хитро улыбнулся и спросил Бычевского:
- Попало, инженер? |
- Самую малость, товарищ генерал. Командующий обещал расстрелять, если
к утру шестая дивизия не будет на Окружной дороге.
- Не серчай, инженер! - улыбнулся командарм, знавший характер Жукова. -
Тебе еще повезло. Нас с членом Военного совета армии за то же самое Георгий
Константинович повесить обещал.
Конечно, Жуков никого не расстрелял и не повесил. Но в той обстановке
иной раз не мог сдержать резких фраз.
В половине третьего ночи 15 сентября состоялся разговор Жукова с
командующим 54-й отдельной армией Куликом, войска которой по приказу Сталина
должны были деблокировать Ленинград с востока.
"Ж у к о в: Я хотел бы, чтобы у нас с тобой, старых солдат, быстрее
закипела работало очистке территории, на которой мы могли бы пожать друг
другу руки... У меня к тебе настойчивая просьба - не ожидать наступления
противника, а немедленно организовать артподготовку и перейти в наступление
в общем направлении на Мгу... Если ты не перейдешь в наступление завтра, то
у нас положение может быть катастрофическим".
В ответ Кулик стал пространно объяснять, что сразу наступать не может,
поскольку "не отработано на месте взаимодействие": Ему еще сообщили, что
"противник в 23 часа переходил в наступление под Шлиссельбургом" и т. д.
"Ж у к о в: Противник не в наступление переходил, а вел ночную силовую
разведку! Каждую разведку или мелкие действия врага некоторые, к сожалению,
принимают за наступление...
Вы должны понять, что мне приходится прямо с заводов с одними
винтовками бросать людей навстречу атакующему противнику, не ожидая
отработки взаимодействия на местности. В общем, для меня яснц; что я
.рассчитывать на серьезный маневр с вашей стороны не должен. Буду решать
задачи сам... По-моему, на вашем месте Суворов поступил бы иначе. Я
извиняюсь за откровенность, но мне не до дипломатии. Желаю всего лучшего".
Резко? Конечно! Но добавим две выдержки/из переговоров по прямому
проводу Сталина с Куликом.
16 сентября:
"С т а л и н, Ш а п о ш н и к о в: ...Не задерживать подготовку к
наступлению, а вести его решительно, дабы открыть сообщение с Жуковым. В
своем разговоре с вами 15.9 Жуков обрисовал вам его положение, и поэтому
вашу операцию затягивать нельзя".
20 сентября:
"С т а л и н: В эти два дня, 21-го и 22-го, надо пробить брешь во
фронте противника и соединиться с ленинградцами, а потом уже будет поздно.
Вы очень запоздали. Надо наверстать потерянное время. В противном случае,
если вы еще будете запаздывать, немцы успеют превратить каждую деревню в
крепость, и вам никогда уже не придется соединиться с ленинградцами".
Действия 54-й отдельной армии успеха не имели. 26 сентября армию
подчинили Ленинградскому фронту, Кулика отозвали.
А в эти дни Ленинградский фронт" жил одной мыслью: не допустить врага к
воротам города. Отбросить противника при его перевесе в силах в данный
момент едва ли удастся, но, навязав гитлеровцам единоборство, измотать их
можно - так рассудил Жуков. Тупой мощи вермахта, навалившегося на Ленинград,
он противопоставил дерзкий стремительный маневр. Были сняты медлительные
командиры, выдвинуты новые.
Командующий фронтом сосредоточил -кулак численностью до 50 тысяч
человек и при массированной поддержке артиллерии фронта и флота нанес удар
во
фланг ударной группировки немцев, уже собравшейея броситься на
осажденный город Гитлеровцы поспешно снялимоторизованный корпус у Урицка.
нацеленный на Ленинград. В исключительно тяжелых боях фашистские дивизии,
которым предстояло пробить оборону Ленинграда, были обескровлены.
"Удивительно мужественно", по словам Жукова, дрались наши войска, у
стен Ленинграда. Прославленный Кировский завод не только продолжал давать
продукцию - тяжелые танки КВ, - но и посылал на фронт бойцов. У порога
родного города под огнем противника ополченцы превращались в опытных солдат.
Впереди, как всегда, были коммунисты.
Трофейный немецкий документ, отнюдь не предназначавшийся для
посторонних глаз, рисует как мужество наших людей, так и возможности боевой
техники, создававшейся ленинградцами. "Русский танк КВ-1 сумел достичь
единственной дороги в тылу немецкой ударной группы и блокировал ее на
несколько дней. Появившиеся первыми ничего нс подозревавшие грузовики с
припасами были немедленно сожжены танком. Практически не было средств,
.чтобы справиться с чудовищем. Танк нельзя обойти, вокруг топкая местность.
Нельзя подвезти боеприпасы, тяжелораненые умирали, их нельзя было вывезти.
Попытка ликвидировать танк огнем 50-миллиметровой противотанковой батареи с
расстояния 500 метров привела к тяжким потерям в расчетах и орудиях.
Танк не имел повреждений, несмотря на то что, как выяснилось, получил
14 прямых попаданий. От них остались лишь вмятины на броне. Когда подвезли
88-миллиметровое орудие на расстояние 700 метров, танк спокойно выждал, пока
оно будет поставлено на позицию, и уничтожил его. Попытки саперов подорвать
танк оказались безуспешными. Заряды были недостаточными для громадных
гусениц. Сначала группы русских солдат и гражданских лиц снабжали танк
снарядами и припасами по ночам, затем все подходы к нему были перекрыты.
Однако и это не заставило танкистов покинуть свою позицию. Наконец он стал
жертвой хитрости. 50 немецких танков симулировали атаку со всех сторон,
чтобы отвлечь внимание. Под прикрытием ее удалось выдвинуть и замаскировать
88-миллиметровое орудие с тыла танка. Из 12 прямых попаданий 3 прошили броню
и уничтожили танк".
Так описан подвиг безымянных советских танкистов сухим языком
гитлеровского штабиста. А героические подвиги наших бойцов и командиров были
не исключением, а повседневным правилом!
Как всегда, Жуков, выполняя непосредственную задачу, не успускал из
виду общую картину борьбы на всем советско-германском фронте. В Ленинграде
он узнал о нашем поражении на Украине. Он предвидел, что, опьяненный
победой, Гитлер вернет на московское направление как танковую группу
Гудериана, так и танковую группу Гота. План "Барбаросса" уже трещал по всем
швам, но если предстоит немецкое наступление на Москву, оно должно
состояться до наступления зимы. Значит, Гот со своими танками уйдет,
обязательно уйдет из-под Ленинграда. А пока командование немецкой группы
армий "Север" до отказа будет использовать эти танки, пытаясь выполнить
приказ Гитлера о взятии Ленинграда.
Безупречное стратегическое мышление. Именно в эти недели на германского
командующего под Ленинградом фон Лееба яростно давили из ставки Гитлера,
требуя наконец взять Ленинград. А он, обещая Гитлеру успех, умолял оставить
еще на неделю, на день, на два танковые дивизии Гота. И в отчаянии бросал их
на наши позиции. Напряжение достигло высшей точки: враг видел город перед
собой, но войти в него не мог. Везде перед немецкими танками вставала
сплошная стена разрывов - била полевая артиллерия, "катюши", минометы, а
когда с чудовищным грохотом ухали 305-миллиметровые орудия главных калибров
флота, гитлеровцы в ужасе пятились. Прославленная советская артиллерия
увенчала себя в этом сражении новыми лаврами.
Лееб не выполнил своих обещаний и вскоре был снят за провал операции.
Но еще раньше, 22 - 23 сентября, ушли из-под Ленинграда на юг избитые у стен
невской твердыни части танковой группы Гота, которой предстояло наступать на
Москву. Когда Жукову доложили, что "немцы окапываются", он потребовал: не
допускать, чтобы враг окапывался, а закопать его в землю.
В приказе по войскам Ленинградского фронта Жуков воздал должное
стойкости людей, оборонявших Ленинград. Он перечислил ряд особо выдающихся
эпизодов и заключил: это "свидетельствует о том, что среди личного состава
соединений начал создаваться необходимый перелом, приобретается уверенность
в победе, стремление бить врага всемиимеющимися средствами".
Командующий Ленинградским фронтом Жуков, героические защитники
легендарного города справились с труднейшей задачей: фронт под Ленинградом
стабилизировался, непосредственная угроза городу была снята. "18 сентября
Гальдер признал поражение германского оружия: "Положение здесь будет
.напряженным до тех пор, пока не даст себя знать наш союзник - голод". 22
сентября Гитлер отдает директиву: "Стереть с лица земли город Петербург...
Город надлежит блокировать и путем обстрела артиллерией всех калибров и
непрерывными бомбардировками сровнять с землей. Если в результате этого
город предложит капитуляцию, ее не принимать".
Начиналась эпохальная оборона Ленинграда. "Организаторская работа
ленинградских большевиков!, - писал секретарь Ленинградского горкома партии
А. А. Кузнецов, - соединила всех трудящихся города и направила их усилия к
одной общей цели - к защите гврода". Оборона Ленинграда продолжалась 900
дней. Но город выстоял.
5 октября, Жукову позвонил Сталин и вызвал в Москву: на подступах к
столице сложилось тяжелое положение. "Ставка, - сказал Сталин, хотела бы с
7 октября Жуков был в Кремле.
ОТСТОЯТЬ МОСКВУ!
Что случилось у Юхнова
Поздоровавшись, как будто они недавно расстались, Сталин подвел Жукова
к столу, на котором лежала карта Западного фронта. Указал на его южное
крыло, примерно на район Юхнова - Малоярославца. Хриплым голосом - у Сталина
был грипп - он бросал фразы почти без пауз:.
- Вот смотрите. Здесь сложилась очень тяжелая обстановка. Я не могу
добиться от Западного и Резервного фронтов исчерпывающего доклада об
истинном положении дел. Мы не можем принять решений, не зная, где и в какой
группировке наступает противник, в каком состоянии находятся наши войска.
Поезжайте сейчас же в штаб Западного фронта, тщательно разберитесь в
положении дел и позвоните мне оттуда в любое время. Я буду ждать.
Изучив обстановку -б Генеральном штабе, Жуков в ту же ночь отправился
на машине в штаб Западного фронта, который размещался там же, где стоял штаб
Резервного фронта и откуда он месяц назад уехал победителем под Ельней.
Чувствовал он себя отвратительно: смертельная усталость, в ушах еще стоял
звон канонады Ленинграда. Безумно хотелось провалиться в сон. Жуков часто,
останавливал машину и, чтобы разогнать дремоту, делал пробежку по обочине.
В машине, подсвечивая фонариком, он снова и снова изучал карту,
полученную в Генштабе. В районе Юхнова - Малоярославца все еще ощущались
последствия неразберихи, возникшей 5 октября. А случилось невероятное: рано
утром наши самолеты обнаружили громадные колонны танков и мотопехоты,
которые, прорвав фронт, шли на Юхнов. Первые донесения об этом в Генштабе
показались недостоверными: откуда враг, да еще на московском направлении -
до столицы каких-нибудь 200 километров, практически не прикрытых ничем,
кроме строительных батальонов? Где же наши войска, державшие фронт?
И только в ночь на б октября, когда немецкие танки ворвались в Юхнов,
выяснилась страшная правда: Западный фронт нс удержал врага. Ставка
потребовала от штаба фронта доложить обстановку. В ответ противоречивые и
неполные доклады. Однако к исходу 7 октября сомнений не оставалось: с запада
на столицу надвигались десятки гитлеровских дивизий. Войска же, прикрывавшие
Москву, обойдены и, сражаются, по всей вероятности, в окружении.
Глубокой ночью Жуков приехал в штаб Западного фронта. Там уже было
получено указание Ставки, отданное 6 октября в 19.30 и адресованное
