Шовину.
Почему бы им не уехать вместе? Мир полон бродячих людей, которых
война лишила дома. Она может переодеться мужчиной. Это ведь возможно?
Комедианты, посещавшие Ахара-Цаль, играли женщин очень убедительно. Или же
они притворятся братом и сестрой. Ей не придется скрывать от семьи, какая
она на самом деле. А если ребенок родится уродом, он хотя бы не будет
сыном Ахары. А ему не придется возвращаться на войну.
Он терпеливо выслушал ее до конца, а когда она замолчала, сказал:
- Но как мы будем зарабатывать на жизнь? Я умею только сражаться и
делать женщин беременными. Второе нам пользы не принесет. Ну, а что до
первого, то я не хочу становиться разбойником, как те в долине.
Но можно же охотиться, возразила Хрустальные Глаза.
- И жить в чаще, точно дикие звери?
Но они могут продавать лишнее мясо и шкуры.
- Почти все земли держит какой-нибудь род. Ты думаешь, нам дадут
разрешение охотиться? Ты думаешь, люди не станут задавать вопросы, если мы
принесем шкуры на продажу? Меня казнят как вора, а тебя изгонят -
существуй, как сумеешь. Но скорее, кто-нибудь примет тебя в свой род. Даже
в этот век расплетения сплетенного найдутся люди, которые не позволят,
чтобы женщина погибла. Но ты уже не будешь дочерью прославленного рода, и
тебя не будут любить, как любят здесь. А если родятся еще дети? Что будет
с ними? Я не хочу, чтобы мои дети были нищими.
- И мы ничего не сможем сделать? - спросила Хрустальные Глаза.
- Только то, что уже делаем.
Тогда она замолчала, не спуская глаз с птиц.
Зима давно уже наступила, когда ее близкие удостоверились, что она
забеременела. К тому времени нанесло много снега, а зима выдалась лютая. И
Эйх Шовин остался у них до весны, хотя больше она уже не проводила с ним
времени. Иногда видела - издали.
Когда снег стаял и дороги подсохли, он уехал на своем цине с
компанией ее родичей, которые возвращались на войну. В этот день она
приболела и не видела, как он уезжал.
Дети родились в пору жатвы: два мальчика, большие и здоровенькие.
Старшего назвали Цу, традиционное имя в роду Ахара, младший получил
имя Эйхрит, что значит "происходящий от Эйха".
Она кормила их грудью весь первый год, как было принято в те времена,
а потом отдала одной из своих сестер и вернулась к прежним привычкам. Но
охота уже не так ее влекла. Ей не хватало спутника, и она не чувствовала
себя в полной безопасности, как прежде. Что, если в речную долину забредут
другие разбойники? Она вновь решится убить? Или они решат убить?
Постепенно она уподобилась другим женщинам, хотя совсем такой, как
они, не стала. Все еще любила одиночество и не утратила вкус к верховой
езде. Но теперь она ездила по тропам среди возделанных полей и смотрела на
нивы и луга. А за оружие бралась обычно лишь для того, чтобы разделаться с
каким-нибудь диким животным, вредившим стадам или полям ее семьи.
И, хотя особого материнского чувства в ней не было, она не смогла
полностью отдать близнецов в руки родственниц. Может быть, окажись они
обычными, она перестала бы о них думать, но оба были умны и во всем
впереди других детей.
Когда им исполнилось два года, семья вновь случила ее. На этот раз с
мужчиной из малого рода, приверженного Ахаре [В старину такие семьи
называли "прилипшими с боку", хотя термин можно перевести и как
"гриб-трутовик" и даже "пиявка". Малочисленные, они не могли бы выжить в
одиночку, и становились придатком большого влиятельного рода, который по
той или иной причине не хотел их ассимилировать. Главной была
необходимость в близком источнике для случек, а также сексуальных
партнеров. В краях, где происходит действие повести, существовало - и
существует - табу на любой тип секса с членами своего рода. С ростом
численности рода это становилось проблемой, которую, хотя отчасти,
удавалось разрешить благодаря "прилипалам".].
Он был плотного сложения и красив, с прекрасным глянцевитым мехом, и
проделывал то, что от него требовалось, с решимостью и умением. Но явно
чувствовал себя с ней неловко и предпочитал проводить время с ее родичами.
Хрустальные Глаза испытала разочарование, хотя и бессмысленное. Он вел
себя, как полагается, и был неизменно учтив с ней. Она забеременела почти
сразу и родила девочку, которая унаследовала плотное сложение отца и его
прелестный мех. Так чем же это совокупление могло разочаровать?
Со временем это совокупление принесло еще благо: сестру этого
мужчины, такую же плотную и красивую, как ее брат, и (в отличие от него)
чувствовавшую себя с женщинами очень хорошо. Хрустальные Глаза
познакомилась с ней на празднике, и они влюбились друг в друга. Это
(сообщает нам автор) стало не просто постельной связью.
Тут важно указать, что хвархаты считают женщин менее романтичными и
более разборчивыми в любовных связях, чем мужчин. Живя на периметре,
мужчины располагают и досугом и возможностями для любви. Но женщины живут
внутри семьи, окружены близкими, которым обычно и отдают свои лучшие
чувства. Для женщин сексуальная любовь, как правило, ограничивается
краткими совокуплениями на праздниках или долгими отношениями на
расстоянии, когда любящие время от времени гостят друг у друга, но разлука
длится несравненно дольше.
Иногда влюбленные женщины поселяются вместе, и в современности это
случается гораздо чаще. Ретрограды считают это еще одним свидетельством
того, как общество идет ко всем демонам. Что произойдет с Людьми, если
женщины начнут томиться, вздыхать и цепляться друг за друга, точно
мужчины? Кто будет заботиться о семье и детях?
Но в век Эйх Манхаты такая женская привязанность вне семьи была
редкостью, но тем не менее подобное случалось, и автор повести, которая,
видимо, решила нарушить каждое правило романтической литературы, снабжает
свою героиню возлюбленной, которая ради нее готова оставить родной дом.
Этой женщине, сообщает автор, была присуща сильная потребность в
материнстве, своих детей у нее не было, и дети Ахара Паи нравились ей
больше собственных племянников и племянниц.
Не исключено, что возлюбленная введена в повесть ради счастливой
развязки. Хвархаты требуют счастливых концов в беллетристических
произведениях, хотя их представления о том, что такое счастливый конец, не
всегда совпадают с понятием землян. А, может быть, любовница понадобилась
автору, чтобы шокировать и смущать читателя.
Хрустальные Глаза случали еще три раза. Всякий раз с новым мужчиной
из нового рода. Автор называет эти роды, но читателю-землянину они ничего
не скажут. Два были влиятельными, а один - прилипала. Дети - еще две
девочки и мальчик - родились достаточно здоровыми, чтобы их сохранить, и
все выросли с хорошими задатками, хотя с близнецами сравниться не могли.
Те были особенными: быстрыми, ловкими, умными, настойчивыми, доброго нрава
и обаятельными.
- Виден дух Эйх Манхаты, - говорили ее родственницы.
Нет, думала она. Ум и добрый нрав они получили от Эйх Шовина. Как и
обаяние, хотя мальчики умели добиться, чего хотели, и от мужчин, а не
только от женщин.
Иногда до нее доходили вести о Шовине. Теперь он интересовал ее
родню. Он продолжал вести жизнь, как прежде: часто покидал армию для
выполнения контрактов, заключенных его семьей. Насколько было известно, он
не потерпел ни единой неудачи. А зачатые им дети были сильными и
здоровыми. Трудные годы детства для них проходили легко. Ее близкие
прозвали его Прародителем, и вскоре его начали называть так все.
На войне он отличался меньше. Нет, воин он не плохой, говорили его
родичи, но от близнеца Эйх Манхаты они ожидали другого - "от того, кто
сразил в долине четырех разбойников. Ха! Вот это был подвиг! Мы все еще
рассказываем людям про это чудо! Но ничего похожего он с тех пор не
совершал".
Когда близнецам исполнилось четырнадцать, в Таиханине устроили
праздник. Хрустальные Глаза отправилась на него с другими женщинами и в
сопровождении достаточной охраны из мужчин, хотя война теперь отодвинулась
на восток и между ними и ближайшим противником лежала вся Ахара, весь Эйх.
Младшие дети остались дома, как и ее возлюбленная, но близнецы уже
достаточно подросли, и они взяли их с собой на праздник.
В пути они однажды вечером доехали до постоялого двора. Там уже
остановились какие-то воины. Оказалось, что из Эйха. Один ее двоюродный
брат отошел поговорить с ними, а вернувшись, сказал:
- С ними там Эйх Шовин. Я пригласил его к нам. Он ведь никогда не
видел своих сыновей.
И вскоре в свет костра сынов Ахары вошел Эйх Шовин. Он заметно
постарел - был по-прежнему высок и худощав, но походка стала деревянной.
Мех на плечах и предплечьях был теперь серебристо-серым. Но, увидев ее, он
улыбнулся - и улыбка осталась прежней: быстрой и ласковой, необычной для
мужчины Людской расы.
Нет, она не ошиблась, решила Хрустальные Глаза, обаяние мальчики
получили от него.
Ее родич вышел вперед и представил ему мальчиков. Эйх Шовин посмотрел
на них. За последний год они сильно вытянулись, обещая сравняться ростом с
ним. А пока они были худыми и долговязыми, как жеребята циней. И как
жеребята нервничали и робели. Они пятились и опускали головы, избегая
прямого взгляда Эйх Шовина, хотя все время посматривали на него искоса. Но
робость юношам и мальчикам простительна, а их манеры были хорошими: на его
вопросы они отвечали сразу и четко, и как всегда говорил больше Эйхрит.
Наконец у Шовина больше не осталось вопросов, мальчики получили
разрешение отойти, а он подошел к Хрустальным Глазам. Разговаривать им
было не обязательно, но приличия это допускали.
- Ты хорошо постаралась, - сказал он.
- Больше мои сестры, чем я, - ответила она. - И моя возлюбленная.
Правда, охотиться мальчиков научила я, и это было очень приятно.
Он спросил, есть ли у нее еще дети. Она назвала имена их, а также
отцов.
- Твоя родня не очень давала тебе отдыхать, - сказал он.
- Во всяком случае, больше, чем твоя тебе, судя по тому, что я
слышала.
Он засмеялся и наклонил голову.
Они поговорили еще - о близнецах, и он все время смотрел за костер.
Там на земле лежали мальчики. Они набрали камешков, начертили линии в
пыли и занялись стратегической игрой. Иногда то один, то другой поднимал
глаза, встречал наблюдающий взгляд Шовина и отводил их.
- Значит, все сложилось прекрасно, - сказал под конец Шовин. - У тебя
есть возлюбленная, шесть чудесных детей, а я прожил жизнь, как и не
ожидал. Ха! Как я перепугался, когда впервые понял, во что меня могут
завлечь мои сексуальные интересы. Я думал, что наши близкие ошиблись: они
опасались, как бы Манхата не стал чудовищем. Он всегда был так несгибаем,
и с любовью относился к очень немногим, причем среди них не было ни одного
мужчины. Но чудовищем-то был я, и думал, что они узнают и убьют меня, или
я сам себя убью. Но не случилось ни того, ни другого.
- А тебе никогда не хотелось иметь возлюбленного? - спросила она.
Он посмотрел на нес искоса и улыбнулся.
- Зачем бы он мне? Когда твои мальчики отправятся воевать, я сделаю
для них, что смогу, хотя особой помощи им не потребуется, раз они - Ахара
и наделены чертами, какие ты описала. Но мне будет приятно сделать то, что
в моих силах.
Они попрощались, и он вернулся к своему костру, задержавшись, чтобы
еще поговорить с сыновьями.
Эйх Шовин дожил почти до восьмидесяти лет, а Хрустальные Глаза - до
