
о нем, глухое молчание и отказ прокуратуры в содействии нашей
публикации, поставившее нас перед необходимостью пользоваться
материалами наших коллег, вызывает удивление. Быть может, прокуратура
избегает повышенного интереса к "СИСТЕМЕ" Ларионова в связи с
усиливающимся брожением в Приморье, в связи со вновь возникшей
проблемой Ноздратенко, который никак не может быть заезжим гостем
приморской "СИСТЕМЫ"? Не знаем. И не будем гадать.
Приватизация обошлась братьям значительно дороже
Как и ряд других программ, программа уничтожения братьев
Ларионовых была разработана Гольдиным. Сначала шла идеологическая
работа с каждым из намеченных членов отряда уничтожения, внушалась
мысль о том, что Ларионовы обманули подельников, не поделившись в
приватизацию, что они не хотят делится и готовятся к уничтожению
недовольных. Когда воины созрели для решения задачи, а их ненависть
окрепла, Гольдин перешел к разработке плана. Было намечено около
десяти исполнителей, определено место и схема действий.
На встречу с одним из подельников, назначенную в лесу, возле
совхоза "Приморье", приехал старший брат Александр Ларионов со своим
охранником. Не успел он выйти из машины, как его схватили, повалили на
землю и сделали укол снотворного, после чего он впал в бессознательное
состояние. Затем его вывезли в поле, вытащили из машины и закололи
ударами ножа в шею. Тут же и закопали.
Сразу после этого Гольдин и еще двое поехали к Сергею,
рассчитывая, встретившись, застрелить его, но на из звонки никто не
отворил дверь.
Исчезновение брата было грозным ударом колокола. Насчет того, что
колокол звонил по нему, у Сергея сомнений не было, но прежде всего он
хотел отыскать брата. Еще была надежда, что он жив. Когда ему позвонил
Гольдин и сказал, что нужно ехать искать Александра в том месте, где
ему была назначена встреча, в лесу у совхоза, Сергей согласился.
Встретились на автостоянке, но Ларионов предложил пересесть в его
машину. В машине Гольдина и сообщников обыскали и отняли оружие. В
лесу, во время поиска Ларионов укрепился во мнении, что Гольдин
причастен к похищению, и хочет убрать его. Сергей привез всю компанию
в свою фирму и заключил под стражу. Тот, кому выпало охранять их,
оказался близким к Гольдину человеком. Когда-то именно Гольдин
вербовал парня в "СИСТЕМУ", привезя из части во Владивосток, устраивал
его охранником в фирму "Румас". Объяснив, что утро может грозить
арестованным расстрелом и раскрыв глаза новобранцу на то, какой
фабрикой смерти является "СИСТЕМА", Гольдин предложил парню бежать с
ними, что они и сделали.
Ларионов понял, что "СИСТЕМА" выступает против него и что он
остался в одиночестве. Из тех, кто еще был рядом, он не верил никому.
И все же его первым побуждением было не спасение себя, а розыск убийц.
Он знал, что брата убила "СИСТЕМА" и что Гольдин причастен к убийству.
Приговор приведен в исполнение
На розыск убийц Ларионов денег не жалел. Он вел его с размахом,
включив в него не только свою "СИСТЕМУ", но и милицию, и частных
детективов, и службу безопасности, и всю агентуру. Они были обеспечены
автомобилями, рациями, техникой. Премиальные в розыске составляли два
с половиной миллиона рублей (в 93-ом году). Одна за другой следовали
так называемые "планерки", на которых докладывались результаты поиска
и координировались дальнейшие действия. "Ищем, - говорил Ларионов, -
ребят, которые взяли двадцать миллионов и смылись". В первую очередь
надо было найти Гольдина. Он назовет имена остальных. Наконец, в конце
октября Гольдин неожиданно сам вышел из подполья и объявился у
Ларионова. Встреча происходила в баре, и разговор шел с глазу на глаз.
Сразу после разговора охрана надела на Гольдина и его сопровождавшего
наручники и отвезла их в "Румас" - фирму и место заключения. Здесь
Гольдин назвал всех семерых. Взять их было делом нехитрым.
... Когда Ларионов обдумывал способ казни, он искал не тот, что
проще, а тот, что мучительнее. Простая смерть не утоляла его жажду
мести. Вспомнил ли он о газовых камерах фашизма или просто взгляд его
упал на газовый баллон, но он вдруг понял, что лучше он не найдет.
Задушить газом. Он слышал, что смерть мучительная и небыстрая.
