- Он на Сигме, да?
- Более того, он в Мутационном центре...
Пораженные, они переглянулись.
- Адмирал, - сказал Эрт, - возможно, это вопрос нескольких часов или
даже минут. Не теряйте со мной времени. Ступайте в Центр. (Ему вдруг
показалось вполне естественным отдавать приказания. А Игмару Каролу
повиноваться).
- Отправляйтесь к башне. Он, должно быть, уже знает, что вы
спустились в колодец и говорите со мной. Он догадывается, о чем тут можно
услышать. И он в Мутационном центре, в самом сердце цитадели... Только бы
вам успеть!
- Но вы-то, - адмирал остановился на пороге, - вы забываете...
- Что приговорен к смерти, а приговор - как там говорится?
обжалованию не подлежит?.. Нет, помню. Но вы же сказали: "Речь идет о
будущем Земли". А это гораздо важнее моей участи. Талестра, Виллис - вся
группа была доставлена в центр. Во имя Земли - быстрее, поторопитесь,
адмирал!
Перед тем, как переступить порог, великий предводитель эскадр
обернулся и бросил взгляд на молодое лицо, уже озаренное сиянием бездны.
- Я вернусь до рассвета, - пообещал он.
2
Что же дальше?
Будущее оставалось неясным. Проходили минуты. А может, часы.
Арктур, солнце Сигмы, - огромная двойная звезда. Движение ее планет
по орбитам замедлено - дни и ночи длиннее.
Эрту Регу не надо было бороться с предсмертной тоской - он не знал
страха перед физическими страданиями. Как только дверь захлопнулась за
адмиралом, Эрт добрался до узкого ложа осужденного, вытянулся на нем и
приказал себе спать. Так же он действовал бы и накануне сражения. Во время
короткого и глубокого сна узник грезил, как и подобает, о звездах, о
женщинах. Два милых лица в хороводе кружащихся огней приблизились к
гладкой поверхности темной воды сна, куда погружаются лишь очень юные
создания. Одна из незнакомок смеялась, окруженная ореолом золотых волос,
ее удлиненные зеленые глаза светились дружелюбием и беспечностью - ее
звали Талестра, подобно королеве. Но про себя Эрт повторял другое имя, и
на губах у него стыл вкус золы и меда, и не покидало ощущение свободного
скольжения в пространстве. "Виллис..." - прошептал он, садясь на край
кровати. (В сущности, почему Виллис? Кто-то поведал ему, что в одном,
давно позабытом славянском языке так называли русалок, плакавших и
резвившихся среди ив). В визире виднелось небо потухшего фиолетового цвета
с бледневшими последними лунами. Близился рассвет. Эрту показалось вдруг,
что ничего не произошло минувшей ночью, что Ингмар Карол никогда не
спускался в темницу. Все приснилось. Объяснение вполне правдоподобное.
Зачем бы он явился? Вот только в воздухе держался сладковатый запах шрауи.
"Что же, - решил узник, - если допустить, что он действительно
приходил, то сейчас он должен быть в "Парапсе". Верно, жаркое будет дело!
(Парапс - жаргонное словечко, данное такому грозному учреждению, как
Мутационный центр Парапсихологического колледжа). Мне остается только
ждать, - заключил он. - Ждать - легко сказать! Если бы это чертово
слуховое окно не было перископическим экраном, я мог бы попытаться сделать
хоть что-нибудь. Вот, пожалуйте, досрочно очутился под землей, на глубине
футов в сто, не меньше. К тому же у меня напрочь отсутствует воображение,
и я чувствую себя пустой скорлупой межпланетного корабля. - Он закрыл
глаза. - Я знаю, что со мной: их не было в зале суда. Талестра скорее
всего жутко расстроилась и дала Валерану увести себя куда-нибудь. Виллис
вообще не пришла. А Валеран..."
Вдруг ему вспомнились последние слова их разговора с Каролом, общие
недосказанные подозрения, и его руки стали ледяными, холодный пот выступил
на висках. Эрт сделал нечеловеческое усилие, чтобы нащупать "свою группу".
С момента заключения в колодец его пичкали (как утверждалось "с целью
тестирования") болеутоляющими средствами в огромных количествах, и он не
находил больше ни былой легкости восприятия, ни способности маневрировать
за пределами реальности. Он догадывался, в чем дело: кто-то сообщил
тюремным властям о его возможностях мутанта.
Но был ли он мутантом на самом деле? Попав сюда, Эрт постоянно
обнаруживал в себе какую-то странную покорность. Вся их группа обладала
сверхъестественными способностями: Талестра оказалась сильнейшей
ясновидящей, чувствующей себя как дома во всех четырех измерениях; с
некоторых пор Анг-Ри убедился в возможности на небольшом расстоянии
внушать кому бы то ни было свои мысли; Морозов умел практически все и лишь
телепатировал с некоторыми нарушениями. А Виллис... о, Виллис облегчала
любые страдания... Но сам-то он?
"Я многое могу, - решил он, - но лишь в незначительной мере и не
один. Мне приходилось вылечивать Ноктюрнов, но с чужой помощью. И
погружаться в интерплан, но сколько сил использовалось на полную катушку.
А сейчас я в изоляции. Почему я так одинок ?!
И вдруг он понял: опасность просачивалась, казалось, через сами стены
колодца. Он знал, что в этой древней тюрьме содержали самых опасных
преступников с других планет: парапсихологов из созвездия Скорпиона,
газообразных субстратов из созвездия Дракона, всех телекинетиков,
телепатов и левитаторов. Поэтому стены подземных камер были непроницаемы
для психологического излучения.
Возможности "группы" нейтрализовались подобным препятствием. Эрт
услышал скрежет бронзовых дверей в конце коридора, потом тяжелую медленную
поступь: явились тюремщики. Снова он выпрямился и почувствовал, как на
правой руке магнитные оковы слегка ослабли. Шаги приближались. За ним?..
Нет, слишком рано, луны еще не зашли. Глазок в двери его камеры слегка
осветился, лучик скользнул по одноатомной перегородке. В недвижном воздухе
невнятно произнесенные слова увязли, как пузыри газа в трясине. Густой бас
произнес с расстановкой:
- Ну что, накрыли старика?
- Вместе с геликоптером. Он был не в лучшей форме, с плохо скрытой
усмешкой отозвался другой голос, сухой и скрипучий. - Над Парапсом его и
накрыли...
Эхо повторило: "Накрыли... накрыли..."
- Во всяком случае не станет нам больше надоедать, даже если его
снова соберут по кусочкам, - заявил третий, на удивление бесцветный. -
Нет, только не нынешним утром...
"Ноктюрны!" - вспыхнуло в мозгу Эрта. Прозрение оказалось жестоким и
внезапным: он узнал тембры голосов, зубоскальство, однообразные, без конца
повторяющиеся слова. Да, именно так они говорили на борту своих кораблей -
рукотворных самодвижущихся преисподних, на галлюцинирующих планетах, на
покоренной Земле. Многие из них были телепатами, и Эрт немедленно поставил
психический барьер.
- Геликоптер попал в западню? - спросил первый.
- Подробности, старина, ты узнаешь у начальника группы.
- Значит, дело начинается?
- Да, начинается. Сады Парапса горят, пламя видно даже отсюда.
- По всему городу раздаются взрывы.
- Водохранилища заминированы.
- А центральная башня?
- Великолепно было бы! Хотя, почему - нет?
- Операция "МРАК" начинается.
Тишина. Потом снова бесцветный голос:
- В любом случае, пощады этой ночью не будет.
- Какое количество мы ждем?
- Троих. Одного с Сириуса, обезьяну и землянина.
- ...и никакой пощады.
Вновь раздался нестройный смех, и они удалились, позвякивая
свинцовыми подошвами. Другая дверь грохнула в конце коридора. Значит, вот
как. Ингмар Карол заплатил жизнью за вторжение в тайну ужасных замыслов.
Эрт тут же наложил вето на воспоминания о потерпевшем поражение
могущественном старце. Надо было думать о будущем - они разговаривали под
его дверью умышленно, с целью помешать ему предугадать свою дальнейшую
судьбу. Чувствовалась излюбленная тактика Ноктюрнов: подрыв морального
духа. Подавить его, не дать думать о башне, где находится группа... Глухая
боль обессиливала. Эрт заставил себя встряхнуться: "Ну же, ну. Ничего еще
не известно. Они специально говорили, хотели, чтобы я превратился в жалкую
тряпку: настоящий приговоренный к смерти - тот, кто валяется у них в
ногах, рыдает и клянчит: "Одну минуту, господин палач! Я невиновен, я..."
От меня они этого не дождутся..."
Вдруг обрывок волны, очень слабый, дошел до него... мысленный зов,
ощутимый даже в темнице... ну да, забыли закрыть смотровой глазок в двери.
- За нами придут через четверть часа, - шелестела волна. - Вы капитан
Эрт, так?
- А ты?
- Я Жельт, вы помните, Жельт, которого однажды вылечила Виллис,
"самый маленький и самый слабый кузнечик". Правда, я Жельт... и не
Жельт... ну, вы потом увидите. Знаете, я был в зале суда, когда выносили
вам приговор. Она, я хочу сказать Виллис, не могла прийти, отправила меня,
все приготовлено для вашего спасения...
- Знаю, - пробормотал Эрт, и его захлестнуло волной горячей
признательности.
- Я хотел следовать за вами, очень хотел! И "вошел" в какую-то грубую
скотину огромного размера, ревущую гориллу, которую вели туда. Только
скотина оказалась заключенным.
- Вот неудача, дружище Жельт, - Эрт едва сдерживал смех. - Но
послушай, а не попробовать ли тебе перебраться в соседа? Или лучше... в
тюремщика?
- Рад бы стараться, и очень старался, но я не могу, капитан. Я не
знаю, как у меня получилось в первый раз. Может быть, существует
какое-нибудь слово-пароль или жест... Вы, случаем, не знаете?
- Нет.
Эрт напряженно думал: "Вот оно, проклятие, лежащее на новой раса,
беда первых космических мутантов: их способности проявляются внезапно, и
они не всегда могут управлять ими."
- Послушай, Жельт, - сказал он, - попытайся сосредоточиться на одной
вещи, я тоже буду думать о ней. Итак, представим себе башню. Возможно, нам
удастся до нее добраться.
- Но они же сказали, что стены не пропускают...
- Ерунда. Сосредоточимся.
Последовало молчание, и тогда Эрт сконцентрировался на видении белой,
отливающей каким-то неестественным блеском башне среди голубых и пурпурных
садов Сигмы. Мутационный центр. Убежище, тихая гавань...
"Но если Валеран там..."
Не надо думать о Валеране. Обо всем том, что приводит в отчаяние и
причиняет боль.
Не опускаться в мыслях до стрелок, неумолимо движущихся по
циферблатам Арктура, подбирающихся к роковой черте... к смерти.
Светает.
Снова вдали слышны шаги.
Скрежет металла. Высокий арктурианец с лицом больного серафима первым
переступает порог камеры: его обязанность (и это приводит арктурианца в
глубокое уныние) зачитать приговор, несущий отпечаток суровой земной
справедливости. Затем звучит мотивировка решения суда; на невообразимом
казенном языке сообщается, что Эрт Рег, бывший звездный стажер, двадцати
двух лет от роду, поправший все законы Свободных Светил, будучи признан
виновным в нарушении статей ХХХ... ХХХХ и т.д., обвиняемый в вооруженных
космических нападениях, насилии, убийстве и пиратстве (между прочим, на
борту корабля "Парящая Земля", который некогда... и на планетах Лебединого
Рва), приговорен к смертной казни. Приговор обжалованию не подлежит.
- Вы хотите что-нибудь сказать?
- Что говорят в таких случаях?
Его ни разу еще не казнили в соответствии с буквой закона. Тюремщик
шепчет ему: "Простая формальность". Обычно отвечают: "Ничего, господин
прокурор". Некоторые кричат: "Да здравствует Земля!" - или "Пребудь вовек,
Космос!" - или еще что-нибудь. Другие твердят: "Я невиновен". В подобных
обстоятельствах люди всегда хотят продемонстрировать свои убеждения,
