постарался, не знаю, ушел бы кто-нибудь живым...
- А вот здесь было препятствие, - живо произнес Марек, которому
размышления Люцины пошли явно на пользу. - Он сомневался, не имеете ли и
вы прав на сокровища. Думать он не привык, а этой неуверенности хватило,
чтобы не трогать никого из Влукневских. Просто так, на всякий случай. Он
никого из вас не убивал, а просто мешал, возможно, что он собирался все
отобрать у вас силой, после того, как вы достанете клад. Очевидно, он не
имел понятия, что там лежит.
- Это ты у священника узнал? - поинтересовалась Люцина.
- В некоторой степени. Священник не мог выдать тайну исповеди, но был
очень обеспокоен ситуацией. Зато он мог рассказать то, что слышал от
своего предшественника, а об остальном нетрудно было догадаться...
- Может, то, что облизанный Никсон его убил и к лучшему, - несколько
неуверенно сказала моя мамуся.
Сташек Бельский зашевелился и подвинул кресло к столу:
- В этом-то, извините, все и дело, он его вовсе не убивал...
- Как это? - обиделась Тереза. - Что получается? Он покончил жизнь
самоубийством?
Сташек Бельский беспокойно посмотрел на нее и собачью миску, и
отодвинулся как можно дальше.
- Нет. Скорее не самоубийство. Но и в преступлении можно сомневаться,
разве что тот, второй, его столкнул. Их было здесь двое. Удалось узнать
довольно много, но будет лучше, если обо все расскажет он...
К сержанту Бельскому Марек относился с симпатией, поэтому принялся за
объяснения. Оказалось, что уцелевшие следы позволяли предположить как
убийство, так и несчастный случай. Вокруг колодца крутились две пары ног в
разных ботинках, на колесе от трактора отпечатались две пары рук, одна
голая, другая - в кожаных перчатках. Руки не делали ничего необычного, но
ноги расширили область деятельности, не останавливаясь на просто топтании.
Одна пара споткнулась о камень, а другая поскользнулась у цоколя,
возможно, в этот момент ее владелец и свалился в колодец. Узнать степень
участия владельца первой пары невозможно. Внутрь колодца спускались все
ноги и все руки, причем, человек, оставшийся в живых, выходил только раз,
несомненно в самом конце, поскольку самыми верхними были следы перчаток.
Все указывало на то, что гробовщик и облизанный Никсон неизвестным
способом нашли взаимопонимание. Воспользовавшись храпом отца, они общими
силами оттащили колесо, раскопали колодец, разбили ящик и вытянули из него
все, что удалось. Гробовщик работал внизу, а облизанный Никсон вытягивал
мусор наверх. Потом гробовщик свалился вниз и умер на месте, а облизанный
Никсон смылся с вещами. Как они решили вопрос взаимного доверия, понять не
удалось, возможно, каждый из них намеревался воспользоваться помощью
другого, а потом свернуть ему шею или устранить другим способом.
Точное исследование всех следов вокруг забора Франека и по всей
деревне, выполненное, следует отметить, на конкурсной основе, показало,
что у похитителя сокровищ был велосипед. На этом велосипеде он пару раз
съездил от нашего двора к тому месту за деревней, где долгое время стояла
какая-то машина. Шины подходили к "Форду". Рядом с колодцем, частично на
камнях, частично на сером песочке, лежал кусок ткани или пластика, на
котором лежали какие-то тяжести, велосипед курсировал по трассе ткань -
автомобиль. Из этого следовало предположить, что преступник, избавившись
от конкурента, перевез добычу к автомобилю бесшумным средством
передвижения. Неоднократное возвращение указывало, что как тяжесть, так и
объем добычи оказались довольно солидными. Наверняка, добыча заняла всю
машину, по самую крышу, тем более, что туда должен был поместиться и
складной велосипед с небольшими колесами. Подобного велосипеда во всей
округе не нашли.
- Я вам могу сказать одно, на границе его поймают, - уверил нас
Сташек Бельский, когда Марек закончил. - Даже если бы они не получили от
нас никакой информации, они не пропустят машину по самый верх забитую
предметами старины. Это хорошо.
- Сейчас туристический период, - предупредила я. - Он мог попрятать
все в чемоданы и пробраться в толкучке...
Михал Ольшевский на мгновение перестал полировать семирожковый
подсвечник, который оказался серебряным, арабским и страшно древним. Он
прижал его к груди и поднял голову. В глазах его блеснула надежда.
- С чемоданами не получится, - рассудил он. - По оставшемуся я вижу,
что все сходится. В чемоданы все не поместится, даже если выбросить все
остальное и оставить только их. Но тогда таможенники проверят.
- Кажется, самые большие предметы он оставил... - меланхолически
произнесла Люцина, показывая подбородком на подсвечник и блюдо.
- Ерунда. Были еще два таких. Вы сами видите, куда они могут
поместиться... У одного из них были рожки во все стороны, таких толстых
чемоданов не бывает. А вообще, этот сундук... Я его измерил. Метр на метр
на два. Большие тюки - да, но не чемоданы!
Сержант Бельский согласился с ним и кивнул.
- Беспокоит меня только одно, - озабоченно сказал он. - Отсюда он
уехал очень рано, возможно, еще до рассвета. А раскапывать колодец они не
могли до темноты, так? И до того, как вы пошли спать? Темнеет часов в
десять, а к трем утра уже светло. Допустим, они начали в одиннадцать, а
уехали в три. Сколько у них было времени? Три часа с хвостиком. Гробовщик,
конечно, имел сноровку, но как они успели не понятно, все-таки глубина
колодца больше пяти метров. Как они успели?
- Я и сам задумывался, - с горечью произнес Марек. - Кажется, я
догадываюсь, но не уверен...
- Они копали каждый день понемногу, - подсказала Люцина.
- Ты что! - обиделась моя мамуся. - Я же разравнивала песок!
- Вот именно, на этом разровненном было маловато следов, -
пробормотал Марек.
- Вы думаете?.. - оживился Сташек Бельский.
Тетя Ядя внезапно издала взволнованный крик.
- Слушайте!... Это можно проверить!... Я же каждый день
фотографировала!...
Пленка тети Яди рассеяла сомнения сержанта. Скрупулезное изучение
всех кадров и разглядывание отпечатков через лупу продемонстрировали
необычайное коварство противника и одновременно тупость всех
родственников. Преступники копали не одну ночь, а две, и двух ночей
оказалось достаточно. Первый раз они постарались положить колесо от
трактора точно также, как оно лежало, но количество камней вокруг ямы
немного возросло, не создав заметной разницы.
- Разложили равномерно, - подтвердил Марек. - На их месте, я бы и сам
так сделал. У них было две корзины. Тот, что внизу нагружал, а верхний
разносил по одному камню. Вот, здесь видно... Положил здесь... И здесь...
Очень ловко...
- Как же ты не заметил! - с упреком крикнула Люцина.
- Как я мог заметить? Я же не считал эти камни поштучно! Если бы
свалили в кучу, я бы сразу заметил! Но все равно я должен был обратить
внимание на отсутствие следов, три следа собаки и все! А куда делись
коровы и люди?.. Надо было заглянуть под колесо, не знаю, что со мной
случилось... Я же предупреждал, что с вами становлюсь идиотом!
Моя мамуся и Тереза обиделись на него. А Люцина, наоборот,
обрадовалась.
- На этот раз мы поменяли настоящие сокровища на пятьдесят тонн
зерна, - сказала она со злорадным смехом. - Все-таки больше, чем петух,
есть какой-то прогресс...
Франек посмотрел на нее, как раненная лань, но Люцина забыла о
милосердии:
- Уборка прошла на славу, этого тебе не забыть, - безжалостно
продолжала она. - Все благородно делали свою работу, каждый на своем
участке, мы там, а они здесь. Подсмотрели, как моя сестра разравнивает
землю, это была замечательная идея, принесли с собой грабли и тоже все
заровняли. Это облизанный Капуста все выдумал, я уверена! Крупный
мошенник!
- Нашла чему радоваться! - сердито фыркнула Тереза. - Интересно, что
он придумал, чтобы переехать границу...
Про это мы тоже скоро узнали. Из пропускного пункта в Швечеке пришла
информация, значения которой мы не могли оценить сразу, ее страшный смысл
доходил до нас постепенно. А когда дошел, нам стало страшно.
Джон Капуста переехал границу вчера примерно в двенадцать тридцать,
как раз тогда, когда Сташек Бельский приступил к дипломатичной обработке
Хани Дудковой, и за два часа до того, как пропускной пункт получил приказ
о необходимости задержать вышеупомянутого Капусту. В момент получения
приказа Джон Капуста уже находился в Западном Берлине, где либо пребывает
до настоящего времени, либо улетел самолетом, поскольку ни на одной другой
границе ГДР больше не появлялся. Милиция ГДР проверила все это достаточно
быстро и очень любезно, не отдавая себе отчета в том, какие страшные вести
приносит.
Кроме всего, еще немного и этот Джон Капуста переехал бы через
границу вообще без проверки. В туристский период границу ежедневно
пересекают тысячи автомобилей, проверяются только подозрительные, а никто
не сообщал, что желтый форд, неоднократно приезжавший в Польшу и ничем
себя не скомпрометировавший, именно теперь подозрителен. Чисто случайно в
фольксвагене, ехавшем перед фордом, разболтались дворники, владелец
фольксвагена где-то потерял гаечный ключ и владелец форда одолжил ему
свой. Нетерпеливо ожидающий их отъезда таможенник осмотрел не только салон
форда, в котором на заднем сиденье лежал только маленький чемоданчик, но и
багажник, из которого Джон Капуста вынимал гаечный ключ. В багажнике лежал
красивый набор инструментов, небольшая канистра и очень грязные покрышки.
Больше ничего. Таможенник исключает, что этот форд мог перевозить
контрабанду объемом с большой шкаф.
- Ничего не понимаю, - недовольно сказала Тереза, прослушав известия
с границы. - Он проехал в полдень и ничего с собой не вез. В таком случае,
может это вообще был не он?
- В том, что это он сомнений нет, - твердо сказал сержант Бельский.
- Он проехал, - сказала Люцина, - но он ли украл? Он ли здесь
крутился с этим гробовщиком?
- Никто другой в расчет не принимается, - с той же убежденностью
проинформировал Марек.
Пришлось им поверить. Начинания Джона Капусты тем более казались
непонятными. Я начала рассчитывать.
- Подождите, допустим он выехал отсюда в два часа. Ехать ему было...
километров шестьсот. Фордом, да еще утром, получается семь часов, пусть
восемь, наверняка он ехал без остановок. С двух до двенадцати тридцати...
Я посчитала на пальцах.
- Десять с половиной часов. Пусть десять. Он не только успел, но и
имел два часа форы...
- Ну, хорошо, - остановил меня разнервничавшийся Михал. - Но что он
сделал с сокровищами? На границе же их не было!
- Не было... Но отсюда вывез...
- Это просто, - сказал Марек. - За эти два часа он их где-то оставил.
Ты уверена, что у него были эти два часа?
- Если он хорошо ехал, то даже два с половиной...
- Ему не нужны были два часа, - пренебрежительно прервала Люцина. -
Достаточно было десяти минут. Договорился с сообщником, перегрузили в
другую машину, и все. Он был бы идиотом, если бы вез это с собой.
Сташек Бельский и Марек посмотрели на нее, Сташек с выражением почти
полного отчаяния, Марек - без всякого выражения.
- Исключено, - произнесли они одновременно, после чего Марек добавил.
- У него не было никакого сообщника, и речи быть не может.
- Откуда ты знаешь?
Все время, пока меня здесь не было, я посвятил проверке его
контактов. У него много разных знакомых, но ни одного, которому он мог бы
доверять. Отпадает.
- В таком случае, он действительно все оставил. Если нам удастся туда
