- Знакомство ваше, друзья, оказалось кратким. Но, надеюсь, разлука
вас не слишком огорчит? Отлично. Будете прощаться?
Два выстрела оглушительно раздались в замкнутом пространстве. На
грязно-белой рубахе мальчишки начало расплываться темное пятно. Он
тоненько взлаял, как крохотная собачонка, схватился за грудь, словно
собираясь поклясться, но третий выстрел, задержавшийся на секунду, все
довершил. Пуля попала в лоб, выхлестнув из черепа вязкий фонтанчик
кровавых брызг, растекшихся полоской по бетону. Лихорадочно работавший
мозг Мерецкова отметил именно в этом углу в первый раз он заметил все эти
потеки и сгустки. Следы хозяев не занимали, некому было в них разбираться.
- Так как, Костя? Может не стоит барахтаться? Все равно все на виду.
Вот видишь - мальчик чего-то не понял, глядишь, уже и трупик унесли. Так и
тебя поволокут, у нас не паркет, вроде как у тебя... Заглянул я к тебе.
Неплохо, неплохо. Грызин, конечно, зубами пощелкал, да неважно у тебя
дрессировка поставлена. В общем, давай, отрабатывай жизнь.
- А на кой я вам мертвый?
- Я и говорю - чтобы ко всеобщему удовольствию. Так как, говоришь,
милицейских устряпали?
- Чего тут говорить? Сами они и нарвались. Аптекарь не только на
сигнализацию надеялся. В баре была единственная бутылка армянского коньяку
с такой дозой, что роту положить можно. Вышло им боком.
- А какого хрена их понесло в квартиру Бобровского?
- За вещами, за чем же еще. Было что взять у старого козла, накосил.
- На чем? Только не врать! Финт в сторону - и в гроб.
- Наркотики он продавал из своей аптеки.
- Через тебя?
- Через моих людей.
- Нехорошее дело. Не признаем.
- Ну, я ведь с вами знаком не был. Да и не это мне главную прибыль
давало. Аптекарь трусил, товару было немного.
- То есть, меньше, чем бы тебе хотелось?
- Э, человек - такая скотина, все ему мало. Если эти дела вам не по
вкусу - ради Бога. Тем более, что Бобровский уже на том свете, а других
каналов у меня нету. Возиться с коноплей да с соломкой - дохлое дело,
сгоришь на транзите. Статья больно суровая.
- Но ведь и доходы!
- Да ну, просто подвернулся этот Бобровский. Мы установили, что через
него лекарства идут на рынок, это бизнес дай Бог. Вот я и подъехал к нему:
"Вы такой состоятельный человек, наверное, нуждаетесь в охране, чтобы не
случилось худого".
- И все?
- Нет. Семен Михайлович человек с понятием, с таким можно было дело
иметь. Да и ему через меня было удобнее работать.
- Да, ты у нас - сила, - насмешливо протянул Второй.
Мерецков сидел смирно.
- Я к вам всегда относился с уважением, и работать с вами - дело
серьезное. Но без Бобровского все равно наркоту брать негде. Мак и конопля
целиком уходят к цыганам. "Ромале" мне, конечно, не указ, но все как один
стучат. Милиции выгодно - к игле информация сама стекается.
Второй кивнул:
- Я плевать хотел на проблемы наркоманов. В конце концов сами
виноваты - нечего пасть разевать, трепаться, как последняя сука.
- Тут дело не в трепе. Наркотики дорогие, а платить надо, вот и
рассчитываются краденым. А угрозыск тут как тут. Как засветился кто с
дела, сейчас и берут. Конечно, не в самом притоне, где-нибудь подальше.
- Хорошо, давай к делу. Ну ладно, эти двое отравились, а третий,
начальник ихний? А сам Бобровский?
- Я получаю долю с разных дел. Обычно платят те, кто сам замазан -
торгаши всякие, воры. Не все, но те, кого я достал. А недавно покатилась
по городу волна грабежей, появился чужой рэкет. Крутые профессионалы,
работают, будто специально, чтобы побольше крови. Видать, любят это дело.
Короче, Бобровский внезапно отказался со мной дело иметь.
- Вот так - ни с того, ни с сего?..
- Конечно, нет. Я сразу понял, что есть кто-то у него за спиной.
Каналы сбыта у него и раньше были, так что он вполне мог и без нас
обойтись в этом. Разговор шел у него в кабинете, домой к себе он не пускал
никого. Ну, я его положил на пол - меня долго просить не надо - и
объяснил, что к чему. Бить не бил, но он у меня с перепугу обмочился, пока
не вспомнил, кто хозяин. У него и раньше бывало - наглел. То спортклуб ему
этот высели - магазин ему открыть не терпится, то еще чего-то... Не
нажрется никак. Я с каратистами ссориться не стал, ихняя молодежь - сплошь
ненормальные. Ничего не втемяшишь.
- Ну, положим, слухи, что Глеб не только сам замешан в рэкете, но и
пацанов школит на это - твоя работа.
- Есть маленько. Девочек к пацанам из "Богатыря" тоже я пристроил.
- Это когда уже Глеба убрал?
- Э, стоп. На меня можно много вешать, только Глеба - не я сделал.
Здесь не следствие, брехать мне незачем. Этот парень мне нравился.
Думаешь, большое удовольствие работать с ублюдками вроде Грызина? Я хотел,
чтобы он был в моей команде... Да чего там теперь... Мне кажется, я
догадываюсь, чьи это дела, меня чутье редко подводит. Помнишь, я говорил
об этих - профессионалах? Уж на что Чубук, жлобская морда, держался до
последнего, - но и он им сдался. Уж не знаю, чем они его взяли, но он им
исправно платит. Была у меня с ними встреча, и эти парни четко сказали,
чтобы я у них под ногами не путался. Я к ним присмотрелся и понял - эти
могут, никаких сомнений, тут не до амбиций. И никакая сигнализация им не
помеха, потому что это они самые и есть - вневедомственная охрана. Когда
милиция начинает убивать, надо ноги уносить, пока дают. В общем, мою
территорию они пообещали не трогать, но, видно, не сдержались. Не
следовало им аптеку трогать.
- Но ведь и ты решил не связываться с Кольцовым, а припугнуть
аптекаря - авось у того хватит мошны на две стороны отстегивать.
Мерецков помолчал.
- У всех свои дела. Не знаю, почему аптекарь решил работать с
Кольцовым - сдуру или от жадности, или еще как, но у нас с ним был
договор. Есть товар, нет товара, деньги должны идти. По блатным законам, в
это и влазить не следует. Кольцов, думаю, понимал, что не стоит перегибать
палку. Я, конечно, человек практичный и предпочитаю худой мир доброй
ссоре, но и я могу выйти из себя. В конце концов, я несу убытки! И когда
ко мне приходит Кольцов и заявляет, что Бобровский поручил ему меня
убрать, мне, честное слово, становится не до смеха. На полном серьезе,
будто советуется, как ему получше меня пришить, отмечает слабые места в
моей охране. На следующий день прихожу домой - а Кольцов уже там. Меня аж
скрутило, хотя, казалось бы, чего? Кому, как не офицеру вневедомственной
охраны, знать шифр квартиры, код и пароль? А ключи? Мы же их сами сдаем на
пульт...
- За что же тебя так не полюбил Бобровский? Вы же вроде сработались?
- За что, за что... Кольцов прямо и сказал, что у него заказ... на
меня, уже и аванс выплачен. Я сразу понял: аптекарь, больше некому.
- И во сколько же они тебя оценили?
- Чего? Да недорого. Миллион. Мне достаточно было посмотреть на его
ухватки, чтобы понять - не остановится, он уже убивал. Короче, предложил я
ему столько же за аптекаря.
- Значит, ты все-таки боялся старого Бобровского? Или деньги девать
некуда?
- Тогда глупо было торговаться. Как и сейчас. Я вообще не терплю
таких отношений - середина на половину. Либо друг, либо уж враг. То же и с
Кольцовым. Я, конечно, расстроился, когда узнал, что мои хлопчики угнали
машину Агеева. Ну извинились бы, новую ему пригнали. Но ведь в самом деле:
стоит тачка возле дома днем и ночью... Соблазн! А Агеев в то время уже
мертвый был... и Кольцов пришел ко мне уже как свой. Чтобы получить у
аптекаря деньги за меня, он должен был представить доказательства, -
Мерецков нежно погладил запястье, где синела татуировка. - Эта наколка
всему городу известна. Я, правда, для такой цели руку себе рубить не
собирался, но у Кольцова, видно, где-то имелся свеженький покойник про
запас. Тогда я еще ничего не знал про Демина и Агеева.
- А про Кольцова?
- Что - про Кольцова?
- Кольцов поручение твое выполнил, деньги отработал, но и сам не
уцелел.
- Да ну? Вот уж на кого нужен был "профессионал"! Кто же это мог
сделать?
- Познакомиться желаешь? - спросил Второй не без желчи.
Мерецков смахнул капли пота, усеявшие лоб.
- Спасибо, можно и на расстоянии. Думаю, будет для этого время.
Грызина убирать из дела - понадобится специалист. Да и майор этот, из
прокуратуры, клещом вцепился - не оторвать...
Экспертная реконструкция происшедшего, восстановление
последовательности выстрелов показали, что оба погибших вели прицельную
стрельбу. Кольцов находился у двери, правым боком к Бобровскому, держал
руку вытянутой. Поэтому ружейная пуля, попав в подмышку, не задела его
руку. Бобровский в момент первого ранения стоял, подняв ружье к плечу.
Пуля попала ему в голову, когда он, наклонившись вперед, опускался на
колени. Значит, Кольцов стрелял первым и успел выстрелить трижды до того,
как последовал ответный выстрел из ружья. А после того, как в него самого
попала пуля, выстрелил в четвертый раз, размозжив голову падающего
Бобровского.
Отвратительное содержимое банки было заведомой фальшивкой. Экспертиза
однозначно установила, что татуировка не является прижизненной и нанесена
на кожу жуткого обрубка (от локтя до запястья) руки мужчины, скончавшегося
за неделю до того. Все время, вплоть до отчленения руки, труп находился в
земле.
Татуировка в целом соответствовала той, что имелась у Мерецкова.
"Собственно, - подумал Строкач, - аптекарь вряд ли уж так внимательно
присматривался. Наколка похожа, ухо - самое обыкновенное, и все это,
очевидно, не вызвало у него никаких подозрений".
Картина складывалась. Кольцов прибыл на хутор, где его с нетерпением
ожидал Бобровский, предвкушая известие, что с ненавистным "покровителем"
покончено раз и навсегда. Исполнитель был проверен в ситуации менее
критической. Именно Кольцов пристрелил Глеба Косицу, мстя за пережитое
аптекарем унижение и, разумеется, тем самым освободив помещение
"Богатыря". Втайне Бобровский всегда ненавидел таких, как Глеб, -
физически сильных, красивых и независимых. Власть над ними была острейшим
наслаждением, но Косица оказался недостижим и неприступен. Оставалось
одно.
После того, как Кольцов оправдал ожидания, Бобровский приступил к
реализации главной цели - покончить с врагом номер один. Собственно
говоря, он полагал, что Мерецков и для Кольцова конкурент и соперник, и
капитан вполне мог бы "сделать" его бесплатно. Однако сам Кольцов
придерживался иного мнения.
Вместе с тем Бобровский не доверял никому - этому свидетельством
отравленный коньяк, оставленный в домашнем баре, с опаской относился он и
к Кольцову: приглашал в дом, держа под рукой ружье. Он был, в принципе,
удовлетворен - из города поступила информация, что Мерецков исчез. Это
подтверждалось содержимым стеклянной банки. И все же, выстрелить он
опоздал: свою жизнь не уберег, но и убийцу не упустил.
Кольцов готовился к делу хладнокровно. К пистолету был приклеен
изолентой пластиковый пакет, чтобы не сорить гильзами. Сработать бесшумно
- ножом - у него не получилось, Бобровский даже после предъявления
"доказательств" не подпускал его к себе. Оставалось огнестрельное оружие,
но капитан немного переоценил свой профессионализм.
Служба в милиции давала ему многое. Сослуживцы со старого места
работы - из Ленинского райотдела, - охотно выбалтывали капитану служебные
секреты, вызывая тем самым огонь на себя.
