вечером дома девчонка будет более откровенна. Винтусов говорил, что Майя
больше всего на свете любит деньги, это сильно упрощает ситуацию, жадного
человека легко купить.
Я огляделась по сторонам, где тут ближайший банкомат? Мне потребуется
некоторое количество наличных.
Правда, в кошельке лежат две стодолларовые бумажки, но, думается, это
не та сумма, которая заставит Майечку развязать язык.
Добыв деньги, я медленно поехала по Головинскому шоссе. Может,
отправиться пока домой? К Майе раньше десяти вечера не стоит являться. Хотя
можно подстеречь ее у банка, посадить в машину, отвезти в кафе. Все равно
день пустой, а Ново-Рижское шоссе не так далеко.
И тут заорал мобильный. Я мгновенно припарковалась и схватила трубку.
- Ну, поговорили? - завопил Дима.
- С кем? - удивилась я.
- Так с Валентиной, - слегка сбавил тон адвокат, - я же вас просил,
съездите к ней, осторожненько поболтайте, разведайте что к чему!
- Ты мне ничего подобного не предлагал, - ответила я, - разговор
прервался, я пыталась соединиться с тобой, да без толку.
- Батарейка разрядилась, - пояснил парень, - забыл поставить на
заправку. Вы бы скатались к Валентине, порасспрашивали ее про фикус, про
пузырек, вдруг чего новое выплывет.
- Ладно, - ответила я, - уже еду, а ты чем займешься?
- В очереди сижу, - ответил Дима, - жду камеру, чтобы с Викой
потолковать. Кстати, я тут ей все купил, ваши деньги кончились.
- Не волнуйся, вечером пересечемся, еще подкину.
- Да не страшно, можете не ездить, из своих возьму, а вы потом
вернете.
Поговорив с Димой, я стала пробираться сквозь пробки. С Валентиной на
самом деле следует побеседовать, только очень осторожно. Какой бы повод
придумать для визита? Вот! Она же говорила, что через полгода, когда станет
официальной наследницей своей части дома, будет продавать ее На эту тему и
потолкуем. Правда, я не знаю, что бывает с недвижимостью, если одна
половина ее завещана, а вторая нет Как поступают в подобном случае?
У Андрея отсутствуют официальные наследники, следует ли из этого, что
его часть отойдет государству? Или иначе?
Валентина-то прописана в доме. Может ли она его продать? Надо спросить
у Димы!
Я набрала его номер и услышала монотонно-равнодушный голос. "Аппарат
абонента выключен или находится вне зоны действия сети."
Ну да, он же говорил про севшую батарейку. Небось звонил мне из
автомата, по карточке. Ладно, поеду без консультации, навряд ли сама
Валентина в курсе проблемы.
Обрадовавшись принятому решению, я принялась названивать в "Волшебный
лес", но никто не спешил поднять трубку. Что ж, погода отличная, Валентина
скорей всего в саду, сидит под какой-нибудь елкой, вяжет салфетку. В доме
она сейчас одна, забот особых нет, вот и отдыхает, поеду так.
Ново-Рижское шоссе - свободная, хорошая трасса, это вам не
Рублево-Успенская магистраль, по которой приходится передвигаться
черепашьим шагом, пропуская бесконечных чиновников на машинах с мигалками.
Одна беда, до этого шоссе еще нужно добраться. А путь лежит мимо Тушинского
вещевого рынка, и вам сначала предстоит въехать в узкий тоннель, преодолев
затор у въезда в него, а потом вы окажетесь в очередной пробке. Да как
можно ожидать простора на пятачке, где справа "Макдоналдс", слева
нескончаемые ряды торговцев шмотками, а чуть впереди станция метро и
платформа железной дороги?
Сами понимаете, сколько времени нужно, чтобы добраться до МКАД.
Стараясь не злиться, я ползла в длинной очереди автомашин, над дорогой
колыхалась жара. Те водители, в автомобилях которых не было кондиционеров,
ехали с открытыми окнами, только, думается, им от этого не стало
прохладней. Поток двигался с черепашьей скоростью и, наконец, встал вообще.
Я откинулась на сиденье. Может, купить вертолет? Одна беда - припарковать
его будет негде.
Глава 19
Сделав погромче радио, я принялась бездумно рассматривать улицу. "А
сейчас мы что-нибудь прорекламируем, - донеслось из динамика. - "Учеба за
рубежом - это реально..." Я усмехнулась. Почти всю жизнь я провела у доски
с мелом в руке. Долгие годы вбивала в головы студентов железные гвозди
французской грамматики и пришла к простому выводу: если человек не желает
учиться, то вы его никак не заставите. И еще я наивно полагала, что такие
почтенные, всемирно известные университеты, как Сорбонна во Франции и
Оксфорд в Англии, тщательно отбирают студентов, и обучаются там лишь
одаренные люди.
Но на заре перестройки вера моя была разрушена.
Я пристроилась работать в фирму, которая отправляла детей "новых
русских" на учебу за рубеж.
Однажды в эту контору явилось лицо кавказской национальности,
обвешанное золотом и окруженное телохранителями. С ним пришел сынишка,
паренек лет семнадцати, весь в прыщах, самого противного вида.
Лицо заявило, что желает отправить отпрыска в Сорбонну учиться на
адвоката. Поскольку мне с каждого оформленного на учебу ребенка "капала"
определенная сумма, я с жаром взялась за дело и сообщила примерную
стоимость обучения, на мой взгляд, несуразно огромную.
Чтобы сразу не отпугнуть кавказца, я сказала:
- Можно платить по частям, за каждый семестр отдельно.
"Лицо" покачало головой:
- Нэт. Мэня убить могут, отдам дэньги сразу.
Сразу, так сразу, кто бы спорил, но не я. Но сумма-то бешеная, и я
опрометчиво предложила:
- Давайте сейчас устроим мальчику небольшое испытание. Сорбонна
присылает тесты, чтобы абитуриенты могли проверить свои знания.
Кавказец обозлился и начал орать, что его сын учится на одни пятерки,
ни на какие идиотские вопросы он тут отвечать не станет, и швырнул мне на
стол дневник, весь усеянный пятерками.
Я тактично промолчала, но в глубине души была абсолютно уверена, что
любящий папочка купил ради сыночка всю школу на корню.
Парень оформил документы и улетел. Примерно через две недели после его
отъезда в Париж из Сорбонны пришел факс:
"Уважаемая мадам. Мы испытываем огромное удовлетворение от работы с
вашей фирмой и надеемся, что наше сотрудничество продлится и в дальнейшем.
Особо благодарим вас за студента Беслана Ибрагимова, это очень приятный
молодой человек. Заранее приносим извинения, но нам требуется задать вам
некоторые вопросы и получить на них ответы:
1. Беслан прошел тестирование по французскому языку и мы вынуждены с
сожалением констатировать, что он им не владеет".
Я моментально вспотела. Так, приехали, насколько я знаю, любое учебное
заведение уровня Сорбонны имеет полное право отчислить студента, если тот
не соответствует требованиям университета. А денежки они не вернув.
В полном ужасе я стала читать дальше:
"2. Беслан прошел тестирование по истории, и мы вынуждены признать,
что он не знает предмета".
Мне стало совсем дурно, но я упорно читала факс. Там было, дай бог
памяти, пунктов пятнадцать, в особенности умилил последний:
"3. Беслан прошел тестирование по русскому языку, и мы вынуждены
констатировать, что он им не владеет, наречие, на котором изъясняется
студент Ибрагимов, нам непонятно, что вносит большие трудности в
осуществление учебного процесса".
Потом из факса полез еще один листок. Я была готова к самому худшему.
Сейчас прочитаю об отчислении и сообщение о том, что, согласно правилам,
сумма за обучение не возвращается, и адью, Дашутка. Лучше даже не думать,
что со мной сделает папуля Беслана. Одно хорошо, можно не оформлять
завещание, потому что завещать мне нечего.
Листок вылез наружу. Я схватила его и затряслась:
"На основании вышеизложенного с глубоким сожалением вынуждены
сообщить, что учеба Беслана в Сорбонне на данном этапе представляется
нецелесообразной".
Я похолодела и ощутила себя трупом. Но, почти теряя сознание, все же
дочитала послание до конца:
"Поэтому мы берем на себя смелость и просим вас связаться с родителями
Беслана, чтобы предупредить их о дополнительных материальных тратах,
которые им, к нашему глубокому сожалению, придется понести, чтобы спокойно
обучать Беслана в университете:
1. Мы нашли Беслану репетиторов по всем предметам.
2. Мы нашли человека, который станет сопровождать его в поездках по
городу.
3. Мы наняли Беслану преподавателя, который научит его пользоваться
столовыми приборами.
4. Мы нашли..."
И так еще двадцать пунктов. Завершался факс абзацем:
"На основании вышеизложенного, не возьмете ли вы на себя труд сообщить
родителям Беслана Ибрагимова, что им следует внести на наш счет сумму в
размере ста двадцати тысяч франков, не предусмотренную в основном
контракте.
Примите наши извинения..." - и прочая, прочая, прочая.
После этого случая у меня возникла стойкая уверенность: если хотите,
чтобы ваш мопс получил диплом о высшем образовании, смело отправляйте его в
Сорбонну, через энное количество лет собачка вернется магистром, главное,
вовремя и бесперебойно вносить плату за обучение.
Улыбнувшись воспоминаниям, я докатила наконец до шоссе и радостно
вздохнула: ура, пробок больше не предвидится.
Доехав до поселка, я ткнулась в закрытый шлагбаум и погудела,
высунулся охранник.
- Куда?
- К Литвинским.
- Туда нельзя на автомобиле, только пешком, припаркуйте "Пежо" на
площадке.
Я оглянулась, увидела с десяток иномарок, поставленных поодаль, и
обозлилась. Ну и порядки тут теперь! Небось жильцы приняли решение не
пускать на территорию никого на колесах, только своих. У нас в Ложкине тоже
иногда ведутся подобные разговоры: дескать, пусть гости бросают свои тачки
за оградой и идут к нужному дому пешком. Дороги в Ложкине узкие,
разъехаться трудно.., но до принятия конкретных решений у нас дело все же
не дошло, а тут, очевидно, подвергли всех не живущих в поселке остракизму.
Я заперла "Пежо" и пошла в глубь "Волшебного леса", дорога вилась
между деревьями, направо, налево... Я вышла к знакомым воротам и
остолбенела. Железные створки, всегда наглухо закрытые, стоят распахнутые
настежь.
В глубине участка виднеются машины "Скорой помощи", пожарных и
милиции. Дом.., его нет. На земле высятся обгорелые руины и вьется тонкий
дымок.
Я влетела на участок и закричала:
- Валентина!!!
Несколько милиционеров, стоящих у "Волги", повернулись. Потом один,
самый молодой, подошел ко мне и спросил:
- Ищете кого?
- Да, - растерянно ответила я, - Валентину.
- Фамилия?
- Понятия не имею, - пробормотала я, - никогда ею не интересовалась.
Валя и все, она у Литвинских домработницей служила, живет в этом доме.
- А вы кто?
- Дарья Васильева, близкая знакомая Литвинских.
- И зачем вы приехали? Или не в курсе, что хозяин погиб, а жена в
тюрьме!
- Знаю, конечно, - приходя в себя, ответила я, - просто Андрей брал у
меня книгу, библиотечную, не вернул, мне звонят, напоминают, вот и
отправилась сюда, думала, Валя мне ее отдаст! Где она, кстати?
Милиционер покачал головой.
- В "Скорой" лежит.
Я обрадовалась:
- С ней можно поговорить?
- Нет, она умерла, - сообщил парень.
Я попятилась:
- Как умерла?
- Сгорела.
На какое-то время я лишилась дара речи, но потом все же сумела
спросить:
- Но как? Отчего пожар?
Парень пожал плечами.
