следующих за ними Рыбословш.
Тележка внезапно стала двигаться настолько бесшумно, что Айдахо резко
оглянулся. Причина сразу же стала понятна.
- Ты едешь на суспензорах, - сказал он, опять устремляя взгляд
вперед.
- Я убрал колеса, потому что женщины будут вплотную тесниться вокруг
меня, - сказал Лито. - Нельзя же отдавливать им ноги.
- Что же такое Сиайнок? Что это на самом деле? - спросил Айдахо.
- Я тебе уже говорил. Это - Великое Причащение.
- Я чувствую запах спайса?
- Твои ноздри чувствительны. В облатках есть немного спайса. Айдахо
покачал головой.
Стараясь понять происходящее, Айдахо напрямую спросил Лито:
- Что такое праздник Сиайнок?
- Мы причащаемся облаткой, вот и все. Даже я принимаю в этом участие.
- Это как ритуал Оранжевых католиков?
- Ох, нет! Это не моя плоть. Это - собственно причастие. Им
напоминают, что они всего лишь женщины, тогда как ты - всего лишь мужчина.
А я есть все. Они сопричащаются СО ВСЕМ.
Айдахо не понравилось, как это прозвучало.
- ВСЕГО ЛИШЬ мужчина?
- Ты знаешь над кем они глумятся на этом празднике, Данкан?
- Над кем?
- Над оскорбившими их мужчинами. Прислушайся к ним, когда они будут
тихо говорить между собой.
Айдахо воспринял это как предупреждение: "Не оскорбляй Рыбословш. Ты
навлечешь на себя их ярость, и это будет смертельная опасность!"
Теперь, идя по туннелю впереди Лито, Айдахо чувствовал, что слова-то
все он расслышал правильно, но ничего не может из них понять. Он заговорил
через плечо.
- Я не понимаю, что такое Причащение.
- Это наш совместный ритуал. Ты увидишь. Ты это ощутишь. Мои
Рыбословши - это вместилище особого знания, неразрывная линия, к которой
причастны только они. Теперь ты примешь в этом участие, и они полюбят тебя
за это. Внимательно к ним прислушайся. Они открыты для понимания родства.
Их выражение ласки и привязанности друг к другу не знает границ.
"Чем больше слов, тем больше таинственности", - подумал Лито.
Туннель медленно, но ощутимо, становился шире, потолок плавно
повышался. Глоуглобов стало больше и светились они теперь налитым
оранжевым. Данкану стала видна высокая арка в конце тоннеля, около трехсот
метров впереди, густой красный свет, светившийся там, и в нем он мог
различить поблескивающие лица, тихо покачивающиеся влево и вправо. Тела
под лицами сливались в темную стену одежд. Запах возбужденной испарины
стал совсем густым.
Они приблизились к ждущим женщинам, Айдахо увидел, что между ними
есть проход и наклонный помост, ведущий на низкий выступ справа. Огромный
свод потолка над женщинами, колоссальное пространство, освещенное
настроенными на ярко-красный свет глоуглобами.
- Ступай на помост справа, - сказал Лито. - Встань прямо за серединой
помоста и повернись лицом к женщинам.
Айдахо поднял правую руку в знак того, что понял указание. Он вышел в
само помещение, потрясающее своими размерами.
Айдахо тренированным глазом стал прикидывать расстояние, поднявшись
на помост и предположил, что зал составлял по меньшей мере одиннадцать
сотен метров в каждую сторону - квадрат с закругленными углами. Он был
битком набит женщинами, и Айдахо напомнил себе, что здесь собрались только
избранные представительницы широко рассеянных полков Рыбословш - по три
женщины с каждой планеты. Они стояли, так тесно стиснув друг друга, что
Айдахо засомневался, возможно ли кому-нибудь из них упасть. Они оставляли
пустым только пространство метров в пятьдесят шириной вдоль помоста, на
котором сейчас стоял Айдахо, созерцая эту сцену. На него глядели лица -
лица, лица.
Лито остановил тележку позади Айдахо и поднял одну из своих, одетых в
серебряную кожу, рук. Мгновенно огромная зала заполнилась диким ревом:
"Сиайнок! Сиайнок!"
Айдахо оглушил этот рев. "Наверняка он слышен по всему городу", -
подумал он. - "Если только мы не находимся слишком глубоко под землей".
- Невесты мои, - сказал Лито. - Приветствую вас на Сиайноке.
Айдахо взглянул на Лито, увидел, как блеснули его темные глаза, как
они засверкали. Пусть Лито говорит про "проклятую святость!", но он
глубоко наслаждается ей.
"Побывал ли Монео на одном из таких собраний?" - подивился Айдахо.
Странная мысль, но Айдахо знал, откуда она взялась. Должен ведь быть еще
кто-нибудь, еще один смертный, с которым можно об этом потолковать. Эскорт
сказал, что Монео отправлен с поручениями по "государственным делам",
подробности которых они не знают. Услышав это, Айдахо проникся чувством
понимания еще одной важной составляющей в системе правления Бога
Императора. Линии власти тянулись от Лито прямо к населению, но не часто
пересекались. И такая система нуждается во многом, включая достойных
доверия слуг, которые без вопроса и сомнения примут на себя
ответственность за выполнение приказов.
- Немногие замечают, когда Бог Император приносит боль и страдания,
сказала ему Сиона. - Похоже это на тех Атридесов, которых ты знал?
Айдахо глядел на стиснутую массу Рыбословш, пока эти мысли быстро
проносились у него в голове. Преклонение в их глазах! Благоговение! Как
Лито добился этого? Зачем?
- Мои возлюбленные, - сказал Лито. Голос его громоподобно разнесся
над запрокинутыми лицами, достигая самых дальних углов помещения благодаря
хитроумным икшианским усилителям, вмонтированным в королевскую тележку.
Потные лица бесчисленных женщин вызвали в памяти Айдахо
предупреждение Лито. "Если навлечешь на себя их ярость, то подвергнешь
себя смертельной опасности!"
Здесь легко было в такое поверить. Одно слово Лито - и эти женщины
разорвут обидчика на куски. Они и вопроса не зададут. Они будут
действовать. Айдахо начал по-новому понимать, какую армию составляют эти
женщины. Личная опасность их не остановит. Они служат Богу!
Королевская тележка чуть скрипнула, когда Лито, наклонясь вперед,
изогнул свои верхние сегменты и поднял голову.
- Вы - хранительницы веры! - сказал Лито.
И они ответили в один голос:
- Владыка, мы повинуемся!
- Во мне вы живете бесконечно! - сказал Лито.
- Мы - бесконечность! - вскричали они.
- Я люблю вас, как не люблю никого другого! - сказал Лито.
- Любовь! - возопили они.
Айдахо содрогнулся.
- Я даю вам моего возлюбленного Данкана! - сказал Лито.
- Любовь! - возопили они.
Айдахо почувствовал, как у него внутри все дрожит так, что он мог бы
рухнуть под грузом этого преклонения. Ему хотелось убежать прочь,
одновременно ему хотелось остаться и принять это. В этом зале была сила.
Сила!
Голосом потише Лито проговорил:
- Сменим Гвардию.
Женщины склонили головы единым движением и не колеблясь. Справа от
Айдахо появился ряд женщин в белых облачениях. Они вышли на открытое
пространство под выступом, и Айдахо заметил, что некоторые из них несут
младенцев и маленьких детей, ни одному из них не было более двух лет.
По общим объяснениям, данным ему заранее, Айдахо понял, что эти
женщины уходят со срочной военной службы. Некоторые станут жрицами, а
некоторые полностью посвятят себя материнским заботам..., но ни одна из
них на самом деле не покинет службу Лито.
Глядя на детей, Айдахо задумался, как глубоко спрятанная память об
этом событии отпечатается в каждом младенце мужского пола. Они пронесут
эту тайну через всю свою жизнь, это будет воспоминание, потерянное для
сознания, но всегда присутствующее, легкой тенью лежащее с этого момента
на всем их поведении и всех их жизненных реакциях.
Последние из новоприбывших остановились внизу, под Лито, и поглядели
на него. Все прочие женщины тоже теперь подняли головы и устремили глаза
на Лито.
Айдахо поглядел по сторонам. Облаченные в белое женщины заполнили
пространство под выступом, примерно на пять сотен метров в обоих
направлениях. Некоторые из них поднимали детей, протягивая их к Лито.
Благоговение и покорность были чем-то абсолютным. Айдахо чувствовал, что
прикажи Лито - и эти женщины разобьют своих детей о каменный выступ. Они
сделают все, что угодно!
Лито мягким колыхающимся движением опустил передние сегменты на
тележку. Он благосклонно поглядел вниз, голос его зазвучал мягко и
ласково.
- Я даю вам награду, которую вы заслужили своей верностью и службой.
Просите и дастся вам.
По всему залу многократным эхом разнесся отклик:
- И дастся нам!
- То, что мое, то ваше, - сказал Лито.
- То, что мое, то Твое, - вскричали женщины.
- Разделите же теперь со мной безмолвную молитву по моему присутствию
во всех вещах, чтобы человечество никогда не могло кончиться, - сказал
Лито.
Все как одна склонили головы. Женщины в белых одеяниях крепко прижали
к себе детей. Глядя на них Айдахо ощутил безмолвное единство, силу,
которая стремилась войти в него и захватить. Он глубоко дышал широко
открыв рот, раздражаясь против чего-то, что ощущалось, как физическое
вторжение. Его ум отчаянно искал чего-нибудь, за что мог бы зацепиться,
чем мог бы заслониться от происходящего.
Эти женщины были армией, степень силы и единства которой Айдахо и не
подозревал. Он видел, что понять эту силу он не способен - он мог только
наблюдать, признавая ее существование.
Это было то, что создал Лито.
В уме Айдахо зазвучали слова Лито, сказанные при их встрече в
Твердыне:
- В мужской армии, верность накрепко привязана к самой армии, а не к
цивилизации, которая эту армию пестует. Верность женской армии накрепко
привязана к ее вождю.
Айдахо поглядел вокруг на видимые доказательства сотворенного Лито,
видя проникающую точность этих слов и страшась этой точности.
"Он предлагает мне соучастие в этом", - подумал Айдахо.
Тогдашний ответ на слова Лито сейчас показался Айдахо ребяческим.
- Я не вижу разумной причины, - сказал тогда Айдахо.
- В большинстве своем, люди - создания беспричинные.
- Ни одна армия, мужская или женская, не гарантирует мира! Твоя
Империя не является мирной! Ты только...
- Мои Рыбословши познакомили тебя с нашими историческими источниками?
- Да, но я ведь еще и прогулялся по твоему городу, я наблюдал твоих
подданных. Твои подданные агрессивны!
- Вот видишь, Данкан? Мир поощряет агрессивность.
- А ты говоришь, что твоя Золотая Тропа...
- Это не совсем мир, это спокойствие, плодородная почва для
произрастания суровых классов и многих других форм агрессивности.
- Ты говоришь загадками!
- Я говорю сконцентрированными наблюдениями, которые рассказывают
мне, что миролюбивая поза - это поза побежденного. Это поза жертвы. Жертвы
накликают на себя агрессию.
- Твое чертово насильственное спокойствие! Что оно приносит хорошего?
- Если нет врага, враг должен быть изобретен. Военная сила, которой
отказывают во внешней мишени, всегда обращается против своих собственных
граждан.
- В чем твоя игра?
- Я видоизменяю и смиряю человеческую страсть воевать.
- Люди не хотят войны.
- Они хотят хаоса. Война является наиболее легкодоступной формой
хаоса.
- Я ни во что это не верю! Ты играешь свою собственную опасную игру.
- В очень опасную. Я обращаюсь к самым древним источникам
человеческого поведения, чтобы изменить их направление. Опасность в том,
что я могу подавить силы человеческого выживания. Но, уверяю тебя, Золотая
Тропа сохраняется.
- Ты не подавил противоречий!
- Я рассеиваю скопление энергии в одном месте и направляю ее в другое
