как в межпланетных полетах. Корабль движется за счет полей окрестных звезд
- теоретически всей вселенной - и двигатель преобразует наш ртутный
"балласт" в кинетическую энергию для всего корабля. Он действует
одновременно на всю массу, поэтому мы даже не ощущаем ускорения и можем
достичь скорости света за несколько дней. Когда же мы приблизимся к
Солнцу, агоратрон начнет превращать энергию в атомы ртути, и у самой Земли
мы затормозим.
- Боюсь, я плохо разбираюсь в физике, - засмеялась она. - Этим у нас
на Земле занимаются типы Звезда-А и Норма-А.
Его охватило чувство отвращения. Да, думал он, умственный и
физический труд по-прежнему остаются трудом. Пусть низкородные потеют,
трудясь, - ведь Свободные Звезды живут для того только, чтобы быть
украшением. Ее пальцы расслабились, и он убрал руку.
Казалось, она огорчилась, почувствовав, что обидела его. Она
порывисто потянулась и дотронулась до его щеки.
- Прости, - тихо сказала она. - Я не хотела... Я не имела в виду
того, что ты подумал.
- Ничего, фриледи, - с трудом выговорил он, стараясь скрыть свое
изумление. Слыханное ли дело, чтобы аристократка стала извиняться!...
- И все же, - честно продолжала она. - Я знаю, столько людей терпеть
не могут Кит. Вы просто не укладываетесь в рамки нашего общества,
понимаешь? Вы никогда не принадлежали Земле по-настоящему. - Ее бледные
щеки медленно залил легкий румянец; она потупилась. - Но я хорошо
разбираюсь в людях, Кенри Шаун. И я могу отличить человека высшего типа,
когда встречаю его. Ты бы и сам мог быть Свободной Звездой, только... мы
показались бы тебе ужасно скучными.
- Что вы, фриледи, - напыщенно возразил он.
Он покинул ее. В душе у него все пело. Три месяца, радостно думал он,
еще три месяца на одном корабле, еще три месяца до Солнца.
Старый заборчик сухо затрещал, когда Кенри хлопнул калиткой, ведущей
к домику Шаунов.
Над головой зашелестел клен, отвечая легкому ветерку, и сбросил
кроваво-красный лист прямо ему под ноги. В этом году ранние заморозки
подумал он. Систему контроля погоды так и не восстановили после того, как
Механокласты ее запретили и, может быть, в этом они были правы. Он
остановился и глубоко вдохнул прохладный и сыроватый воздух, наполненный
запахами вскопанной земли и спелых ягод. Внезапно он сообразил, что еще ни
разу не был дома зимой. Он ни разу не видел, как холмы покрываются снегом,
сверкающим на солнце, и ни разу еще не слушал невероятного безмолвия
снегопада.
Теплый желтый свет из дома ложился кругами на лужайку. Он приложил
ладонь к двери, она узнала его и открылась. Войдя в маленькую,
загроможденную мебелью, комнатку, в которой находилось еще и с полдюжины
детишек, он уловил остатки чудесных ароматов обеда и пожалел, что опоздал.
В последний раз он ел еще на корабле, но во всей Галактике не сыщешь
лучшей стряпухи, чем его матушка.
Согласно обычаю, Кенри поздоровался с родителями, и отец в ответ
только сурово кивнул. Мать встретила его более сердечно, обняла, заметив,
что он сильно похудел. Малыши, поздоровавшись, вернулись к своим книжкам,
игрушкам и болтовне. Они довольно часто видели своего старшего брата и
были еще слишком малы, чтобы понять значение его решения оставить космос.
- Кенри, дорогой, давай я сделаю тебе хоть сандвич, - сказала мать. -
Как хорошо, что ты вернулся.
- Я очень тороплюсь, - ответил он. И добавил смущенно: - Я бы с
удовольствием, но... э-э-э... мне нужно сходить в одно место.
Мать отвернулась.
- О тебе спрашивала Тейя Баринн, - заметила она, как бы невзначай. -
"Могучий Варвар" вернулся с месяц назад.
- О, да, - сказал он. - Я встретил ее на улице.
- Тейя хорошая девушка. Тебе бы надо зайти к ней. Еще не поздно.
- Как-нибудь в другой раз, - отозвался он.
- "Могучий Варвар" отправляется к Тау Кита через два месяца, -
сказала мать. - Так что у тебя будет не так уж много времени для встречи с
Тейей, если только ты... - Голос ее дрогнул. - Если только ты не женишься
на ней, она прекрасная пара для тебя, Кенри. Она не будет лишней на борту
"Крыльев". Она родит мне сильных внуков.
- Как-нибудь в другой раз, - повторил он и пожалел о непроизвольной
резкости своего тона. Затем он повернулся к отцу и спросил: - Папа, а что
это еще за новый налог?
Волден Шаун нахмурился.
- Проклятые жулики, - сказал он. - Чтоб у них у всех скафандры дали
течь. Теперь мы обязаны носить эти эмблемы и платить за них с носа.
- А можно... можно я займу на сегодняшний вечер твою? Мне нужно в
город.
Волден медленно поднял голову и и взглянул сыну в глаза. Затем он
вздохнул и поднялся.
- Она у меня в кабинете, - сказал он. - Пошли, поможешь мне отыскать
ее.
Они вместе вошли в маленький кабинет. Там было полно книг (отец читал
на всевозможные темы, впрочем, как и большинство китян), тщательно
отполированных астрогационных инструментов и сувениров, привезенных из
далеких путешествий. Все они о чем-либо напоминали. Вот сабля с тончайшей
гравировкой - подарена оружейным мастером с Проциона-5, многоруким
чудовищем, которое было его другом. Пейзаж Изиды на стереографии -
обрывистые холмы до самого горизонта, сплошь покрытые замерзшими газами
цвета расплавленного янтаря, освещенные могучим Озирисом. А вот эти рога
на стене - трофеи одной из охотничьих вылазок на Локи, еще в дни его
молодости. А вот эта изящная прыгающая фигурка - изображение бога на
Дагоне.
Склонив седую, коротко остриженную голову, Волден стал перебирать
бумаги.
- Так ты в самом деле решил оставить космонавтику? - негромко спросил
он. Лицо Кенри порозовело.
- Да, - ответил он. - Мне очень жаль, но... В общем, да.
- Мне и раньше приходилось встречать людей, которые бросили космос, -
заметил Волден. - И многие из них даже преуспели, причем большинство. Но я
сомневаюсь, были ли они счастливы.
- Интересно, - сказал Кенри.
- Скорее всего, в следующий раз "Крылья" отправятся к Ригелю, -
сказал Волден, - и мы вернемся назад не раньше, чем через тысячу лет. К
тому времени уже не будет никакой Империи. И имя твое будет забыто.
- Я слышал разговоры об этом полете, - голос Кенри немного охрип. - И
именно поэтому я решил остаться.
Волден с вызовом взглянул на него.
- Что же ты нашел такого особенного в этих Звездах? - спросил он. -
На моих глазах прошло двенадцать столетий истории человечества, за это
время всякое бывало. Нынешние времена не из лучших. А скоро станет еще
хуже.
Кенри молчал.
- Эта девушка не нашего поля ягода, сынок, - сказал Волден. - Ведь
она из Свободных Звезд. А ты - просто дрянной грязный томми.
- Предубеждение против нас вовсе не расового характера, - сказал
Кенри, избегая смотреть отцу в глаза. - Истоки его в разнице культур. А
космонавт, который оседает на Земле... с их точки зрения он вполне в
порядке.
- Это пока, - сказал Волден. - Но предубеждение становится расовым. И
возможно скоро нам придется покинуть Землю. Всем. На некоторое время...
- Я войду в ее класс, - сказал Кенри. - Давай эмблему.
- Придется перегрузить корабль, чтобы увеличить тау-фактор, - Волден
вздохнул. - У тебя в распоряжении еще шесть месяцев. Раньше мы не улетим.
Надеюсь, к тому времени ты изменишь свое решение.
- Возможно, - сказал Кенри, хотя знал, что нагло врет.
- Вот она, - Волден держал в руках маленькую желтую эмблему из
переплетенных нитей. - Приколи ее к пиджаку. - Он достал толстый бумажник.
- А вот тысяча декардов из причитающейся тебе доли. В банке на твое имя
положено еще пятьдесят тысяч, но все-таки лучше будет, если и эти деньги у
тебя не украдут.
Кенри пристегнул эмблему, и ему показалось, что она тяжела как
камень, висящий на шее. От дальнейшего самоуничижения его избавила
автоматическая реакция сознания. Пятьдесят тысяч декардов... что на них
приобрести? Космонавт по необходимости должен вкладывать деньги в
какую-нибудь надежную и долговременную собственность...
Затем он вспомнил, что остается на Земле. И деньги эти не
обесценятся, во всяком случае, на протяжении его жизни. А ведь у денег
есть свойство рассеивать предубеждения.
- Я вернусь... наверное завтра, - сказал он. - Спасибо, папа. До
свидания.
Суровое лицо Волдена стало еще более суровым. Голос его был ровен, но
не настолько, чтобы не выдавать его чувств.
- До свидания, сынок, - сказал он, и Кенри вышел из дома в ночь.
Сначала никто из них не был особенно удивлен. Капитан Сералпин сказал
Кенри:
- У нас будет еще одна пассажирка. Она ждет нас в Лэндфолле на
Иштаре. Хочешь забрать ее?
- Зачем? Пусть сидит там, пока мы не подготовимся к возвращению. С
чего бы это ей проводить целый месяц на Мардуке?
Сералпин пожал плечами:
- Не знаю, да и знать не хочу. Но она платит за перелет туда. Возьми
шлюпку номер пять, - добавил он.
Кенри дозаправил маленький межпланетный катер и отчалил от "Крыльев",
ворча себе под нос. Иштар находился по другую сторону Сириуса, и даже если
он разовьет предельное ускорение, все равно полет займет несколько дней.
Все это время он изучал "Общую космологию" Муринна - книгу, до
которой у него раньше никак не доходили руки, хотя издана она была 2500
лет назад. С тех пор, как пала Африканская Империя, существенных сдвигов в
науке не происходило, и поэтому, наверное, на сегодняшней Земле царит
убеждение, что все ответы на все вопросы давно получены. Ведь, в конце
концов, раз вселенная конечна, то бесконечно раздвигать горизонты науки
невозможно. Результат: за несколько веков, в течение которых практические
исследования тащились в хвосте теоретических предсказаний, интерес к науке
почти угас, а достигнутые знания превратились в догму.
Но Кенри слишком много времени провел вне Земли, и он не был уверен в
том, что человек способен понять космос до конца. Нерешенные проблемы
существовали в самых разных областях - в физике, химии, биологии,
психологии, истории, гносеологии - и на все эти проблемы Девятикнижие не
давало удовлетворительных ответов. Но стоило ему попытаться объяснить это
любому землянину, как в ответ он получал либо недоуменный взгляд, либо
усмешку превосходства... Нет, все же наука - общественное явление, она не
может развиваться тогда, когда общество не желает ее. Но никакое общество
не существует вечно. И в один прекрасный день люди снова начнут задавать
вопросы.
Когда Кенри приземлился в Лэндфолле, шел дождь. Он добрел по душной
мокрой улочке до отеля и испытал потрясение, узнав, что его пассажиркой
будет молодая и прекрасная девушка. Он поклонился ей, скрестив, как
положено, руки на груди, и почувствовал скованность и разочарование. Кто
он рядом с ней? Низкорожденный, грязный, космический бродяга... А она -
одна из владык Земли.
- Надеюсь, на шлюпке вы не испытаете неудобств, фриледи, -
пробормотал он, ненавидя себя за подобострастный тон. На самом деле ему
хотелось крикнуть: "Ты, безмозглая бесполезная сучка! Это мой народ
поддерживает жизнь на Земле! Не я, а ты в благодарности должна преклонять
предо мной колени!" Но вместо этого он снова поклонился и, подав ей руку,
помог подняться по трапу на борт.
- Да здесь просто чудесно, - рассмеялась она. Наверное, она еще
слишком молода, подумал он, и еще не успела перенять всех привычек своего
класса. Иштарский туман каплями осел на ее волосах и капли сверкали,
словно маленькие бриллианты. Голубые глаза вполне дружелюбно всматривались
