Руки Шивы сжались, и дуло орудия, подчиняясь силе, действующей в унисон
со всей вселенной, дрогнуло. Это был всего лишь металл, заскрежетавший под
напором рук призрака.
Из танка послышалась короткая команда, и Чиун, понявший, что произойдет
в следующую секунду, увлек Шерил и Роума обратно в здание студии и толкнул
их на пол. Раздался оглушительный взрыв, от которого во всех близлежащих
домах повылетали стекла. Воздух, словно невидимый колокол, загудел, а через
секунду на землю с грохотом опустилась подброшенная взорвавшимся внутри
снарядом башня танка. Он расплющила то, что еще оставалось от стальной
машины, обрушившись на нее, как молот на наковальню. В наступившей затем
пронзительной тишине было слышно лишь потрескивание пламени.
Чиун поднялся с покрытого ковром пола студии, стряхивая с рукавов
кимоно осколки, и шагнул наружу. В чертах его испещренного морщинами лица
явственно читалось беспокойство.
От танка осталась лишь груда пылающих обломков, а рядом с ней стояла
фигура, один взгляд на которую наводил неописуемый ужас. Отблески пламени на
застывшем лице Шивы. казались порождением адского пламени, и в следующее
мгновение Чиун увидел, как его фигура шагнула к дымящейся глыбе, которая
была когда-то танком Т-62, и нагнулась. Руки, не обращая внимания на жар,
идущий от раскаленного металла, принялись рвать его, пока на свет не
появилось нечто, с виду напоминавшее почерневший гранат, если бы не зиявший,
как рваная рана, оскал зубов.
Шива-Дестроер приподнял голову над обломками, и вслед за ней показалось
обуглившееся тело. Сосредоточенно и безжалостно Шива принялся раздирать труп
на части, срывая кожу, круша кости и перемалывая их в пыль. Уничтожая
останки Джиро Исудзу, он, не переставая, исполнял все тот же ужасающий танец
смерти.
Наконец, он взял обеими голову Джиро и поднес ее к лицу.
- Я низвергаю тебя в пучину ада, японец! - проревел Шива, и сжав
ладони, смял хрустнувший под его пальцами череп.
- Вот та судьба, что ожидает врагов Синанджу! - громко
проговорил Чиун.
Уронив на землю то немногое, что оставалось от человека по имени Джиро
Исудзу, Шива медленно обернулся, и обратил горящий холодным пламенем взор на
Мастера Синанджу. И Чиун шагнул навстречу Дестроеру.
Изо рта человека, в котором с трудом можно было узнать Римо Уильямса,
раздался ровный, безжизненный голос:
- Так свершилось моя месть.
Чиун склонился в глубоком поклоне.
- Теперь, когда ты закончил, я требую вернуть мне сына.
- Поосторожней выбирай слова, обращаясь ко мне, кореец! Ты видишь
своего сына лишь благодаря моей милости - он не смог бы выжить после такого
падения.
- И благодарность моя не знает границ. Не ощутив мыслей Римо, я решил,
что он погиб.
- Смерть не коснется того, кто стал моим земным воплощением.
- С течением времени, конец наступает для каждого человека, - упрямо
продолжал Чиун. - Может быть, то же происходит даже с богами.
- Знай же, Мастер Синанджу, что эта оболочка из плоти и крови
существует лишь до того дня, когда я призову ее к себе. Ты сделал своего
сына превосходным вместилищем для моего духа, но час мой еще не настал.
Скоро, возможно очень скоро, он наступит, и тогда я заберу его навеки,
оставив тебя проливать безутешные слезы.
- На то твоя воля, Величайший из Богов, - ответил Мастер Синанджу. - Но
до этого часа он мой, и я требую его возвращения.
Голос Шивы надолго замолк. Наконец он произнес:
- Не пытайся противиться моей воле, Мастер Синанджу.
Чиун еще раз поклонился.
- Я лишь песчинка на дороге, по которой мчится неумолимая колесница
судьбы.
- Неплохо сказано. А теперь, я возвращаю твоего погибшего тигра.
Храни его силы, ибо настанет час, когда они мне потребуются.
И с этими словами горевший в глазах Шивы огонь начал меркнуть.
Заострившиеся черты лица расслабились, веки закрылись, и Римо. словно
сдувшийся воздушный шар, мягко опустился на землю.
Билл Роум осторожно подошел поближе, Шерил, зажавшая рукой рот,
укрылась за его плечом.
- Он... мертв? - спросил Роум.
Чиун помедлил с ответом. Приложив ладонь к груди Римо он ощутил слабое,
но ровное сердцебиение.
- Да, - наконец, ответил Мастер Синанджу. - Его не стало.
Шерил, не обращая внимания на копоть и грязь, опустилась на землю, и
закрыла лицо руками. Ее плечи тряслись, но она не проронила ни звука.
- Если хотите, - тихо сказал Билл Роум, - мы похороним его на земле Сан
Он Джо. Я не верю, что в вашей легенде говорится то же, что и в моей, но я
дал слово.
- Нет, - торжественно проговорил Чиун, осторожно беря тело Римо на
руки. - Я понял, что ты был прав, Санни Джо Роум. Только потому, что наши
предания в чем-то совпали, мы не можем считаться братьями. Я забираю Римо
домой. Отведи меня туда, откуда улетают самолеты, я подожду, пока смогу
увезти своего погибшего сына.
Билл Роум кивнул. Взгляд его скользнул по дымящимся обломкам танка.
- Бронзини тоже не стало. Ни один человек не смог бы выжить после
такого чудовищного взрыва.
- После смерти он стал тем, кем в жизни лишь притворялся, - сдержанно
заметил Чиун.
- Да, он погиб, как герой. Жаль, что никто не успел заснять это на
пленку. Он был бы доволен.
Внезапно в небе над городом появились несколько большегрузных С-130. Из
них одна за другой посыпались маленькие черные фигурки, над которыми
раскрывались белые бутоны парашютов. Казалось, кто-то бросил на гладь
голубого шелка горсть пушинок.
- Похоже, это десант рэйнджеров, - подняв голову, сказал Билл Роум.
Мастер Синанджу не стал смотреть в небо.
- Слишком поздно, - мрачно проговорил он. - Они всегда появляются
слишком поздно.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Прошла неделя. Неделя, за которую потрясенная страна пыталась прийти в
себя. Юма была объявлена зоной национального бедствия, и в город потекли
добровольцы и пожертвования еще до того, как были преданы земле тела
погибших. Конгресс провел собственное расследование произошедшего, но в
окончательном отчете, когда он лег на стол президента, ни на одной из
шестнадцати тысяч страниц не говорилось о том, что на рождество
главнокомандующий отдал приказ сбросить ядерную бомбу на американский город.
Эта печальная страница истории Соединенных Штатов не был занесена в
анналы, и поэтому лишь горстка людей знала о том, что Юму спасло лишь
телевизионное обращение ныне покойного Бартоломью Бронзини. И еще, из-за
этого упущения дебаты, разгоревшиеся вокруг подлинной роли Бронзини в Битве
за Юму так никогда и не были прекращены.
Постепенно, страна возвращалась к нормальной жизни. Первого января
отмечался Новый год, и пришедшее с ним новое десятилетие, и, хотя обычные
торжества не были на этот раз такими пышными, никто не встречал этот
праздник с такими глубокими чувствами, как жители Юмы, штат Аризона, где
многие американцы впервые по-настоящему узнали, что значит быть свободными.
x x x
В первый день наступившего нового года, Римо Уильямс открыл глаза. Он
увидел перед собой белоснежный потолок отдельной палаты в санатории
Фолкрофт. В голове его царила такая же девственная пустота.
В первый момент врач подумал, что глаза открылись лишь под воздействием
бессознательного рефлекса - его пациент находился в коме уже целую неделю.
Проверив реакцию зрачков, он бросился к телефону и вызвал доктора Харолда У.
Смита.
Войдя в палату, Смит первым делом тактично выпроводил врача, и, лишь
когда тот удалился, присел к кровати, на которой лежал Римо, отметив, что
ужасные синяки, покрывавшие его шею, уже начали проходить. Обращенный на
доктора взгляд Римо то и дело затуманивался.
- Смитти, - хрипло проговорил Римо.
- Что ты помнишь? - прямо спросил Смит.
- Падение. У меня не сработал парашют. Я пытался уменьшить вес, чтобы
спланировать, и у меня почти что получилось, но потом я допустил ошибку.
- Какую же?
- Открыл глаза. До этого момента, все шло замечательно. А потом пустыня
словно обрушилась на меня. После этого, помню только темноту.
- Тебе сильно повезло, что ты остался в живых. На шее оказалось всего
лишь растяжение связок. Поразительно, как ты ухитрился ее не сломать,
- Все просто. Я всего лишь упал лицом вниз. А где Чиун?
- Я сообщил ему, скоро он будет здесь. Римо, есть несколько вещей, о
которых ты должен узнать...
Упираясь обеими руками в матрас, Римо, кряхтя, попытался приподняться.
- Какие именно?
Прежде, чем Смит успел ответить, в комнату проскользнул Мастер
Синанджу. На нем было простое голубое кимоно без рисунка.
Римо слабо улыбнулся.
- Привет, Папочка. Знаешь, по дороге на съемки со мной приключилась
странная штука.
Суровое лицо Чиуна тут же смягчилось, но затем, как только он увидел
под стоявшей на столе маленькой елкой бирюзовую коробочку, застыло снова.
- Давно он пришел в себя? - спросил Мастер Синанджу у Смита.
- Всего лишь пару минут.
- И так и не удосужился открыть подарок, который я так заботливо для
него приготовил? - с раздражением заметил Чиун.
- Подарок? - недоверчиво переспросил Римо.
- Да, неблагодарное ты существо! - ответил Чиун, подходя к елке. Взяв
коробочку, он вручил ее своему ученику, подставившему сложенные ладони.
- Совсем легкая, - заметил Римо, взвешивая на руке подарок.
- В ней находится поистине бесценный дар, - заверил его Чиун.
- Правда? - спросил Римо, пытаясь усесться повыше. - А Рождество уже
наступило? Можно его открыть?
- Рождество прошло неделю назад, - сообщил ему Смит.
- Я отключился на целую неделю! Ничего себе, вот это был прыжок!
- Возможно, это всего лишь очередное проявление лени, свойственной
тебе, как белому, - спокойно предположил Чиун.
- Рад слышать, что праздничное настроение не окончательно подпортило то
сочувствие, с которым ты обычно относишься к ближним, - сухо заметил Римо.
- Пока ты бездельничал, валяясь в постели, - продолжал Чиун, - я
пытался объяснить твоему императору, что, несмотря на проваленное задание,
винить тебя все-таки не стоит. Действительно, теперь я вынужден снова
сопровождать тебя, но...
- Проваленное? - переспросил Римо.
- Бронзини мертв, - тихо сказал Смит.
- Что произошло? - ошарашенно проговорил Римо.
- Это долгая история, - ответил доктор. - Когда ты поправишься, я готов
сообщить тебе все подробности. Сейчас же достаточно сказать, что Бронзини
стал национальным героем.
- Правда?
- Он спас город.
- В самом деле?
- Но об этом никто не должен знать, - поспешил предостеречь Смит.
- Что ж, буду нем, как рыба. По правде говоря, этот парень мне не
слишком понравился.
- Наверное, ты не успел узнать его как следует.
- Вообще-то, я видел Бронзини только мельком, - признался Римо. - Он
показался мне самодовольным болваном.
- Вполне возможно, - согласился Смит. - У Барта был противоречивый
характер.
- Кстати, - добавил он, поворачиваясь к Чиуну, - только что были
обнародованы результаты вскрытия Немуро Нишитцу. Судя по всему, он умер от
отека верхних дыхательных путей, спровоцированного обычной простудой.
Насколько я помню, вы сообщили, что устранили его собственноручно.
- Кто такой Немуро Нишитцу? - поинтересовался Римо, но ответа так и не
получил.
- Я уже рассказал вам, что этот Бартоломью Бронзини в предыдущем
воплощении на самом деле был Александром Македонским? - спросил в ответ
Чиун.
- Кем? - взорвался Римо.
