ремень и потащил направляющего в реку. Шурка, должно быть, испугался воды
- на его глазах оставался пластырь, - сильно рванулся назад и чуть не
опрокинул Азария.
Придушенный ошейником, он все-таки потянул вперед, стараясь
максимально приблизиться к поводырю и в тот же миг чуть не упал под ноги
ему - тросик сзади резко ослаб. А рядом, справа почему-то оказался Тимоха!
Раздумывать было некогда, Азарий сделал рывок и ударил скованными руками
поводыря в бок - тот в этот миг поворачивался к десантуре и одновременно
поднимал автомат. Дюжий пришелец отскочил и устоял на ногах, - лишь
сунувшись руками в воду. Быстрое течение связывало движения, для
следующего рывка было уже слишком велико расстояние - не достать, и тогда
Азарий рухнул в реку плашмя и скрещенными, скованными руками достал ноги
поводыря...
Он ждал автоматной очереди и рвал ногу пришельца, стремясь, таким
образом, сделать подсечку и опрокинуть его в воду; сам он ушел с головой,
однако поводырь стоял как вкопанный! Но не стрелял!
И вдруг повалился, оторвавшись от дна, как легковесная щепка. Азарий
вынырнул и увидел перед собой Лобана с ржавой саперной лопаткой в руках.
- Уплывет, сука! - заорал Тимоха. - Лови его!
Кажется, Пашка ухватил поводыря за автоматный ремень и подчалил к
десантуре, сгрудившейся и бурлящей, как камни в пороге.
- Давай на берег! - скомандовал Лобан. - Что, так и будете стоять?
- А где второй? - Тимоха завертел головой.
- Да вон лежит, на отмели! - Лобан поймал в воде ремень, привязанный
к ошейнику Азария, потянул. - Ну, пошли, пошли, рабочий скот, мать вашу!..
Задний конвоир еще был жив, хотя его позвоночник у поясницы был
перерублен саперной лопаткой и ноги не двигались. Зато дергались руки,
хватая воду, и стучалась внутри скафандра голова с уродливой рожей.
Поводырю досталось лопатой между ребер в левом боку, и он, приплавленный к
берегу, был тяжел и неподъемен, как топляк.
Лобан хладнокровно вогнал лезвие лопаты в грудь заднему конвоиру,
выдернул свое оружие, сполоснул его в воде.
- Ишь, падлюги, прирыли меня! - сказал с гневным весельем. - Я сам
вас всех урою, выродки! Ну чего, мужики, давай расковываться и сушиться.
- Когти рвать надо! - буркнул Тимоха. - Кто их знает, какая у них
связь и сигнализация. Может, тревогу дали...
- Нет уж на фиг! - отрезал Лобан. - Мне нужна передышка. Думаешь
легко - свое сердце останавливать? И так бежал за вами, думал, копыта
откину... До сих пор стучит через раз.
Он опустился под сосну, усевшись на вздыбленные из земли корневища,
побрякал браслетами скованных рук.
- Поищите у них ключи в карманах... И спички. Мне сейчас согреться
надо. Иначе я правда умру. Кровь заледенела...
Окна "нивы" слегка запотели изнутри, и рассмотреть, кто в машине,
было не просто, особенно издалека. Тем более, эти мужики с автоматами не
хотели забредать в холодную утреннюю речку.
- Самое малое - изнасилуют, - белеющими губами произнесла Ромул. -
Две беззащитных бабы в машине...
- Это мы - беззащитные? - угрожающе спросила Татьяна и потянулась на
заднее сиденье.
- Стой!.. У тебя ребенок. Может так выкрутимся?
- Потому и не позволю! Сейчас я им... Ромул схватила ее за руки,
гррмко зашептала:
- Погоди, Тань. Они еще не знают, кто в машине... Начнем стрелять -
изрешетят.
Это бандюги... Они тут все лето ходят, я слышала. Видишь, стоят в
напряжении, на мушке держат. Расслабить их надо.
- Попробуй, они тебя быстро... расслабят, шакалы!
- Разденусь и выйду купаться.
- С ума сошла! Они же голодные, как из подводной лодки!
- Нелогичное поведение! - Ромул стащила с себя платье. - Чему тебя в
школе учили?
Ты мне подыграй...
- Доиграемся!..
Ирина неожиданно надавила на клаксон - длинный и гулкий сигнал
всколыхнул тишину.
Бандиты выбросили автоматы вперед, раскорячили ноги, готовые открыть
огонь.
Татьяна поняла замысел: надо, чтобы у этих мужиков выбросился
адреналин, чтобы после ложной тревоги они потеряли бдительность. Ромул в
то же мгновение открыла дверь и, зябко ежась, ступила в бурлящую воду.
Одежды на ней было - что-то вроде треугольника, едва прикрывавшего
сокровенные места.
- Вода - класс! - громко сказала Ирина и потянулась. - Ой! Девочки!..
Расчет был верный - бандиты подобного не ожидали, всплеск-агрессии
резко сменился на ошеломление. Стояли и таращились.
- Что там? - спросила Татьяна и выглянула из машины, снимая легкую,
майку.
- А к нам мальчики пришли! - весело заявила Ирина. - Глядите, да
сколько их много! И у всех стволы на взводе!
Она засмеялась собственной шутке, выставилась перед мужиками,
подбоченилась с плотоядной улыбкой. Татьяна ступила в воду и не
почувствовала холода - мужики тихо шалели. Просигналила еще раз:
- Эй, лярвы, подъем! Женихи сами пожаловали!
- Отрываемся, Жук! - неожиданно сказал один из бандитов - тот, что
крался по берегу. - Их там много! Это ментовекая подстава!
Бандиты слегка встрепенулись, завертели головами.
- К нам, к нам, мальчики! - закричала Татьяна, подманивая руками.
Трое двинулись было к машине, но встали у самой воды - все в
кроссовках...
- Жук, назад! - заорал четвертый и присел, выставив автомат куда-то в
сторону. - На том берегу засада! Что-то щевелится!..
Мужиков словно волной подбросило, мгновенно оказались на опушке, за
деревьями.
- Куда вы, мальчики?! - засмеялась и закричала Ирина. - Мы застряли!
Помогите вытолкнуть машину!
- Я тебе помогу, сучка! - бандит полосонул очередью над головой и
сиганул в лес.
Женщины присели за машину, Татьяна выхватила автомат, бросила его в
руки Ромула, сама схватила другой. Своя собственная стрельба добавила
испуга бандитам, по противоположному берегу ударили со всех стволов и тут
же скрылись за деревьями.
- Огонь, - приказала Татьяна и ударила короткими очередями вслед
убегающим.
Грохоту наделали на весь лес, и, когда опустели магазины, даже птицы
умолкли в округе. Минуту прислушивались, перезаряжали оружие, унимая в
коленях дрожь.
- Теперь мы... отрываемся, - сказала Татьяна и впрыгнула в машину.
"Нива" дважды предательски глохла, пока выезжали из воды: не тянул
холодный мотор. Когда выскочили на берег, Татьяна опустила стекло и сожгла
еще один магазин патронов, разбрызгивая очереди в пустоту утреннего леса и
осыпая гильзами салон. И эта стрельба завела, насытила яростью Ирину. Она
ударила по тормозам, выскочила на дорогу и махнула очередью от живота,
срубая молодые деревца и сбивая листья с деревьев. Треск выстрелов,
умноженный эхом, забарабанил со всех сторон.
- Шакалы! - кричала она. - Ублюдки! Замочу! Всех замочу!
Татьяна не шелохнулась, сидя в кабине, стоически выждала, когда у
сослуживицы кончатся патроны.
- Полегчало? - спросила она, подавая Ирине платье. - Одевайся, не
тряси тут титьками. Поехали домой.
Ирина натянула платье, села за руль.
- Погуляли... Погуляли, называется. Хотели "бермудский треугольник"
на уши поставить, а самих... чуть раком не поставили.
Она резко повела машину, невзирая на колдобины, заполненные водой.
Там, где ночью дорога казалась непроезжей, сейчас находились и объезды, и
сухие места, так что мчаться по утреннему лесу стало в удовольствие. Через
десяток километров тряски проселок вообще стал ровным, укатанным, хотя
давно не езженным, в колеях густо росла яркая зелень вперемешку с цветами.
Татьяну укачало и на какой-то миг ей пригрезился Поспелов, заслоняющийся
руками от топора. Она вздрогнула, потерла ладонями лицо, снимая сон, и
внезапно обнаружила, что едут они по накатанной дороге, а впереди, сквозь
лес, виднеется чистое, открытое пространство.
- Кажется, мы здесь не ехали? - усомнилась она. - Ты не заблудилась?
- Сейчас будет поворот на Нижние Сволочи, - объяснила Ромул. - А мы
поедем прямо, в Верхние.
Пустота впереди приближалась, как конец света: казалось, сразу за
лесом будет бездонная пропасть. В последний момент и Ромул забеспокоилась,
сбросила скорость, высматривая даль - машина выскочила на плоскую,
идеальную равнину, напоминающую дно высохшего соленого озера, и уходящую
вдаль до самого горизонта.
Лунный, космический этот пейзаж потряс обеих: ничего подобного тут не
могло быть!
Хотелось спросить - где мы? что это?! - однако они переглядывались и
таращили по сторонам почти детские свои глаза, зная, что ответов нет.
"Нива" вдруг выкатилась на бетон, будто изморозью, подернутый лишайником.
- Господи! - воскликнула обрадованная Ирина. - Это же военный
аэродром! Брошенный военный аэродром! Ура!
- Чему ты радуешься? - недовольно заметила Татьяна. - Почему мы здесь
оказались?
Это же у черта на куличках! За пределами "треугольника"!
- Плевать! Зато теперь знаю, в какую сторону ехать! - Ромул вырулила
на взлетку. - Пристегнуть привязные ремни? Иду на взлет!
И погнала машину, набирая скорость: девяносто - сто десять - сто
двадцать...
- Ирка, кончай! - предупредила Татьяна. - Поворачивай домой.
Машина уже выла, будто самолет - Ромул смеялась и тянула баранку на
себя. - Взлетаю! "Ниву" и в самом деле сильно тряхнуло, под колесами
что-то захрустело, заверещало, а у обочины взлетной полосы неожиданно
брызнули искры электрические разрядов. Ирина стала тормозить: бетонные
плиты были странными, разлинованными в мелкую клетку и отчего-то трещали,
словно непрочный тонкий лед. За машиной оставался вдавленный след...
Ромул наконец остановилась, открыла дверцу машины.
- Ты что-нибудь понимаешь?
- Понимаю... Бежим отсюда!
- Что?..
- Быстрее! Разворачивайся! Мы катаемся по солнечным батареям.
Ирина круто развернулась и понеслась в обратную сторону. Теперь уже
искрило повсюду и под колесами, а с обочины потянуло дымом.
- Гони! - крикнула Татьяна. - Гони, пока не накрыли!
- Откуда здесь... солнечные батареи? - в страхе спросила Ромул.
- Не знаю... Надо смотреть! А то едешь...
- Что смотреть? Не заметно же! Как будто бетон...
Треск под колесами кончился, машину тряхнуло и снова зашуршал бетон.
Татьяна взяла автомат и, откинув спинку сиденья, перебралась назад: по
всей обочине горел синий, дымный фейерверк, однако никто пока не бегал, не
поднимал тревоги.
Облегченно вздохнули, когда въехали под защиту леса.
- Ира, пожалуйста, только домой, - взмолилась Татьяна. - Не хочу
больше приключений, не хочу неожиданностей. Все!
- Нет, ну откуда здесь солнечные батареи? - никак не могла уняться
Ромул. - Кто их разложил? И замаскировано!..
- Все, не хочу думать. Домой! На кухню, к плите, к горшкам! ...До
Горячего Урочища они добрались без приключений, если не считать, что
меняли проколотое колесо и вытаскивали машину из трясины. Татьяна
последний километр до фермы добиралась пешком, отпустив Ромула на развилке
дорог, тащила в охапке завернутые в покрывало три неиспользованных
гранатомета и два автомата.
Отмотала себе руки, сбила о камни босые ноги. Едва домочадец-опер
Коля отворил ей дверь, бросила на пол весь этот арсенал и повалилась на
стул...
Из хутора Веселый до ближайшего жилья Заремба выбирался на
тихоходном, но милом сердцу транспорте - на лошади, запряженной в простую
телегу. Отобрал вожжи у хозяина и всю дорогу гнал коня с цыганской
лихостью и азартом; это несколько отвлекало от мыслей и предчувствий,
иногда даже веселело на душе. И если бы хуторянин не зудел над ухом, жалея
