худощавое лицо Бранда. - Я хотел привлечь его на свою сторону, но он не
расстается с Дрейком, они расставляют блинкеры. Он говорит, что нужен
Джиму и это действительно так. Только благодаря Мак-Джи они получили
лицензию на маркеры, хотя они и не земляне. Когда космические инженеры
такие, как я или Дрейк расставляют маркеры, они могут сойти с орбиты или
направить корабль в гущу дрейфующей породы, которую надо отметить. А Роб
Мак-Джи умеет подойти вплотную к объекту и установить блинкер четко на
орбиту, для чего любому из нас потребовалась бы неделя расчетов. Вот что
такое Мак-Джи!
Бранд распрямил широкие плечи, как будто отбрасывая неразрешимую
загадку личности Роба Мак-Джи. Он взял книжку с журнального столика и
начал перелистывать страницы длинными тонкими пальцами, его взгляд
омрачился.
- Люди могут усмирить сити, - убежденно произнес он. - Такие люди,
как они. Я видел дрейковские чертежи магнитных подставок для сити-машин на
земном основании и парагравитационных сочленений, фиксирующих земные ручки
на сити-приборах. Я видел, как Мак-Джи, используя сити-породу,
манипулирует полем своей развалюхи и расчищает путь для блинкеров.
- Такие могут справиться с сити.
Он кивнул.
- Дрейк уже запроектировал пилотируемый сити-реактор. С помощью Мак
Джи он может создать машины с дистанционным управлением, выпускающие
детали для такого реактора, если только Мандатная комиссия разрешит им.
Бранд на минуту задумался, разглядывая уравнения и чертежи последней
главы книги. Он взглянул на Дженкинса, и на его лице мелькнула тень
сожаления.
- Я кое-чему научился, после того как написал книгу. Бранд пожал
плечами и принужденно засмеялся. - Тогда я еще верил в новую свободу.
Теперь я вышел из этого возраста. - Он отложил свой труд и нервно
поднялся. - Пошли пройдемся.
Дженкинс уже забыл, как они развлекались в тот день, но каждое слово
книги дяди о новой свободе отчетливо запечатлелось в его памяти.
"Чудовищная ошибка еще может быть исправлена, - писал Бранд в своей
книге. - Человек способен посадить на цепь необузданную мощь дрейфующей
породы, научить ее поднимать ввысь космические корабли, вращать колеса и
даже продлевать человеческую жизнь. Очень трудно построить совершенный
сити-реактор, но есть инженеры, которые в состоянии справиться с этой
задачей при условии, что интерпланетная Ассоциация не будет препятствовать
им.
Есть люди, которые могут построить реакторы и генераторы. Автор
предлагает свой вклад в рождающуюся технологию передачи энергии. Эта
безграничная энергия должна производиться далеко в космосе, где нет и
следа земной атмосферы, которая может прореагировать с сити-оборудованием,
а потребляться - на земных планетах.
Передача энергии на межпланетные расстояния, где невозможно проложить
кабель, становится непреодолимой задачей. С момента приема первого
радиосигнала инженеры мечтали о беспроволочной передаче энергии, но всякий
раз спотыкались о закон обратных квадратов. Автор нашел новый подход к
решению этой проблемы.
На эту мысль его натолкнул Максим-Горе с его знаменитым открытием
вторичных парагравитационных полей на солнечных пятнах. Однако показания
его приборов не соответствовали предсказаниям теории. Максим-Горе отнес
это за счет неточности эксперимента и вскоре забыл об этом.
Изучив аппаратуру Максима-Горе и неопубликованные черновики, которые
хранятся в Космическом музее Солнечного города, автор нашел другое
объяснение этого расхождения. Никакой ошибки не было. Отклонение от закона
обратных квадратов обусловлено дальней парагравитацией.
Автор расширил исходное уравнение Максим-Горе с учетом этого
отклонения, которое очень незначительно при использовании современного
оборудования и может быть измерено только на расстоянии многих миллионов
километров. Двести лет ускользавшее от внимания ученых, это неприметное
явление может оказать огромное влияние на судьбу человечества.
В следующей части книги предлагается математическая теория
специального парагравитационного энергетического поля - по сути это
застывшая волна энергии, достаточно большая, чтобы охватить всю Солнечную
систему. В таком поле отклонение будет полным, сводя на нет потери
энергии.
Это специальное энергетическое поле может поддерживаться с учетом
однопроцентных потерь, неизбежных из-за изменения массы Солнца и других
планет. Специальные приемо-передатчики могут извлекать необходимое
количество энергии из любой точки поля, чтобы приводить в движение
механизмы, будь то детская игрушка или космический корабль.
Автор считает, что необходимо немедленно основать фонд создания
такого приемо-передатчика и сити-реактора, питающего его, потому что
только общественное мнение может заставить богачей из Интерпланетной
Ассоциации смягчить преступные ограничения на развитие сити-энергетики.
Фактически все расходы по созданию завода будут покрыты производством
побочных продуктов, полученных при отмывке сити-металла. Поэтому
полученная таким образом энергия будет практически бесплатной.
Человек преодолеет свою вечную зависимость от природы!
И эта экономическая независимость будет гарантировать все другие
свободы, за которые боролись люди, зачастую безрезультатно. Потому что
сама жизнь - это поток энергии. И большинство человеческих проблем
обусловлено энергетическим дефицитом.
Финансовые короли Интерпланетной Ассоциации лишают человечество этого
неистощимого источника посредством нецелесообразных ограничений,
навязанных мандатному правительству, не понимая, что альтернативой может
быть только новая космическая война.
Этот неутешительный вывод в достаточной степени подтверждается
простым уравнением энергии. Жизнь любой планеты сегодня зависит от энергии
расщепления, но ее не хватит на всех. Растущее межпланетное напряжение
вследствие энергетического голода в конце концов нарушит нестабильный мир
Мандата. И сити, отвергнутая в мирной жизни, станет ужасным орудием
войны!"
7
Дженкинс не забыл, что говорил Бранд о военном использовании сити во
время своего следующего визита на Землю. Это взволновало Ника не только
как нависшая над миром опасность, но и как перемена в самом Бранде.
- Сити-война?
Бранд перестал напевать мотив, услышанный прошлым вечером в ночном
клубе под названием "Млечный путь!. Он готовился к свиданию с белокурой
певицей, исполнявшей эту песню, но взволнованные вопросы мальчика отвлекли
его.
- Конечно, война неизбежна. Я это понял, когда начал с Дрейком и Мак
Джи работу по установке блинкеров. Конечно, это ужасно.
Он усмехнулся, поправляя перед зеркалом широкий пояс - крик последней
французско-марсианской моды.
- Сити-бомбы слишком легки в производстве, как говаривал старина
Дрейк, - добавил он небрежно. Просто запаивается пластинка сити в оболочку
обычной стали, оболочка и пластинка намагничиваются, чтобы сила
отталкивания не позволила им соприкасаться. Взрываются они с помощью
другого магнита, или путем разгерметизации, когда земной воздух проникнет
внутрь, или же просто от толчка, достаточно сильного, чтобы произвести
контакт. Эффект в тысячу раз сильнее, чем при расщеплении плутония.
Еще раз взглянув на себя в зеркало, он одобряюще кивнул -
переливающийся пояс выгодно подчеркивал стройную фигуру. Его мужественные
плечи слегка приподнялись, как будто он хотел стряхнуть с себя неприятный
осадок от разговора об оружии.
- Детские игрушки. - Он слегка улыбнулся угрюмо молчавшему Нику. -
Это совсем не проблема по сравнению с созданием генератора для
сити-реактора. Любой космический инженер с крепкими нервами может сделать
это - и уничтожить любую планету, как был взорван Адонис.
Мартин отвернулся от зеркала, насвистывая новую мелодию, как будто
грядущая катастрофа значила для него не больше, чем забытая мечта об еще
одной свободе.
- Но никто не осмелится сделать это! - выпалил Дженкинс. - Наверняка!
- Кто-нибудь да найдется. - Уже на выходе великий ученый помедлил. -
Конечно, не Дрейк и не Мак-Джи. Хотя Дрейк говорил мне, что секретные
агенты нескольких планет предлагали им подписать военные контракты.
Блинкеры создали им славу. Но кто-нибудь обязательно это сделает.
Дженкинс открыл было рот, но сдержался. Потрясенный ужасной
перспективой неизбежного Армагеддона, он был одновременно озадачен и
потрясен беспечностью дяди, но не знал, что ему сказать.
Знаменитость на минуту застыла, нахмурившись от каких-то своих
мыслей. - Знаешь, Ник, иногда мне становится очень грустно, -
выразительный голос Бранда вдруг стал серьезным. - Иногда мне хочется,
чтобы заправилы ассоциации оставили меня тем же сентиментальным дураком,
страстно желающим завоевать новую свободу. Жаль, что они так быстро
переделали меня.
Ник, не отрываясь, смотрел на него.
- Что ты имеешь в виду?
- Интерпланетная ассоциация владеет почти всем ураном и торием за
пределами Юпитерианского Совета, - объяснил Бранд, снова оживившись. - В
настоящее время компания повышает цены по мере истощения их запасов. Я
должен был знать еще до написания книги, что они не разрешат какому-то
сосунку, вообразившему себя космическим инженером, разрушить их монополию.
- И что же случилось?
- Августейшие лорды из ассоциации научили меня уму-разуму, - Бранд
пожал массивными плечами. Мимолетная задумчивость прошла, и на лице
появилась улыбка. - Я обивал пороги высокопоставленных чиновников,
раздавал им экземпляры книги и даже произносил речи в общественных местах,
пока полицейские не усмирили меня - потому что тем парням наверху это не
нравилось.
Бранд отбросил назад длинные волосы.
- Наплыва желающих построить бесплатный энергетический завод не
наблюдалось. Я получил урок и оставил эту затею. Я начал искать другие
заказы и обнаружил, что ассоциация не забыла меня.
- Почему?
- Для меня не находилось работы. - Бранд беспечно улыбнулся. Компания
держала меня в черном списке. Когда я это понял, то сделал правильные
выводы.
Однажды, проходя мимо представительства Венеры, я увидел плакат,
предлагающий вознаграждение тому, кто откроет урановую жилу за пределами
владений Мандата. Я предполагал наличие значительного количества урана на
дне океанов Венеры и, ожидая приема у посла, набросал чертеж
перерабатывающего завода на обороте старого конверта.
Бранд усмехнулся.
- Это и стало началом...
Через несколько дней Бранд так увлекся планом создания нового
парагравитационного кессона, что забыл золотоволосую певицу из "Млечного
пути". Поглощенный этим грандиозным проектом он охладел ко всему
остальному, даже идея экономического освобождения человечества оказалась
забытой.
Вернувшись к собственным инженерным изысканиям, после того как Бранд
отбыл в Мандат с планами и проектами для Юпитерианского Совета, Ник все
еще хранил экземпляр великой книги на рабочем столе. Но не так-то легко
было сохранить юношескую веру в завоевание энергии.
Он вырос в Солнечном городе, и теперь ему нужно было привыкать к
угнетающей атмосфере серой пустоты, которая пришла на Землю, с тех пор,
как люди променяли личную свободу на смутную перспективу ограниченной
безопасности. Ник видел, что все планеты медленно погружались в финансовый
кризис, а цены на радиоактивные материалы росли.
Два года цензура Юпитерианского Совета не пропускала писем Бранда,
