Несколько мужчин и две женщины. Из всех собравшихся я знала только
одного Дегтярева.
- Вы Дарья Ивановна Васильева? - мило улыбаясь, спросил высокий
дядечка с приятным лицом.
Я кивнула:
- Да.
- Мы о вас много слышали, - сказала одна из теток, - от Дегтярева.
Вторая баба хихикнула:
- Ага.
- Знакомься, - буркнул Александр Михайлович, - Звягинцев Станислав
Петрович, он занимается делом об убийстве Литвинского.
- Очень приятно, - ответила я.
- Хватит идиотничать! - рявкнул полковник. - А ну живо рассказывай
все, что знаешь!
Внезапно мне стало обидно почти до слез. Конечно, мы с Дегтяревым
дружим... Нет, не стану говорить, сколько лет, много воды утекло с тех пор,
как я впервые увидела его в группе изучающих французский язык. Как старому
приятелю, я разрешаю ему общаться со мной без особых церемоний, и он порой
может такое сказать! Но кричать на подругу в присутствии посторонних людей,
да еще своих коллег по работе? Это полнейшее безобразие!
- Погоди, Александр Михайлович, - улыбнулся Звягинцев.
Потом он повернулся к дивану:
- Учитывая, что вы моложе меня лет на десять, можно звать вас Дашей?
- Комплиментщик чертов, - прошипел Дегтярев.
Я глянула на Станислава Петровича, парню по виду лет сорок, небось он
решил, что мне около тридцати, пустячок, а приятно.
- Пожалуйста, я сама не люблю отчества.
- Вы, Дашенька, талантливый детектив...
Станислав Петрович с каждой минутой начинал мне нравиться все больше и
больше.
- ..и, если вы объясните нам ход своих мыслей, будем вам очень
благодарны, - закончил Звягинцев.
Я глянула на Дегтярева. Надеюсь, он хорошо слышал, как этот
симпатичный мужчина назвал меня талантливым детективом?
- Ну, если вам интересно...
- Не то слово! - воскликнул Звягинцев. - Вы, ребята, садитесь, сейчас
Дашенька поделится с нами своими соображениями.
Я подождала, пока народ устроится на стульях, откашлялась и завела
рассказ.
- Вика Столярова не виновата, она не убивала своего мужа. Это сделала
другая женщина, которая придумала все действие. Алла.
- Кто? - спросил Звягинцев.
- Блондинка с ярким макияжем, которую мы со Светой связали. Вы только
не перебивайте.
- Простите, бога ради.
- Ничего, - кивнула я, - значит, как было дело. Алла ненавидит Вику до
такой степени, что готова потратить большие деньги на то, чтобы сделать
Столяровой гадость.
Наверное, она много думала, каким образом поступить, но потом судьба
столкнула ее с Алисой, совершенно бесшабашной девицей. Кочеткова не только
большая любительница экстремальных приключений и игры со смертью, она еще
возомнила себя сверхчеловеком, который имеет прав? решать: жить этому
индивидууму или умереть. И еще, Алиса считает, что в этом мире должен
выжить лишь сильный, слабому в нем места нет. Уж не знаю, где Алла и Алиса
познакомились, но Кочеткова была в курсе того, что приятельница мечтает
избавиться от Вики. Причем ненависть настолько сильна, что просто убить
Столярову ей недостаточно. Нет, Алла хочет, чтобы Вика испила до дна чашу
унижений и страданий, стала изгоем среди своих знакомых, поэтому и наметила
дьявольский план: убить Андрея Литвинского, а всю ответственность за
совершенное преступление переложить на его молодую жену.
Не знаю, какие идеи приходили преступницам в голову, но тут Алиса
устраивается на работу в антикварный магазин, видит принесенный на продажу
серебряный сервиз и моментально решает, как действовать. Дальше - просто.
Страсть Вики к антикварной посуде известна. Алиса крадет в НИИ
ядохимикатов пузырек с ядом, покрывает им чашки, едет в Пескове, к бабе
Рае, она хорошо знала старуху, много летних месяцев проводила у нее в избе,
дает ей денег и просит разыграть спектакль. Собственно говоря, это все.
Есть еще кое-какие незначительные детали, но основная канва такова...
Я говорила и говорила, методично выкладывая все, что узнала за
последнее время. Звягинцев молча слушал, иногда кивал. Дегтярев вел себя
нервно, он без конца вскакивал и бегал по кабинету, налетая на столы.
Наконец фонтан сведений иссяк. Станислав крякнул, помолчал, потом тихо
спросил:
- Простите, Даша, а почему Алла столь не любит Вику?
Я пожала плечами:
- Вот этого я не знаю!
Звягинцев глянул на Дегтярева.
- Покажем?
- Незачем, - буркнул полковник.
- Ладно тебе, Александр Михайлович, - улыбнулся Станислав, - не дуйся,
человек проделал огромную работу, ну не разобрался кое в какой ерунде. Одна
ведь пахала, без помощников. Вот что, Дашенька, пошли.
Сильной рукой Звягинцев ухватил меня под локоть и вывел в коридор. Мы
прошли приличное расстояние, потом мой спутник распахнул дверь и предложил:
- Входите.
На этот раз помещение оказалось не таким большим, всего с одним
столом, правда, стульев тут было пять.
- Устраивайтесь, Дашенька, - улыбнулся Станислав.
Я, не очень понимая, зачем меня сюда привели, покорно плюхнулась на
один из стульев. Звягинцев поднял трубку и коротко бросил:
- Давай, Ваня.
Через секунду дверь растворилась, на пороге появился парень лет
тридцати.
- Садись, Ваняша, - кивнул Станислав.
Юноша молча устроился около меня, я улыбнулась ему, Ваня улыбнулся в
ответ, и тут дверь снова открылась, и в помещение вошла та самая блондинка
с красными губами. Ее сопровождало двое солдат в форме.
- Добрый день, - кивнул Станислав, - проходите, устраивайтесь.
Женщина молча опустилась на стул.
- Вы ведь знакомы? - спросил Звягинцев.
- Да, - прошелестела тетка.
- И давно?
- Много лет.
- Эй, - не выдержала я, - простите, что вмешиваюсь, кто с кем знаком?
Внезапно блондинка хрипло рассмеялась. Станислав подождал, пока она
успокоится, и велел:
- Вот и хорошо, а теперь не станем больше ломать комедию, попрошу вас
привести себя в порядок.
Женщина опять засмеялась и сняла парик. Я разинула рот. Передо мной
сидела темная шатенка с очень короткой стрижкой. Было в ее облике что-то
знакомое, я где-то встречала эту тетку.
- Ну, - вскинул вверх брови Станислав, - Дашенька, а сейчас? Узнаете
даму?
Я покачала головой:
- Простите, нет. Что-то есть знакомое в облике...
Блондинка скривилась.
- Вы продолжайте, - обратился к ней Звягинцев, - мы люди
предусмотрительные, аккуратные, все для вас приготовили.
С этими словами он выдвинул ящик письменного стола, вытащил пачку
ватных дисков и бутылочку с косметическим молочком. Повертев в руках
пластиковую упаковку, Станислав поставил ее перед теткой и заботливо
добавил:
- Вы, наверное, привыкли к другим средствам, но у нас со средствами в
МВД не очень, поэтому купили что подешевле, уж не обессудьте. Впрочем,
сотрудницы уверяют, что макияж сия штука великолепно удаляет. Ну, чего мы
ждем?
Блондинка, превратившаяся в шатенку, молча взяла кусок ваты,
вытряхнула на него белую горку неведомого мне молочка и принялась аккуратно
"смывать" лицо. Я внимательно наблюдала за ней. Я могла бы намного раньше
догадаться, что вытравленные почти добела волосы - парик. У блондинок не
бывает столь густых черных бровей и темно-персикового цвета кожи. Впрочем,
через пару секунд выяснилось, что брови у незнакомки тоненькие,
светло-русые, почти незаметные на бледном лице. Загар пропал вместе с
огромными, торчащими в разные стороны ресницами, а рот из кроваво-красного
превратился в маленький, с узкими губами. Затем ловким жестом дама сняла
цветные линзы. Радужная оболочка из ярко-коричневой трансформировалась в
серо-голубую.
- Дашенька, - спросил Станислав, - а теперь? Ну-ка, всмотритесь
получше?
Не в силах произнести и слова, я глядела на тетку. Безусловно, ее лицо
мне очень хорошо знакомо. Последний раз я видела эту женщину примерно два
года назад. Но этого просто не может быть!
- А-а, а, - прошептала я, - она очень похожа на покойную Марту
Литвинскую, первую жену Андрея. Просто до безобразия похожа, прямо
невероятно. Но Марта давно погибла. Впрочем, простите, может, вы ее сестра?
- Ты всегда была дурой, - рявкнула баба. - Это я.
- Кто? - прошептала я.
- Марта.
- Но ты же умерла!
Марта хмыкнула и повернулась к Звягинцеву:
- Мне кажется, что наш дальнейший разговор должен происходить без
Дарьи. У меня нет ни малейшего желания растолковывать ей что к чему. Если
человек идиот, то это навсегда.
Последняя фраза, сказанная совершенно равнодушным голосом, привела
меня в чувство, и я поняла: это не сон, не бред, не обман. Передо мной
коротко стриженная, слегка постаревшая и сильно похудевшая сидит Марта
Литвинская собственной персоной.
Глава 31
Я, Зайка и Маня никак не могли прийти в себя. Весть о волшебном
воскрешении Марты поразила нас до глубины души, и мы ни о чем другом просто
не могли разговаривать. Человек, который должен был дать нам хоть какие-то
объяснения, поселился у себя на работе. Дегтярев приезжал в Ложкино поздно
ночью и буквально через два-три часа вновь отбывал "в присутствие". Короче
говоря, к концу недели мы были доведены любопытством почти до нервного
истощения.
Но в субботу Александр Михайлович неожиданно появился в доме около
полудня, причем не один, вместе в ним прибыл следователь Звягинцев,
начавший без промедления осыпать всех комплиментами. Для каждого из
присутствующих, включая собак, Станислав нашел доброе слово, и примерно
через час мы, отбросив всякие церемонии, налетели на него с вопросами.
- Как? - изумился Стае. - Дегтярев вам не рассказал?
- Нет, - обиженно протянула Маня, - только отмахивается и орет:
"Потом, мне некогда!"
Звягинцев повернулся к полковнику:
- Ну, Александр Михайлович, ты жестокий человек.
Ладно, девочки, сейчас все узнаете. Где бы нам устроиться поудобней?
Мы схватили Стаса, отволокли на террасу, посадили на мягкий диван,
подсунули под спину подушку, а под ноги табуреточку, принесли ему чашку
кофе и пепельницу, задернули тент, защитив следователя от слишком жарких
лучей солнца, включили вентилятор и вооружились мухобойками, чтобы мигом
уничтожить назойливых насекомых, смеющих мешать плавному течению
повествования.
Стае поерзал в подушках и спросил:
- Слышь, Дегтярев, за тобой что, всегда так ухаживают?
- Не обольщайся, - рявкнул полковник, - это они от любопытства такие
ласковые. В обычное время у них воды не допросишься.
- Не верю, - покачал головой Стае, - такие милые, красивые...
Скрипя от нетерпения зубами, мы выдержали очередную порцию
комплиментов. Наконец Звягинцев приступил к делу - Сначала хочу сказать,
что Дашенька, в общем, правильно разобралась в том, как было подготовлено
отравление.
Марта и Алиса познакомились в горах, в тот год, когда Кочеткова
увлеклась скоростным спуском на лыжах. Знакомство переросло в дружбу. Алиса
считала Марту своей лучшей подругой, разницы в возрасте она не замечала. Но
самое удивительное состоит в том, что угрюмая, нелюдимая Марта от души
полюбила Алису, более того, она считала ее единственным человеком на свете,
способным ее понять. С Алисой госпожа Литвинская всегда была откровенна.
Именно ей она рассказала правду о своей безрадостной семейной жизни, только
ей жаловалась на Андрея, поселившегося "в деревне", лишь у Алисы на плече
плакала, приговаривая:
