правду!
Я была решительно настроена поверить всему, что она скажет. Капитан
хотел удалить меня из зала, но Ядвига решительно запротестовала, добиваясь
моего присутствия и категорически заявляя, что без меня не произнесет ни
слова. Они были, видимо, уже настолько измучены и вымотаны, что
согласились с ее требованиями.
Ядвига начала рассказывать. Она честно описала все свои махинации,
касающиеся бывшего мужа, участие в этом деле Тадеуша, кратко изложила
историю с помадой и перешла к дню преступления.
- Против него я была бессильна, - сказала она. - Я хотела уговорить
его, чтобы он перестал валять дурака, чтобы подождал до тех пор, пока я не
вытяну из этого подлеца деньги и тогда все ему заплачу. Я даже заплатила
бы ему эти пять тысяч, чтобы он оставил меня в покое. Я страстно боялась,
что он с этой бумажкой куда-нибудь полезет и все мне испортит. Я хотела с
ним поговорить, и это именно я позвонила ему, чтобы он пришел в
конференц-зал...
- Но почему вы сразу об этом не сказали?
- Вы что думаете, у меня с головой не все в порядке? Ведь тогда на
меня сразу пали бы все подозрения. Я надеялась, что вы найдете убийцу
прежде, чем все это откроется, и ко мне никто не будет цепляться.
- Продолжайте. Вы позвонили ему, что дальше?
- Он, разумеется, пришел, потому что надеялся, что я дам ему деньги.
Веськи не было в приемной, никто меня не видел. Как я этого подлеца
просила, умоляла!.. А он смеялся. Я разревелась как дура и вытиралась этим
платком. Но в конце концов терпение у меня лопнуло, я сказала ему, что Бог
накажет его, поднялась и ушла. А он остался там, и платок, видимо, тоже
остался, так как потом я его уже те видела. Я сразу пошла умываться,
потому что выглядела страшилищем. Умылась и вытерлась полотенцем, а о
платке вспомнила только тогда, когда его стали искать...
- Откуда вы взяли дырокол?
- Что?! Ниоткуда я его не брала, у меня не было дырокола. Дырокол
стоял на моем столе в приемной. Когда я вернулась, его уже, наверное, не
было, но я не обратила внимания, потому что была ужасно взволнована.
- Во что вы были одеты?
- В халат, как обычно. Но без пояса, пояса у меня уже давно нет,
куда-то исчез...
Я была абсолютно убежден что Ядвига говорит правду. Это ее голос
слышал Збышек из кабинета. Она беседовала со Столяреком около пятнадцати
минут, невозможно, чтобы она его потом убила! У нее должны быть при себе
дырокол и пояс, и если бы она собиралась это сделать, то сделала бы сразу!
И откуда она взяла ключ от двери?! Нет, Ядвига говорит правду!..
- Вы заперли дверь, ведущую в кабинет?
- Чем? И зачем мне это нужно? Ведь даже если бы кто-нибудь вошел,
разговаривать не запрещено!
- Но вы же знали, что эта дверь была заперта? - холодно сказал
прокурор. - Вы догадывались, что от нее должен быть ключ?
Я проклинала Себя за эту историю с крупой. Разумеется, это бросает на
Ядвигу негативный свет! Черт возьми, неужели все, что я сделаю, должно
иметь самые худшие результаты?!
Они допрашивали ее и так и сяк, но Ядвига держалась твердо. Было
видно, что она взволнована до бесчувствия, она бросала на меня отчаянные
взгляды, ломала себе пальцы, но держалась своей первой версии, как гранит.
Она невиновна, и конец!
- Ну что ж, - наконец сказал утомленный капитан. - Вам придется пойти
с нами...
Ядвига сорвалась со стула.
- Ребенок!!! - ужасно закричала она, теряя мужество. - Ради Бога,
позвольте мне сделать что-нибудь с ребенком!!! Пани Ирена, спасите меня!!!
Посреди ужасной суматохи, которая воцарилась в следующие минуты,
среди рыданий Ядвиги и Данки, вызванной на помощь, потому что она знала
семью Ядвиги и могла организовать опеку над ребенком, среди возгласов
удивления, недоверия и испуга, издаваемых всем персоналом, я сидела как
привязанная к креслу и усиленно размышляла. Что делать?! Независимо от
того, виновна она или нет, я должна помочь этой идиотке! Она была доведена
до предела отчаяния, всю жизнь имела одни огорчения и неприятности, затем
эта крайняя бедность и обожаемый ребенок!.. Любой ценой!.. Жаль Ядвигу,
жаль порядочного человека, жаль ее дочку... Что делать? Бросить подозрение
на кого-то другого - единственный выход! Двое активно подозреваемых,
значит - ни одного! На кого?! И как?!
Ядвигу забрали, а светопреставление все продолжалось в нашей
мастерской. Все, кто поочередно возвращались из управления, попадали в
настоящее пекло. Всюду возникали дикие ссоры и скандалы, потому что
половина мастерской поддерживала Ядвигу, а половина была против. Витек
безуспешно пытался успокоить всех и заставить вернуться к прерванной
работе. Данка и Иоанна издевались над Весей. И в это время неожиданно
пришел Марек, который в последнее время постоянно попадал на такие
потрясающие события.
Замечание, которое в прошлый раз сделала Алиция, что Марек,
во-первых, умен, а во-вторых, непричастен к этому делу, видимо,
укоренилось во мне очень глубоко, потому что я немедленно его вспомнила. Я
затащила их обоих в самый дальний угол за столом Алиции и категорически
потребовала сосредоточиться и обдумать способы спасения преступницы. Они
оба очень любили Ядвигу, были о ней самого лучшего мнения, поэтому, не
сопротивляясь, приступили к делу.
Марек внимательно выслушал наш отчет о событиях. Он был очень
взволнован, гораздо больше, чем я думала. Ему явно что-то не нравилось.
- Это значит, - медленно сказал он, - что в представлении
следственных властей сложилась следующая картина: Ядвига разговаривает с
Тадеушем, Тадеуш отвергает ее мольбы. Ядвига берет дырокол... опустим
подробности... бьет его по черепу, душит пояском... предположим, что все
это у нее с собой... Выходит в туалет, смывает следы волнения с лица,
топит платок в унитазе...
- Не знаю, сразу ли она это сделала, потому что туалет забило только
на следующий день, - прервала его Алиция.
В эту же минуту я вскочила на ноги.
- Подождите! - закричала я. - Подождите!.. Подождите!..
- Чего? - спросил Марек.
Они оба с удивлением смотрели на меня. Я что-то бормотала себе под
нос, а в голове у меня вспыхнула картина того странного события,
свидетелем которого я оказалась в туалете перед тем, как пойти на личный
обыск. Не объясняя им ничего, я повернулась и кинулась в конференц-зал,
где до сих пор находились капитан и прокурор.
Я влетела туда без стука, прерывая какие-то таинственные действия с
их стороны.
- Знаю! - закричала я. - Все знаю! Нет, не все, часть!.. Много...
- Как вы могли, - в ответ закричал прокурор. - Вы обманули меня!
- Чушь! Неправда! Я знаю, что это не Ядвига! Она невиновна!..
- У меня ваши невиновные уже вот где сидят!
- Тихо!!! - заорал капитан и стукнул кулаком по столу. - Прошу
прощения, пан прокурор, - добавил он нормальным голосом.
- Нет, это я прошу прощения, - ответил прокурор также нормальным
голосом и снова повернулся ко мне. - Я так понимаю, что вы хотите нам
что-то сообщить? Наверное, что-то незначительное, потому что вы, как
только дело доходит до чего-то важного, отказываетесь давать показания?..
Нечто похожее на жалость шевельнулось у меня в сердце, но теперь я
была занята важным делом. На всякие личные чувства времени пока не было.
Ледяным голосом я доложила им о странном действии канализационного
оборудования.
Они слушали меня молча и внимательно, потом посмотрели друг на друга.
- А вы не видели, кто это был?
- Нет. Когда я вышла, уже никого не было. Но кто-то должен был прийти
последним в конференц-зал, сразу передо мной. Когда я туда шла, во всем
бюро уже никого не было.
Капитан поморщился.
- Теперь разве определишь, кто пришел последним! Поздновато...
- Но, может быть, вам удастся! Ради Бога, по крайней мере попробуйте!
Ведь вы должны развеять все возможные сомнения, если хотите обвинить
Ядвигу! Я все это скажу перед судом, буду свидетелем защиты!
- Минуточку, - сказал прокурор. - Как вы, собственно, себе
представляете, что там было сделано?
- Все очень просто. Стена в туалете довольно низкая, два с половиной
метра, кирпичная, и к ней прикреплены оба резервуара. Он влез на унитаз,
бросил платок вертикально вниз, может быту с каким-то грузом, дернул за
спуск. И вода полилась...
Я действительно говорила несколько хаотично, так как была невероятно
взволнована. Я перестала чувствовать какую-либо симпатию к убийце, потому
что он позволил арестовать невиновную Ядвигу.
Представители власти заинтересовались моими предположениями и пошли
проверять. Я пошла за ними, не задумываясь над тем, что об этом подумают
сослуживцы. Прокурор лично влез на унитаз и произвел предполагаемые мной
действия, пожертвовав для этого одной из тряпок, отобранных у нас. Я
выбежала из мужского туалета и кинулась в дамский проверить результат,
капитан кинулся за мной. Все прекрасно совпало. Прокурор дернул за спуск,
а мы в полный голос рассказывали ему из-за стены, что видим. В результате
дамский туалет забило еще раз.
- Так, - сказал прокурор, вернувшись в конференц-зал. - Но мне
удалось это сделать с огромным трудом, а судя по тому, что вы
рассказываете, он сделал это свободно. У меня рост метр семьдесят
девять... Это должен быть очень высокий человек...
- А разве вы видели у нас в мастерской хоть одного малорослого? -
любезно спросила я.
Они снова посмотрели друг на друга.
Только теперь до меня дошла мысль, что они ведь должны что-то знать.
Знать гораздо больше... После того как увезли Ядвигу, они же по-прежнему
остались в мастерской и, несомненно, преследовали этим какую-то цель. Они
же не информируют меня обо всем... Не было разговоров о ключе, об
экспертизе, о пропавшем документе Ядвиги... В этом что-то есть.
Страшно заинтересованная, я вглядывалась в их каменные лица, но
ничего узнать мне не удалось. Я вернулась к Алиции и Мареку, терпеливо
ожидающим объяснения моих странных действий. В мастерской по-прежнему
стоял шум, оказалось, что все очень много знают. Собственно, ничего
необычного в этом не было, в конце концов, умные люди, которым задаются
вопросы об определенных вещах, могут сделать для себя какие-то выводы.
Главным образом разбиралась проблема ключа, который, похоже, не имел
никакого отношения к Ядвиге.
Не вмешиваясь в эти совместные расследования, я приступила к
продолжению беседы в нашем углу. Мы втроем пришли к выводу, что пока все
довольно туманно. Однако, возможно, Ядвига говорит правду и Тадеуша убил
кто-то вошедший в конференц-зал после ее ухода.
- Я не хотел бы возбуждать шум и бросать ненужные подозрения, -
поколебавшись, сказал Марек, - но не уверен в том, что не должен
поделиться ими с нашими любимыми властями...
- Что ты имеешь в виду? - спросила Алиция, быстро взглянув на него.
Марек снова заколебался.
- Не знаю, не знаю... Нет, подожду, Ядвигу пока еще не вешают. Будем
надеяться, что все откроется само, я ужасно не люблю участвовать в
подобных вещах...
Алиция молчала. Я тоже. У меня не было уверенности, не подозреваем ли
мы, случайно, одного и того же...
Пока я была очень довольна, что мне удалось вселить в милицию
сомнения по поводу санитарного оборудования. Марек свои слова объяснять
отказался, поэтому я вернулась в отдел, где царила атмосфера
подавленности. Никто ничего не делал, зато усе строили самые мрачные
прогнозы относительно будущего нашей мастерской.
