послушно засеменили за ним.
Офицер вошел в одно из зданий неподалеку и стал по стойке смирно
перед столом. Отдав честь, он доложил:
- Доставил двух новичков для доклада генералу, - выпалил он. - Он
ожидает их.
Человек за столом небрежно козырнул в ответ:
- Заходите, - и показал на дверь позади себя. Все трое вошли в
кабинет.
Он называл себя просто - генерал Гарт, не упоминая при этом, как это
было принято на планете, ни кланового, ни родового имен. Это являлось
частью его несогласия с царившими порядками. И вообще не было никакой
уверенности в том, что Гарт является его подлинным именем. В Народной
Армии считали, что он взял это имя от полного имени основателя лиффанского
революционного движения - Гарта Гар-Муйена Гарта, символизируя таким
образом, что восстает не против традиционного общественного порядка, а
против ненужных наслоений на нем. Естественно, никто не отваживался
задавать ему вопросы по этому поводу, а он сам, похоже, не стремился
впадать в объяснения.
- Капитан доложил, что вы владеете новым видом борьбы, - обратился он
к Джону.
- Так точно, сэр, - ответил Джон. - Я называю этот вид борьбы
"дзю-до".
- Гм... Дзю-до... - в раздумьи повторил незнакомое ему слово генерал.
Пока генерал Гарт раздумывал, Джон осматривал его. То, что он увидел,
ему понравилось. Старый солдат был высок и худ, и создавал впечатление
человека, имеющего большую скрытую и умело контролируемую силу. Его седые
волосы свидетельствовали, скорее, о мудрости, чем о возрасте, а глаза,
которые выглядели такими же выцветшими, как и волосы, указывали на наличие
твердости, которую должен проявлять удачливый повстанец.
- Вы - Джон Гар-Террэн. - Это звучало не как вопрос, а, скорее, как
утверждение.
- Так точно, сэр, - ответил Джон.
- Гмм... Имеете отношение к клану Гар-Террэн, который изобрел
телеграф?
Джон признал, что является одним из представителей этого клана, и
разъяснил свое предполагаемое положение в нем.
- Ясно. А как насчет второго парня, этого Харда Гар-Олнина Саарлипа?
- Это мой помощник, - пояснил Джон. - Практически его можно считать
моей правой рукой.
- Ага, вашей правой рукой... Ну ладно... Учитывая, кто вы такие и все
такое прочее, следует признать, что вы заслуживаете более подробных
разъяснений, чем те, которые получили до этого. Если только приживетесь
здесь, то будете очень полезны нам. Но это будет только в том случае, если
вы будете четко осознавать, что происходит.
Джон заверил, хотя, возможно, и несколько более горячо, чем этого
требовали обстоятельства, что его главной целью в жизни отныне является
служение делу Народной Армии. По этому поводу генерал лаконично выразил
ему ту благодарность, которую заслуживали его заверения, и приступил к
объяснениям.
- Для всего остального мира, - начал он, - мы - всего лишь бандиты. И
мы как раз хотим, чтобы именно так думал о нас весь остальной мир, и
именно поэтому мы не можем позволить вам возвратиться в Лиффдарг. На самом
же деле мы - армия-санитар, и когда мы будем готовы, мы очистим Лифф от
коррупции, которая отравляет наш народ.
Он говорил почти целых пятнадцать минут, объясняя свое стремление
возвратить Лифф к здоровой простоте, с которой он начинал свое
существование:
- Лифф теряет свою былую силу в оргиях и упадке, - доказывал он. -
Чем больше комфорта завоевывает знать и клерикальная верхушка, тем
очевиднее становится необходимость возврата к идеалам, которые
исповедовали наши предки, и которые подразумевают благополучие всего
народа. Вместо того, чтобы быть защитниками народа, как этого требует от
них Закон Матери, знать превратилась в рабовладельцев. И в этом греховном
высасывании из народа последних соков они ослабляют самих себя, а вместе с
собой и всю нацию.
Джон вслушивался в эту речь с неподдельным интересом. Он понял, что
этот человек, одержи возглавляемая им революция победу, может свершить в
два или максимум в три года то, что Подразделение Особых Операций
надеялось сделать за десять. Генерал Гарт был первым поистине народным
лидером, которого Джон встретил на Лиффе, и поддержка его дела означала
успех того, на что рассчитывала возглавляемая Джоном команда.
- Разумеется, вы правы, - прокомментировал Джон сказанное генералом,
когда тот закончил свою речь. - Я никогда не задумывался над этим раньше
именно в таком аспекте, но совершенно очевидно, что вы правы. Пусть Мать
будет свидетельницей, но в Лиффдарге действительно не осталось никакой
реальной силы.
- Это не совсем так, - горячо возразил генерал. - В Лиффдарге столько
же силы, сколько было и всегда, и она заключена в той части города, где
всегда была - в народе. Мы не хотим привносить в город фактор силы; мы
хотим лишь разбудить те силы, которые там скрыты. Это - наиболее
существенный момент в нашей деятельности, и именно поэтому мы торчим здесь
в этой дикой глуши.
- Ага, - вздохнул Джон. - Кажется, я начинаю понимать. Послушайте,
генерал. Помимо особого вида борьбы, которая произвела такое впечатление
на вашего капитана, у меня есть некоторые мысли насчет совершенствования
оружия, и я полагаю, что они могли бы заинтересовать вас. Вы видели эти
новые пистолеты, не так ли?
- Да, и у нас даже есть несколько таких.
- Прекрасно. Я как раз работал над улучшением их конструкции. Вы
хотели бы иметь оружие, которое может выпалить сразу сто пуль, причем с
такой скоростью, какую вы только пожелаете, причем без необходимости
перезарядки?
- И вы сможете сделать нечто подобное?
- Сам я - нет, но я могу подсказать вашим оружейникам, как это
сделать. Идея заключается в том, чтобы подавать патроны из магазина. Можно
использовать вращающиеся магазины, чтобы огонь не выжигал пули. Все это
можно назвать пулеметом.
- Да, это выглядит... Вы знаете, это действительно выглядит так, что
эта штука должна работать. - Глаза генерала загорелись, как у маленького
мальчика при виде рождественских подарков. - Капитан, - он обратился к
сопровождавшему Джона офицеру, - как насчет того, чтобы предоставить
лейтенанту Харлену и его помощнику подходящую квартиру? И обеспечьте их
ужином. После такого длительного путешествия они, должно быть,
проголодались. А сейчас, Джон, расскажите мне более подробно о вашем
пулемете.
За разговорами о пулемете и о вопросах стратегии они провели более
четырех часов.
12
Джон быстро втянулся в рутину лагерной жизни. Его день начинался в
шесть тридцать по сигналу горна, за которым через полчаса следовал
многоголосый шум, свидетельствующий о наступлении времени завтрака. После
завтрака начинался период уборки помещений и других хозяйственных дел, от
которых Джон и Хард были освобождены. День у обоих был и так до отказа
забит делами. Джон до обеда занимался с металлистами изготовлением модели
пулемета, а поле обеда проводил занятия по дзю-до в специальном зале.
Довольно часто летучему отряду приходилось проводить рейды по добыванию
необходимых продуктов и материалов.
Так прошли три месяца. За Джоном и Хардом велось слишком плотное
наблюдение, которое лишало всяких надежд на успех попытки к бегству;
однако вскоре Джон пришел к выводу, что, возможно, для общего дела даже
полезнее, что они находятся в Армии. Когда работа над пулеметом была
закончена, Джон продемонстрировал его генералу. Тот был откровенно
поражен.
- Сколько вы сможете произвести таких пулеметов?
- По одному приблизительно в каждые три недели.
- Прекрасно. Отлично. Лейтенант Харлен, не будете ли вы так любезны
отужинать сегодня со мной?
- Счел бы это большой честью для себя.
Во время ужина генерал обсуждал с Джоном дальнейшие планы действий
Народной Армии.
- ...и примерно через три года я смогу действовать открыто, - делился
своими планами генерал.
- Но, сэр, почему вы намерены ждать целых три года? Мне кажется,
что...
- У меня сейчас, - перебил его генерал, - под ружьем всего восемьсот
человек. Согласитесь, что осуществлять полномасштабные полевые кампании,
имея армию всего в восемьсот человек, пусть даже хорошо обученных, это,
дорогой лейтенант, было бы просто авантюрой.
- Вы совершенно правы, но позвольте заметить, что нет совершенно
никакой необходимости вести битвы с армиями противника в поле, - возразил
Джон. - Мне приходилось слышать о таких формах борьбы, которую вы смогли
бы довольно успешно вести даже такими силами.
Генерал подался всем телом вперед. По всему было видно, что этот
человек с таким странным именем действительно наполнен полезными идеями.
Не торопясь и не скупясь на подробности Джон описал концепцию
партизанской войны. Стычки по принципу "нанес удар - скрылся". Атаки
превосходящими силами на небольшие посты и скрытый отход до того, как
прибудет подкрепление. Проведение пропагандистских кампаний среди
населения. Каждую ферму следует превратить в опорный пункт для поставок, а
каждого фермера - в агента. Вместо того, чтобы мериться с противником
силами в поле, следует наводить на него ужас за каждым углом. Сегодня
ночью удар в одном месте, а в следующую - где-нибудь в другом, за добрую
сотню стербов от первого.
Генерал Гарт сидел и слушал как человек, у которого раскрылись глаза
на казалось бы такой знакомый предмет, как тактика военных действий. Когда
Джон закончил, он засыпал его вопросами, которые следовали один за другим,
как пули в новом пулемете. И, наконец:
- Сколько вам потребуется времени, чтобы обучить такой партизанской
тактике отряд?
Через три месяца Джон и Хард уже вели дюжину бойцов в первый в
истории Лиффа настоящий партизанский рейд. Объектом их нападения был
небольшой отряд охраны недалеко от деревни Пенчдарг.
- Помните, - предостерегал Джон бойцов, - самое важное - скорость и
внезапность. Не давать им времени понять, что происходит на самом деле.
Атака - отход - новая атака. Их вдвое больше, чем нас, и если мы дадим им
опомниться, то крепко получим.
В действительности ситуация была не такой уж драматичной. Начать хотя
бы с того, что на вооружении партизаны уже были динамитные гранаты и
четыре пулемета. Если бы даже гарнизон насчитывал до роты, партизаны и в
таком случае имели серьезное превосходство в огневой мощи. Но вся операция
являлась скорее практическим занятием, чем боевым рейдом, и Джону хотелось
лишний раз не допустить появления среди бойцов настроения
шапкозакидательства.
Под покровом темноты отряд из четырнадцати бойцов подкрался на
расстояние в несколько ярдов до казармы, где размещался гарнизон. Маршрут,
по которому ходил патрульный, находился на расстоянии всего лишь вытянутой
руки. И действительно, прошло совсем немного времени, как одиночный
патрульный, расстроенный необходимостью нести среди ночи караульную службу
вместо того, чтобы предаваться сладким сновидениям в казарме, и ни в коей
мере не подозревавший о наличии опасности, продефилировал мимо сидящих в
засаде, ни фланирующей походкой, которую едва ли можно было назвать
строевым шагом, ни выправкой не выдавая своей принадлежности к вооруженным
силам. Молчаливая тень, внезапно возникшая за спиной незадачливого воина,
легким ударом уложила его на землю.
Джон тихо подал условный сигнал, напоминающий причмокивание; шесть
партизан темной волной двинулись в направлении казармы и растворились в
