легкий след, что казалось, хромой человек никогда не смог бы
пробежать так легко. Но пробежал именно хромой человек, ибо
в этих немногих следах можно было разглядеть уродливый от-
тиск специального сапога, затем два оттиска одного этого са-
пога, словно человек подпрыгнул, и затем - ничего. Это было
все, чему мог научить д-р Дж.И.Ханки. Он принял свое реше-
ние. Он разгадал тайну оракула и получил должное возмездие.
- 13 -
Когда профессор и Прингль вошли в отель, под пальмы,
Прингль вдруг уронил книгу на маленький столик, словно она
жгла ему пальцы.Священник с любопытством взглянул на нее; на
переплете сверху было крупными буквами вытеснено следующее
двустишие:
кто в эту книгу посмотрел,
Тот смерть крылатую узрел.
Внизу же, как патер обнаружил несколько позже, были та-
кие же предостережения на греческом, латинском и французском
языках. Профессор и Прингль вошли в ресторан, с потребностью
выпить чегонибудь, вполне естественную после перенесенных
волнений и усталости, и Опеншоу окликнул лакея, который при-
нес им два коктейля.
-Надеемся, вы пообедаете с нами,- сказал профессор мис-
сионеру, но м-р Прингль с улыбкой покачал головой.
-Извините меня,- сказал он, - я хочу пойти куда-нибудь
и вступить в сражение с этой книгой и со всей этой историей
в одиночестве.Не могу ли я воспользоваться вашей конторой на
час или два?
- Но я думаю...Я боюсь, что она заперта, - ответил
Опеншоу несколько удивленно.
-Вы забываете, что там есть дыра в стене.
Преподобный Льюк Прингль улыбнулся самой широкой своей
улыбкой и исчез во мраке улицы.
-В конце концов довольно странный субъект,- сказал про-
фессор, нахмурившись.
Он был несколько удивлен, увидев, что патер Браун бесе-
дует с лакеем, принесли коктейли, и, по-видимому, о самых
интимных делах лакея, потому что упоминалось имя какого-то
ребенка, который теперь был уже вне опасности. Он высказывал
некоторое удивление по поводу этого факта, недоумевая, каким
образом мог священник познакомиться с таким человеком; но
патер Браун сказал только:
-О, я ведь обедаю здесь по несколько раз в год и бесе-
дую с ним время от времени.
Сам профессор, который обедал здесь около пяти раз в
неделю, подумал, что ему никогда и в голову не приходило бе-
седовать с лакеем, но его мысли были внезапно прерваны вызо-
вом к телефону. Голос, который его вызывал, назвал себя
Принглем; голос был както заглушен, но вполне возможно, что
его заглушали все эти заросли бороды и бакенбард. Того, что
он сообщил, оказалось вполне достаточно, чтобы установить
тождество.
-Профессор,- сказал голос,- я больше не в состоянии вы-
носить это. Сейчас я сам загляну в нее. Я говорю из вашей
конторы, и книга лежит напротив меня. Если что-нибудь слу-
чится со мной, то это будет моим прощанием с вами. Нет. Не
пытайтесь остановить меня. Все равно вы не успеете. Я раск-
рываю книгу. Я ...
Опеншоу показалось, что он слышит отзвук какого-то сод-
рогания, какого-то трепета, какого-то беззвучного падения:
потом он несколько раз прокричал в трубку имя Прингля, но
больше он ничего не услышал. Он повесил трубку и придя в
свое великолепное академическое спокойствие отчаяния, вер-
нулся к столу и тихо занял свое место. Затем, с полнейшим
хладнокровием, словно описывая провал какого-нибудь незначи-
тельного фокуса на одном из сеансов, он рассказал священнику
все подробности таинственного кошмара.
-Пять человек исчезли таким невероятным образом,- ска-
зал он. -Каждый из этих случаев необычаен, но я просто не в
состоянии переварить случай с моим клерком Берриджем. Он был
- 14 -
спокойнейшим существом в мире.
-Да,- ответил патер Браун. Как бы то ни было, а стран-
но, что Берридж проделал такую штуку. Он был чудовищно доб-
росовестен. Он так старался всегда отделять все конторы от
всяких проделок. Ведь вряд ли кто-нибудь знал, что дома он-
большой шутник и...
-Берридж!- вскричал профессор.- Разве вы знали его?
-О, нет,- ответил патер Браун небрежно,- но, как вы за-
метили, я знаю лакея. Мне часто приходилось ожидать в конто-
ре вашего возвращения, и, разумеется я проводил часть дня с
беднягой Берриджем. Это был большой оригинал. Я припоминаю,
как однажды он мне сказал, что хотел бы коллекционировать
ничего не стоящие вещи, подобно тому, как коллекционеры со-
бирают те нелепые вещи, которые они считают ценными, Вы,
верно, помните известный рассказ о женщине, которая собирала
ничего не стоящие вещи.
-Я не совсем уверен, что понимаю, о чем вы говорите,
сказал Опеншоу.- Но даже если мой клерк и был оригиналом
(хотя я в жизни не знал ни одного человека, которого считал
бы менее способным на оригинальность), это не объясняет то-
го, что с ним случилось, и уж, конечно, не объясняет случаев
с остальными.
-С какими это остальными?- спросил священник.
Профессор взглянул на него и сказал, отчетливо выгова-
ривая слова, словно обращаясь к ребенку:
-Дорогой патер Браун, исчезли пять человек.
-Дорогой профессор Опеншоу, ни один человек не исчез.
Патер Браун смотрел на своего собеседника так же твердо
и говорил не менее отчетливо. Тем не менее профессор попро-
сил повторить эти слова, и они были повторены столь же от-
четливо.
-Я сказал, что ни один человек не исчез.
После минутного молчания священник добавил:
-Я думаю, что самое трудное- это убедить кого-нибудь в
том, что О * О = О. Люди верят самым странным вещам, если
они идут подряд . Макбет поверил трем словам трех ведьм,
несмотря на то, что первое он сказал им, а последнее он мог
осуществить только в последствии. Но в вашем случае среднее
слово - это самое слабое из всех.
-Что вы хотите сказать?
-Вы не видели ни одного исчезновения. Вы не видели, как
исчез человек из палатки. Все это основано на словах
Прингля, о личности которого мы с вами не будем сейчас спо-
рить. Но вы можете допустить следующее: вы сами никогда не
приняли его слов всерьез, если бы не увидели подтверждения
им в исчезновении вашего клерка. Так же как Макбет никогда
не поверил бы в то, что он будет королем, если бы не
подтвердилась его уверенность в том, что он будет Кандорским
таном.
-Это, может быть, и верно,- сказал профессор, медленно
кивая.- Но когда это подтвердилось, я убедился в том, что
это правда. Вы сказали, что я ничего не видел сам. Но я ви-
дел. Я видел, как исчез мой клерк. Исчез Берридж.
-Берридж не исчез,- сказал патер Браун.- Наоборот.
-Какого черта вы хотите сказать этим " наоборот"?
-Я хочу сказать,- ответил патер Браун,- что он никогда
не исчезал. Он появился.
Опеншоу взглянул на своего друга, но, когда он сосредо-
точился на новом освещении вопроса, в голове у него совсем
помутилось. Священник продолжал:
-Он появился в вашем кабинете, нацепив густую рыжую бо-
- 15 -
роду, напялив на себя мешковатый плащ, и выдал себя за пре-
подобного Льюка Прингля. А вы всегда обращали так мало вни-
мания на своего клерка, что не узнали его в этом наспех сде-
ланном костюме.
-Но право же ...- начал было профессор.
-Могли ли бы вы описать его полиции? - спросил патер
Браун.- Нет, не могли бы. Вы, вероятно, знали только, что он
носил очки с цветными стеклами и был гладко выбрит,и если бы
он просто снял эти очки- это было бы лучше всякого переоде-
вания. Вы никогда не видели его глаз, так же как и его души,
- веселых, смеющихся глаз. Он положил свою нелепую книгу и
всю эту бутафорию, затем спокойно разбил окно, надел бороду
и плащ и вошел к вам в кабинет, зная, что вы ни разу в жизни
не посмотрели на него.
-Но с какой стати он сыграл со мной такую дикую шутку?
спросил Опеншоу.
-С какой стати? Именно потому, что вы ни разу в жизни
не посмотрели на него, - сказал патер Браун, и его рука
слегка согнулась и сжалась в кулак, словно он хотел ударить
по столу. -Вы называли его "вычислительной машиной", потому
что только с этой стороны нуждались в его услугах. Вы никог-
да не видели того, что случайный прохожий мог бы разглядеть
в течении пятиминутной беседы: что это человек с характером,
что это большой любитель древности, что у этого человека
есть свои собственные взгляды на вас, и на ваши " теории", и
на вашу репутацию "знатока людей". Неужели же вам непонятно
стремление доказать, что вы не разобрались в соб ственном
клерке? У него забавнейшие представления о разных вещах -
например, о коллекционировании бесполезных вещей. Знаете вы
рассказ о женщине, купившей две бесполезнейшие вещи - медную
дощечку одного старого доктора и деревянную ногу? Вот на
этих то вещах наш изобретательный клерк и построил образ за-
мечательного доктора Ханки, построил так же легко, как и об-
раз несуществующего капитана Вейлса. Поместив их у себя в
доме, он...
-Вы хотите сказать, что дом, где мы были за Хамстедом,
это был дом, в котором живет сам Берридж? - спросил Опеншоу.
-А разве вы знаете его дом или хотя бы его адрес?- от-
парировал священник. -Вот что, не думайте, что я отношусь
без уважения к вам или к вашей работе. Вы- великий служитель
истины, и вам известно, что я не могу относится без уважения
к таким вещам. Вы видели насквозь немало лжецов, когда зара-
нее считали их таковыми. Но смотрите не только на лжецов.
Смотрите, хотя бы изредка, на честных людей вроде этого
клерка.
- Где теперь Берридж? - спросил профессор после дли-
тельного молчания.
- У меня нет ни малейшего сомнения в том, что он вер-
нулся в вашу контору,- ответил патер Браун. -Фактически он
вернулся в вашу контору в тот самый момент, когда преподоб-
ный Льюк Прингль прочел страшную книгу и исчез в пространст-
ве.
Снова наступило молчание, затем профессор Опеншоу
