ганов, в яд кураре, в воды святых источников. Предпринимались массовые
паломничества в Лурд, в Мекку, Бенарес, Загорск, Лхасу, но из каждой ты-
сячи мужчин-паломников, отправлявшихся в путь, в среднем триста возвра-
щались мутантами. В рассказах и романах писатели обсуждали новую тему и
вытекавшие из всего этого осложнения для кино и театра. Многие авторы,
приступавшие к своей работе мужчинами, заканчивали ее женщинами, что
опять-таки давало прекрасный материал критикам и литературоведам для
сравнительного анализа мужского и женского стиля повествования.
Средства массовой информации, которые поначалу ежедневно публиковали
цифровые данные о мутациях, основывающиеся на сравнительных данных из
типичных регионов, прекратили эту деятельность. Теперь они ограничива-
лись только сообщениями о наиболее важных случаях. Например, они сообщи-
ли о том, что один известный гамбургский газетный издатель после мутации
выпрыгнул из окна своего офиса, находившегося на самом высоком этаже из-
дательства. Но это был исключительный случай. А вообще-то мутанты пере-
носили свои превращения, как и подобает мужчинам: они старались извлечь
из своего нового лица и новой фигуры максимум преимуществ. Люди мне даже
рассказывали, что им доставляет определенное удовольствие наблюдать за
тем, как здоровая молодая девица (вероятно, мутантка) управляет бульдо-
зером, или взбирается на мачту высоковольтной линии, или выпроваживает
скандалиста из забегаловки, в которой бедняга укрылся для того, чтобы
утопить в водке свои мрачные предчувствия.
Несмотря на очевидную бессмысленность, я продолжал ходить на прием к
профессору Ваксмуту. Теперь он жил словно проклятый, как если бы он сам
изобрел этот названный его именем синдром. Все надеялись, что в конце
концов ему удастся найти средство, которое победит злосчастную мутацию,
но по мере того, как таяли надежды и как выдыхались шутки на его счет,
он все больше и больше уединялся со своими сыворотками и препаратами.
В тот день, когда я пришел к нему на прием, дверь мне открыла не
медсестра.
- Боже мой! - воскликнул я. - Ведь это же... - Зовите меня Агнеса.
Профессор Ваксмут провел меня в свой кабинет и жестом предложил
сесть на привычное место.
- Это случилось в прошлую ночь. Я давно уже этого ждал: да и почему
непременно меня должен был пощадить мой собственный синдром. Я, правда,
надеялся испытать при этом кое-какие ощущения, провести наблюдения, сде-
лать соответствующие записи. Увы, я все проспал. Ну, как я выгляжу? -
Великолепно!
Профессор Ваксмут был видный мужчина, моложавый для своих лет, креп-
кого телосложения. Кое-что из этого перешло и в его женский облик.
- Быть может, если бы вы чуть-чуть по-другому зачесывали волосы...
Разрешите? - Я подвел профессора Ваксмута к зеркалу, вытащил свою рас-
ческу и немного поэкспериментировал над его прической. - Вот, так будет
симпатичнее.
- Знаете, мне ведь так многому нужно у вас учиться. Мы сели на ку-
шетку. Профессор Ваксмут взял меня за руки.
- Чего я только не передумал за прошлую ночь, перед тем... перед
тем, как произошла мутация. Ваксмут, сказал я себе, от природы никуда не
уйдешь. Вспомни о несметном количестве бактерий, которых нам удалось
уничтожить, даже среди них появляется вдруг какойнибудь пенициллиноус-
тойчивый вид. Ваксмут, сказал я себе, в этот момент где-то на земле за-
рождается ген, способный противостоять мутации, нужно его только обнару-
жить,
- Это, по-видимому, не так-то просто, - заметил я. - Даже если вы
его и обнаружите, не слишком ли это будет поздно для вас? Для меня?
- В мире много чего бывает слишком поздно. - Профессор Ваксмут пог-
ладил мои пальцы. - Я давно хотел вам сказать об этом, дорогуша. Я любил
вас всегда. Это началось с того дня, когда вы впервые пришли ко мне...
- Анатоль! - Я покраснел.
- Агнеса, - поправил меня профессор Ваксмут. - Вот в том-то и дело.
Слишком поздно.
Я поцеловал Агнесу. Это был невинный поцелуй мутанта.
Ни одна из теорий, согласно которым синдром Ваксмута должен был по-
ложить конец большим социальным конфликтам, не оправдала себя. Напротив,
исчезновение мужчин и растущая феминизация как радикальных групп, так и
сторонников порядка еще больше обострили классовую и расовую борьбу. Что
касается ведущихся войн, то они просто шли своим чередом.
Более того, возник целый комплекс доселе исторически совершенно не-
ведомых конфликтов между НЖ (натуральные женщины) и МЖ (мутированные
женщины). НЖ, ссылаясь на свой натуральный, немутированный пол, требова-
ли преимуществ во всех сферах жизни. Они считали, что должности, которые
раньше в деловой и профессиональной сферах занимали мужчины, теперь со
всеми их прежними мужскими привилегиями следовало передать им: пусть эти
сексуальные ублюдки, МЖ, поработают уборщицами, воспитательницами, мед-
сестрами, машинистками, администраторшами и официантками.
МЖ со своей стороны заявляли, что благодаря своему образованию и
опыту, а тем паче благодаря мужскому прошлому они имеют законное и мо-
ральное право на должности, которые они занимали в их бытность мужчина-
ми: раз уж не существует больше патриархата, то матриархата они ни за
что не допустят. Не создавая формальной организации, МЖ действовали,
словно мафия: они поддерживали и защищали друг друга против конкуренции
со стороны НЖ. Достаточно было случайного восклицания: "Ах, так вы тоже
из наших?" или чего-нибудь в этом роде, и представительница МЖ могла с
уверенностью рассчитывать на помощь своих сестриц. Это в свою очередь
заставляло НЖ принимать контрмеры. Ядовитые споры не прекращались, нача-
лась своего рода новая гражданская война, шедшая в джунглях будничной
жизни. Она была тем ужаснее, что обе воюющие стороны состояли из женщин.
На поверхности, однако, всего этого почти не замечалось. Политичес-
кие институты, созданные стремительно исчезающими мужчинами, кое-как
продолжали функционировать, напоминая наручные часы, которые все еще ти-
кают, несмотря на то что их владельца уже поразил смертельный удар. Анг-
личанам, как обычно, переход дался легче всех: у них еще до возникнове-
ния синдрома Ваксмута правила королева. Теперь ее величество была заму-
жем за герцогиней Эдинбургской. Председатель Мао в Китае стал председа-
тельницей Мао, ей тотчас приписали все женские добродетели и премудрос-
ти, большое количество действительно хороших кулинарных рецептов добави-
лось к небезызвестной красной книжице. В тот день, когда рок настиг так-
же и Генерального секретаря ЦК Коммунистической партии Советского Союза,
МЖ обеспечили себе большинство в Политбюро. Тут же было опубликовано
коммюнике, в котором говорилось о последовательности советской политики
и давались заверения всем правительствам, что СССР и впредь будет строго
соблюдать свои договорные обязательства. В Соединенных Штатах разгоре-
лись дебаты по конституционным вопросам после того, как ежедневно сокра-
щающееся мужское население обратилось с заявлением, что оно, мол, на вы-
борах голосовало за мужчину, а не за женщину. Но, поскольку вицепрези-
дент пережил мутацию еще за три недели до президента, оппозиция не смог-
ла предложить замену на законных основаниях. На новых выборах, проведе-
ния которых кое-кто требовал, мужчин бы запросто забаллотировали. Посему
решено было без шума отказаться от выдвигаемого требования.
Постепенно до сознания людей доходило, что синдром Ваксмута означает
конец человечества. Чем больше женщин и мутантов приближалось к естест-
венной старости, чем больше сходило в могилу, чем меньше рождалось детей
(с младенцами мужского пола мутация происходила самое позднее через де-
сять дней), тем явственнее проявлялась тоска по временам, когда взрыв
рождаемости на Земле представлял собой проблему N1 и на повестке дня
стоял вопрос: сможет ли Земля прокормить наших потомков. Проницательные
люди вспомнили о ящерах, огромные скелеты которых пылились в зоологичес-
ких музеях, и поговаривали о наступлении такой эры, когда останки стран-
ных двуногих, населявших когда-то Землю и из лучших побуждений сжигавших
и бомбивших ее, будут посещаться группами термитов, ночными совами или
крокодилами. Таким образом, хоть и поздно, но слава пришла к тому теперь
уже давным-давно мутированному редактору, который предупреждал о подоб-
ном развитии событий, еще когда я был единственным мутантом.
Глубокое отчаяние распространилось в глобальных масштабах: приближа-
ющийся конец света был очевиден. Церкви, мечети, храмы заполнились сте-
нающими НЖ и МЖ. Проповедницы призывали к покаянию, государственные уч-
реждения - к спокойствию и порядку. Всеобщий упадок нравственности не
наступил только потому, что не существовало больше уже ничего такого,
что бы служило приманкой для этого упадка. Одна знаменитая поэтесса пос-
вятила своей подруге-мутантке стихотворение, которое затем было положено
на соответствующую музыку и исполнялось во всех дискотеках:
Мы обе, дорогая, последними остались на Земле. Давай сойдем, подру-
га, в могилу вместе.
И тут до профессора Ваксмута дошла весть об одном мальчугане, родив-
шемся в маленьком городке Кецшенброда в одной из европейских стран - в
Германской Демократической Республике и ни за что не желавшем мутиро-
вать. Гордая мамаша нарекла его именем Отто. Отец мальчугана мутировал
вскоре после его зачатия, и Отто, таким образом, был в некотором смысле
посмертным ребенком.
Никогда еще я не видел Агнесу такой взволнованной. - Это он! - пов-
торяла она, носясь взад-вперед по своей лаборатории. - Это мой резис-
тентный вид.
Она села в ближайший самолет на Берлин и кратчайшим путем прибыла в
Кецшенброда. Там, в старомодном доме, в уютной атмосфере, лежал в своей
колыбели Отто. Он что-то радостно курлыкал и посасывал большой палец но-
ги.
Лицо Агнесы озарилось материнской улыбкой, когда она мне его описы-
вала: такой толстенький, хорошенький мальчонка и все при нем. Она пока-
зала мне снятые ею фотографии, предназначенные для опубликования вместе
с научной статьей, над которой она теперь работала.
- Сбылась мечта моей жизни, - заявила она, - вот он, второй синдром
Ваксмута.
Я рассматривал фотографии не без чувства некоторого сожаления: ког-
да-то и я был таким же, как Отто. Однако я не имел права роптать на
судьбу. Если эта штуковинка, которую я видел на фотографии, сохранится,
продолжение рода человеческого со всеми его достижениями будет гаранти-
ровано.
Статья о младенце Отто, напечатанная профессором, д-ром, д-ром,
д-ром Ваксмут в журнале по практической сексологии, произвела эффект ра-
зорвавшейся бомбы. Первая полоса крупнейшей газеты города вышла с аршин-
ным заголовком: "Человечество спасено" - и с фотографией спасительной
оттовской штуковинки. В редакционной статье газета сообщала, что миру,
мол, надлежит просить публичного прощения у профессора Ваксмут. Профес-
сор Ваксмут приняла на себя так много страданий во имя науки, и именно
она в последний момент принесла всем спасение, то бишь второй синдром
Ваксмут. Кроме того, в газете содержалось специальное приложение геогра-
фических, экономических, политических и культурных условий в Германской
Демократической Республике, единственной стране в мире, где имелся еще
мужчина. Правительство страны мудро оберегало маленького Отто от проис-
ков капиталистических бизнесменов и падкой на сенсации прессы, жертвой
коих в свое время стал я. Отто вкупе с его мамашей предусмотрительно от-
городили от окружающего мира; была создана комиссия из врачей и воспита-
тельниц, призванная обеспечить Отто нормальное детство. Его будущая
жизнь была прогностически запланирована и поделена на периоды, причем
социалистическим странам, разумеется, во всем этом отводилась главенс-
