- Тебя явился звать домой. Если сейчас проявишь твердость, спасешь
свой брак. Не вздумай кидаться ему на шею, поняла?
Марго молча пошла по коридору, я поплыла в кильватере, и в гостиную мы
вплыли словно корабли на военных учениях: впереди огромный адмиральский
крейсер, за ним крохотный катерок.
Глеб окинул взглядом Марго и скривился:
- Господи, ты еще толще стала, собирайся, поехали.
Та тяжело вздохнула и шагнула вперед, я попыталась ущипнуть ее за бок.
Куда там! Марго покрывал такой плотный слой жира, что мои пальцы не сумели
ухватить складку. Подругу, как резиновый мяч, нельзя было ущипнуть.
- Давай, - повторил Глеб, - ночь на дворе, еще добраться надо. Чего
уставилась? Я тебя простил. Надеюсь, оценишь по достоинству мое
благородство. Ну? Долго ждать?
Маргоша сделала еще один шаг вперед, на лице ее появилось выражение
крайнего отчаяния, она вздохнула, слегка покраснела, напряглась, выкинула
руку вперед и с мольбой в голосе воскликнула:
- Глебушка, милый!
Я ощутила такую злобу, какую не испытывала никогда до этого. Господи,
Марго полная дура! Сказала же ей: не бросайся мужу на шею! Сейчас начнет
рыдать, лить сопли на ковер, признаваться ему в любви. Ох, не зря говорят,
что каждый народ достоин своего вождя, а жена - своего мужа - Глебушка, -
продолжила Марго.
Я развернулась и рванула к двери, не хочу быть свидетелем сцены,
которая сейчас разыграется у нас в гостиной.
Но следующие слова Маргоши заставили меня сначала остановиться, потом
оглянуться, а затем остолбенеть.
Глава 29
- Я никуда с тобой не поеду, Глебушка, - выдавила из себя Марго.
- Ты что имеешь в виду? - опешил муж.
- Остаюсь здесь.
- С ума сошла?
- Вовсе нет.
- А ну живо собирайся, хватит дурака валять! - обозлился Глеб. -
Наслушался уже глупостей.
- Я.., никуда.., не.., поеду.
- Ты офигела?
- Нет, - спокойно ответила Марго, - просто решила дать тебе свободу.
Ты всегда говорил, что я камень у тебя на шее, теперь ноши больше нет!
Я мысленно зааплодировала. Ай да Марго! Правильно!
Ну кто бы мог подумать, что моя апатичная подруга, всю жизнь плясавшая
под дудку мужа, решится на подобное.
Вон как я ее здорово научила!
- Это как понять? - протянул Глеб.
Маргоша пожала полными плечами, обтянутыми ужасным зеленым платьем.
- Да просто я не хочу больше жить с тобой.
- Ты со мной?
- Да!
- Не хочешь жить??
- Да!!!
Глеб замер с раскрытым ртом, потом неожиданно резко вскочил, подлетел
ко мне, схватил за плечи и начал трясти, как пакет с пельменями. Кстати,
походя дам полезный совет: покупая в магазине вкусные пельменчики, не
забудьте как следует потрясти пачку. Если содержимое гремит так, словно
внутри камушки, - отлично, если нет - не берите, потому что в этом случае
рискуете обнаружить в пачке единый конгломерат слипшегося теста и мяса.
- Знаю, - кряхтел Глеб, тряся меня, - догадываюсь, кто тут поработал,
соображаю, чьей рукой написан сценарий.
- Оставь Дашку в покое, она ни при чем!
- Еще как при чем! - завопил Вяземский. - Да у тебя у самой ума на
такой спектакль не хватит! А ну, живо иди в машину, дрянь!
- Что случилось? - спросила Зайка, входя в гостиную.
- Эй, отпусти мусечку! - заорала влетевшая следом Маня.
- Даша не виновата, - сурово сказала Марго, - я приняла решение
самостоятельно. Я разлюбила тебя. Ты, как мужчина, меня больше не
привлекаешь!
Глеб пихнул меня последний раз и отпустил. Лишенная опоры, я
попятилась, споткнулась о журнальный столик, села на него и покачала
головой. Похоже, Маргоша в своем желании вернуть мужа слегка перегнула
палку. Конечно, я объясняла ей, что правильно брошенный супруг подобен
бумерангу, он всегда возвращается назад, но есть кое-какие слова, которые
говорить мужчине категорически нельзя! Марго погорячилась.
- Значит, - процедил Вяземский, - я вас, сударыня, не устраиваю! А
какие мужчины вас привлекают? Интересно посмотреть, но...
Глеб хотел продолжить фразу, но не успел. Дверь в гостиную
распахнулась, на пороге появились Аркадий и Александр Михайлович, одетые
самым идиотским образом.
На голове полковника сидела коричневая шапочка из плюша с круглыми
ушками, на Аркадии красовалась похожая, но серая, и ушки - остроконечные, а
под носом у него были нарисованы усы. В руках сын держал огромный торт,
украшенный табличкой с надписью "Дорогим, любимым, самым лучшим". Дегтярев
сжимал штук десять разноцветных подарочных пакетов.
Вдвинувшись в комнату, они переглянулись, и Кеша тихонько сказал:
- Ну, начинай, три-четыре.
Полковник кашлянул и заявил:
- Я - мишка-топотыжка, со мной мой дружок, котик-обормотик!
Ирка, наблюдавшая за происходящим из коридора в приоткрытую дверь,
перекрестилась:
- Господи, никак заболели!
- Мы пришли к нашим девочкам, - подхватил Кеша с самым идиотским
видом, - зайчикам и белочкам.
- Им подарки принесли...
- И сказать решили мы...
Далее последовала пауза, потом Александр Михайлович и Кеша разом упали
на колени и, протягивая Зайке торт, а Мане пакеты, заголосили:
- Простите нас, дураков, очень гадких мужиков, съешьте тортик, не
сердитесь и в подарках разберитесь!
Из коридора послышались всхлипывания, Ирка рыдала то ли от смеха, то
ли от умиления. Я едва сдержала смех.
Маня схватила пакетики.
- Ой! Тут всем! И мне, и мусечке, и Зайке, и Ирке, и Марго...
- Кто текст стихов писал? - ухмыльнулась Ольга, беря торт.
- Я, - поднимаясь с пола, кряхтя, сообщил Александр Михайлович, -
правда здорово?
- Пушкин отдыхает, - заверила Маня, азартно потроша свой пакет, - ой,
а зачем мне утюг?
- Ясно! - загремел Глеб, - теперь все ясно! Насмотрелась на этих
подкаблучных кретинов и того же захотела!
Ну уж нет! Со мной такой номер не пройдет.
Кеша и Александр Михайлович замерли, потом полковник тихо уточнил:
- Вы про нас?
- А про кого еще? - завопил Глеб. - Два идиота!
Котик и мишка-топотыжка! Усраться можно! Да вы козлы!
Аркашка посинел, а Дегтярев подскочил к Вяземскому и заявил:
- За козла ответишь.
- Глеб, - влезла Марго, - они ни при чем! Я полюбила другого и выхожу
за него замуж!
Вяземский выпучил глаза так, что мне стало страшно: а ну как они у
него сейчас вывалятся из орбит.
- Ты, - наконец сумел вымолвить брошенный супруг, - ты? Полюбила
другого? Где же нашла его, позволь узнать, на помойке? Или в секонд-хенде?
- Здесь, - ответила Марго, - в этом доме.
Глеб обвел присутствующих взглядом.
- Насколько знаю, тут есть всего два существа, отдаленно напоминающие
представителей сильного пола.
- Ты не хами, - процедил Аркадий, - а то нарвешься.
Я растерянно переводила взгляд с сына на Глеба. Марго совсем пошла в
разнос, этак она вместо того, чтобы проучить муженька, вызовет его на новый
скандал. Хорошо еще что мы люди интеллигентные, приученные выяснять
отношения не на кулаках, а словами. Слава богу, драк в нашем семействе не
случается!
- Вот этот долговязый урод, - заорал потерявший рассудок Глеб, -
женат, следовательно, твой избранник мишка-топотыжка?! Старый козел, мент
поганый? Ты меня променяла на него? Меня, ученого, на козла? Меня на него?
К лицу Глеба стала приливать тяжелая краснота.
- Выпей воды, - я решила вмешаться, - хочешь, валокординчику накапаю,
не ровен час, сердце прихватит!
Вяземский шагнул вперед, но путь ему преградил полковник. Рядом они
смотрелись комично: долговязый Глеб и маленький, кругленький, похожий на
пончик, Дегтярев.
- Значит, я козел? - спросил Александр Михайлович.
- Козел, - кивнул Глеб.
- Сам такой!
- Идиот.
- Урод.
- Кретин.
У полковника не нашлось больше слов, и он со всего размаха пихнул
Вяземского. То ли у того от злости ослабели ноги, то ли Дегтярев слишком
сильно пнул мужика, только Глеб пошатнулся и свалился на ковер. Я замерла
на столике. Ой, кажется, словесные аргументы закончились!
- Ах ты, сукин сын, - прошипел Вяземский, вставая, - ну-ща...
И он недолго думая толкнул Александра Михайловича кулаком в грудь.
Дегтярев отлетел на Кешу, сын машинально отступил назад, наткнулся на
Зайку, стоявшую с тортом, попытался уцепиться за нее, схватился рукой за
кремовое безумие и рухнул на пол, опрокидывая вместе с собой супругу и
полковника.
- Говорил же, уроды! - презрительно процедил Глеб, глядя на
копошащихся в креме и бисквите Кешу, Дегтярева и Зайку.
Я просто приросла к столику, Марго жалась у окна.
Маня, до сей поры мирно державшая в руках невесть зачем подаренный ей
утюг, подскочила к Глебу и, издав вопль:
- Сам козел, - изо всей силы пнула его под колени.
Вяземский, не ожидавший от ребенка подвоха, пошатнулся и опустился на
четвереньки, Манюня незамедлительно стукнула его утюгом по затылку.
- Получил, козел?
Глеб ухватил ее за щиколотку и дернул. Машка рухнула в гущу
перемазанных тел.
Собаки, решившие, что хозяева дурачатся, приняли участие в забаве.
Снап лаял как бешеный. Банди нарезал круги по гостиной, наш питбуль легко
впадает в истерику, Черри быстро-быстро подъедала остатки торта. Хитрая
пуделиха опасалась лезть в кучу малу, довольствуясь тем, что упало
подальше.
Пару секунд я в онемении смотрела на боевые действия, потом бросилась
к тревожной кнопке. Надо срочно вызвать охрану, пусть уберут Глеба, пока он
всех не поубивал.
- Федор! - завопила Марго. - Федор!
Рароэнтолог мгновенно возник на пороге.
- Что случилось?
- Милый, спаси их!
Глеб на секунду перестал колотить полковника лбом о пол, а потом
заорал:
- Ага, ясно, вот он!
Я схватила чайник и побежала к эпицентру драки, но не успела.
Издав оглушительный вопль, Глеб бросился на Федора.
Рароэнтолог устоял и отшвырнул мужика, словно былинку. Глеб отлетел
прямо на Марго, та шлепнулась на Зайку.
Вяземский рухнул сверху. Я выплеснула на кучу тел воду, но по странной
случайности вся жидкость попала на Кешу.
Тот заорал, дернул Глеба за волосы...
Дальнейшее описать просто не могу. В гостиной начался настоящий бой,
участие в котором не принимали только я и Хучик. Правда, мопс тоже внес
свою лепту в происходящее, его тошнило в углу, очевидно, от вида
раздавленного торта.
- Что случилось? - загремел чей-то голос.
В комнату ворвалась охрана.
- Немедленно заберите его, - закричала я, - скорей!
Секьюрити схватили Аркадия.
- Нет, - заорала я, - другого!
Следующим под руку охранникам попался Дегтярев.
- Отпустите полковника, хватайте вон того, в костюме, - топала я
ногами, - спасите, помогите!
Но секьюрити не слушали меня, они просто растаскивали в разные стороны
матерящихся людей. Наконец битва прекратилась.
Я оглядела пейзаж. Аркадий без рубашки, с бледным до синевы лицом
полковник, наоборот, красный, в шапочке с ушками и разодранными брюками;
Маня, вся всклокоченная, с прядью чьих-то волос в руке; Зайка, с ног до
головы перемазанная кремом; Марго практически без платья, с полных плеч
свисают лохмотья ядовито-зеленого цвета, Федор с подбитым глазом, Глеб с
окровавленной рукой, и повсюду куски бисквита и липкие горки из розового,
зеленого и желтого масла. Ковер, похоже, придется выбросить, а в гостиной
потребуется если не ремонт, то уж точно генеральная уборка. Довольны лишь
