Поднимается ветер
Роберт Шекли
Поднимается ветер
Перевод Э. Кобалевской
Файл с книжной полки Несененко Алексея
http://www.geocities.com/SoHo/Exhibit/4256/
За стенами станции поднимался ветер. Но двое внутри не
замечали этого - на уме у них было совсем другое. Клейтон
еще раз повернул водопроводный кран и подождал. Ничего.
- Стукни-ка его посильнее, - посоветовал Неришев.
Клейтон ударил по крану кулаком. Вытекли две капли.
Появилась третья, повисела секунду и упала. И все.
- Ну, ясно, - с горечью сказал Клейтон. - Опять забило
эту чертову трубу. Сколько у нас воды в баке?
- Четыре галлона, да и то если в нем нет новых трещин, -
ответил Неришев.
Не сводя глаз с крана, он беспокойно постукивал по нему
длинными пальцами. Он был крупный, рослый, но почему-то
казался хрупким, бледное лицо обрамляла реденькая бородка.
Судя по виду, он никак не подходил для работы на станции
наблюдения на далекой чужой планете. Но, к великому
сожалению Корпуса Освоения, давно выяснилось, что для этой
работы подходящих людей вообще не бывает.
Неришев был опытный биолог и ботаник. По натуре
беспокойный, он в трудные минуты поражал своей собранностью.
Таким людям нужно попасть в хорошую переделку, чтобы
оказаться на высоте положения. Пожалуй, именно поэтому его
и послали осваивать такую неуютную планету, как Карелла.
- Наверно, придется все-таки выйти и прочистить трубу, -
сказал Неришев, не глядя на Клейтона.
- Видно так, - согласился Клейтон и еще раз изо всех сил
стукнул по крану. - Но ведь это просто самоубийство! Ты
только послушай!
Клейтон был краснощекий коренастый крепыш с бычьей шеей.
Он работал наблюдателем уже на третьей планете.
Пробовал он себя и на других должностях в Корпусе
Освоения, но ни одна не пришлась ему по душе. ПОИМ -
Первичное Обнаружение Иных Миров - сулило чересчур много
всяких неожиданностей. Нет, это работа разве что для
какого-нибудь сорвиголовы или сумасшедшего. А на освоенных
планетах, наоборот, чересчур тихо и негде развернуться.
Вот теперешняя должность наблюдателя недурна. Знай сиди
на планете, только что открытой ребятами из Первичного
Обнаружения Иных Миров и обследованной роботом- спутником.
Тут требуется одно: стоически выдерживать любые неудобства
и всеми правдами и неправдами оставаться в живых. Через год
его заберет отсюда спасательный корабль и примет его отчет.
В зависимости от этого отчета планету будут осваивать дальше
или откажутся от нее.
Каждый раз Клейтон исправно обещал жене, что следующий
полет будет последним. Уж когда закончится этот год, он
точно осядет на Земле и станет хозяйничать на своей
маленькой ферме. Он обещал...
Однако едва кончался очередной отпуск, Клейтон снова
отправлялся в путь, чтобы делать то, для чего предназначила
его сама природа: стараться во что бы то ни стало выжить,
пуская в ход все свое умение и выносливость.
Но на сей раз с него, кажется, и правда хватит. Они с
Неришевым пробыли на Карелле уже восемь месяцев. Еще четыре
- и за ними придет спасательный корабль. Если и на этот раз
он уцелеет - все, баста, больше никуда!
- Слышишь? - спросил Неришев.
Далекий, приглушенный ветер вздыхал и бормотал вокруг
стального корпуса станции, как легкий летний бриз.
Таким он казался здесь, внутри станции, за трехдюймовыми
стальными стенами с особой звуконепроницаемой прокладкой.
- А он крепчает, - заметил Клейтон и подошел к индикатору
скорости ветра. Судя по стрелке, этот ласковый ветерок дул
с постоянной скоростью восьмидесяти двух миль в час!
На Карелле это всего лишь легкий бриз.
- Ах, черт, не хочется мне сейчас вылезать, - сказал
Клейтон. - Пропади оно все пропадом!
- А очередь твоя, - заметил Неришев.
- Знаю. Дай хоть немножко поскулить сначала. Вот что,
пойдем спросим у Сманика прогноз.
Они двинулись через станцию мимо отсеков, заполненных
продовольствием, запасами воздуха, приборами и
инструментами, запасным оборудованием; стук их каблуков по
стальному полу отдавался гулким эхом. В дальнем конце
виднелась тяжелая металлическая дверь, выходившая в
приемник. Оба натянули маски, отрегулировали приток
кислорода.
- Готов? - спросил Клейтон.
- Готов.
Они напряглись, ухватились за ручки возле двери. Клейтон
нажал кнопку. Дверь скользнула в сторону, и внутрь со
свистом ворвался порыв ветра. Оба низко пригнулись и, с
усилием одолевая напор ветра, вошли в приемник.
Это помещение футов тридцать в длину и пятнадцать в
ширину служило как бы продолжением станции, но не было
герметически непроницаемым. В стальной каркас стен были
вделаны щитки, которые в какой-то мере замедляли и
сдерживали воздушный поток. Судя по индикатору, здесь,
внутри, ветер дул со скоростью тридцать четыре мили в час.
"Черт, какой ветрище, а придется еще беседовать с
карелланцами" - подумал Клейтон. Но иного выхода не было.
Здешние жители выросли на планете, где ветер никогда не
бывает слабее семидесяти миль в час, и не могли выносить
"мертвый воздух" внутри станции. Они не могли дышать там,
даже когда люди уменьшали содержание кислорода до обычного
на Карелле. В стенах станции у них кружилась голова и они
сразу пугались. Пробыв там немного, они начинали
задыхаться, как люди в безвоздушном пространстве.
А ветер со скоростью в тридцать четыре мили в час - это
как раз та средняя величина, которую могут выдержать и люди,
и карелланцы.
Клейтон и Неришев прошли по приемнику. В углу лежал
какой-то клубок, нечто вроде высушенного осьминога. Клубок
зашевелился и учтиво помахал двумя щупальцами.
- Добрый день, - поздоровался Сманик.
- Здравствуй, - отвечал Клейтон. - Что скажешь об этой
погоде?
- Отличная погода, - сказал Сманик.
Неришев потянул Клейтона за рукав.
- Что он говорит? - спросил он и задумчиво кивнул, когда
Клейтон перевел ему слова Сманика. Неришев был не так
способен к языкам, как Клейтон. Он пробыл здесь уже восемь
месяцев, но язык карелланцев все еще казался ему совершенно
невразумительным набором щелчков и свистков. Появились еще
несколько карелланцев и тоже вступили в разговор. Все они
походили на пауков или осьминогов, у всех были маленькие
круглые тела и длинные гибкие щупальца. Самая удобная форма
тела на этой планете, и Клейтон частенько ловил себя на том,
что завидует им. Для него станция - единственное надежное
убежище, а для этих вся планета - дом родной.
Нередко он видел, как карелланец шагает против ураганного
ветра: семь-восемь щупалец намертво впились в почву, а
остальные протянуты вперед в поисках новой опоры. Или же
они катятся по ветру, словно перекати-поле, плотно обвив
себя всеми щупальцами, - ни дать ни взять плетеная корзинка.
А как весело и дерзко управляются они со своими сухопутными
кораблями, как лихо мчатся по ветру, точно гонимые им
облака.
"Что ж, зато на Земле они выглядели бы преглупо" -
подумал Клейтон.
- Какая будет погода? - спросил он Сманика.
Карелланец на минуту призадумался, втянул в себя воздух и
потер два щупальца одно о другое.
- Пожалуй, ветер еще немножко усилится, - сказал он
наконец. - Но ничего страшного не будет.
Теперь задумался Клейтон. "Ничего страшного" для
карелланца может означать гибель для землянина. И все-таки
это звучит утешительно.
Они с Неришевым вновь ушли в станцию и закрыли за собой
дверь.
- Слушай, - сказал Неришев, - если ты предпочитаешь
переждать...
- Уж лучше скорее отделаться.
Единственная тусклая лампочка под потолком освещала
блестящую, гладкую громаду Зверя. Так они прозвали машину,
созданную специально для передвижения по Карелле.
Зверь был весь бронированный, как танк, и обтекаемый, как
полушарие. В мощной стальной броне были прорезаны смотровые
щели, забранные небьющимся стеклом, толщиной и прочностью не
уступающим стали. Центр тяжести танка был расположен очень
низко: основная масса двенадцатитонной громады размещалась
у самого днища. Зверь закрывался герметически. Его тяжелый
дизельный двигатель и все входные и выходные отверстия были
снабжены особыми пыленепроницаемыми покрышками. Эта
неподвижная махина на шести колесах с толстенными шинами
напоминала некое доисторическое чудовище.
Клейтон залез внутрь, надел шлем и защитные очки,
пристегнулся к мягкому сиденью. Потом включил мотор,
прислушался и кивнул.
- В порядке, - сказал он. - Зверь готов к прогулке. Иди
наверх и открой дверь гаража.
- Счастливо, - сказал Неришев и вышел.
Клейтон внимательно проверил приборы: да, все
технические новинки, изготовленные специально для Зверя,
работают отлично. Через минуту по радио раздался голос
Неришева:
- Открываю дверь.
- Давай.
Тяжелая дверь скользнула в сторону, и Клейтон вывел
Зверя.
Станция была поставлена на широкой пустой равнине.
Конечно, горы могли бы хоть немного защитить от ветра, но
горы на Карелле беспрестанно возникают и рушатся. Впрочем,
на равнине есть и свои опасности. И чтобы избежать хотя бы
самых грозных, вокруг станции установлены прочные стальные
надолбы. Они стоят очень близко друг к другу и нацелены
остриями наружу, точно старинные противотанковые укрепления,
да и служат, собственно, тем же целям.
Клейтон повел Зверя по одному из узких извилистых
проходов, проложенных в гуще этой стальной щетины. Выбрался
на открытое место, отыскал водопроводную трубу и двинулся
вдоль нее. На небольшом экране засветилась белая линия.
Она будет показывать малейшую поломку или чужеродное тело в
этой трубе.
Впереди простиралась однообразная скалистая пустыня.
Время от времени на глаза Клейтону попадался одинокий
низкорослый кустик. Ветер, приглушенный урчанием мотора,
дул прямо в спину.
Клейтон взглянул на индикатор скорости ветра. Девяносто
две мили в час!
Клейтон уверенно продвигался вперед, тихонько мурлыча
что-то себе под нос. Временами слышался треск - камешки,
гонимые ураганным ветром, барабанили по танку. Они
отскакивали от толстой стальной шкуры Зверя, не причиняя
никакого вреда.
- Все в порядке? - спросил по радио Неришев.
- Как нельзя лучше, - отвечал Клейтон.
Вдалеке он различил сухопутный корабль карелланцев.
Футов сорока в длину, довольно узкий, корабль проворно
скользил вперед на грубых деревянных катках. Паруса были
сработаны из древесины лиственного кустарника - на планете
их было всего несколько пород.
Поравнявшись с Клейтоном, карелланцы помахали ему
щупальцами. Они, видимо, направлялись к станции.
Клейтон вновь стал следить за светящейся линией. Теперь
шум ветра стал громче, его рев перекрывал даже стук мотора.
Скорость его по индикатору была уже девяносто семь миль в
час.
Клейтон угрюмо, неотрывно глядел в иссеченное песком
смотровое стекло. Вдалеке сквозь пыльные вихри смутно
маячили зазубрины скал. По корпусу Зверя барабанили
камешки, и стук их глухо отдавался внутри. Клейтон заметил
еще один сухопутный корабль, потом еще три. Они упрямо
продвигались против ветра.
Странно: с чего это их всех вдруг потянуло на станцию?
Клейтон вызвал по радио Неришева.
- Как дела? - спросил Неришев.
- Я уже почти добрался до колодца, поломки пока не видно,
- сказал Клейтон. - Кажется, к тебе туда едет целая орава
карелланцев?
- Да. С подветренной стороны приемника уже стоят шесть
кораблей и подходят новые.
- Пока у нас с ними еще не бывало никаких неприятностей,
- раздумчиво проговорил Клейтон. - Как по-твоему, в чем тут
дело?
- Они привезли с собой еду. Может, у них какой-нибудь
праздник...
- Может быть. Смотри там, поосторожней!
- Не беспокойся. Ты сам будь осторожен и давай скорей
назад...
- Нашел поломку! После поговорим.
Поломка отражалась на экране белым пятном. Вглядевшись
сквозь смотровое стекло, Клейтон понял, что по трубе, верно,
прокатилась каменная глыба, смяла ее и покатилась дальше.
Он остановил танк с подветренной стороны трубы. Скорость
