перекинутый невидимой рукой рюкзак, это потом она сообразила, что рюкзак,
после того как надавила гашетку и пули застучали по забору, выбивая щепу.
Не зря на тренировках и занятиях по боевой подготовке всегда говорили, что
женщины по своей природе напоминают ковбоев - сначала стреляют, потом
думают, куда стреляли и зачем.
В ответ на выстрелы из-за забора неожиданно послышался сдавленный
голос, перекрываемый злобным собачьим лаем:
- Не стреляйте... Не стреляйте...
Переговариваться на таком, расстоянии и выяснять, кто это, было
невозможно: псы работали, как по зверю, и эхо разносилось по всему
Горячему Урочищу. Татьяна приказала незнакомцу подняться на забор и сидеть
на нем, пока она не спустится вниз. Тот кое-как уяснил, что от него
требуется, залез на изгородь и замер, как петух на жердочке: снизу его
сторожили собаки.
Все-таки это оказался оперативник, присланный Зарембой для связи и
охраны, молодой и неопытный парень, вероятно, вчерашний
солдат-пограничник, прошедший краткосрочные курсы. Он шел на ферму под
видом заблудившегося туриста, без карты, перепутал дороги и целый день
плутал по каким-то болотам. Отчего-то у него сильно разболелась голова,
началась тошнота, потеря ориентации и, наконец, полностью село питание
рации, почему он и не смог выйти на связь.
Оказавшись на ферме, переодевшись в сухое и доложив начальству о
своем прибытии, он пил чай на кухне, начинал было хорохориться, но
временами впадал в тихое ошеломление от чудес "бермудского треугольника".
О "ромашках", распускающихся на сопках, он не имел представления и относил
свое необычное болезненное состояние к космическому излучению в этих
местах.
После таких потрясений Коля - так он представился, - не мог исполнять
по всей форме обязанности охранника, и Татьяна уложила его спать в
чердачной комнате.
Правда, часа два он исправно пытался приступить к службе, сидел с
автоматом и развернутым аппаратом космической связи у окна, пока не
сломался и не уснул, подетски выпустив ниточку слюны.
А около четырех утра сработала местная связь и принтер отстучал
шифровку: агент Ромул просил сообщить последние новости. Это было вопреки
всем инструкциям: агенту полагалось сидеть и ждать задания, если
предыдущее было исполнено. Сидеть и ждать, а не спрашивать отчета или
какой-то дополнительной информации, не связанной со служебными
обязанностями - по сигналу "Гроза" все секретные сотрудники автоматически
консервировались и не принимали никакого участия в ликвидации нештатной
ситуации.
Татьяна тоже нарушила запрет - ответила Ромулу, что все пока без
изменений, резидент не обнаружился. Она могла лишь догадываться, кто такой
Ромул, но когда Ворожцов обрисовал медичку из Верхних Сволочей, одну из
любовниц Поспелова, перед глазами отчего-то нарисовался образ Иры Ковтун
из того же "женского батальона". Совпадений было много: Ира пропала из
Москвы как раз три года назад - именно тогда в "бермудский треугольник"
был внедрен агент Ромул, имела медицинское образование и улыбалась, как
голливудская кинозвезда. Правда, по отчеству она была не Михайловна и
фамилия медички совсем другая, но это ничего не значило - естественно,
Ромула внедряли под чужим именем.
Они не были раньше подругами. В "женском батальоне" подобных
отношений не водилось и сослуживцы чаще всего придерживались давно
заведенного правила - терпимости друг к другу, которое обычно заключалось
в диалоге:
- Привет! Как живешь? - Регулярно, а ты?
Встречались-то редко, в основном, на общих сборах, полевых занятиях,
в спортзале или на полигоне. Однако сейчас Татьяне, насидевшейся в
одиночестве, хотелось дружеского разговора, причем чистого, женского, даже
бабского - поделиться впечатлениями, посплетничать, помыть косточки
мужикам.
Эх, если бы медичка Ирина Михайловна из Верхних Сволочей оказалась
Ирой Ковтун!
Пусть говорят, что ее "муж" Поспелов таскается к своей
любовнице-медичке, в конце концов, он по легенде - бабник и обязан её
постоянно отрабатывать. Ну, пусть даже у них на самом деле что-то было или
что-то есть - у Георгия руки развязаны. Можно лишь оценить его вкус.
Хорошо бы сейчас плюнуть на все, под каким-нибудь предлогом поехать в
Верхние Сволочи и заявиться в медпункт! Вот бы было радости!.. После
страхов от скелетов, приведений и пришельцев.
Мысль эта засела в голове и постепенно захватывала воображение, так
что она все утро придумывала причину навестить медичку. Вроде бы даже
голова заболела, потом заныло в низу живота, когда понесла корм
"свиноферме" - два тяжелых ведра.
Проснувшийся охранник Коля тем временем бродил по дому, знакомился с
обстановкой и случайно услышал шорох в кладовой на хозяйственном этаже,
где был заперт Ворожцов.
- Кто там? Под замком? - испуг и любопытство мелькнули в его глазах.
- Много будешь знать - скоро состаришься, - усмехнулась Татьяна. -
Любовника спрятала, пока мужа нет.
Она завозилась на кухне, и в этот момент вышел на связь внеплановый,
а от того вольный агент Витязь. Свободный поиск давал ему право свободного
расписания на выход в эфир по кодированной радиосвязи. Он сначала
придумывал текст в уме, затем разучивал его, как стихи, и только тогда
включал микрофон. Его доклад напоминал военные сводки.
- Вчера, в ноль часов пятьдесят две минуты отметил краткую, но
сильную стрельбу из автоматического оружия в районе Одинозера недалеко от
метеостанции. В один час сорок семь минут над квадратом 94-13 ПОЯВИЛИСЬ
"ДРАКОНЫ" в количестве трех единиц. Взяли курс на метеостанцию. В час
пятьдесят четыре минуты над квадратом 87-26 появилась еще одна тройка
"драконов" и тоже легла на этот же курс. В ускоренном пешем порядке
проследил за ними на расстоянии девяти километров - курса не изменили.
Считаю, что массовый взлет "драконов" связан с тревогой возле
метеостанции. В три часа восемнадцать минут в направлении Одинозера далеко
на горизонте показались две пары "драконов". Они кружили над лесом и
кого-то искали, произвели несколько очередей по земле с воздуха. В три
часа пятьдесят минут они закончили поиск, ушли из сопок в Долину Смерти и
двигались по ней назад к своим квадратам. Но все четверо на восходе солнца
снова повернули к квадрату 94-13 и резко приземлились на подходе к нему, в
пяти километрах от меня. Я двинулся к месту приземления и потом целый день
выслеживал их в квадрате 01-13. Это самый интересный квадрат. Веду здесь
наблюдение до сих пор. Огня не открывал. На связь выйти не мог, снова не
было радиопроходимости. Витязь.
И спросил, нет ли для него каких-то дополнительных заданий.
- При невыясненных обстоятельствах в районе Одинозера исчез шеф, -
сообщила Татьяна. - Прими меры к розыску.
- Понял! - чему-то обрадовался пилот. - Приступаю!
Она не имела права не только отдавать ему распоряжения, но даже
сообщать информацию о шефе. И единственное, что могла - положить его "на
дно", чтобы спрятался в сопках, затих и ни на что не обращал внимания, ибо
в "треугольнике" сейчас работали профессионалы из группы быстрого
реагирования.
Переговоры писались на пленку и тут же отщелкивались текстом на
принтере.
Татьяна сорвала бумажную полосу, аккуратно отрезала лишнее вместе со
своими распоряжениями и усеченный этот доклад передала оперу Коле.
- Будет связь с шефом - передашь.
Он видел, что на его глазах творится какая-то подтасовка, но смущенно
молчал, согласно кивал головой и взирал на молодую женщину с легким,
подростковым страхом: вероятно, Татьяна казалась ему старым и прожженным
разведчиком, расчетливым и безбоязненным игроком, ведущим некую
сверхсекретную операцию. Он готов был служить ей, выполнять всякую волю,
забыв о собственных инструкциях, и "жена" резидента этим воспользовалась и
еще больше напустила тумана, когда принесла Коле зашифрованную информацию
для Зарембы о плененном Ворожцове.
- А это передашь лично руководителю "Грозы". Оригинал после передачи
уничтожить.
Перед обедом она нашла великолепную причину исчезнуть с фермы -
кончился хлеб!
Проголодавшийся мальчик Коля умял за завтраком последнюю краюшку.
Татьяне запрещалось на период действия "Грозы" оставлять усадьбу, но она
решила "забыть" об этом, допустить оплошность. Да и в доме оставался
опер-связист...
- Коля, - сказала она. - Будь как дома, ничего не бойся. Я поехала за
хлебом в Верхние Сволочи. Мне же надо кормить тебя.
Она выгнала из гаража "парадно-выходную" машину, еще не засвеченную в
округе - почти новую "газель" с брезентовым кузовом. Дождей давно не было,
дороги просохли, окреп грунт даже в болотинах. В Верхних Сволочах, в
продуктовом магазине, работала продавщица, та самая, которой пришлось
раскрасить ноготками бесстыжую физиономию. Согласно операции по
адаптированию. Получилось же натурально: девочка ревела, грозилась
написать заявление в милицию, но местные женщины Татьянино возмущение и
действия поддержали. Продавщица заткнулась, и когда, в редкие случаи,
фермерша являлась в магазин, немедленно убегала в подсобку.
Лишь однажды осмелела и, стоя на безопасном расстоянии, грубо
фыркнула:
- Дура! Нужен мне твой козел!
Это уже было личное оскорбление, поскольку Георгия можно бы назвать
как угодно, но только некозлом. Не походил он на козла ни обликом, ни
характером. Другое дело - кобель... Татьяна молча взяла селедку из блюда с
рассолом и швырнула ее в лицо продавщице. Та уклонилась и больше уже не
задирала.
На сей раз Татьяна вошла в магазин с заведомо рассерженным видом.
Продавщица хотела было юркнуть в подсобку, чтобы не связываться с
фермершей, однако та поманила ее.
- Иди-ка сюда, подружка.
- Что это вам надо? - спросила она недоверчиво.
- Иди, пошепчемся. Не бойся, дело есть.
В магазине были две бабки и старший продавец - сенокосная пора
разогнала сельскую публику по лугам.
- Какое дело? - недоверчивым шепотом спросила девица.
- У кого мой кобель тут ночует? - в упор спросила Татьяна.
- Не знаю. Я за твоим кобелем не смотрю.
- Знаешь, знаешь. Ты все знаешь. У кого?
- Не видела, не знаю.
- А к кому ряньше наведывался?
Продавщица секунду поколебалась и выдала свою соперницу с
удовольствием. Заодно и бывшего ухажера.
- К медичке ездил. Все знают...
- И сейчас у нее?
- Сейчас нету. С неделю не был...
Эту информацию можно было не проверять и не подвергать никаким
сомнениям.
Татьяна купила хлеба, оставила его в машине и не спеша, пешком
отыскала медпункт. Ромул вела прием, однако в покосную пору никто не болел
и в помещении было пусто. Санитарка что-то стирала во дворе, склонившись
над оцинкованной ванной.
Эффекта неожиданности не произошло: значит, Поспелов рассказал, кто у
него "жена", и Ирина подспудно ждала и готовилась к этой встрече.
- Здравствуй, Ирочка, - приветливо и тихо сказала Татьяна. - Сто лет
тебя не видела.
Ромул мгновенно оценила положение, брякнула ключами в кармане халата.
- Пойдем ко мне.
Татьяна будто бы с интересом осмотрела жилье Ромула, но взгляд сам
собой цеплялся и притягивался только к кровати: как они тут, интересно,
поладили?
Тесная кроватка, одной спать - рук не разбросаешь...
- Я живу очень скромно, - улыбнулась Ирина. - Простая фельдшерица
городского образца в сельской местности.
- Ой, Ирка, как ты улыбаешься! - восхитилась Татьяна. - Мне так
