Он смеялся громко и радостно, смеялся почти истерически.
Он остался в живых.
Потом он взмахнул руками, засунул пистолет за пояс и не спеша побрел
обратно.
-- Весело, капитан?
Уесли Рендалл замер, и до того, как его ноги прекратили движение,
голова уже начала медленно поворачиваться вправо.
Конечно, он не мог помнить этого голоса. Он никогда не разговаривал с
его обладателем, только слышал несколько раз, как тот обменивается репликами
с другими.
Но то ли интуиция подсказала Рендаллу правильное имя, то ли где-то
далеко, в черных глубинах его подсознания, раз и навсегда с ужасающей
четкостью запечатлелось все, касающееся того перехода через лес.
-- Рядовой Уильям Галлап, -- тихо произнес Рендалл. -- Встать в строй.
Рядовой Уильям Галлап смотрел на него, и в глазах его не было ненависти
-- только любопытство.
Так смотрит ученый на таракана, которому собирается сейчас отрезать
голову и посмотреть, что произойдет.
Правой рукой Галлап нажал кнопку, и колеса инвалидной коляски стали
поворачиваться с ужасающей неторопливостью. В другой руке он держал
пистолет.
-- Теперь нас осталось двое, -- медленно произнес он. -- Двое из тех,
кто остался в живых после того ада в джунглях. До того, как ты убил Сэма
Роупера, нас было трое.
Уесли Рендалл повернулся всем корпусом, его плечи были опущены.
-- Считай, что ты попал под трибунал, капитан, -- сказал Галлап.
25
Было очень тихо.
Только ветер хлопал где-то позади плохо приклеенным к стене куском
картона.
Рендалл отступил назад на пару шагов и поднес руки к лицу, протирая
глаза кончиками пальцев.
Инвалидная коляска с покоящимся в ней полуподвижным телом Билла Галлапа
вырулила на тротуар, остановившись прямо перед Рендаллом.
-- Как ты нашел меня? -- спросил Уесли.
Презрительная усмешка исказила лицо калеки. Никто не мог бы сказать,
что Билл Галлап когда-то был писаным красавцем. К тому же ни одна из
многочисленных ран, полученных им в бою, не обезобразила его лицо.
Однако теперь, сидящий напротив него в инвалидной коляске, Галлап
показался Рендаллу до омерзения отталкивающим -- настолько, что по его телу
пробежала судорога.
Калека подкатился чуть ближе к Рендаллу и близоруко сощурился на него.
-- Прости, стал что-то плохо видеть, -- прояснил он, останавливая
вращение огромных колес своего кресла. -- Телевизор да журналы с картинками
-- вот все, что для меня осталось. Да вот еще пристрастился читать книги.
Что б ты знал, теперь я помощник библиотекаря. Езжу взад-вперед на своей
колымаге, развожу книги. От полки к столу, от стола обратно на полку.
Большое путешествие для меня теперь, капитан.
-- Ты так и не сказал, как попал сюда, -- язык Рендалла облизал
пересохшие губы.
Он почувствовал солоноватый вкус пыли. А возможно, это была кровь.
-- Ты, наверное, считаешь, что безногий калека ни на что не способен,
капитан, -- произнес Галлап. -- Я тоже так думал -- сперва. Когда врачи в
том чертовом госпитале сказали, что у меня больше нет ног -- мне показалось,
я умер. Тогда мне на самом деле хотелось умереть, капитан.
"Что ж ты в самом деле не сдох там, на больничной койке", -- зло
подумал Рендалл.
Это было несправедливо.
Ведь он остался в живых.
-- Долгими ночами я смотрел в потолок и мечтал о смерти, -- произнес
Галлап. -- Это было как издевательство, вроде тех, что мы творили там с
пленными повстанцами в джунглях. Когда я окопался на том берегу, и Хуан был
справа от меня, а океан слева -- тогда я хотел жить, мечтал остаться в
живых, капитан. Мое желание исполнилось -- и мне захотелось умереть. Смешно,
правда?
-- Я не в настроении смеяться, рядовой, -- глухо ответил Рендалл.
-- А я -- да. Ночами я смеялся -- я не мог спать от боли. Какой-то
фельдшер сказал мне, что, если бы меня вовремя перевезли в Штаты то ноги бы
мне спасли. Но кто бы стал отправлять личный самолет для какого-то рядового,
капитан. И когда я думал об этом, я смеялся.
"А вот для меня выделили отдельный самолет, когда отправляли в эти
чертовы джунгли", -- подумал Рендалл.
И ему самому неожиданно захотелось смеяться -- даже в этой ситуации в
какой-то степени он смог одержать верх над Галлапом.
-- Улыбаешься, капитан... А потом я начал выдумывать, как можно
покончить с собой, когда у тебя нет ног. Ради забавы я начал с того, как я
не могу убить себя. Вот, например, я не мог взойти на мост и прыгнуть вниз
-- потому как я больше не в состоянии ходить. Встать на табуретку и сунуть
голову в петлю я тоже не в силах.
Галлап поудобнее устроился в инвалидной коляске, пристроив локоть
правой руки на подлокотник. Пистолет в его ладони чуть заметно покачивался
-- калека устал.
-- Зато, капитан, я придумал массу удачных способов, как может
покончить с собой человек без ног. Например, если бы у меня была
автоматическая коляска -- такая, как сейчас -- я мог бы надеть на голову
петлю, привязать второй конец к чему-нибудь, а потом нажать на кнопку
"вперед". Никто бы не додумался до такого, не так ли, капитан... А старина
Галлап, безногий Галлап, придумал...
-- Не возражаешь, если я присяду, рядовой? -- спросил Рендалл. -- Я
устал.
Не дожидаясь ответа, он тяжело опустился прямо на асфальт в нескольких
шагах от инвалидной коляски.
Сев на землю, он уменьшил площадь своего тела почти вдвое.
Следовательно, вдвое возросли его шансы остаться в живых. Теперь надо
пригнуться и броситься на Галлапа снизу.
Надо выждать момент -- и все.
Галлап несколько мгновений хранил молчание, потом задумчиво произнес:
-- А потом я перестал думать о смерти. Вернее, нет. О смерти я думал,
только эта мысль и сверлила мои бедные мозги -- но не о своей, капитан. О
твоей.
-- Вот как, -- Рендалл слегка переменил положение, стараясь оказаться
ближе к безногому.
-- Не двигайся, капитан... Я-то знаю, что у тебя на уме. Только не
думай, что рядовой Уильям Галлап теперь просто куча навоза, которую свалили
в тележку с колесиками и повесили сверху медаль. Я говорил тебе, что мне
дали медаль? Надо было надеть ее сегодня, капитан.
Да, я говорил тебе о госпитале. Дрянное местечко, там было грязно,
пахло немытыми телами и испражнениями. Поганый полевой госпиталь. Но потом
ко мне пришел сержант, и все изменилось.
-- Ты говоришь о Сэме Роупере? -- спросил Рендалл, чтобы поддержать
разговор.
Продолжай, рядовой, продолжай. Дай мне только шанс, маленький шанс.
-- Сержант Роупер, -- Галлап мечтательно задумался. -- Он рассказал
мне, что все ребята погибли -- все, кроме нас двоих, да еще и тебя, ублюдка.
Рассказал, что подал на тебя рапорт, а кто-то в верхах сходил с этой
бумажкой в туалет, на чем все и кончилось. Еще сержант пытался найти тебя --
да все без толку. Говорили даже, что никакой ты не капитан и фамилия у тебя
другая. Теперь я узнал, это правда.
Рендалл молчал. Мгновенное оцепенение, охватившее его тело при
появлении Галлапа, прошло. В течение последних минут оно капля за каплей
выливалось из его тела, и теперь иссякло совсем.
И все же это было несправедливо.
Пусть ему еще раз повезет -- последний раз.
Ладно?
Билл Галлап посмотрел на тело Аделлы Сью, потом пробормотал:
-- А полиция все не едет, верно, капитан. Думаю, они не приедут вовсе.
Ты ведь знаешь, что сержант вызвал подкрепление сразу же, как понял, что ты
предал нас. И что же ты думаешь, капитан. Два вертолета прилетели как раз
вовремя, чтобы собрать то, что от нас осталось.
Они даже трупы не стали увозить. Ребята так и остались гнить в
джунглях.
Неожиданно лицо Галлапа исказилось, рот искривился в гримасе, изо рта
вырвался крик:
-- Встать, капитан!
Его рука распрямилась, пистолет в ней дернулся.
Четверть секунды Рендалл пытался решить, прыгать или подчиниться.
Он медленно встал.
-- А теперь отойди подальше, капитан, -- произнес Галлап. -- Подальше
-- вон к той стене, -- его голос все еще срывался на крик. -- Не хочу, чтобы
ты попытался проделать еще одну из своих грязных штучек. Понимаешь, не хочу
давать тебе такого шанса. Отойди к стене, капитан -- ну же.
Рендалл медленно отступал назад. Один раз он чуть не упал, когда
наступил на что-то, лежащее на асфальте. Это была откинутая вперед рука
Аделлы Сью.
Надо было прыгнуть.
Хотя бы попробовать.
Теперь уже поздно.
Рендалл отступал медленно -- очень медленно. Он надеялся, что Галлап
прикажет ему остановиться. Но рядовой молчал. Когда спина Уесли коснулась
грязной стены дома, он замер.
-- Так-то лучше, капитан, -- тяжело откликнулся Галлап, и по его голосу
было ясно, что он уже начал задыхаться. -- Стой там. Я хочу еще кое-что
сказать.
Уесли откинул голову назад, солнце било в его глаза, ослепляя.
Еще можно попытаться отпрыгнуть в сторону и бежать за машину.
В свое время Галлап был одним из лучших. Он хорошо стрелял.
Но теперь он калека, его рука устала держать пистолет, это было видно
даже оттуда, где стоял Рендалл.
-- Сержант показал мне, ради чего стоит жить, капитан, -- говорил
Галлап. -- Мы с ним искали тебя вместе. Конечно, он сделал гораздо больше
меня, ведь я не мог ходить. И он тебя нашел, нашел, -- Галлап выругался. --
В тот вечер он позвонил мне, сказал, что отправляется в Лос-Анджелес.
Сказал, двое людей приехали оттуда и говорили что-то про тебя. Они не стали
рассказывать, где ты теперь живешь и под каким именем, но для нас было
достаточно города.
Я кое-что скопил за это время, капитан. Калеке не так уж много и надо
-- пара иллюстрированных журналов, да работа, чтобы не чувствовать себя
полной развалиной, которой пока на свалку. У меня была твоя фотография --
одна, из военного дела, ее достал сержант еще несколько лет назад. Я нанял
детектива. Оказалось, он тебя знал... Ты приметная личность в этих краях,
капитан. Тогда я стал ждать.
Еще немного, и он прыгнет. Еще чуть-чуть. Направо. Потом за машины,
достать свой пистолет.
-- Вскоре я стал замечать, как что-то начинает готовиться. Ты и все эти
люди, оружие. Ты, наверное, думаешь, безногий калека не в состоянии
управлять машиной. Так вот -- ты ошибаешься. Я даже могу выкатываться из
нее, когда захочу, и вкатываться обратно. Это тяжело, это больно, но это
возможно, капитан.
Я следил за вами до этого места. Было осторожен -- тогда в лесу мы с
тобой не были осторожны, и повстанцы сели нам на хвост. Я не хотел, чтобы
это повторилось. Поэтому теперь я был очень острожен.
Не двигайся, капитан. Я все так же хорошо стреляю. Если увернешься от
первой пули -- ты можешь, у тебя ведь целы обе ноги -- то вторая тебя
догонит. Третьей не понадобится, можешь мне поверить, капитан.
Пистолет армейский, я привез его с собой из джунглей. Я просто вытру
его и вложу в пальцы -- хотя бы той хорошенькой девушке, на которую ты
только что наступил. А потом я уеду, вернусь к себе в Оклахому, и буду
читать свои иллюстрированные журналы и развозить книги в библиотеке.
И вот тогда-то, спустя столько лет, я смогу наконец сказать, что я
счастлив, капитан.
Рука Билла Галлапа поднялась, в его глазах не было никакого выражения,
а лицо на мгновение перестало быть нечеловечески отталкивающим.
Выстрел раздался прежде, чем Уесли успел отпрыгнуть.
На мгновение он замер, потом тяжело привалился к стене.
Его выпученные глаза в ужасе и растерянности смотрели куда-то вперед.
