Пол Андерсон
Литания
Монастырь Св. Марты Бетанской стоит на высокой горе в
Лунных Карпатах. Его стены сложены из дикого камня и неотли-
чимы от окружающих скал, они возносятся в вечно черное здесь
небо словно темный утес. Когда вы подлетаете со стороны Се-
верного полюса, стараясь держаться пониже, в тени защитных
противометеоритных экранов вдоль дороги Платона, то видите
венчающий башню крест, который четко вырисовывается на фоне
голубого диска Земли. Оттуда не донесется колокольный звон
-- где нет воздуха, нет и звуков.
Но зато вы сможете в положенные часы услышать колокола
внутри монастыря и внизу, в криптах, где трудятся машины,
поддерживающие здесь подобие земной среды. Если же вы немно-
го задержитесь, то услышите и призыв к заупокойной молитве.
Такова традиция обители Св. Марты: возносить молитвы за тех,
кто канул в Пространстве, а число этих жертв прибывает с
каждым годом.
Главная забота монахинь не молитвы. Их дело помогать
недужным, бедным, убогим, сошедшим с ума, -- всем, кого Про-
странство изломало и швырнуло обратно. На Луне таких отвер-
женных полно; потому ли, что им больше не по силам выносить
притяжение Земли, или из-за страха землян, что они принесут
с собой неведомую инопланетную чуму. А может, просто потому,
что люди так заняты раздвиганием рубежей неведомого, что им
некогда тратить время на неудачников. Сестры одевают скафан-
дры не реже, чем свое монашеское одеяние, и медицинские инс-
трументы в их руках столь же обычны как четки.
Но и у сестер есть время, чтобы предаваться размышлени-
ям. Лунной ночью, когда на полмесяца исчезает солнечный
блеск, ставни часовни раскрывают и через ее прозрачный купол
звезды смотрят на огоньки свечей. Звезды здесь не мерцают и
их свет по-зимнему холоден. Есть одна монахиня, чаще других
приходящая в часовню помолиться за своего покойника. И абба-
тисса специально следит за тем, чтобы эта женщина обязатель-
но смогла присутствовать на ежегодной мессе, которую заказа-
ла еще до того, как дала обет.
Requiem aeternam dona eis, Domine,
et lux perpetua luceat eis.
Kyrie eleison, Christe eleison.
Kyrie eleison.
В экспедицию к сверхновой Сагиттари входило пятьдесят
человек и одно пламя. Экспедиция проделала долгий путь, на-
чавшийся на околоземной орбите, а последнего своего участни-
ка подобрала на Эпсилоне Лиры. После этого шаг за шагом ко-
рабль начал приближаться к своей цели.
Парадокс времени и пространства в том, что одно есть
проявление другого. С момента взрыва минула уже сотня лет,
когда люди на Последней Надежде заметили его. Эти люди явля-
ли собой часть длящихся поколениями стараний создать цивили-
зацию существ, совершенно на нас не похожих. Однажды ночью
они взглянули на небо и вдруг увидели свет настолько яркий,
что у предметов выросли тени. Этому волновому фронту пред-
стояло достигнуть Земли лишь через несколько столетий. Но к
тому времени он бы ослаб настолько, что в небе просто появи-
лась бы новая яркая точка -- и только. Однако корабль, спо-
собный прокалывать пространство, по которому вынужден ползти
свет, сумел проследить всю историю гибели колоссальной
звезды.
Сначала расположенные на безопасном удалении приборы
записали все, что происходило перед взрывом. Пекло, рушаще-
еся внутрь себя после того, как догорели последние остатки
его ядерного топлива. Прыжок сквозь пространство -- и люди
увидели, что творилось сто лет назад: судороги звезды, буря
квантов и нейтрино, излучение, по мощности равное сотне мил-
лиардов солнц в этой галактике.
Эта буря затихала, оставляя в небесах после себя пусто-
ту, и "Ворон" переместился поближе к звезде. На пятьдесят
световых лет -- на пятьдесят лет -- ближе, и вот он уже изу-
чает сжимающийся огненный комок посреди тумана, сверкающего
ярче молний.
Еще двадцать пять лет -- и центральный шар совсем сжал-
ся, а окружающая его туманность расширилась и померкла. Но
поскольку и расстояние теперь было намного меньше, все каза-
лось крупнее и ярче. Невооруженный глаз видел лишь источник
ослепительного блеска, смотреть на который было невыносимо,
а созвездия по сравнению с ним казались совсем тусклыми. В
телескоп удавалось разглядеть голубовато-белую искорку, пря-
чущуюся в серцевине опалесцирующего облака со струящейся ба-
хромой по краям.
"Ворон" готовился к финальному прыжку -- в непосредст-
венную близость к сверхновой.
Капитан Теодор Сцили отправился в последний контрольный
обход. Вокруг него тихо мурлыкали системы корабля, разгоняв-
шегося до нужной собственной скорости при ускорении в 1 g.
Гудели силовые генераторы, пощелкивали регуляторы, шелестела
вентиляционная сеть. Капитан ощущал, как по его жилам текла
энергия. Но вокруг был сплошной металл, безликий и неуютный.
За иллюминаторами горели яростные полчища звезд и призрачная
дуга Млечного Пути; там был вакуум, космические лучи, холод
чуть выше абсолютного нуля, невообразимое расстояние до бли-
жайшего человеческого очага. Капитану предстояло сейчас по-
вести людей туда, где еще никто никогда не бывал; в условия,
о которых ничего нельзя было сказать наверняка -- и это тя-
желым грузом давило на его плечи.
Элоизу Уаггонер он обнаружил на ее рабочем месте, в
клетушке, соединенной прямой связью с капитанским мостиком.
Его привлекла музыка, торжествующая просветленность незнако-
мой мелодии. Остановившись на входе в кабину, капитан увидел
Элоизу сидящей за столом, на котором стоял маленький магни-
тофон.
- Что это? - требовательно спросил он.
- Ой, - женщина (он никак не мог заставить себя думать
о ней как о девушке, хотя она была еще почти подростком)
вздрогнула. - Я... я ждала, когда мы прыгнем.
- Ждать полагается наготове.
- А что я должна делать? - ответ прозвучал менее сму-
щенно, чем ей бы того хотелось. - Я ведь не член экипажа и
не ученый.
- Вы входите в состав команды. Техник специальной связи.
- С Люцифером! А он любит музыку. Он говорит, что среди
всего известного ему про нас, именно в музыке мы ближе всего
подошли к единению.
Сцили приподнял брови:
- Единению?
На тонких щеках Элоизы заиграл румянец. Она уставилась
на свой стол и сплела пальцы.
- Может, это и не то слово. Мир, гармония, единство...
Бог?.. Я чувствую, что именно он хочет сказать, но у нас нет
подходящего выражения.
- Хм... Что ж, вам положено следить, чтобы ему было хо-
рошо, - Капитан оглядел ее и вновь его охватила неприязнь,
которую он постарался подавить. Он считал Элоизу в общем-то
славной на свой тихий и неприметный лад, но вот внешность!
Костлявая, с огромными ступнями и здоровенным носом, с гла-
зами навыкате и волосами словно пыльная пакля -- и вдобавок
капитану всегда становилось не по себе от телепатов. Она,
конечно, утверждала, что может читать только мысли Люцифера,
но кто мог сказать, так ли это на самом деле?
Нет. Нельзя так думать. Одиночество и непохожесть на
остальных могут сломать здесь человека в два счета, даже ес-
ли к этому не добавлять еще и подозрения товарищей по ко-
манде.
Если, конечно, Элоизу Уаггонер можно было назвать чело-
веком в полном смысле этого слова. Она была скорее чем-то
вроде мутанта. Что еще можно сказать о существе, способном
обмениваться мыслями с живым вихрем?
- Что это за музыка? - спросил Сцили.
- Бах. Третий Бранденбургский концерт. Он, то-есть Лю-
цифер, не поклонник современной муры. Да и я тоже.
Уж ты-то точно, решил Сцили. Вслух он сказал:
- Послушайте, до прыжка осталось всего полчаса. Никто
не знает, что ждет там, где мы вынырнем. Мы первыми пытаемся
так близко подобраться к звезде, которая совсем недавно была
сверхновой. Только одно известно наверняка -- что жесткое
излучение убъет нас на месте, если не выдержат защитные по-
ля. Во всем остальном остается полагаться на теорию. А сжи-
мающееся звездное ядро настолько ни на что не похоже в этой
вселенной, что я сильно сомневаюсь в надежности любых тео-
рий. Нельзя сейчас просто сидеть и мечтать. Надо готовиться.
- Так точно, сэр, - когда она говорила шепотом, голос
ее терял обычную резкость.
Капитан посмотрел мимо нее, мимо змеиных глах индикато-
ров и приборных шкал, словно его взляд мог проникнуть через
стальную обшивку и достичь космоса. Там, он знал, рядом с
кораблем плывет Люцифер.
Он представил знакомый образ: огненный шар двадцати
метров в поперечнике, переливающийся белым, красным, золо-
тым, бирюзовым, огненные языки развеваются словно пряди во-
лос Медузы, кометный хвост горит на сотню метров позади --
сияние, светоч, исчадие ада. Среди всего, что тревожило ка-
питана, не последнее место занимали мысли о том создании,
что сопровождало корабль.
Капитан изо всех сил цеплялся за научные объяснения, на
поверку оказывавшиеся ничем не лучше догадок. В множествен-
ной звездной системе Эпсилона Возничего, где пространство
насыщено газом и энергией, происходили вещи, ни в какой ла-
боратории не мыслимые. Там возникло нечто, столь же похожее
на обычную шаровую молнию, сколь похожи были на выплеснувшу-
юся из океанов жизнь те простенькие органические молекулы,
что зарождались в доисторических морях. В системе Эпсилона
Возничего магнитная гидродинамика сыграла роль химии на
древней Земле. Появились и стали расти устойчивые вихри. По
мере роста они становились все сложнее, пока наконец за мил-
лионы лет не превратились в подобие живых организмов. Это
была форма существования ионов, ядер и силовых полей. В ее
метаболизме участвовали электроны, нуклоны и рентгеновское
излучение; она на протяжении всего своего существования со-
храняла постоянную структуру; она воспроизводила себе подоб-
ных; она мыслила.
Но вот о чем? Немногие способные общаться с ауригеанца-
ми телепаты (Возничий по-латыни - aurigea), те, кто сообщил
человечеству о самом факте существования этой расы, так и не
сумели внятно это объяснить. Они и сами были странной публи-
кой.
Капитан Сцили сказал:
- Я хочу, чтобы вы кое-что передали ему.
- Так точно, сэр, - Элоиза приглушила звук магнитофона.
Ее взгляд устремился в пустоту. Уши ее ловили слова, а мозг
(интересно, насколько хорошим он оказывался передатчиком?)
посылал их смысл наружу, тому, кто скользил рядом с "Воро-
ном" на персональной ядерной тяге.
- Послушай, Люцифер. Я знаю, ты часто слышал это преж-
де, но мне хочется быть уверенным, что ты все до конца пони-
маешь. Твоя психология, должно быть, очень далека от нашей.
Почему ты согласился отправиться с нами? Я не знаю. Техник
Уаггонер говорит, что ты любопытен и ищешь приключений. Вся
ли это правда?
Неважно. Через полчаса мы совершим прыжок и окажемся в
пятистах миллионов километров от сверхновой. Там-то и на-
чнется твоя работа. Ты сможешь проникнуть туда, куда мы
лезть не рискуем, наблюдать то, что нам недоступно, расска-
зать нам больше, чем позволят даже предположить наши прибо-
ры. Но прежде всего мы должны убедиться, что сумеем удержа-
ться на орбите вокруг звезды. Это касается и тебя. Мертвецы
не смогут доставить тебя обратно домой.
Итак. Для того, чтобы тебе целому и невредимому попасть
в область действия прыжкового поля, нам придется выключить
защитные экраны. Вынырнем мы в зоне смертельных лучевых на-
грузок. Ты должен сразу же удалиться от корабля, так как че-
рез шестьдесят секунд после появления мы снова включим защи-
ту. После этого ты должен обследовать окрестности. Прове-
