АЗЕРБАЙДЖАНСКАЯ МАФИЯ
Для начала - один день из будней омоновского отряда. Если быть точнее -
одна из операций, пожалуй вполне заурядных, каких на счету у этих ребят
десятки, если не сотни. Но, как вы понимаете, автору этих строк не часто
удается принимать участие в подобных мероприятиях, и потому для меня все,
что в тот день происходило, было чемто из ряда вон выходящим.
Бронежилеты, кобуры омоновцы надевают в автобусе. Делают они это как-то
обыденно, вроде как не на возможную стычку с преступниками выезжают, а на
самую обыкновенную работу.
ПРИХОДИ, НАРОД, В НАШ ОГОРОД!
Едем мы на лесополосу, где, как сообщил бойцам ОМОНа начальник отделения
милиции, начался "торг".
- Пора прикрывать эту точку, - незамысловато добавил он и повернулся ко
мне: - Ну что, журналист, будет тебе зарисовка с натуры, обещаю.
Чуть ли не "я сказал! ". Я ему верю, кстати. Раз сказал - значит, что-то
такое меня ждет. Нельзя сказать, что я так уж люблю приключения, но в
последнее время, надо признаться, я, кажется, намеренно на них напрашиваюсь.
В конце концов начальник снизошел до моей просьбы и разрешил участвовать в
операции.
Итак, все, кажется, готовы. Оружие приготовлено: и у бойцов, и у меня.
Правда, у меня оно в виде ручки и репортерского диктофона. Но это мелочи, с
такими ребятами мне ничего не страшно. Как бы там ни было, отделение по
незаконному обороту наркотических средств УВД Северо-Восточного округа
Москвы к делу приступило. И я вместе с ними, извините за назойливость.
Московские пробки на дорогах-это отдельная песня. Когда времени в обрез,
хочется взлететь над всеми этими автомобилями, но... Не дано.
Вижу, что ребята нервничают. Велик соблазн написать что-нибудь о
каменно-серьезных лицах бесстрашных бойцов. Мол, "наша служба и опасна и
трудна", но мы, мол, знаем себе цену. Но нервы есть нервы. К такой работе
невозможно привыкнуть. Время идет, стремительно летят минуты, есть опасность
не успеть, попасть к шапочному разбору, и тогда может пойти насмарку долгая
работа отделения. К тому же расклад может быть самый разнообразный, самый,
так сказать, крутой. Проходила информация, что женщина, которая торгует на
этой точке наркотой, может выставиться с вооруженной охраной. Ко всему
прочему, там наверняка тусуются наркоманы, а это такая публика, от которой
можно ждать все, что угодно.
Все, добрались. Недалеко отсюда - поляна лесополосы, где и должен
происходить тот самый торг, где в одни руки идут бабки, а в другие - дозы.
Здесь мы делимся на две группы. Одна гонит, другая - хватает и
раскладывает.
Ну, с Богом!
- Стоять, милиция! - выскакиваем на поляну, где торг в самом разгаре.
Народ-врассыпную. В центре поляны остается стоять тетка лет сорока с
пакетом: в нем совсем скоро обнаружится расфасованный и готовый к продаже
опий. Стоит, растерянно хлопает глазами и не шевелится, только смотрит
вокруг себя широко раскрытыми глазами.
А посмотреть есть на что. С поляны кто куда убегают мужчины - русские,
кавказцы, черные, белые - разные, но всех объединяют болезненная худоба и
п-очти зеленый цвет лица. Волосы разного цвета, а лица - одного. "Черняшка"
еще никого до добра не доводила.
Я вздрагиваю от предупредительного выстрела в воздух.
- Стоять!!!
"Козлы", - добавляю я про себя почему-то.
Довольно быстро всех присутствующих удается положить на землю. Продавщица
тоже особых хлопот не доставила. Теперь - всех "упаковать" в машины и - в
отделение.
Самое интересное начинается потом. Спрашиваем мы эту тетку:
- Чем торгуешь?
- Как, этими... - удивляется она. - Наркотиками же!
- Как здесь оказалась?
- Из Молдавии приехала. Яблоками торговала. Кончились. Мужчина подошел,
интересный такой, спрашивает, хочешь наркотиками торговать? А я что? Мне все
равно, чем торговать. Могу и наркотиками, делов-то.
Я смотрю на нее и вижу: тетка совершенно не отдает себе отчет в том, чем
занимается, какой отравой снабжает население Москвы. Тупое недоумение -
чего, мол, это вы ко мне привязались?! Зарабатывала хорошо: по три-четыре
сотни в день.
И я вспомнил: когда на костре сжигали Яна Гуса, старушка, желавшая Гусу
добра, подбросила в костер вязанку сухих дров.
- О санта симплицитас! - воскликнул умирающий на костре Ян Гус. - О
святая простота!
Эта тоже не ведает, что творит. Святая простота? Но простота, пусть даже
и святая, говорят, хуже воровства. В этом случае - особенно.
Гражданку эту спокойно можно назвать наркодилером азербайджанских
наркоторговцев. Они всего лишь использовали глупую гражданку из Молдавии,
как используют многих. Разумеется, сливки они оставляют себе.
ПЛАТОН МНЕ ДРУГ, НО ОПИЙ ДОРОЖЕ
Вообще, нужно сказать, что азербайджанская мафия отличается от остальных
наркомафий. Решение возникших проблем силовыми методами - до такого они
никогда не дойдут. Это, мягко говоря, не их дело. Всякие "стрелки", "терки",
стрельба там всякая - все это не для них. Все вопросы они решают деньгами,
или, если этого мало, можно добиться хитростью. А разборки - это для других.
Свою деятельность азербайджанские наркодельцы стараются строить
практически на легальных отношениях. Нет, они не торгуют наркотиками в
открытую. Но у них есть места, где они могут развернуть свою деятельность
максимально эффективно.
Не секрет, что московские рынки буквально наводнены выходцами из
Азербайджана. В, основном они занимаются реализацией фруктов.
- Чем занимаешься? - спросят такого торговца.
- Фруктами торгую, - последует ответ, и это, кстати, не будет полной
ложью. Фруктами-то он торгует, но десять против одного, что одновременно с
этим он принимает участие в хорошо отлаженной торговле наркотиками, только
вот доказать это будет сложно.
Продажа наркотиков сейчас строится следующим образом. Наученные горьким
опытом, торговцы не хранят при себе товар. Держат его в укромном уголке и
выдают, улучив удобный момент. Для оперативников важно уловить как раз этот
самый миг обмена зелья на деньги, что не так-то легко.
Наркотиками торгуют сегодня практически на всех рынках Москвы, которые
контролируются, в той или иной степени, азербайджанцами. Причем обычно они
образуют устойчивую группировку, в которой очень широки родственные связи и
куда обычно входят жители из одной местности, из одного населенного пункта в
Азербайджане. Черемушкинский рынок, например, "держат" выходцы из города
Ленкорань, Царицынский, рынок - бакинцы, Северный рынок - жители города
Мингечаур.
Что интересно, ленкоранец никогда не вступится за бакинца и наоборот.
Если ты из другого клана, из другого города, помощи тебе не будет - пусть
свои позаботятся. В этом смысле особым патриотизмом азербайджанцы не
отличаются.
Все или почти все рынки Москвы торгуют наркотиками, важно только знать, к
кому подходить, к кому обращаться. Но самый известный московский, так
сказать, наркорынок - это Северный, расположенный на улице Бабушкина, 30.
Кстати, его директор был избран в Государственную Думу Российской Федерации.
Но это так, к слову.
"Я НЕ ЗАПЛАЧУ, Я ЗАПЛАЧУ!"
Торгуют азербайджанцы в основном опием и героином. Завозят они наркотики
в фруктах, в кроссовках, как угодно. Едет огромная фура, скажем, с
апельсинами в Москву. По пути, как полагается, определенное количество денег
"отстегивается", кому нужно. Никто не обыскивает фуры сверху донизу. Или в
те же кроссовки можно забить полкило наркотиков - в одну пару! А там их
тысячи, этих пар, поди проверь все! Сколько же можно провезти героина?!
Подумать страшно.
С опием бывает потяжелей, перевозить его проблематичней, много места
занимает, поэтому с ним бывают перебои. А вот с героином - нет. Торгуют в
любой день, при любой погоде. Разумеется, на рынках. Оперативники полагают,
что на любом московском рынке всегда есть несколько человек, которые обычно
занимаются непосредственно торговлей наркотиками.
Такого количества героина, как в 1997 году, не было никогда. Произошел
перекос в сторону дорогих наркотиков. Героин пошел валом. И тут необходимо
отметить, что героиновый рынок - самый организованный и в то же время самый
жестокий и безжалостный. Мафия давно и уверенно положила руку на торговлю
дорогими наркотиками. Если марихуаной можно еще торговать более-менее
самостоятельно, спокойно, то торговля тем же героином без санкции
соответствующей "крыши" - верная смерть. Могут спокойно прийти на дом (такой
случай был на улице Королева) и пристрелить. Как говорится, без базара.
Поэтому азербайджанцы исправно платят. Такие проблемы им ни к чему. На
героине можно столько заработать, что лучше заплатить, чем расплатиться
жизнью. И платят, причем не только бандитам. "Отстегивают" они и так
называемой "ментовской крыше".
И неплохо, говорят, живут.
А такса в Москве сложилась. Ловят такого азербайджанца, а он говорит: я,
мол, штраф заплачу, полмиллиона рублей. И платит, и отпускают. Правда, в
зависимости от количества найденного при нем порошка такса возрастает в
геометрической прогрессии. Нет, нельзя сказать, что это везде и повсеместно,
иногда и ловят, и судят, и даже сажают.
Но очень, очень редко наступает возмездие.
ЧЕК, ПОЖАЛУЙСТА
В Северо-Восточном округе столицы много гостиниц, в которых на законных
основаниях азербайджанцы и проживают. "Космос", "Ярославская", "Глобус",
"Золотой колос", другие, тут же ВДНХ, то есть нынешний ВВЦ, где очень много
разных фирм. В общем, есть где разгуляться. Но, конечно, самое известное
место - Северный рынок. И здесь азербайджанские наркоторговцы чувствуют себя
едва ли не как у себя дома.
Грамм опия у них стоит около пятидесяти тысяч. Героин, конечно, намного
дороже, и продается он здесь не граммами, а в основном чеками.
Чек - это доза. Грамм героинового порошка де - у лится на десять дорожек.
В принципе, если такую дорожку завернуть, можно уже считать это чеком.
Но чек имеет разный вес. И соответственно - разные цены. На некоторых
рынках он стоит сто пятьдесят тысяч рублей старыми деньгами, а всего в одном
таком чеке - от трех тысячных до восьми тысячных грамма. Серьезный
покупатель не станет покупать чеки. Если связи налажены, можно приобрести
хороший грамм, зачем ему покупать неизвестно что?
Тем более, что азербайджанский героин - совсем не то, что, скажем, героин
нигерийцев: в среднем 150 долларов за грамм. Но у тех и героин чище, и цены
на уровне мировых стандартов. Правда, нигерийцы, как правило, покупателя не
обманывают, продают обычно наркотик чистейшей пробы, потому что
заинтересованы в покупателе, азербайджанцы же подобной щепетильностью не
отличаются. Могут и обмануть, подсунуть, что называется, размешанный
порошок. Кстати, если уж сравнивать нигерийцев и азербайджанцев, то если
африканские наркодельцы практически не колются своим же товаром (в редких
случаях - нюхают сожженный и пропущенный через фольгу героин), то
азербайджанцы нередко балуются этим. Колются. К тому же и марихуаной не
брезгуют.
Простые люди в наше трудное время в рестораны не ходят. Тем более в
такой, который находится около Северного рынка. Как только темнеет, к зданию
подъезжает иномарка, из которой выходят двое. Несколько бойцов из ОМОНа
подходят к ним, просят показать документы. В ответ - отборная брань с ярко
выраженным кавказским акцентом. Обитатели иномарки явно под воздействием
наркотических средств. И водителя и пассажира приходится "захватывать" по
полной программе. Они активно сопротивляются, пробуют отбиваться, но, как
говорит улыбчивый омоновец Саша К., с нами не забалуешь. Сопротивление было
