миграций. Меткость - наживное. Главное - чтобы нас не успели раньше
времени засечь.
ФИЛИН. Пошли завтракать, ребята. Поедим - и за работу. Нам еще чинить
кабину связи, пока не пришли первые посетители.
БАГРОВ. Чинить! Легко сказать! А где ты возьмешь новый лазер? Из
пальца? Из пупка?
ФИЛИН. Фу, Паша, какой же ты тяжелый все-таки!
БАГРОВ. В каком смысле, интересно знать?
ФИЛИН. А в таком, что инертная масса очень велика: не своротишь тебя!
Ты все время забываешь, что у нас - ТОПки. И каталог. Можем заказать и
моментально получить любую вещь.
БАГРОВ (недоверчиво). И лазер?
ФИЛИН. И лазер.
БАГРОВ (язвительно). И "Амброзию"?
ФИЛИН. И "Амброзию".
Он набирает на клавиатуре ТОПки код, нажимает на курок, и в тот же
миг к ногам Багрова падает здоровенная коробка шоколадных конфет
"Амброзия" производства самарской фабрики "Россия"...
Да, Иван Данилович с друзьями уже неделю жил в сельской гостинице, и
каждый день они тренировались в управлении ТОПками (естественно, на
тавотах они оформили краткосрочные отпуска, отправив соответствующие
слезные видеограммы).
Когда утром того рокового дня Филин пришел в себя после шока и
окончательно понял, что жену с сыном у него похитили, он немедленно стал
вызывать по видеофону Альфреда Бэра. Квартира Медведя не отзывалась.
Молчали и личные номера других представителей ТИПовой верхушки.
Иван Данилович связался с Колей и Павлом. И вот когда он беседовал с
ними - на экране фона, поделенном пополам, были оба друга сразу, -
включился принтер компьютера и отпечатал:
"Ваши жена и сын в целости и сохранности. Пока. Вы сможете увидеть их
сразу после сдачи ТОПок. Не забудьте сдать и свою ТОПку тоже. Временно вы
лишаетесь права владения ТП-приборами индивидуального пользования.
Немедленно прекратите видеосвязь с вашими друзьями. Любая самодеятельность
сейчас работает против вас. ТП".
Иван Данилович тут же прочитал текст сообщения Коле и Павлу. И был
немедленно наказан - потерей видеофона. Воздух задрожал - Филин успел
крикнуть: "На старом месте!" - и на месте видеофона образовалась пустота.
Хлоп!
Это было неожиданно и страшно. Филин впервые с ужасом подумал, что
следующей мишенью будет он сам. В дальнейшем его действия напоминали
действия человека, захваченного врасплох землетрясением. Иван Данилович
метался по квартире, хватал разные вещи и тут же бросал их. Вдруг его
обожгло: ну конечно, следующая мишень - не его персона, а ТОПки. ТИПам
важнее всего вернуть именно их, но и ему, Филину, без этих приборчиков не
жить. Поэтому, когда Иван Данилович выскочил на улицу, в руках у него была
сумка с четырьмя ТОПками и каталог.
Признаем, более разумного выбора Филин сделать не мог.
Через двадцать минут он уже стоял возле станции метро
"Краснопресненская" у киоска "Академкнига" - это и было заветное "старое
место", обусловленное друзьями еще в студенческие времена. Вскоре из метро
вышел Павел. Со стороны старого зоопарка появился Николай. И тут... исчез
киоск "Академкниги". Вместе с киоскершей. В двух шагах от друзей. Хлопок
сомкнувшегося воздуха ударил по ушам, как взрыв гранаты.
- За мной! - крикнул Иван Данилович и Просился в метро.
С этой минуты началось долгое бегство Филина и его друзей.
На старинном метро они доехали до Комсомольской площади. На Казанском
вокзале сели на монорельс - когда поднимались по ступенькам к кабине, за
их спинами в воздухе растворился целый лестничный марш (к счастью, никто
не пострадал). Пока ехали, Иван Данилович кратко ввел друзей в курс дела,
и они сообща сделали вывод, что их лоцируют. Далее последовала
молниеносная дискуссия: что конкретно дает засечку на ТП-локаторе? Чтобы
внести ясность, Филин нашел по каталогу код брошюры "ТП-приборы. Краткое
руководство" и вызвал ее.
На пятой странице черным по белому - суконным языком, свойственным
всем инструкциям, - было написано: "ТП-локатор. Принцип действия основан
на локализации возмущений внепространства. Каждая работающая ТОПка служит
возмущающим агентом. Возмущение порождается уже самим фактом подключения
питающего патрона. ТОПка с отключенным патроном возмущений не вызывает".
От Быково друзья уже ехали с мертвыми ТОПками - патроны лежали
отдельно, но в Воскресенске все равно сошли с монорельса: погоня так и
мерещилась. Как раз в Воскресенске они отправили видеограммы по своим
местам работы: Филин - в редакцию "Накануне", Багров - в журнал "Наука и
труд", Лавровский - в Третий Московский университет. Затем до Коломны
добрались на ветробусе, а там на дискоходе - вниз по Оке - до Дединова.
Вот уже семь дней их не трогали. Они учились прицельным броскам из
ТОПок и стрельбе по-македонски. Практиковались в определении вектора
атакующего удара и нанесении ответной атаки по обратному ходу луча. Друзья
привыкли к неприятным ощущениям при автопереносе в "самопальном" режиме и
отрабатывали перехват прицела. (Это очень хитрый и трудный прием,
заключающийся в том, чтобы на своем трансвизоре получить картинку, снятую
с ТОПки противника, и таким образом предвосхитить удар.) Наконец, главное:
они сделали важный вывод о том, какое величайшее благодеяние оказал
человечеству изобретатель ТОПок и какое страшное оружие он вручил ТИПам.
Ведь с помощью ТОПки можно переправить человека с одного материка на
другой, а можно - забросить его (без экипировки) в космос. ТОПка позволяет
перенестись на другую планету или даже в другую звездную систему) но в то
же время она идеальное средство избавляться от неугодных: достаточно
опустить человека на несколько метров, чтобы он оказался вмурованным в
грунт навсегда. В виде ТП-приборов медицина получила прекрасный
хирургический инструмент: ТОПка равно легко справляется с удалением
аппендикса, ампутацией конечностей и трепанацией черепа. Однако эти же
приборы способны и убивать, разрывая людей на части.
Филин и его друзья знали, что предстоит драка: оставить их в покое
ТИПы явно не собирались, но определить, когда начнется схватка, никто из
них не был в состоянии.
...рах, потому что я вообразил, будто ничего не вижу.
Действительно, папка, темнота была абсолютнейшая. И с
закрытыми веками, и с открытыми - один черт: ни зги. Тогда
я напряг слух. Донеслось какое-то журчание. Ну, слава
Богу, хоть слух не потерял. Значит - пробьемся. После
того, что я испытал, меня уже на цугундер не возьмешь.
Нервы, конечно, измочалились, истончились - чуть что,
звенят, как натянутые. Но реакции стали совсем другие.
Если раньше от внезапного звука или агрессивного окрика я
вздрагивал и испуганно оборачивался, то теперь - прыгаю в
сторону, группируюсь в полете и делаю выпад в сторону
нападающего. Да, папка, я понимаю, что поведение не совсем
человеческое: человек сначала думает, потом делает, я же
наоборот, но кто сказал, что в этих условиях я должен был
сохранить нормальные реакции?
Вот и во мраке. Услышал журчание - пошел на звук.
Рядом что-то щелкнуло - словно предохранитель оружия
(прямо как в старом видеофильме), - я тут же наугад
рубанул ладонью. Попал по камню. Взвыл. Потом на ощупь
стал определять, что же это вокруг такое. Оказалось - я в
каком-то туннеле с грубыми каменными стенками, сочащимися
влагой. Вода капнула - мне почудился щелчок.
Так, думаю, значит, подземелье. Ну, тогда вовсе не
страшно. Значит, глаза целы. Видимо, здесь всегда мрак, во
веки вечные. Знать, глубоко меня занесло, раз даже
отблесков света нет. Хорошо хоть дышать можно. Вздохнул.
Понюхал воздух. Нет, ничего постороннего. Пахнет сыростью
и камнем. Никакой посторонней органики не чувствуется.
Двинулся дальше. Шел очень осторожно, но на стены все
же натыкался. Несколько раз падал - все под ногами
какие-то провалы оказывались. Неглубокие. Сбил в кровь
колени, ладони - даром что после лазанья по торосу ссадины
успели затянуться, но иду. И конца-краю этому подземелью
нет.
Чудились какие-то звуки. То свист отдаленный, то
приглушенный кашель, то подвывание. Под ногами стало
хлюпать - очевидно, я забрел в ручей. Вдруг кто-то
маленький пробежал мимо, шлепая лапами по лужам. Собака?
Откуда здесь может взяться собака? Вот еще одно существо.
Дыхание частое, запах гнили - видимо, из пасти. Одно
шлепанье удаляется, другое приближается. Я пошарил в
воздухе рукой - и наткнулся на эту тварь. Бррр! Кожа
голая, холодная, покрытая липкой слизью, но есть теплые
бугорки, такие горячие прыщики - Господи! - не заразиться
бы какой гнусной кожной болезнью. Я отдернул руку - и в то
же мгновение меня словно плетью ударили: в пальцы впились
острые зубы. О-о! Еще и укус. Мало мне своих собственных
ссадин, царапин, кровоподтеков и чьих-то прыщиков,
сочащихся ядовитой слизью. Видимо, тварь, раздраженная
моим прикосновением, цапнула меня в отместку, но несильно.
Иначе можно было бы и пальцев лишиться.
Я наугад пнул липкую гадину, и она умчалась,
расплескивая жидкость лапами.
А в следующую секунду, папка, на меня кто-то
обрушился сверху и сбил с ног. Навалился, царапая когтями.
Кто-то тяжелый, многолапый, злобный. Наверное, зверь с
большой высоты падал - я рухнул как подломленный. А это
огромное, мохнатое, звериное принялось полосовать меня
когтистыми лапами, словно намереваясь освежевать.
Я завыл, забился, стал колотить чудовище руками и
ногами. Оно тоже заревело - дикий такой рев, будто треск
огромного дерева, ломаемого ураганом. Мы сражались в
кромешной темноте, и призом в этой схватке была жизнь. Что
было силы я вцепился зубами в вонючую шерсть, пытаясь
прокусить ее. Зверю это не понравилось, он заревел громче.
Шкура не поддавалась. Я был весь в крови. Боли уже не
чувствовал. По лицу струилась жидкость, заливая глаза, -
очевидно, пот, смешанный с кровью. Я почувствовал под
пальцами что-то мягкое, вонзил ногти поглубже и принялся
раздирать. Совершенно неожиданно шкура подалась с
мерзейшим звуком - так рвется сырой каучук, - разошлась в
стороны, и на меня хлынула густая жижа с таким
отвратительным запахом, что выгребная яма в сравнении с
этим могла показаться ро...
Она началась на десятый день пребывания друзей в Дединове.
Утром Филин, Лавровский и Багров, как всегда, тренировались с ТОПками
на пустынном берегу Оки метрах в ста от окраинного дома села. Вдруг по
поверхности воды прошла цепочка впадин, словно какие-то невидимые гиганты
быстро-быстро зачерпывали воду десятками ведер, каждое размером с
железнодорожную цистерну.
Ага, пристрелка! Этот момент уже обсуждался друзьями много раз.
Троица врассыпную бросилась по берегу, вслепую водя ТОПками в воздухе и не
отрывая глаз от трансвизоров. Вот образовалась яма в глинистом откосе. В
пяти метрах от Ивана Даниловича, едва не засыпав его, на землю шлепнулась
