любопытством разглядывая Дантона.
Дантон встретился с ней глазами, и вдруг неведомый ему дотоле трепет
пробежал по всему его телу.
Симеон сказал:
- Мы принимаем твое приглашение. Однако есть эти фрукты не станем.
- Отчего же? - резонно полюбопытствовал Дантон.
- А от того, - ответил ему Джедекия, - что мы не знаем, каким ядом
вздумаете вы нас отравить.
- Отравить? Послушайте, давайте-ка присядем и объяснимся наконец.
- Что вы о нем думаете? - обратился к Симеону Джедекия.
- Все идет именно так, как я и ожидал, - ответствовал военачальник. -
Он из кожи лезет вон, чтобы втереться в доверие, задобрить нас, и это
очень подозрительно. Его соплеменники прячутся. Наверняка сидят в засаде.
Я считаю, что им следует дать наглядный урок.
- Добро, - с ухмылкой согласился Джедекия. - Да убоятся цивилизации,
- и он направил свою винтовку Дантону в грудь.
- Эй! - вскрикнул Дантон и попятился.
- Папа, - заговорила Анита, - но он же ничего еще не сделал.
- В том-то и суть. Если его пристрелить, он и впредь ничего не
сделает. Хорошие туземцы - это мертвые туземцы.
- А остальные, - вставил Джедекия, - поймут, что мы не собираемся
шутить.
- Но вы не имеете права! - возмущенно воскликнула Анита. - Совет
Старейшин...
- не распоряжается сейчас... - перебил ее отец. - Высадившись на
чужой планете, мы попадаем в чрезвычайное положение, а это значит, что
власть переходит в руки военного командования. Мы делаем то, что считаем
необходимым. Вспомни Лан II!
- Да погодите вы, - заговорил Дантон. - Здесь какое-то недоразумение.
На острове нет никого, кроме меня, и вовсе незачем...
- Пуля взрыла песок у его левой ноги. Дантон понесся к джунглям.
Вторая пуля жалобно пропела в воздухе, третья перерезала веточку над самой
его головой в тот миг, когда он скрылся, наконец, в подлеске.
- Вот так-то! - прогремел ему вслед голос Симеона. - Пусть зарубят на
носу.
Дантон мчался по джунглям, пока не отдалился он корабля пионеров по
крайней мере на полмили.
Кое-как поужинав местными фруктами, напоминающими наши бананы и плоды
хлебного дерева, Дантон принялся раздумывать о странных незнакомцах.
Ненормальные они, что ли? Неужели им не ясно, что но землянин, живет на
острове один, безоружен и встретил их с несомненным дружелюбием? Так нет
же, они начали в него стрелять, давая наглядный урок. Кому? Грязным
туземцам, которым нужно дать урок...
А, вот в чем дело! Дантон энергично закивал головой. Хаттериты
приняли его за туземца, аборигена, и решили, что его соплеменники прячутся
в джунглях, выжидая удобной минуты, чтобы выскочить и перерезать незваных
гостей. Ну что ж, предположение не такое уж абсурдное. Он и в самом деле
забрался чуть ли не на край света, остался здесь без космического корабля,
да притом еще ходит в набедренной повязке и стал бронзовым от загара.
Очень может быть, что хаттериты именно так и представляют себе туземцев
неосвоенных планет.
- Но в таком случае, - продолжал размышлять Дантон, - Как они
объяснят, что я разговариваю по-английски?
Вся история выглядела на редкость нелепо. Дантон тронулся обратно к
звездолету, уверенный, что с легкостью сумеет разъяснить пришельцам их
ошибку. Впрочем, пройдя несколько шагов, он остановился.
Приближался вечер. Позади небо затянули белые и серые тучи, а с моря
надвигался густой синеватый туман. Из джунглей доносились зловещие шорохи,
шумы. Дантон давно уже убедился, что все они совершенно безобидны, но
пришельцы могли решить иначе.
Этим людям ничего не стоит спустить курок, вспомнил он. Глупо было бы
лететь сломя голову навстречу собственной гибели.
И Дантон начал осторожно пробираться сквозь густые заросли: дотемна
загорелый, бесшумный, как тень, он сливался с буро-зеленым кустарником.
Добравшись до места, Дантон пополз через густой подлесок и осторожно
оглядел из-за куста пологий берег.
Пионеры, наконец, вышли из корабля. Их оказалось не меньше полусотни:
мужчины, женщины и несколько детей. Все были одеты в тяжелую черную одежду
и истекали потом. Дантон увидел, что к его дарам не притронулся ни один из
пришельцев. Зато на алюминиевом столе красовалась малопривлекательная
трапеза путешественников по космосу.
Несколько мужчин с винтовками и патронташами расхаживали поодаль от
толпы, внимательно наблюдая за опушкой джунглей и настороженно
всматриваясь в темнеющее небо. Это были часовые.
Симеон поднял руки. Воцарилась тишина.
- Друзья мои, - провозгласил военачальник. - Вот, наконец, и обрели
мы с вами долгожданный приют. Взгляните: перед нами земля обетованная, и
природа здесь щедра и изобильна. Достойна ли наша новая родина столь
долгих странствий, опасностей, коим мы подвергали себя, и нескончаемых
поисков?
- Достойна, брат наш, - откликнулась толпа.
Симеон снова воздел руки, требуя тишины.
- На этой планете нет цивилизованных людей. Мы первыми пришли сюда,
друзья, и она достанется нам. Но помните об опасностях! В чаще джунглей,
быть может, бродят неведомые нам чудовища...
- Из которых самое большое не крупнее бурундука, - прошептал Дантон.
- Спросили бы уж меня. Я бы вам рассказал.
- А в пучине вод, наверное, таится некий левиафан, - продолжал
Симеон. - Одно известно нам: на планете есть туземцы, нагие дикари, и, как
все аборигены, они, несомненно, коварны, жестоки и безнравственны.
Остерегайтесь их. Конечно, мы хотели бы жить с ними в мире, одаряя их
плодами цивилизации и цветами культуры. Возможно, они будут держаться
дружелюбно по отношению к нам, но всегда помните, друзья: никто не может
проникнуть в душу дикаря. У них свои нравы, своя особая мораль. Им нельзя
доверять, всегда должны быть начеку и, заподозрив что-то неладное,
стрелять первыми! Не забывайте Лан II!
Слушатели зааплодировали, спели гимн и приступили к вечерней трапезе.
Когда темнота сгустилась, путешественники зажгли прожекторы, и на берегу
стало светло как днем. Часовые расхаживали взад и вперед, держа винтовки
наизготовку и встревоженно нахохлившись.
Поселенцы вытащили спальные мешки и устроились на ночлег,
примостившись поближе к звездолету. Даже страх перед внезапным нападением
дикарей не мог заставить их провести еще одну ночь внутри душного корабля.
Высоко в небе плыли ночные облака, до половины прикрывая огромную
оранжевую нью-таитянскую луну. Часовые расхаживали у своих постов,
выкрикивали в темноту ругательства и сиротливо жались все ближе и ближе
друг к другу. Они поднимали пальбу, заслышав шорох в джунглях, и осыпали
бранью каждую тень.
Дантон снова уполз в чащу. На ночь он устроился за деревом, чтобы не
попасть под шальную пулю. Начинать переговоры с вечера явно не стоило.
Очень уж нервозны были эти хаттериты. Дантон решил, что удобней будет
объясниться с ними при свете дня: просто, без обиняков и рассудительно.
Беда только, что рассудительностью хаттериты едва ли отличались.
Впрочем, наутро дело представилось ему не столь уж безнадежным.
Дантон дождался, когда поселенцы позавтракают, и осторожно вышел из кустов
на дальнем краю пляжа.
- Стой! - разом рявкнули все часовые.
- Дикарь вернулся! - крикнул один из поселенцев.
- Ой, мамочка, - заплакал какой-то малыш. - Злой, гадкий дядька меня
съест. Он отдавай меня.
- Не бойся, милый, - успокаивала его мать. - У папы есть ружье, папа
застрелит дикаря.
Из звездолета выскочил Симеон и уставился на Дантона.
- А, пожаловал! Ступай сюда.
Коченея от напряжения, Дантон опасливо приблизился к Симеону. Руки он
старался держать так, чтобы все видели, что они пустые.
- Я предводитель этих людей. - Симеон произносил слова очень
медленно, словно обращаясь к ребенку. - Моя - большая вождь эти люди. А
твоя - большая вождь твои люди?
- зачем вы так разговариваете? - спросил Дантон. - Мне даже трудно
вас понять. Я же вам говорил вчера, что на острове никого нет. Только я.
Суровое лица Симеона побелело от гнева.
- Ты со мной не хитри, а то хуже будет. Ну, выкладывай: где твое
племя?
- Да я же землянин, - завопил Дантон. - Вы что, глухой? Не слышите,
как я говорю?
Подошел Джедекия, а с ним седой сутуловатый человечек в больших очках
в роговой оправе.
- Симеон, - сказал седой человечек, - мне хотелось бы познакомиться с
нашим гостем.
- Профессор Бейкер, - обратился к нему Симеон, - Этот дикарь
утверждает, что он землянин, и говорит, что его имя Эдвард Дантон.
Профессор взглянул на набедренную повязку, затем на смуглое тело
Дантона, его загрубелые босые ноги.
- Так вы землянин? - спросил он.
- Конечно.
- А кто высек эти каменные статуи на берегу?
- Я, - ответил Дантон. - Но это просто своего рода терапия. Видите
ли...
- Типичные изделия примитива. Вся стилизация, носы...
- Ну, значит, у меня это вышла случайно. Понимаете ли, несколько
месяцев назад я вылетел с Земли на государственном космическом корабле...
- Чем он был оборудован? - перебил профессор Бейкер.
- Гиперпространственными вихревыми конверторами.
- Так вот, меня отнюдь не привлекали такие планеты, как Корани или,
скажем, Гейл V, а для Гедонии я, пожалуй, недостаточно темпераментен. Я
пролетел мимо Рудничных Миров и Фермерских Миров и высадился, наконец, на
этой планете. Я назвал ее Нью-Таити, и она зарегистрирована на мое имя.
Впрочем, мне было здесь так одиноко, что я рад вам от души.
- Что вы на это скажете, профессор? - спросил Симеон.
- Поразительно, пробормотал профессор Бейкер. - Поистине
поразительно. Так овладеть английской разговорной речью возможно лишь при
относительно высокой степени развития интеллекта. Нам остается
предположить, что мы столкнулись с феноменом, нередким в примитивных
обществах, а именно - чрезвычайно развитой способностью к мимикрии. Наш
друг Данта (как его, несомненно, называли, прежде чем он исковеркал свое
имя на английский лад) знает, наверное, множество местных легенд, мифов,
песен, плясок и исполнит нам...
- Но я землянин!
- Нет, мой бедный друг, - ласково возразил профессор. - Ты не
землянин. Не сомневаюсь, что ты встречал землянина. Скорей всего, то был
какой-нибудь коммерсант, сделавший тут вынужденную посадку.
- На острове есть следы останавливавшегося на краткий срок
космического корабля, - сказал Джедекия.
- О, вот видите, - просиял профессор Бейкер. - Моя гипотеза
подтверждается.
- Да нет же, это был государственный корабль, - объяснял Дантон. - Я
на нем прилетел.
- Интересно также отметить, лекторским тоном продолжал профессор
Бейкер, - те критические пункты, когда почти правдоподобная история
внезапно оборачивается мифом. Вот но заявляет, например, что прилетел на
звездолете, управляемом некими гиперпространственными вихревыми
конвертерами, что является типичной абракадаброй, ибо космические корабли
управляются только двигателями Миккельсона. Далее, неспособный постичь
своим неразвитым умом, что путешествие может длиться годы, он утверждает,
будто за несколько месяцев долетел сюда от Земли, в то время как мы знаем,
что ни один космический корабль не способен даже теоретически преодолеть
такое расстояние в подобный срок.
- Значит, такие корабли были изобретены уже после вашего отбытия, -
заметил Дантон. - Когда вы вылетели в космос?
- Космический корабль хаттеритов покинул Землю сто двадцать лет тому
назад, - снисходительно ответил Бейкер. - Здесь присутствует
