всегда интересны. Ему, наверное, было очень интересно узнать,
кто такой индийский мистик. Что же он за тип человека такой, что
живет вне логики, утверждает, что есть лишь единое, но не
дуальное, который объединяет и примиряет в себе все противоречия
и парадоксы, чье отношение ко всему есть отношение синтеза, а не
анализа? Человек, который никогда не признает часть, но всегда
признает лишь целое -- что это за тип человека может быть?
Поэтому он попросил Александра: "Когда ты будешь возвращаться
назад, привези с собой мистика-индуса, саньясина. Я хотел бы
взглянуть на него. Человек, живущий безумно и утверждающий, что
есть нечто за пределами разума -- это редкое явление". А
Аристотель никогда не верил в то, что что-либо может быть за
пределами разума; для него ум был всем.
Когда Александр возвращался назад, он вдруг вспомнил об этой
просьбе. Поэтому он велел своим солдатам пойти и найти великого
индийского мистика, великого саньясина, святого, мудреца. Они
стали расспрашивать в городе, знает ли кто-нибудь, где найти
такого саньясина, и им сказали: "Да. На берегу реки стоит голый
человек. Он там стоит уже не первый год, и мы полагаем, что он
мистик. Мы не уверены, потому что он никогда не говорит много,
а, кроме того, даже то, что он говорит, мы не очень понимаем.
То, что он говорит, выглядит совершенно нелогично. Может, это
правда, может, и нет".
"Это как раз тот, кто и нужен, -- обрадовался Александр. -- Мой
учитель, создавший основы логики, хотел бы увидеть иллогичного
человека. Ступайте и скажите ему, что Александр приглашает его".
Солдаты отправились на берег реки и передали этому голому
человеку, что Александр Великий приглашает его: он будет
королевским гостем, все удобства будут ему предоставлены, так
что ему не о чем беспокоиться.
Тот человек расхохотался и ответил: "Человек, именующий себя
Великим, -- дурак. Пойдите и скажите ему, что я не имею дела с
дураками. Я именно поэтому и стою здесь один уже много лет. Если
бы я хотел иметь дело с дураками, то уж не думаете ли вы, что в
Индии их меньше, чем в его стране? Этот город полон ими".
Они были очень задеты, эти солдаты, но они обязаны были
вернуться с докладом. Александр поинтересовался, что ответил тот
человек -- Дандами было его имя. Александр в своих воспоминаниях
называл его другим именем -- Дандамас. Когда Александр все
услышал, он почувствовал раздражение, но это была последняя
деревня перед границей, и скоро он был бы за пределами Индии,
поэтому он решил: "Лучше всего будет, если я сам пойду и
посмотрю, что это за тип человека".
Очень может быть, что он вспомнил Диогена -- вполне вероятно,
этот человек был того же типа, благо он тоже стоял голым
неподалеку от реки. Аналогичная история произошла и с Диогеном.
Тот тоже рассмеялся и решил, что Александр дурак.
Короче говоря, Александр подошел к Дандами с обнаженным мечом и
потребовал: "Следуй со мной, или я немедленно отсеку твою
голову. Я не верю в споры, я верю в приказы".
Тот человек рассмеялся и сказал: "Так отсеки ее -- не тяни
время! Ту голову, что хочешь отсечь ты, я отсек уже
давным-давно. Ничего нового ты не придумал, я уже безголовый.
Отсеки ее прочь, а я тебе скажу, что, когда голова упадет на
землю, ты увидишь ее падение, и я тоже это увижу, потому что я
-- не голова".
Человека Дао можно сжечь, но все равно человек Дао не может
сгореть. Форма всегда в огне. Она уже сгорает. Но
бесформенное... бесформенное никогда не затрагивается никаким
огнем. Откуда приходит эта сила, откуда берется такая
жизненность? Они скрыты в тайне Дао. Дао означает: великая
природа; Дао означает: великий океан; Дао означает: великий
источник.
Так пьяный, выпав из повозки,
ушибается, но не покалечен.
Кости его не отличаются от костей других,
но падение его иное.
Эго нет...
Дух его целен.
Он не ведает, что попал в повозку
или что выпал из нее.
Жизнь и смерть для него -- ничто.
Он не тревожится,
встречает препятствия без мысли, без заботы,
и преодолевает их, о них не зная.
Раз вино дарует такую безопасность,
сколь же больше ее в Дао?
Мудрый человек скрыт в Дао;
ничто не коснется его.
Понаблюдайте за пьяницей, потому что человек Дао во многих
отношениях похож на него. Он идет, но идущего нет; поэтому он и
выглядит таким разбалансированным, шатающимся. Он идет, но лодка
пуста -- всего лишь на мгновение, но пуста.
Понаблюдайте за пьяным. Последуйте за ним и посмотрите, что с
ним происходит. Если кто-то ударяет его, он не раздражается.
Если он падает, он принимает падение, он не сопротивляется, он
падает, как мертвый. Если люди смеются и шутят над ним, это не
беспокоит его. Он даже может шутить с ними, он может начать
смеяться вместе с ними, он может начать смеяться над собой. Что
происходит? На мгновение, благодаря химическим реакциям, его эго
не стало.
Эго -- это сооружение: вы можете избавиться от него даже с
помощью химических соединений. Это всего лишь сооружение; это не
реальность, это не существенно, не важно, не истинно в вас.
Стараниями общества вы убеждены в обратном. Алкоголь же просто
выбивает вас из общества. Вот почему общество всегда против
алкоголя, правительство всегда борется с алкоголем, университет
всегда против спиртного, все моралисты всегда против пьянства --
потому что алкоголь опасен, он дает вам проблеск того, что вне
общества. Вот поэтому разведено столько пропаганды в Америке и
на Западе против наркотиков.
Правительства, политики, церковь, папа -- все они пугаются,
поскольку новое поколение очень увлечено наркотиками. А
наркотики крайне опасны для общества, потому что раз у вас есть
проблески того, что вне общества, то вас никогда уже не смогут
сделать по-настоящему регулируемой его частью. Вы всегда
останетесь кем-то вне его. Раз у вас есть проблески не-эго, то
тогда общество не сможет легко доминировать над вами. А если
погрузиться в наркотики слишком глубоко, эго может оказаться
вообще полностью разрушено. И вы станете таким, как если бы вы
были безумны.
Раз-другой наркотик даст вам проблеск, этакое мгновенное
просветление; это как окно, которое открывается и закрывается. А
если вы упорствуете и привязываетесь к нему, то эго может
внезапно отпасть. Но в том-то и проблема: эго отпадет, но не-эго
не возникнет. Вы сойдете с ума, станете шизофреником,
разделенным.
Религия действует с другой стороны, с другого конца: она
пытается привнести, воспитать сперва не-эго. И чем больше не-эго
проявляется, тем больше утверждается целое, и по мере этого эго
отпадет само собой, постепенно. Перед тем, как эго отпадает
окончательно, целое овладевает вами. Вы не сойдете с ума, вы не
станете ненормальным, вы будете просто естественны. Вы выпадете
из общества в природу.
С помощью наркотиков вы тоже можете выпасть из общества -- но в
безумие. Вот поэтому религии тоже против наркотиков. Общество
дало вам занятия для эго: с помощью него вы кое-как управляете,
вы как-то ведете жизнь. Но если вами овладевает целое, то тогда
эта проблема -- управления жизнью -- отпадает -- вы становитесь
человеком Дао. Тогда в эго нет нужды, вы можете бросить его
собакам.
Но вы можете поступить и иначе. Вы можете просто разрушить это
эго при помощи химических препаратов. Это можно сделать. Вот
тогда-то действительно _будет_ проблема, потому что вы
просто сойдете с ума. Вы будете ощущать определенную силу, но
сила та будет фальшивой, поскольку целое не овладело вами.
Имеется множество описаний таких случаев. Одна девушка в
Нью-Йорке, опьяненная ЛСД, просто выпрыгнула из окна тридцатого
этажа, потому что она решила, что может летать. А когда вы под
наркотиком, то, если приходит мысль, что вы можете летать,
сомнений в этом нет никаких. Вы абсолютно уверены в этом, потому
что сомневающегося, эго, -- в вас нет. Так кому же сомневаться?
Вы верите в это. Но целое не утвердило себя.
Чжуан Цзы, может, и летал. Чжуан Цзы, вполне вероятно, вылетал
из окна, как птица на крыльях, но под ЛСД вы этого не сможете.
Эго нет, поэтому вы не можете сомневаться, но целое не овладело
вами, а, значит, вы не сильны. Силы нет, одна только иллюзия
силы. Это порождает неприятности.
Опьяненные алкоголем, вы можете делать некоторые странноватые
вещи...
Когда цирк переезжал в специальном поезде из одного города в
другой, клетка льва была повреждена, и он сбежал. Тогда директор
цирка собрал всех сильных мужчин и сказал: "Перед тем, как вы
отправитесь в ночь, в джунгли, искать льва, я налью вам по
стаканчику. Для смелости".
Все двадцать мужчин хорошенько подзарядились. Ночь была холодна
и опасна, и смелость была не лишней -- но Мулла Насреддин
отказался. "Я возьму только содовую", -- заявил он.
"Но тебе понадобится смелость!" -- запротестовал директор.
"В такие моменты , -- пояснил Насреддин, -- мне смелость не
нужна. И так небезопасно: ночь, ни зги не видно, и этот лев...
тут смелость может только навредить. Лучше уж я буду труслив и
осторожен".
Когда у вас нет силы, а наркотик придает вам смелости, это
опасно. Вы можете безумно двинуться по какому-то пути -- в этом
заключается опасность наркотиков.
Но общество боится не из-за этого. Общество боится из-за того,
что, если у вас есть проблески, есть мгновения просветления,
выводящие за пределы общества, то вы уже никогда к нему не
приспособитесь. А общество -- это такой сумасшедший дом --
хочет, чтобы вы были приспособлены к нему, нельзя позволять вам
иметь проблески того, что снаружи.
Религии тоже против наркотиков и алкоголя, но тут причина
другая. "Будь пьяницей, -- призывают они, -- но будь опьянен
божественным вином, ибо тогда ты имеешь корни, основу, центр.
Тогда ты силен".
Раз вино дарует такую безопасность,
сколь же больше ее в Дао?
Мудрый человек скрыт в Дао;
ничто не коснется его.
Совершенно ничто не коснется его. Почему? Только эго может быть
затронуто. Оно очень чувствительно к касанию. Если кто-нибудь
просто глянул на вас как-то не так -- оно уже затронуто,
взбудоражено. А он даже ничего не сделал. Если кто-то слегка
улыбнулся, это его затрагивает; если кто-нибудь просто
отвернулся и не смотрит на вас, оно вне себя. Оно очень
чувствительно к прикосновению. Оно подобно ране -- всегда
открытой, незажившей. Вы лишь коснулись ее -- и возникает боль.
Одно слово, один-единственный жест -- другой, возможно, даже и
не подозревает, что причинил вам боль, но он дотронулся до нее.
И вы всегда считаете, что в этом виноват другой, что он ранит
вас. Нет, это вы несете свою рану. Благодаря эго все ваше
существо становится одной большой раной. И вы таскаете ее
повсюду. Да никому и в голову не придет ранить вас, каждый
охраняет свою собственную рану. Кто же станет тратить силы на
вашу? Но все равно это случится, потому что вы ожидаете, что вас
поранят, настолько готовы к этому, что вы просто нарываетесь на
первого же встречного, подвернувшегося вам.
Вы не можете дотронуться до человека Дао, не можете причинить
ему боль. Почему? -- потому что некого трогать. Раны нет. Он
здоров, излечен, целостен. Это слово "целое"(whole)
прекрасно. Слово "излечивать"(heal) происходит от
"целое"(whole), и слово "святой"(holy) тоже происходит от
"целое"(whole).<$FСлова whole, heal и holy в
английском языке близки по звучанию.Прим.перев.> Он
целостен, излечен, свят.
Осознайте свою рану. Не помогайте ей расти, не подкармливайте
ее, позвольте ей излечиться; а она излечится только, когда вы
переместитесь к корням. Чем меньше голова, тем больше
залечивается рана -- без головы нет и раны. Живите безголовой
жизнью. Двигайтесь, как полное, цельное существо, и принимайте
все таким, как оно есть. Всего лишь на двадцать четыре часа,
попробуйте это -- полное, тотальное принятие, что бы ни
происходило. Кто-то оскорбляет вас, примите это, не реагируйте,
и видьте то, что происходит. Внезапно вы ощутите вливающуюся в
