нет равных. Кличка у него тоже была подходящая - Котекс [вид
презервативов]. И костлявый Рик в драном плаще, который болтается на нем,
точно на скелете. Кореши, в общем. Свои ребята, понятно. Но до чего же они
ему осточертели. Сегодня он кого-нибудь из них проучит.
Рик и Джонни отплясывали дикарский танец вокруг непочатых бутылок с
пивом, расставленных возле телескопа на краю смотровой площадки. Марк
знал, что ребят отделяют от него миллионы и миллионы миль, но он слышал их
идиотские крики, будто они от него всего в десяти ярдах. Из магнитофона
неслось "Давай повоюем" в исполнении группы Фиэр.
Начали они все втроем в ночном клубе. Марк помнил, как они дергались
возле самой сцены, махали руками, набирая обороты, потом их понесло на
улицу. У стоянки машин их здорово завели эти чертовы рок-фэны.
Одного из них Котекс зафутболил головой в окно собственной машины,
остальные быстренько слиняли. А их, возбужденных алкоголем и легкой
победой, потянуло на новые подвиги. Все трое втиснулись в машину Рика и
принялись колесить по городу - куда глаза глядят. Акулы, высматривающие
добычу... Так они мотались, пока неожиданно для себя не оказались в горах.
У Марка вырвался стон. Или смешок. Иной раз сам не поймешь, стонешь
ты или смеешься. Котекс и Рик заняли драку. То есть они двинулись друг на
друга, примеряясь к первому удару. Сейчас бутылки разобьют. Какое
свинство, ведь ему так хочется пить. Он пополз к ним.
Свинцовые тучи сгущались над обсерваторией. Сверкнула молния. Делу
вовсе не улыбалось вымокнуть до нитки, а потому он поспешил закруглиться с
уборкой. Не донеся содержимое последнего контейнера до машины, он вывалил
его прямо на дорогу. Следующая вспышка молнии блеснула над головой. Он
представил газетные заголовки: "Работник городского отдела очистки убит
молнией". Ну уж нет. Дел нажал на акселератор, мотор беспомощно фыркнул и
заглох. Мало того, мигнули и потухли фары, оборвалась мелодия Би Би Кинга.
Не хватало застрять в этой чертовой глуши, в нескольких милях от
телефонной будки, до которой еще ехать и ехать по плохой дороге.
Он повернул ключ в замке зажигания. Без толку.
Зараза!
Хоть бы стартер шевельнулся.
И тут что-то словно толкнуло его. Мурашки побежали по спине. Он
сообразил, что кассетник работает на батарейках и выключаться ему, даже
когда отказывает мотор, нет ни малейшего резона. В воздухе ощущалось
странное напряжение. Дел с силой грохнул кулаком по щитку. Куча дерьма, а
не машина!
Дел распалялся все больше и больше, кляня злосчастный мусоровоз на
чем свет стоит, но то, что случилось в следующую секунду, никак нельзя
было объяснить поломкой мотора. Над кабиной вспыхнул искрящийся огненный
шар, и в лицо Делу будто сверкнули одновременно тысячи камер. Он еще раз
попытался повернуть ключ в замке зажигания. Бесполезно. Бензин, видно,
кончился. Огромный раскаленный сгусток прорвал пелену облаков и завихрился
вокруг мусорного контейнера. Кто его знает, что это за явление такое, но
смотреть было жутко. Повинуясь неосознанному инстинкту, Дел отдернул руку
с металлического подлокотника, отшвырнул ключ, сорвал с головы наушники.
Ботинки на нем были резиновые. Кажется, резина - хороший изолятор. Неплохо
бы выяснить, изолятор блокирует проводимость или, наоборот, способствует
ей. Мама, как не хочется поджариться на этой сковородке!
Воздух наполнился потрескиванием и свистом, напоминавшими помехи в
эфире, когда настраиваешь приемник. С каждой секундой шум усиливался,
переходя в басовитое гудение, похожее на мощный гул трансформатора.
Больше всего на свете Делу хотелось сейчас выскочить из кабины и
бежать без оглядки, но что-то подсказывало: не шевелись, это верная
смерть. Молния, разгулявшаяся вокруг машины, была необычная - языки
холодного пламени лизали кабину, белые и кроваво-красные вспышки полыхали
совсем рядом. Сияние огней, мелькание разрядов слились в один нестерпимо
яркий вихрь энергии. Дел почувствовал, как зашевелились волосы у него на
голове, словно поднятые ветром, хотя окна в кабине были закрыты. Через
мгновение волосы у него встали торчком, как у того панка, что попался ему
у въезда на стоянку. И все эти штуки с волосами происходили вовсе не
потому, что он так уж перетрусил, хотя, конечно, в первую минуту и это
случилось, но потом-то он взял себя в руки. Дело в том, что воздух внутри
кабины внезапно наэлектризовался, как случается после грозы, и наполнился
запахом озона.
У Дела заложило уши. Видимо, подскочило давление. Ослепительный шар
взорвался тысячами алых костров, что-то возникло в его центре под грохот и
гул таинственных сил.
Очередной скачок давления, и стекло кабины, не выдержав, разлетелось
вдребезги. Дел едва успел пригнуться, чтобы дождь осколков не попал ему в
лицо. Воздух из машины со свистом устремился наружу. И все начало
понемногу успокаиваться.
Дел медленно распрямился и стал ощупывать порезы. Кажется, ничего
серьезного. Только в ушах по-прежнему пробки. Так бывает при контузии. Он
несколько раз придавил уши ладонями. Не помогло. В горле пересохло - не
сглотнуть. Но все это пустяки. Он не мог оторвать взгляда от клочковатого,
туманного облака, сгустившегося на месте взрыва. В самом центре облака,
где только что не было ничего, темнели очертания фигуры. И тут ему стало
страшно.
Он понял, что это смерть пришла за ним. Дел не сомневался: он стал
очевидцем явления сверхъестественных сил. Не было у него оснований
надеяться на милосердие того, кто явился с того света - Дел Гойнес за свою
жизнь погрешил достаточно. Что ж, смерть нужно встретить достойно.
Дел заставил себя смотреть туда, где двигалось нечто, пришедшее из
потустороннего мира.
Он видел, как дышало это существо. Неясные вначале контуры медленно
приобретали резкость, позволяя угадать фигуру обнаженного, мужчины.
Подстриженные по-военному волосы еще дымились. Тело покрывал белый,
похожий на муку порошок, который, осыпаясь, обнажал младенчески розовую
кожу. Только младенец был футов шести с лишним ростом.
Дел встречал парней и покрепче, когда играл в команде Хьюстон Ойлерс,
но столь идеального сложения видеть ему не приходилось. Ритмичные
сокращения мускулатуры хорошо обрисовывали скульптурное совершенство
торса. Форма руки была вылеплена так, что по ней можно было изучать законы
симметрии. Мощная округлость бицепсов сужалась, переходя к локтю, и снова
расширялась ниже локтевого сгиба. Завершалась линия руки почти изящным
запястьем и длинными, сильными пальцами, которые то сжимались в кулак, то
выпрямлялись.
На футбольном поле такому бы цены не было. Делу с ним не сладить,
куда там. И он уже знал почему. Был бы тот просто сильнее, тогда еще... Но
Дел увидел его лицо. Невероятно! Казалось, живое человеческое лицо несло
на себе печать мертвящего холода. И самое страшное - глаза. Взгляд зоркий
и одновременно ничего не выражающий. В этих глазах отражалась смерть.
Неумолимая, беспощадная смерть, которую люди представляют себе в разных
обличьях, но такой - немыслимо реальной, лишенной всякого чувства -
никогда. Взгляд человека был направлен на Дела. Пришелец стоял так близко,
что мог бы дотянуться до него, а это значит - конец.
Вся его надежда теперь на ноги, хотя именно они подвели его на
футбольном поле. Сердце бешено забилось в груди.
Дел толкнул плечом дверцу машины, едва не вывалившись на холодный
асфальт. Больное колено задело по асфальту, и знакомая острая боль
пронзила ногу. Только бы не застрять!
И Дел рванул прочь от грузовика, ощущая на себе неподвижный взгляд,
державший его на прицеле.
Боль жгучей волной перекинулась с поврежденного колена на всю ногу,
но Дел не чувствовал ее - летел, развивая спринтерскую скорость, и думал
лишь об одном: смерть идет за ним по пятам. Внутри у него все сжалось. Он
чувствовал собственный желудок, который покалывало при каждом шаге.
Тошнота подкатила к горлу. Не хватает еще, чтобы его подвел живот.
Он выбежал на середину автостоянки. Там возились давешние панки.
Нужно предупредить их! Мысль о сопляке, обмочившем машину, охладила его
порыв. Пусть спасаются, как могут. Оно и к лучшему: подвыпившие парни,
глядишь, хоть ненадолго задержат этого дьявола, что пришел по душу Дела
Гойнеса, норовя вытряхнуть ее из бренного тела и завернуть в целлофан на
вечное хранение.
Он улепетывал, точно последний придурок, только пятки сверкали.
Еще не так понесешься, если тебе дорога жизнь.
Проскочил мимо серого "шеви-малибу". Мимо панков, обалдевших от
неожиданности. По петляющей дорожке скатился на обрывистый спуск дороги
Вермонт Каньон.
Теперь он не смог бы остановиться, даже если бы очень захотел.
Инерция разбега толкала его вниз по крутому склону, точно какую-нибудь
щепку, затянутую в водоворот разбушевавшегося вихря. Колено все-таки не
выдержало. Он грохнулся на землю и заскользил в бездну, не пытаясь
противостоять неумолимо влекущей силе.
Его протащило по мокрым колючим зарослям, притормозившим его
скольжение. Он остановился в двух футах от металлического заграждения
вдоль проложенной над пропастью автострады. Он лежал на спине, обливаясь
холодным потом. Мир, все это время окружавший его враждебным молчанием,
внезапно ожил, затопив его многоголосием звуков, точно невидимая рука
повернула до отказа переключатель громкости. Он услышал собственное
дыхание, с хрипом вырывавшееся из груди, и зарыдал.
Дел медленно сел. Все плыло перед глазами. Бросил взгляд наверх.
Дорога пуста. Шагов преследователя не слышно. Неужели повезло? Он
лихорадочно вспоминал обрывки молитв, которые в него вдалбливали в
детстве. В бок тыкалось что-то твердое. Он пошарил по земле рукой и
нащупал согретый его телом собственный пистолет.
Никогда еще так истово и смиренно не благодарил он Всевышнего, как
сейчас. За то, что Всевышний не позволил ему воспользоваться оружием. За
то, что он просто-напросто забыл о существовании своего пистолета. Дел
нутром чувствовал: нет такого оружия, которое способно остановить этого
оборотня. Самое страшное, слава Богу, осталось позади. Шатаясь, он
поднялся на ноги и потрусил вниз по мокрой земле, прочь от планетария. С
работы его теперь уж точно выгонят, но это пустяки по сравнению с тем,
чего он только что избежал.
Дел Гойнес был одним из немногих, оставшихся в живых после встречи с
Терминатором. На долю секунды сознание Терминатора отключилось. Властная
космическая сила подавила работу всех его систем, но длилось это одно
мгновение. Сразу же зрительные образы вновь приобрели четкость,
активизировался мыслительный процесс. Вокруг него клубился туман, но
мглистая дымка не мешала ему ориентироваться. Он видел сквозь нее.
Хронопортация завершилась. Ничего особенного он не заметил. Он сделал
глубокий вдох. Мгновенно проанализировал состав воздуха. Никакого отличия.
Разве что Там чуть выше содержание поллютантов и азотистых соединений, чем
Здесь. В момент хронопортации, переходя из одного временного слоя в
другой, пришлось скорчиться в позе эмбриона, чтобы облегчить проводимость.
Теперь он распрямился, держась устойчиво, уверенно, с удовлетворением
ощущая идеальную слаженность всех систем своего организма. Углеродистая
мазь, покрывавшая его тело, образовала надежный защитный слой,
предохраняющий от ожогов. Остатки белого порошкообразного вещества
увеличивали его сходство с классической мраморной скульптурой, самой
