Марсел. Можно предположить, что план действий, разработанный кем-то,
владевшим всей информацией и, следовательно, видевшим всю возникнувшую
проблему в совокупности, а не только маленькую розуэллскую деталь, требовал
кратковременного, но весьма серьезного раздувания сенсации вокруг ранчо
Брейзела. Но зачем? Не потому ли, что Уильям Брейзел уже растрезвонил
соседям о своей находке, журналист Фрэнк Джойс тут же сообщил об этом по
радио, знает шериф, члены его семьи и помощники? Ситуация вышла из-под
контроля, и требовалось немедленно отвлечь внимание вездесущих газетчиков от
какого-то иного места, где мог лежать и сам неопознанный объект. А если там
еще и члены экипажа? Но через пять-шесть часов после появления в средствах
массовой информации заявления о находке летающего диска проблема была
решена, и последовало опровержение, превратившее Бланчарда, Марсела, да и
все руководство единственной в мире базы ВВС с атомными бомбардировщиками в
последних дурней. Впрочем, приходится чем-то жертвовать, если этого требуют
какие-то высшие интересы. Ну, а уж следующий шаг был стандартным: всем
вольным или невольным очевидцам происходившего заткнули рты. Без церемоний.
По-хамски. Абсолютному большинству - навсегда. Нескольким - очень надолго.
Но создается впечатление, что самая большая ошибка была допущена именно
здесь: кое-кто не забыл незаслуженной грубости со стороны начальства и она
не давала им покоя в течение десятилетий. Эта оставшаяся камнем на сердце
обида да желание реабилитировать себя в глазах детей и явились причиной
утечки информации. И действительно, неужели Джесси Марселу хотелось бы
остаться в памяти своего единственного сына олухом, принявшим обычный
шар-зонд с привязанным куском фольги за неопознанный летающий объект,
прилетевший из глубин Вселенной? То же самое можно сказать и о Дюбоузе.
Создается впечатление, что и он навсегда сохранил чувство досады, считая,
вероятно, и себя, начальника штаба, способным на нечто большее, чем
"организуй самолет" и "никому ничего не говори". Не это ли чувство досады
приведет полковника к тому, что в будущем он заговорит? Кто-то не подумал об
этом достаточно серьезно в 1947 году. Генерал Томас Дюбоуз начал
рассказывать в 1990 году, а в 1991-ом подписал свои показания, заверенные
надлежащим образом.
Фотографии генерала Рэми терпят катастрофу Шло время, фотографии генерала
Рэми и Джесси Марсела с кусками зонда и уголкового отражателя служили
дезинформаторам верой и правдой.
Имеется, однако, документ, и не просто так, кем-то составленная бумажка, а
телетайп ФБР, показывающий, что пресс-конференция была спектаклем, а полет
на базу Райт-Филд никем не отменялся.
(Мы уже говорили, что ФБР официально не участвовало в розуэллской операции,
но, понимая, что спецагенты Федерального бюро расследований не могут не
заметить странной суматохи и передвижений в районе Розуэлла, служба генерала
Рэми пыталась рассказывать байки не только журналистам, но и сотрудникам
ФБР, которые, как видно из телетайпа, не поверили преподнесенной им версии,
а что касается якобы отмененного, но в действительности улетевшего самолета,
то похоже, что у ФБР были свои независимые каналы для проверки, когда,
откуда и куда летают военные.) Телетайп, о котором идет речь, был послан 8
июля в 18.17 из местного отделения ФБР директору Федерального бюро
расследований Эдгару Гуверу и руководителю отделения в Цинциннати (РО).
ФБР ДАЛЛАС 8.7.47 18.17 ДИРЕКТОРУ И РО, ЦИНЦИННАТИ СРОЧНО
ЛЕТАЮЩИЙ ДИСК, ИНФОРМАЦИЯ ПО ТЕМЕ. МАЙОР КЭРТЭН, ШТАБ ВОСЬМОЙ ВВС, СООБЩИЛ
ПО ТЕЛЕФОНУ В БЮРО, ЧТО ОБЪЕКТ, О КОТОРОМ СООБЩАЛОСЬ КАК О ЛЕТАЮЩЕМ ДИСКЕ,
БЫЛ ПОДОБРАН ВБЛИЗИ ОТ РОЗУЭЛЛА, НЬЮ-МЕКСИКО, СЕГОДНЯ. ДИСК ИМЕЕТ
ШЕСТИУГОЛЬНУЮ ФОРМУ И БЫЛ ПОДВЕШЕН НА ТРОСЕ К ВОЗДУШНОМУ ШАРУ ДИАМЕТРОМ
ПРИМЕРНО ДВАДЦАТЬ ФУТОВ. ПОЗДНЕЕ МАЙОР КЭРТЭН СООБЩИЛ, ЧТО НАЙДЕННЫЙ ОБЪЕКТ
ПОХОЖ НА ВЫСОКОШИРОТНЫЙ ЗОНД С РАДАРНЫМ ОТРАЖАТЕЛЕМ, НО ЭТОТ ТЕЛЕФОННЫЙ
РАЗГОВОР МЕЖДУ БЮРО И БАЗОЙ РАЙТ-ФИЛД НЕ ПОДТВЕРДИЛ ЭТОГО МНЕНИЯ. ДИСК И
ЗОНД УВЕЗЕНЫ В РАЙТ-ФИЛД СПЕЦИАЛЬНЫМ САМОЛЕТОМ ДЛЯ ИЗУЧЕНИЯ. ИНФОРМАЦИЯ
ПРЕДСТАВЛЕНА В БЮРО ПО ПРИЧИНЕ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВАЖНОСТИ ДЕЛА И ПОТОМУ ЧТО
НАЦИОНАЛЬНЫЕ РАДИОКОМПАНИИ, АССОШИЭЙТЕД ПРЕСС И ДРУГИЕ ПЫТАЮТСЯ
РАСПРОСТРАНИТЬ МАТЕРИАЛ О СЕГОДНЯШНЕМ МЕСТОНАХОЖДЕНИИ ДИСКА. МАЙОР КЭРТЭН
ПОСОВЕТОВАЛ ПРОСИТЬ РАЙТФИЛД СООБЩИТЬ БЮРО ЦИНЦИННАТИ РЕЗУЛЬТАТЫ
ИССЛЕДОВАНИЯ. ДАЛЬНЕЙШЕГО РАССЛЕДОВАНИЯ НЕ ПРОВОДИЛОСЬ.
ВИЛИ КОНЕЦ
Отправление этого сообщения из местного отделения ФБР в 18.17 означает, что
оно было послано еще до начала пресс-конференции! И в ФБР уже знали, что
самолет с загадочными обломками улетел дальше, на базу Райт-Филд! То есть в
Форт-Уэрте этих кусков уже не было. А по словам Марсела, их (тех нескольких
небольших, которые он принес с собой из самолета) не было уже у Рэми к
приходу фотографа в 17.45. И это понятно: обломки требовалось снова
упаковать и доставить на улетавший в центр самолет, в который уже перенесли
все остальное. Выходит, что из найденного фермером Брейзелом нечего было
показывать журналистам, нечего было фотографировать, и метеорологу Ньютону,
опоздавшему к тому же к началу также запоздавшей пресс-конференции, нечего
было опознавать. Впрочем, кое-что было - разложенные на полу обычные куски
обычного зонда, припасенные для спектакля. И он их опознал. И журналисты
щупали, фотографировали барахло всякое: те же куски шара-зонда да обрывки
фольги.
Таким образом, благодаря вездесущим глазам и ушам ФБР и сопоставлению часов
и минут рухнула легенда о пресс-конференции с осмотром найденного на ранчо
Брейзела.
Поскольку мы знаем точно, что самолет с найденными обломками уже давно
улетел и все с большим интересом рассматривали куски обычного зонда, особый
шарм приобретает уже упоминавшаяся блистательная концовка пресс-конференции.
- Спасибо, Ньютон,- сказал генерал Рэми.- Спасибо и вам, господа. Вы
видите, что все волнения возникли из ничего.
И, поворачиваясь к Дюбоузу, четко, так, чтобы слышали все:
- Полковник Дюбоуз, отмените самолет на Райт-Филд".
А в это время самолет уже находился в воздухе.
***
Впоследствии метеоролога Ньютона "достали" исследователи. Но он-то был ни
при чем: его ввели в комнату, где находились журналисты и фоторепортеры, тут
же лежали куски, которые, без всякого сомнения, были поврежденными частями
шара-зонда с уголковым отражателем типа "Роин-мишень". (Другая его
модификация известна под названием "Роин-зонд".) И Ньютон, убежденный в
своей правоте, настаивал в разговорах с исследователями на том, что элита
розуэллских офицеров, имевших допуск ко всему, связанному с атомной бомбой,
должна была немедленно идентифицировать показанные ему куски, так как это
был обычный шар-зонд.
В 1979 году Ньютон скажет У. Муру, что ему доводилось запускать тысячи
подобных шаров-зондов и что увиденное им тогда, в 1947 году, было тем же
самым.
Мур: - Но почему же люди в Розуэлле оказались не в состоянии опознать зонд
сами? Ньютон: - Они не могли не опознать его. Это был обычный зонд. Они
должны были видеть сотни точно таких же.
Мур: - Что произошло после того, как вы опознали предмет? Ньютон: - Когда я
сказал, что это зонд, меня отпустили.
Мур: - Можете ли вы описать материал? Легко ли было порвать его? Ньютон: -
Конечно. Нужно быть осторожным, чтобы не порвать его. Металлическое
включение придает ему вид очень тонкого оберточного материала. Он очень
непрочный.
Мы помним, однако, что подобранные на ранчо Брейзела куски были невероятно
прочными. Майор Джесси Марсел и его коллеги отмечали именно эту удивившую их
характеристику: как на столь тонком материале им не удалось оставить даже
царапины! А из рассказа Ирвинга Ньютона следовало совсем иное: трудно было
не оставить следов и не повредить этот непрочный металлизованный материал,
применявшийся при изготовлении шаров-зондов. Это и понятно, поскольку он
говорил о кусках, не имевших ничего общего с найденными на ранчо Брейзела.
(В 1994 году И.Ньютон выставит Джесси Марсела законченным дураком в
интервью, записанном для "Отчета ВВС". Именно эту версию и пытаются теперь
внедрить в сознание людей, ищущих правду. Ньютон знает, что Марсела нет в
живых, а мертвых можно "поливать" как угодно. Тут уж все перекосилось, и
теперь живые "сраму не имут".
Кстати, что это за зонд, вокруг которого столько разговоров? Начиная со
второй мировой войны оболочки шаров изготовлялись из синтетической резины -
неопрена, и надувались гелием. Затем перешли к оболочкам из полиэтилена, но
в те времена это новшество встречалось довольно редко. Неопреновые шары
имели не более 5
метров в диаметре до надувания.) ***
По всему видно, что к началу пресс-конференции с нестандартными ходами было
покончено, и наступило время столь привычных приказов и окриков. Подобный
резкий поворот в проведении операции мог означать только одно: Рэми уже
знал, что в районе Розуэлла с самолета обнаружено место, где лежит сам
неизвестный летательный аппарат. В зоне нет посторонних, ситуация под
контролем. Теперь это знаем и мы. Известно также, что к объекту еще не
подобрались.
Таким образом, все окончилось благополучно. Сенсационное заявление военных
отвлекло внимание журналистов и просто любопытных и заставило их суетиться в
контролируемых рамках по контролируемой дороге вокруг оцепленной фермы
Брейзела. И никто не рыскал по землям, прилегавшим к ферме, в поисках самого
объекта, так как военные заявили, что он уже у них в руках.
***
Тем временем все еще шел день 8 июля - эти нескончаемые сутки, наполненные
удивительными событиями. Наступал вечер.
Рассказ Фрэнка Кауфмана В 1995 году Фрэнк Кауфман впервые согласился
рассказать перед камерой эпизод обнаружения разбившегося объекта. (Сюда
вставлены также куски информации, полученной от Кауфмана Рэндлом и Шмиттом.)
- Это было очень поздно вечером. Мы перерезали колючую проволоку ограды
(ранчо. -Б.Ш.) и поехали в указанном нам направлении. Участок был трудным,
совершенно никакой дороги.
Издалека увидели какой-то свет. Остановились за 100 или 200 метров от точки,
откуда он исходил. Мы тотчас поняли, что это был не самолет, не ракета. Это
была странная машина, летающая машина, которая разбилась в широком овраге.
(К самому кораблю подошла только небольшая группа, в которую вошли трое из
Вашингтона - Томас, Флетчер и Лукас, несколько человек с полигона
Уайт-Сэндз, а с розуэллской базы - Бланчард, начальник военной полиции Эдвин
Исли, летчик Гендерсон, обнаруживший место катастрофы с воздуха, и я.)
Аппарат имел в длину от семи с половиной до девяти метров при ширине до
четырех с половиной метров. Он был наполовину расколот. Одно тело выброшено
на скалистый склон оврага, другое наполовину свешивалось из аппарата. Когда
мы подошли, то увидели, что было еще трое внутри. Мы вызвали по радио базу,
чтобы нам направили грузовик, кран и необходимое оборудование. Мы все
подготовили для очистки местности.
На одном из трупов заметили признаки разложения. Быстро положили тело в
чехол и направили в госпиталь базы.
(Уже отмечалось, что Ф.Кауфман в конце концов признался: работал в
подразделении военной разведки по проведению секретных операций. Он же
оказался составителем отчета о находке разбившегося корабля и трупов.
Интересно, что характеристика Ф.Кауфмана в первой книге Рэндла/Шмитта
занимает три строки и начинается с того, что он - друг Р.Томаса. На этом
круг замыкается. В списке сотрудников разведки и контрразведки базы и 8-ой
