сражения. Чудовище исчезло в черном дыму, в черном удушливом облаке.
Исмаэль приказал подняться выше, чтобы оказаться над облаком дыма. Затем
он приказал взять курс на северо-запад. Там "Руланга" встретилась с двумя
кораблями Заларампатры. Остальные по всей вероятности погибли.
- Чудовище умирает! - воскликнула Намали. Она посмотрела на Исмаэля.
- Ты совершил Это! Только ты мог сделать это! Ты бог!
- Чудовище пока еще живое! - хрипло сказал Пуняки.
Он показал вниз и они увидели, как сквозь дым летят вверх куски плоти
Чудовища. На каждом из кусков извивались щупальца. Чудовище, умирая,
разделилось на множество частей, каждая из которых была способна к
независимым действиям. Эти части сформировали из своей плоти паруса и
теперь летели к "Руланге". Впрочем, может это были просто другие, мелкие
чудовища, сопровождающие Чудовище.
Исмаэль приказал лучникам стрелять по воздушным пузырям этих существ,
а остальным встать возле борта с копьями. Три существа прицепились к килю
и, не найдя неохраняемого входа, стали сами проделывать себе вход.
Разошлись складки кожи на туловище и под ними обнаружились безгубые пасти,
усеянные острыми треугольными зубами. Затем пурпурные пульсирующие тела
вытянулись, приобрели форму змеи и втянулись внутрь корабля через
отверстия.
Матросы встретили их и завязалась битва. Могучие щупальца хватали
людей, тянули в пасти. Матросы обрубали щупальца, но все же некоторые не
могли спастись и находили ужасную смерть. Но битва продолжалась. Копья
пронзали газовые пузыри. Матросы зажгли факелы и использовали их как
оружие.
Вскоре все было кончено. Щупальца, извиваясь, исчезли в дыму, который
исходил от огромной мертвой массы Чудовища.
Исмаэль повернулся к Пуняки.
- Я думаю, что нам следует заключить мир с Бурангахом.
- Ты сошел с ума! - крикнула Намали. - Ты хочешь заключить мир с
этими убийцами, которые когда-нибудь снова придут в Заларампатру, чтобы
убить нас всех!
- Я долго думал над этим, сказал Исмаэль. - У меня было достаточно
времени для размышлений. В Заларампатре осталось мало людей. И хотя в
Бурангахе людей больше, их тоже мало. Потребуется несколько поколений,
чтобы население городов полностью восстановилось. А в этот период и мы и
они станут жертвами нападений других городов. Ведь в это время мы
практически беззащитны. Но если два народа соединятся, решат жить вместе?
Вместе, как один народ, в одном городе? Ведь тогда их шансы на выживание
удвоятся...
- Это неслыханно... - в один голос закричали Намали и Пуняки.
- Да, конечно! - ответил Исмаэль. - Но я уже сделал много такого, что
было неслыханно для вас.
- Но боги! - сказала Намали. - Что скажет Зоомашматра? Как он
уживется вместе с Камангаем?
Исмаэль рассмеялся.
- Сейчас они спокойно уживаются в брюхе каменного чудовища. Да, это
чудовище может считаться величайшим из богов, так как носит в своей утробе
двух великих богов. Именно то, что он проглотил богов двух народов и дало
мне идею об объединении. Пусть заларампатрцы и бурангаханцы живут вместе и
выступают единым фронтом против своих врагов. Пусть они поклонятся и
Зоомашматре и Камангаю. А может быть и каменному чудовищу, которое станет
богом двух народов. Я не знаю, как оно называется, но бурангаханцы имеют
имя для него. А если и не имеют, то придумают вместе с народом
Заларампатры. Боги всегда называются так, как называют их люди.
Все боги, подумал Исмаэль, все за исключением Времени. Боги Времени
были всегда, но у людей нет имени для самого Времени. И он вспомнил о
старом Ахаве, о его обреченной на провал охоте за белым китом со
сморщенным лбом искалеченной челюстью. Это было больше, чем месть
бессловесному зверю.
И снова Исмаэль подумал, что Время для него то же самое, что Белый
Кит для Ахава.
И шестидюймовым ножом, которым Ахав надеялся достать сердце кита, для
Исмаэля был разум, которым он надеялся постигнуть природу времени, но не
все дано постигнуть человеку. И тот, кто пытается понять природу Времени,
обречен на поражение, как была обречена на поражение охота Ахава. Человек
может просто жить совместно с величайшим и ужаснейшим чудовищем -
Временем, а когда придет срок, человек уходит в безвременность, так и не
постигнув, не поняв природы Времени.
Исмаэль посмотрел на агонизирующее красное солнце, умирающее, как все
живое. Он посмотрел на большую Луну, плывущую по темно-голубому небу. Она
падала на Землю. И она встретится с Землей, пусть даже это случится через
миллионы лет.
А что потом? Конец человечества? Конец всего, что знал человек? Конец
Времени? Тогда зачем бороться, если ответ известен заранее?
Намали, которая все еще не могла прийти в себя после предложения
объединиться с врагами, подошла к нему. Он обнял ее за плечи и притянул к
себе, хотя такая близость была непривычна для ее народа. Пуняки, в
замешательстве отвернулся.
Намали была теплая, нежная, в ней было обещание любви, детей...
Вот что сохраняет человечество, сказал себе Исмаэль. Пусть сейчас это
кажется невозможным, но когда-нибудь наши дети смогут найти путь к другим,
иным звездам. А когда эти звезды состарятся, они полетят к новым.
Человечество найдет время, чтобы победить Время.
