поселок обложили. Вопрос лишь, кто добудет их раньше, "авиаторы" или
"портовики". Или я...
Кирилл ловит брошенную ему косметичку, заметно волнуясь. Он сует
вожделенный предмет в карман, отвлекшись на мгновение, но Х. упускает это
подаренное ему мгновение. Взгляд бандита вновь крепнет - так же, как рука
с оружием. Никаких шансов застать врага врасплох. Прерванный монолог
возобновляется: "Хороший у тебя сынишка, редкостный, - напряженная ладонь
ласкает шею ребенка. - А ведь он талант, настоящий вундеркинд. Я, правда,
не предполагал, что такого рода таланты возможны в природе..."
Х. плавает в невесомости. Он физически ощущает неотвратимое
приближение конца этой ночи, он отчетливо видит подробности того, что еще
не произошло. Он отворачивается. Только бы ночь продолжалась, пусть без
единой искорки света, без единой звездочки, пусть холодная и пустая,
только бы не закончилась... Кирилл все насмехается, говорит и говорит -
вероятно, никак не может решиться. Вероятно, он тоже видит неизбежное и
пока не разобрал, с кого ЭТО начнется. С отца или сына? С сына или отца?
Бандит размышляет вслух: а вот интересно, осознает ли Х., что посылал
своего выродка не просто убивать - это, конечно, жутковато, но бывает, - а
сделал именно наемным убийцей, то есть мясником-профессионалом? Понимает
ли Х., что его гениального выродка обязательно надо уничтожить - придавить
без всяких причин и объяснений, чтобы всем нам потом жилось спокойнее. И
разве сам Х. не думает точно так же, разве не согласен со столь бесспорной
необходимостью?
Когда пистолет в руке бандита, как бы существуя самостоятельно,
обращается с отца на сына, когда ствол оружия беспощадно утыкается в темя
притихшего ребенка, Х. вдруг замечает: "Тут какая-то бумажка выпала", - и
суется в раскрытую дверь вишневой "Лады". "Из косметички, что ли?" -
озабоченно спрашивает Кирилл. Пистолет перемещается обратно - медленно,
очень медленно. Никакой бумажки на сидении нет, есть ломик. Инструмент
вытаскивается - и сразу с размахом, с амплитудой, - страшно вылетает из
дверцы, превратившись в снаряд. Пистолет опаздывает, запутавшись в сложных
мыслях хозяина. Х. бьет сокурсника загнутой частью гвоздодера в голову.
Заточенные стальные лепестки легко входят в препятствие по самое
основание, что-то там сминают, выворачивают наружу - Х. не смотрит. Он
смотрит на Антона. Все в порядке: сын вырывается, прыгает к машине,
забирается в салон. Пистолет безумца так и не выстрелил. Все в порядке...
Отец долго и странно кашляет, не может остановиться: у него что-то
происходит с дыхательными путями. Впервые в жизни он убил человека, а этот
раздражитель оказывается покрепче табачного дыма.
Отец заставляет себя придти в чувство, ибо не время раскисать. В
несколько приемов он спихивает тело с обочины в канаву и залезает в
машину.
- А куда мы поедем? - спрашивает сын.
Водитель уверенно кладет руки на руль. Он отвечает, не задумываясь,
будто решил этот вопрос давным-давно:
- Поедем в Ялту.
- Прямо на машине? - восхищается сын.
- Прямо на машине. Ты же мечтал в Ялту? - он пусто смотрит сквозь
лобовое стекло - вперед. Он заводит мотор и добавляет. - Хрен нас в Крыму
найдут, да и искать там уже не будут. Долларов куча есть, не пропадем.
Доллары кончатся - придумаем, как ваши сраные расписки продавать...
Мимо с воем проносится патрульная машина. Потрепанная "Нива", в
которой сидят не менее потрепанные, уставшие за ночь сотрудники. Трое.
Если трое - значит, не группа захвата, - облегченно вздыхает опасный
преступник Х. - Если "Нива", значит, не госбезопасность... Страшная машина
метров через пятьдесят вдруг тормозит, разворачивается и начинает
неторопливо возвращаться.
Приближается...
Водитель вишневой "Лады" заторможенно наблюдает за этими
перемещениями, вновь попав в состояние невесомости. Бежать? Срываться с
места и уходить на полном газу? Устраивать безобразные гонки на скользком
сумеречном шоссе? Но ведь двигатель еще не прогрелся... Что предпринять,
как спастись?
- Пускай они тебя обыскивают, если хотят, - тоненько говорит Антон. -
А на меня им плевать, вот увидишь. Я сзади буду...
Водитель с бессмертной фамилией Х. смотрит на пассажира, сразу поняв
его простую мысль. Отец и сын встречаются взглядами - впервые за эту ночь.
Впрочем, на востоке уже разгорается завтрашний день.
- Папа, ты не бойся, мне никто ничего не сделает.
Мальчик привычным жестом вытаскивает из рюкзачка свою бутылочку и два
оставшихся дротика.
Александр ЩЕГОЛЕВ
ДРАМА ЗАМКНУТОГО ПРОСТРАНСТВА
1
Телефон.
Человек удивился. Из охраны, что ли? Нет, звонит городской. Секретный
сигнал? Или проверка?... Осторожно взял трубку.
- Саша! - обрадовался незнакомый женский голос. Слышимость была не
очень хорошая.
- Да. Это я.
- Сашенька... - голос нежный, интимный, пробирающий до самых
низменных мужских глубин. - Сашуля, странно ты как-то говоришь. У тебя все
в порядке?
- Все в порядке, - промямлил он, вспотев от неловкости. - А вы кто?
Голос резко изменился. Стал вдруг хищным, страшным.
- Тебе что, неудобно говорить?
- Почему? Удобно.
- Ты не один? А-а? Ответь! Не один?
Он повесил трубку. Ошибка, не туда попали. Телефон немедленно
затрезвонил вновь - решительно, требовательно, жадно.
- Ты чего трубку бросаешь?
- Вы куда звоните? - вежливо просил он. Женщина встревожилась:
- Алло! Это Институт средств производства?
- Да.
- Отдел "Управляющие микро-системы"?
- Да.
- Сашенька, кончай валять дурака, - устало вздохнул голосок. - Я так
волнуюсь, придумываю себе неизвестно что. Ты же знаешь... я соскучилась...
Терпение - это талант. У него, к счастью, не было талантов.
- Послушайте, - сказал он твердо. - Зачем вы сюда звоните?
И тогда его атаковали. Это было что-то невообразимое: рычание, слезы,
хохот. Стук зубов о трубку. Сквозь буйство звуков прорывались стыдные
утробные стоны: "Мерзавец! Я так и знала! Ты там не один! Я знала это,
знала!" Очевидная, классическая истерика, высшей пробы, как в лучших
домах.
Чужие страдания - заразная штука. Начинаешь почему-то думать о смысле
жизни. Не колеблясь, человек освободил уши и мозги от всего лишнего -
телефон только слабо звякнул.
2
Началось дежурство с того, что я его принял. В семнадцать ноль-ноль я
спустился с третьего этажа к проходной и познакомился со стрелками
военизированной охраны. Охрана - это пять бабушек, объединившихся волей
служебного долга в сплоченный караул. Слова "стрелок" и "военизированная"
- не моя ирония, просто у бабушек такая должность. Я получил под расписку
документацию, затем вернулся в лабораторию, на рабочее место. Вообще-то
ночной дежурный должен размещаться в приемной замдиректора: там его боевой
пост, а никак не в провинциальном, забытом всеми отделе. Но мне объяснили,
что так можно. Если понадоблюсь, найдут. И я понял. У нас многое можно,
пока все тихо. Поужинаю, поработаю, посплю, получу за это два выстраданных
отгула, а утром в восемь ноль-ноль дежурство закончится.
Выданная мне документация состояла из журнала и разнообразных
инструкций. Я внимательно прочитал то, что было написано в журнале до
меня, и постарался не ударить в грязь лицом. Придумал первую фразу:
"17.00. Инженер отдела "Управляющие микросистемы" дежурство по институту
принял!" Так прямо и написал, это была чистая правда. Поставил фамилию,
инициалы, подпись, и тем завершил ритуал принятия дежурства.
Из инструкций я узнал, что мне категорически запрещается спать. Иначе
говоря, надувной матрац, который заботливая мама подвезла мне к проходной,
свидетельствует о моей безнадежной идейной незрелости. В конце рабочего
дня я позвонил домой, сообщил о дежурстве, мама и примчалась, собрав
заодно легкий ужин. Неплохо, а? Я человек молодой, но основательный... Еще
мне запрещалось передавать дежурство постороннему лицу - той же маме,
например. Зато я имел кучу прав. В случае чрезвычайных обстоятельств я
мог, скажем, запросто вытащить директора из объятий жены, если он,
конечно, ночует дома. Кроме того я почерпнул массу бесценных сведений о
том, как надлежит принимать пакеты от курьеров, а также: что полагается
делать при получении таинственного сигнала "Земля" или кого и в какой
последовательности оповещать при получении еще более таинственного сигнала
"Весть". Дохнуло из этих документов жутковатой революционной романтикой, и
я понял, что дежурство на самом деле - поручение серьезное, взрослое.
Задание. Хотя лично я в шпионов не верю. Вот злые духи - другой разговор.
3
Он ужинал. Он закончил с вареным яйцом и развернул бутерброды с
сыром. Впился зубами. Хорошо. Отхлебнул из термоса чаю... Удобный стол у
начальника отдела, - мельком подумал он, - большой, вместительный. Ему,
молодому специалисту, до такого еще ползать и ползать...
Вокруг была тишина. За окном - черный институтский двор, в коридорах
- тьма, полная враждебности. Впрочем, дверь прочна, замок надежен, да и
какие опасности могут быть в пустом институте? Человек сбросил с
начальнического стола крошки и, в меру благоговея, развернул журнал
ответственного дежурного. Предстояло вновь осквернить проштампованные
страницы.
"22.00 - 23.00. Совместно с начальником караула произведен обход
территории института. Отмеченные недостатки: 1. В помещении РИО не
выключен свет. У охраны ключей не оказалось, поэтому пришлось вскрыть
дверь. Внутри обнаружены пустые бутылки, недоеденный торт, окурки.
Сотрудниц не обнаружено. 2. В приемной всех шести замдиректоров оставлена
включенной радиотрансляция. 3. В мужском туалете найдены документы с
грифом "Служебное", относящиеся к отделу кадров".
Действительно, в 22.00, на пару с наиболее молодой из
бабушек-стрелков, он отправился по маршруту. В строгом соответствии с
инструкцией. Вдвоем они бродили по пустому зданию, по внутренним дворам,
выгоняли заработавшихся допоздна сотрудников, проверяли на опечатанность
двери особо важных помещений, остальные двери проверяли просто на
закрытость, свет - на выключенность, в общем, занимались делом нужным,
государственным. Дежурный лихо светил фонариком и гордился. А потом обход
закончился, и он вернулся к себе в лабораторию. Это был тяжкий, полный
мрака путь: освещения нигде нет, в институте космический вакуум, слух
напряжен до предела чувствительности, мышцы на боевом взводе. К сожалению,
полагалось совершить еще один обход, утренний, затем зафиксировать
результаты в журнале, но ему в охране шепнули, что нормальные люди вполне
обходятся без. Главное, не забыть отразить факт письменно.
Ну и влепят завтра кое-кому! - хихикнул он, схлопнув картонные
створки. И за невыключенный свет, и за незакрытую дверь, а за винные
бутылки - страшно представить. Как ему в свое время, когда он оставил
открытым окно в лаборатории. Чугунным кулаком порядка по сытой ротозейской
морде. Кому положено, те умеют...
Было 23.15 вечера. Или ночи?
4
Он вздрогнул. Вскочил. Чуть не умер. Вдруг послышалось, будто из
коридора донесся... Померещилось?
Нет. Через пару секунд женский смех повторился. Гулкое кваканье.
Очевидно, женщина обнаружила что-то крайне забавное, женщина искренне
