поднял одну, полурасплющенную: из разорванной жести торчали волокна мяса...
Да это же медведь! Давил из банок тушенку, как пасту из тюбиков! Причем
недавно, еще не успели прокиснуть вскрытые банки и хранили аппетитный запах.
Больше половины продуктов было испорчено и уничтожено. Нечего было и
думать смести сахар, перемешанный с грязью и солью, собрать раздавленные и
наполовину съеденные пачки печенья. Но самое главное, не осталось ни одной
целой банки консервов! Каждую попробовал разбить, и те, что лопнули,-
высосал, вылизал, выскреб почти подчистую. Из десяти банок сгущеного молока,
которые Русинов берег для пеших походов, не осталось ни одной. Все оказались
смятыми в гармошку и пустыми. Причем надо было отметить вкус зверя: небось
дешевенькие рыбные консервы и гречневую кашу не съел, а лишь помял банки, а
фляжку с подсолнечным маслом просто прорвал и вылил. Русинов заглянул в
инструментальный стальной ящик- спирт "Ройял" и водка были на месте, что
доказывало полное алиби человека. И чай, припрятанный после посещения
серогонов, был целым...
Он навел в салоне порядок, вымел все, что уже не годилось в пищу, и
отстегнул от стены кровать. Эти бытовые, домашние хлопоты окончательно
привели его в чувство, лишь пошумливало в ушах да жгло ладони с
полопавшимися пузырями. Он закрыл задние дверцы, кое-как, на живую нитку,
выправил замок, для верности заложил на "кривой стартер"- заводную рукоятку.
Он боялся, что после каменного мешка у него появится боязнь замкнутого
пространства, но близость зверя растворила опасения, и теперь хотелось
обезопасить себя этим пространством. Привычное восприятие жизни возвращалось
вместе с чудовищным, зверским голодом. Сдерживаясь, он положил на стол
сухари, поставил бутылку водки и выбрал банку поцелее - завтра нужно
провести ревизию и выбросить все, в которые попал воздух, иначе отравление
обеспечено. Из рюкзака вынул фляжку с водой из подземного озера, нож и стал
вскрывать консервы...
То, что он увидел на банке, на какое-то время притупило даже чувство
голода. На крышке был четкий отпечаток зубов, только не медвежьих, а
человеческих, которые нельзя ни с чем спутать. Он сорвал этикетку - на боку
виднелись следы зубов нижней челюсти. Русинов включил фонарь и рассмотрел
жесть в косом свете: сомнений не было- банку грыз человек! Он перебрал в
коробке все более или менее целые банки и на семи обнаружил те же следы.
Ровные углубления передних зубов, чуть глубже- клыки и почти прямая и
мелкая цепочка нижних...
Он подтянул к себе карабин, проверил патроны в магазине, один загнал в
ствол и поставил на предохранитель. Потом попробовал сам укусить банку,
сдавил челюстями со всей силы- следы остались едва заметные...
Кто это? Зямщиц? Или... снежный человек? Как же сразу не пришло в голову
- зверь не унесет плакаты с эротическими снимками!
Но кто же тогда снял трамблер с проводами? Ведь открутил гайки, значит,
лазил в инструментальный ящик, брал ключи... И не тронул водку?!
Сумасшедший, невменяемый Зямщиц не станет выводить из строя машину, причем
профессионально, со знанием дела. Снежный человек, если это не плод
романтической фантазии, тоже... Или здесь побывали люди и в здравом
рассудке, и в больном, и еще с сознанием вообще не сформировавшимся?
В любом случае кто запирал дверь, тот и снимал трамблер.
Он потушил в салоне свет - сидишь, как на эстраде! - и, озираясь в темные
окна, стал есть. Водку выпил прямо из горлышка, полбутылки,- не заметил, что
много. Хмель ударил в голову почти мгновенно. И сразу стало наплевать на
медведя, но Зямщица, на снежного человека и на того, кто в здравом рассудке
и трезвой памяти охотился за ним, как за хищным зверем. На ощупь он достал
банки, вскрывал их ножом и ел вволю, ложкой, не жалея и не смакуя. Потом
напился воды из недр Кошгары, обнял карабин и мгновенно заснул.
И спал без сновидений, без зрительных и слуховых галлюцинаций, как только
что народившийся на свет и еще не познавший окружающего мира.
Проснулся же на рассвете оттого, что качалась машина и стучала,
выгибаясь, заводная рукоятка в дверце. Кто-то невидимый с невероятной силой
рвал ее, шумно переводя дыхание. Занавески на окнах пропускали слабый
утренний свет. Русинов снял карабин с предохранителя, осторожно встал и
отодвинул стволом занавеску на стекле задней дверцы...
В полуметре за окном различил лишь вздыбленную копну шерсти (или волос?)
на опущенной голове, черную, мохнатую руку и такое же плечо. Это чудовище со
зверской упрямостью выламывало дверцу!
"Летающие тарелки" можно было запускать с помощью лазера. Но чтобы
сыграть такую силу, нужно было ее иметь...
Русинов резко отдернул занавеску - существо было человекообразное! Из
шерстяного лица проглядывали лишь глаза, чистый нос и высокий лоб, прикрытый
волосами. Обнаженное тело было покрыто редким курчавым волосом, с головы до
пят!
Взгляды их встретились! Существо отпрыгнуло от дверцы, послышалось
сдавленное, угрожающее рычание. Атлетические плечи и руки налились
бугристыми мышцами, проступающими сквозь шерсть...
Русинов выстрелил в стекло, поверх головы чудовища. Колыхнулись лапы
пихт, и все исчезло. Через мгновение ему показалось, что там и не было
никого! Он встряхнул головой: что это? Галлюцинации? Сон? Нет же, заводная
рукоятка в дверце дернулась! Он облегченно вздохнул. Значит, с сознанием все
в порядке...
Теперь надо ждать- вернется или нет? Наверняка это существо вело дневной
образ жизни, значит, приходило сюда вчера утром и сегодня явилось по старой
памяти- к пище. Съесть банок пятнадцать тушенки, выпить десять сгущенки -
надо иметь приличный желудок. Скорее всего, боится выстрелов! Потому что,
увидев Русинова через стекло, встал в боевую позу. Вот тебе и снежный
человек! Не домысел, не фантазия ищущих остренького людей.
Он отдернул все занавески и около часа сидел в салоне с карабином
наготове. За хребтом уже взошло солнце, но туман по эту сторону заслонил и
гасил его лучи. Надо было собираться в дорогу. Сидеть и охранять тут машину
с остатками продуктов нет смысла. Он затянул в рюкзаке дыру проволокой,
отобрал и сложил все целые банки с консервами- восемнадцать штук, сунул
пакет с сухарями, несколько пачек чая, весь запас патронов и две бутылки
спирта. Оставшиеся неиспорченные продукты утолкал в инструментальный ящик, а
целую коробку измятых и пробитых банок положил возле открытой настежь задней
дверцы. Пусть приходит и доедает спокойно и не доламывает машину. Потом он
достал обе части карты "перекрестков", одну спрятал под обшивку в салоне, а
другую, на промасленной бумаге, в масляном фильтре грубой очистки. Кровать с
расстеленной на ней палаткой он снова пристегнул к стене и, вставив
дополнительный болт, прикрутил ключом. С собой взял лишь спальный мешок и
полотнище полиэтиленовой пленки.
Дверцы в кабину тоже на всякий случай оставил открытыми, чтобы не
создавать трудности снежному человеку. А то ведь, разозлившись, повырывает с
мясом и перебьет все на свете...
Уходил как в Кошгару- оглянулся лишь раз и пошел вперед, посматривая по
сторонам и держа карабин наготове. Солнце наконец прорвало, прожгло туманную
завесу и теперь приятно согревало левую сторону лица: после ночного дождя
было прохладно, и густые молодые пихтачи у дороги знобко посверкивали
влагой. Он давно не делал длительных марш-бросков - в Институте с места на
место перебрасывали вертолетами, которые предоставлялись по первому
требованию из гражданской и военной авиации. Пешие переходы обычно делали,
когда шли с рекогносцировкой местности, где надо посмотреть и пощупать
каждую пядь земли.
На первых километрах Русинов разогрелся, перепотел и, когда мышцы
освободились от лишней влаги, почувствовал их упругость и силу. Правда, на
этих километрах, озираясь, натер себе шею о воротник куртки. Снежный человек
не появился. Возможно, по природе он был не агрессивен и нападал лишь в
крайних случаях, когда сталкивался нос к носу с противником, как случилось
утром. Это уже было хорошо: мог ведь и отомстить за захват им найденной
пищи. Откуда ему знать, чья машина?..
И так незаметно перейдя в своих размышлениях к хранителям, к хозяевам
положения в этом регионе Урала, он уже не мог больше оторваться от них.
Неразумная часть природы, выпавшее звено в эволюции человека либо его
тупиковая ветвь сейчас интересовали его меньше, поскольку в этом мире были
вещи более загадочные. Незримо, неприметно для стороннего глаза существовали
разумные, цивилизованные люди, объединенные необъяснимой целью- хранить
сокровища. Эдакие скупые рыцари, стерегущие свое добро и обладающие странной
притягательной силой, если к ним уходит экспедиция Пилицина в полном или
неполном составе, уходит молодая девушка Лариса - дочь Андрея Петухова,
профессиональные разедчики-нелегалы. Из каких недр появился и куда потом
пропал Данила-мастер, спасший девочку Ингу Чурбанову и пообещавший через
одиннадцать лет взять ее в жены, да еще спросить на это разрешение у Хозяйки
Медной горы? Вот тебе и сказка. Откуда взялось предание о Хозяйке? Сочинил
Бажов или опирался на легенды, существовавшие у жителей Урала? А легенды как
всякое вещество земли: ничто не берется из ничего и не исчезает бесследно.
Валькирия и Карна - одно и то же лицо. Карна и Хозяйка Медной горы одно и то
же? Если да, то она - главная хранительница сокровищ и все ей подчинено
здесь. Во что бы то ни стало нужно встретиться с Данилой-мастером! Он,
рисующий знаки жизни и смерти, должен привести его к истине. Авега и Варга -
старые хранители, старцы, монахи, закомплексованные люди... Данила же молод
и романтичен. Только бы пришла Инга! Только бы не забыла сказку!
Все эти мысли - повторение или продолжение тех, что пришли к нему в
каменном мешке, сейчас, при свете солнца,- не казались ему смешными или
вздорными. Наоборот, они как бы подсказывали дальнейший путь - только через
контакт с людьми, связанными друг с другом таинственными нитями, только
через тех, кого он мысленно назвал хранителями "сокровищ Вар-Вар". Карта
"перекрестков Путей" и даже магический кристалл КХ-45 теперь казались
инструментами грубыми и примитивными. Можно установить на местности все
астральные точки и не найти на них ровным счетом ничего, кроме пусковых
ракетных шахт, моренных мертвых отложений, которые разъели, перетерли в
вязкую глину весь культурный слой. И даже развалы отесанных камней- остатки
Ра-образных арийских городов - мало что дадут. А вот нефритовая обезьянка,
вынырнувшая из глубины тысячелетий, может быть паролем, ключом во владения
Валькирии - Карны - Хозяйки Медной горы.
Первую ночь он провел на повороте среди старого лесоповала. По давней
привычке он стремился пройти большие отрезки пути на свежих силах и потому
двигался, пока различал под ногами волок со следами своих колес. На
следующий день оставался кусок поменьше - километров двадцать пять, и
ночевка предполагалась у серогонов. Правда, и дорога была совсем иная, по
волоку сильно не разбежишься. Русинов вышел на восходе солнца и уже не
вертел головой: снежный человек наверняка завтракал оставшейся тушенкой в
разбитых банках.
Он не хотел ночевать у серогонов, чтобы избежать каких-либо
неожиданностей, которые ему уже надоели, однако намеревался, явившись
вечером, застать их в полном сборе и посмотреть на них. Имеющий паспорт
мужичок, официальное лицо на химподсочке,- еще не показатель в этой странной
