ПОЛ АНДЕРСОН
"НАМ, ПОЖАЛУЙ, ПОРА ИДТИ"
Познакомились мы на деловой почве. Фирма Микельса,
решив открыть свой филиал на окраине Ивенстона, обна-
ружила, что в моем владении находится самый многообе-
щающий земельный участок. Они предложили мне большие
деньги, но я заупрямился; они увеличили сумму - я не
сдавался, и тогда меня посетил сам босс. Он оказался
не совсем таким, каким я себе представлял его. Настро-
ен он был, конечно, агрессивно, но держался настолько
вежливо, что это не оскорбляло, а манеры его были так
изысканы, что почти не бросался в глаза недостаток об-
разования. Этот недостаток он весьма успешно изживал,
посещая вечернюю школу, популярные лекции и поглощая
огромное количество книг.
Не прерывая нашей деловой беседы, мы с ним отправи-
лись промочить горло. Он привел меня в бар, где мало
что напоминало о Чикаго, - тихий, запущенный, без му-
зыкального автомата, без телевизора; книжная полка,
несколько шахматных досок; и к тому же там не было тех
подонков и жуликов, которыми обычно кишат подобные за-
ведения. Кроме нас там еще было с полдюжины посетите-
лей: некто,смахивающий на профессора в отставке, ка-
кие-то люди, с настоящим знанием дела спорившие на по-
литические темы, молодой человек, обсуждавший с барме-
ном вопрос о том, кто оригинальнее - Барток или Шен-
берг. Нам с Микельсом достался столик в углу и датское
пиво.
Я сказал ему, что меня совершенно не интересуют
деньги, просто я считаю идиотством ради возведения еще
одного хромированного сарая уродовать бульдозерами жи-
вописную местность. Прежде чем ответить,Микельс набил
свою трубку. Это был худощавый стройный мужчина с
длинным подбородком и римским носом, седеющими волоса-
ми и темными сверкающими глазами.
- А разве мой представитель не объяснил вам? -
спросил он. - Мы вовсе не собираемся строить ряды оди-
наковых, портящих вид бараков. Мы остановились на шес-
ти основных проектах с вариантами; на чертеже это выг-
лядит вот так.
Он достал карандаш и бумагу и начал набрасывать
план. В разговоре его акцент становился заметнее, но
речь сохраняла прежнюю беглость. И он делал свое дело
лучше, чем все те, кто выступал раньше от его имени.
- Нравится вам это или нет, - сказал он, - Но сечас
середина двадцатого века, и никуда не денешься от мас-
сового производства. Получая все в готовом виде, чело-
вечество не обязазательно должно стать менее привлека-
тельным; в конечном итоге оно может обрести даже неко-
торое художественное единство.
И он принялся объяснять мне, как этого можно дос-
тигнуть.
Он не слишком торопил меня, и, разговаривая, мы от-
клонялись от основной темы.
- Приятное это местечко, - заметил я. - Как вы его
нашли?
Он пожал плечами.
- Я частенько брожу ночами по улицам. Изучаю город.
- А это не опасно?
- Смотря с чем сравнивать, - с каким-то мрачным от-
тенком в голосе ответил он.
- О! Видно, вы не из этих мест?
- Нет. Я приехал в Соединенные Штаты только в 1946
году. Таких, как я, называли перемещенными лицами. Та-
дом Микельсом я стал потому, что мне надоело писать
длинное Тадеуш Михайловский. Так же, как мне ни к чему
было культивировать в себе чувствительность Старого
Света; я стремлюсь к полной ассимиляции.
При других обстоятельствах он говорил о себе редко
и сдержанно. Позже от восхищенных и завистливых конку-
рентов я узнал некоторые подробности его стремительной
деловой карьеры. Кое-кто из них до сих пор не верил,
что можно с выгодой продать дом со скрытой системой
отопления меньше, чем за двадцать тысяч долларов. Ми-
кельс нашел способ сделать это возможным. Не так уж
плохо для иммигранта без гроша за душой!
Я копнул глубже и узнал, что, принимая во внимание
услуги,оказанные им армии Соединенных Штатов на пос-
леднем этапе европейской войны, ему выдали специальную
визу на въезд. А услуги такого рода требовали значи-
тельной выдержки и сообразительности.
Между тем наше знакомство крепло. Я продал ему зем-
лю, в которой он нуждался,и мы по-прежнему продолжали
встречаться - иногда в кабачке, иногда в моей холос-
тяцкой квартире, но чаще всего в надстройке его дома
на берегу озера. У него была сногсшибательная блондин-
ка жена и двое смышленых, хорошо воспитанных мальчи-
ков.
Тем не менее, он был одинок и дорожил нашей друж-
бой.
Примерно через год после нашей первой встречи он
рассказал мне одну историю.
Я был приглашен к ним на обед в день благодарения.
После обеда завязался разговор. Мы сидели и беседова-
ли, беседовали, беседовали. Когда же, покончив с об-
суждением вероятности возникновения беспорядков во
время ближайших городских выборов, мы перешли к вопро-
су о том, насколько вероятно, что другие планеты в
своем историческом развитии следуют в основных чертах
по том же пути, что и наша собственная, Амелия извини-
лась и ушла спать. Уже давно перевалило за полночь. Мы
с Микельсом продолжали разговор. Никогда раньше я не
видел его таким возбужденным. Как будто что-то в нашем
разговоре задело его за живое. Наконец он встал, не
совсем твердой рукой наполнил наши стаканы виски и,
бесшумно ступая по пушистому зеленому ковру, направил-
ся через всю гостиную к огромному окну.
Стояла светлая морозная ночь. Под нами внизу лежал
город - причудливое сплетение сверкающих красок, про-
жилки и завитки из рубинов, аметистов, сапфиров, топа-
зов - и темное полотно поверхности озера Мичиган; ка-
залось, наши взоры вот-вот выхватят из мрака прости-
равшиеся вдали бескрайние белые равнины. Но над нами
изгибался кристально-черный свод неба, где стояла на
хвосте Большая Медведица, и по Млечному Пути шагал
Орион. Мне не часто приходилось видеть такое величест-
венное и суровое зрелище.
- Но ведь в конце концов я говорю о том, о чем дей-
ствительно знаю, - произнес он.
Я слегка шевельнулся в глубине своего кресла. В ка-
мине потрескивали крохотные голубые язычки пламени.
Кроме них комнату освещала только одна затемненная
абажуром лампа, так что, проходя незадолго до этого
мимо окна, я отчетливо видел в вышине россыпи звезд.
- По собственному опыту? - немного помедлив, спро-
сил я.
Он бросил быстрый взгляд в мою сторону. Черты лица
его окаменели.
- А что, если бы я ответил утвердительно?
Я не спеша потягивал свое виски. "Кингс Ренсом" -
благородный и успокаивающий напиток, особенно в те ча-
сы, когда, кажется, сама земля звенит в унисон с на-
растающим холодом.
- У вас, верно, есть на то свои причины, и мне не
терпится услышать их.
Он криво усмехнулся.
- О, я тоже с этой планеты, - сказал он. - Одна-
ко... однако же небо настолько необъятно и чуждо... не
кажется ли вам,что это могло наложить какой-то отпеча-
ток на тех, кто там побывал? Не вошло ли это в их
плоть и кровь настолько, что, вернувшись,они принесли
это с собой на Землю, которая с тех пор никогда уже не
была прежней?
- Продолжайте. Вы знаете, что я люблю фантастику.
Он посмотрел в окно, снова взглянул на меня и вне-
запно залпом осушил свой стакан. Столь резкое движение
было ему не свойственно. Как, впрочем, и неуверен-
ность.
- Ну что ж, я расскажу вам одну фантастическую ис-
торию, - жестко, со своим прежним акцентом произнес
он. - Хоть в ней мало веселого - ее хорошо рассказы-
вать в зимнюю пору; кстати, не советую вам слишком
принимать ее всерьез.
Я затянулся великолепной сигарой, которой он угос-
тил меня, и приготовился слушать,не нарушая необходи-
мой ему сейчас тишины. Глядя себе под ноги, он нес-
колько раз прошелся мимо окна, потом заново наполнил
свой стакан и сел рядом со мной. Однако смотрел он не
на меня, а на висевшую на стене картину, сумрачное,
непонятное произведение, которое никому, кроме него,
не нравилось. Казалось, она вдохнула в него силы,пото-
му что он заговорил быстро и тихо.
- Однажды в далеком-предалеком будущем жила-была
цивилизация... Я не стану вам ее описывать,ибо описать
ее невозможно. Могли бы вы, перенесясь в эпоху строи-
телей египетских пирамид, рассказать им об этом лежа-
щем внизу городе? И дело не в том, что они вам не по-
верили бы - разумеется, они не поверили бы. Я хочу
сказать, что они просто не поняли бы вас. Что бы вы ни
говорили, для них это была бы полная бессмыслица. А
то, как люди работают, о чем думают и во что верят, -
все это было бы для них еще менее понятно, чем те ог-
ни, небоскребы и механизмы внизу. Разве не так? Если
бы я рассказал вам о людях будущего, живущих в мире
коллосальных ослепляющих энергий, о генетических изме-
нениях, воображаемых войнах, о говорящих камнях и о
некоем слепом охотнике, у вас могло бы возникнуть ка-
кое угодно ощущение, но вы бы ничего не поняли.
Поэтому я только прошу вас представить себе, сколь-
ко тысяч оборотов совершила к тому времени эта планета
вокруг солнца, как глубоко мы погребены и как прочно
забыты; и еще постарайтесь понять, что мышление людей
той цивилизации настолько отличается от нашего, что
они, пренебрегая всеми законами логики и природы,
изобрели способ путешествия во времени. Так что, если
средний житель той эпохи, - я вряд ли могу назвать его
гражданином или употребить какое-либо другое известное
вам слово, ибо это дезориентирует вас, - если средний
образованный житель смутно, без особого интереса пред-
ставляет себе, что тысячелетия назад какие-то полуди-
кари первыми расщепили атом, то только один или двое
из них действительно побывали здесь, жили среди нас,
изучали нас и вернулись обратно с информацией для цен-
трального мозга, если в данном случае уместен этот
термин. Остальные интересуются нами не больше, чем,
например, вы интересуетесь археологией раннего периода
Месопотамии. Вам понятно?
Он опустил взгляд на свой стакан, который все еще
держал в руке, и стал теперь смотреть на него, словно
виски было источником оракулского вдохновения. Молча-
ние затянулось. Наконец я произнес:
- Ладно. Ради того, чтобы услышать вашу историю, я
принимаю эту предпосылку. Но мне думается, что тем,
кто путешествует во времени, не следовало бы привле-
кать к себе внимания. У них должны быть свои методы
маскировки и тому подобное. Вряд ли им хотелось бы из-
менить свое собственное прошлое.
- О, тут нет никакой опасности, - сказал он. -
Единственная причина их маскировки заключается в том,
что им не много удалось бы узнать, если бы они на каж-
дом шагу объясняли, что пришли из будущего. Воображае-
те, что бы из этого получилось?
Я усмехнулся.
Микельс угрюмо взглянул на меня.
- Как вам кажется, в каких еще целях, кроме науч-
ных, можно использовать путешествие во времени? -
спросил он.
- Ну, для приобретения произведений искусства и
разработки природных богатств, - предположил я. - Мож-
но было бы отправиться назад, в эпоху динозавров, до-
бывать железо, чтобы до появления человека снять слив-
ки с богатейших месторождений.
Он отрицательно покачал головой.
- Подумайте еще. Им понадобилось бы весьма ограни-
ченное количество минойских статуэток, ваз династии
Минг и миниатюр третьей Мировой Гегемонии, да и то
главным образом для их музеев. Если только можно упот-
ребить здесь слово "музей", не впадая в большую ошиб-
ку. Я повторяю, что они не похожи на нас. А что каса-
ется природных богатств, то они в них не нуждаются:
все, что им нужно, они изготовляют сами.
Он умолк, словно готовясь к последнему решительному
шагу.
- Как называлась та колония для преступников, кото-
рую покинули французы?
- Чертов Остров?
- Правильно. Можете вы вообразить себе более страш-
ное возмездие, чем высылка преступника в прошлое?
- А мне и в голову не пришло бы, что у них еще су-
ществует концепция возмездия или тем более необходи-
