вертолет слегка покачнулся - и испуганно замерла, приходя в себя и
вспоминая инструкции Евгения.
"Сосчитать до трехсот и включить фонарик!" "Если собьешься, - добавил
еще Евгений, слегка издеваясь, - то начни с начала, но считай до ста
восьмидесяти!" Как это ни смешно, но последняя инструкция пригодилась - от
волнения Юля сбилась-таки!
Фонарик был слабенький, но именно такой укажет Евгению место, где
стоит вертолет, не будучи при этом замеченным с шоссе. А спускаться с
крутого склона в кромешной темноте свидетели падения, разумеется,
побоятся. Да и стимула такого не будет - катастрофа должна выглядеть
смертельной! А если кто-то и рискнет, то Сэм с помощью Евгения должен
успеть убраться раньше. Главное, чтобы их не заметили сверху!
Но тут им поможет крутизна склона: его нельзя осветить фарами, и
маловероятно, что у кого-то окажутся ручные фонари достаточной мощности,
чтобы увидеть на камнях неподвижные фигуры маскировочных расцветок. А если
все же? "Ну, что ж, - ответил тогда Евгений. - Допустимый риск. Сорвется
эта инсценировка - будем искать другой выход!"
Если только будет для кого искать этот выход!
Высоту они набрали "под шумок" - точнее, под звук двигателя
приземлявшегося на шоссе вертолета спасателей. Вряд ли кто-то заметил,
откуда они взлетели - а дальше уже не так важно, мало ли возле
Сент-Меллона вертолетов!
Втроем в кабине было тесно, нагрузка для двухместного "Алуэтта" была
почти предельной, Сэм так и не пришел в сознание, и Юля с трудом
удерживала его в относительно удобном положении.
Евгений опасливо покосился в их сторону: черт побери, есть ли еще
смысл торопиться? Впрочем, случись такое, Юля почувствовала бы - однако
она ничего не говорила, а перстень ее постепенно усиливал свечение,
отмечая экстрасенсорную диагностику или помощь...
"Ну, будем надеяться!" - вздохнул про себя Евгений.
Впрочем, Сэм прекрасно понимал, на что идет, сам согласился! В конце
концов он даже не знал, что его будут караулить после катастрофы,
рассчитывал только на себя - этим обманом Евгений хотел как бы обмануть
судьбу, подстраховаться лишний раз: заставить Сэма настроиться на самый
сложный вариант, чтобы осуществился хотя бы средний...
...Но каким все-таки жутким оказался этот "средний" вариант! Евгений
видел, как автомобиль пробил заграждение, видел нелепо раскоряченную на
фоне неба фигуру Сэма - он все-таки вывалился из машины! Потом был удар,
яркая вспышка взрыва, и в ее свете он увидел, как Сэм, кувыркаясь и
разбросав во все стороны руки и ноги, словно тряпичная кукла, катится вниз
по склону...
Когда грохот разваливающейся на части машины затих, Евгений бросился
туда, где по его расчетам должен был лежать Сэм. Времени было в обрез, к
тому же, он не мог пользоваться фонарем и вообще должен был вести себя как
можно тише - с шоссе уже доносился скрип тормозов машин, водители которых
видели катастрофу. И все-таки он не удержался, и позвал тихонько, увидев
распластанную на камнях фигуру. И испугался, не услышав ответа...
Как ни странно, Сэм отделался сравнительно легко: сотрясение мозга,
ушибы и перелом ключицы. "Могло быть и хуже! - сказали Евгению в приемном
покое серпенской больницы. - И как вас только угораздило? Должны ведь
понимать, что такое горы!"
Евгений что-то невнятно пробормотал в оправдание. В общем-то, он не
сомневался, что легенде о неудачной прогулке в горах в больнице поверят
сразу: ситуация более чем привычная!
...Конечно, Евгений никогда в жизни не рискнул бы везти Сэма в
серпенскую больницу - если бы не одно неожиданно открывшееся
обстоятельство. Уже в процессе подготовки "катастрофы" Евгений с
удивлением и радостью узнал, что Сэм, оказывается, жил в столице под чужим
именем! Причем документы были в полном порядке - не то, что когда-то у
Тонечки...
Интересно, он заранее о чем-то догадывался? Или просто сказалась
инстинктивное стремление к конспирации? Как бы то ни было, такая
неожиданная предусмотрительность сильно упрощала дело. Серпен,
Сент-Меллон, Шотшаны - все это по-прежнему оставалось доступным для
"погибшего": ведь "умерев" под вымышленным именем, Сэм мог смело
"воскреснуть" под своим собственным!..
Тогда-то, предвидя возможные травмы, Евгений и подумал о Серпене:
если понадобится больница, то пусть лучше она будет знакомой! Вряд ли
кому-то придет в голову связать несчастный случай на воображаемой прогулке
с трагедией на далеком шоссе...
...Убедившись, что Сэм вне опасности, Евгений буквально за руку
вытащил Юлю из приемного покоя. Завтра они обязательно навестят Сэма, а
теперь - домой! Усталость наваливалась тяжелым грузом, на время отодвигая
все тревоги и волнения. Евгений чувствовал, что его едва хватит, чтобы
довести вертолет до Сент-Меллона и кое-как объясниться с Василевской по
поводу преждевременного возвращения. Хорошо еще, что она женщина
спокойная, и ночные гости ее не напугают...
На следующее утро Юля, едва позавтракав, отправилась в Серпен.
Евгений отказался сопровождать ее, и даже без особых угрызений совести -
проснувшись, он понял, что от вчерашних приключений будет приходить в себя
еще сутки по крайней мере!
Впрочем, Юля не обиделась. А через несколько минут дверь осторожно
приоткрылась и в комнату заглянула Василевская:
- Доброе утро, господин Миллер! Рада вас видеть! Может быть,
что-нибудь нужно? Ваша жена сказала, вы плохо себя чувствуете...
Обозначив намерение приподняться, Евгений приветливо поздоровался с
хозяйкой. Хорошо, когда о тебе так беспокоятся! И между прочим, о Сэме - в
его-то "родной" больнице! - будут заботиться не меньше, так что Юля могла
бы и не торопиться...
- Утренняя газета уже была? - поинтересовался Евгений у Василевской.
Та кивнула, молча вышла и через полминуты вернулась с газетой.
С невольным волнением Евгений заглянул в раздел происшествий. Ну, что
там? Не возникло ли у полиции каких-то подозрений? Не заметил ли кто-то из
водителей на шоссе движение под обрывом?
Нет, все было нормально. Авария прошла "на отлично" - если только
можно сказать так о кошмарной катастрофе... Евгений невольно вздрогнул,
вспомнив вчерашнюю ночь! Но так или иначе, а на неопределенное время Сэм в
безопасности. Может спокойно болеть, выздоравливать, отдыхать душой и
наслаждаться вниманием бывших коллег.
Но что делать потом? Надо же как-то устраиваться, привыкать... Вот и
Василевская сейчас поинтересуется, зачем они приехали, если решили уже
перебираться в столицу...
И словно подтверждая эти раздраженно-растерянные мысли, Василевская
спросила:
- Вы надолго, Евгений? Пока не поправится ваш приятель? Или вообще до
конца отпуска?
Василевская знала, что Евгений в отпуске до Рождества - правда, он
собирался уехать раньше, но теперь это уже не актуально. Теперь вообще нет
смысла уезжать: лучше остаться здесь, в привычных местах, поближе к замку
Горвича, где оптимальный для связи с Тонечкой меридиан, и ставшие уже
родными горы...
- Я не собираюсь уезжать, госпожа Василевская, - спокойно сказал
Евгений. - Так уж получилось...
Она растерялась:
- Но ведь вы... Ведь есть уже новый куратор! Или вы снова замените
его? Что, случилось что-нибудь?
- Ничего не случилось, - еще более спокойно, но как-то заморожено
сказал Евгений. - Просто я больше не работаю в СБ, так что ничем не
помешаю новому куратору...
Несколько секунд Василевская ошарашенно молчала, потом поднялась,
вышла... и вскоре появилась с нагруженным подносом. Евгений уловил аромат
своего любимого цветочного чая.
- Хорошее средство, чтобы успокоиться, - заметила Василевская,
расставляя посуду, - особенно когда других все равно нет! Так что же
все-таки произошло? Только не говорите мне пожалуйста, что ушли со службы
по собственной воле!
- По собственному упрямству, госпожа Василевская, это будет точнее, -
вздохнул Евгений. - По собственному упрямству...
- Но вы тем не менее хотите вернуться!
Фраза прозвучала не вопросом, а утверждением, почти вызовом. Евгений
удивился:
- Почему вы так думаете?
- Иначе вы уехали бы отсюда, - просто объяснила Василевская. - По
крайней мере, мне так кажется...
Евгений усмехнулся про себя. Уехал бы... И сразу оказался бы
беззащитен перед бывшими коллегами - главным образом, перед беспощадным
любопытством Гуминского! Да и без его указаний любопытных хватило бы:
живет бывший исследователь в компании двух эсперов - ну просто сам бог
велит приглядывать... А так - пусть попробуют!
Всю агентуру в окрестностях Сент-Меллона он знает, как свои пять
пальцев, сам нанимал! Новых осведомителей быстро не найти: кандидатов
мало, слухи просачиваются, да и не смогут любители наблюдать за
профессионалом, пусть и бывшим. Приезжие тоже не в счет - в такой глуши
каждый новый человек на виду. Значит, по крайней мере полгода можно не
опасаться, что о попытках установить контакт с Тонечкой станет кому-то
известно...
- Вы останетесь жить у меня? - без особой надежды спросила
Василевская. - Или нет?
Собственно, об этом Евгений еще не думал. Конечно, неплохо было бы
остаться - где он еще найдет такую квартирную хозяйку... Но здесь, в
Сент-Меллоне, его слишком хорошо знают - придется либо напрашиваться на
жалость, либо врать на каждом шагу... Правда, вранья все равно не
избежать, но вообще-то хотелось бы поменьше этого "удовольствия"! А так
при одной только мысли о возможной встрече хотя бы с Алиной, Евгению
становилось нехорошо...
- Наверное, мы переберемся в Серпен, - отозвался он. Мысль возникла
только что, но показалась удачной. - Юля сможет снова работать в больнице,
ну а мне вообще везде легко устроиться...
- В больнице ее встретят с распростертыми объятиями, - суховато
заметила Василевская. - Похоже, они там оценили эсперов, только
расставшись с ними. Но имейте в виду, что в Серпене нет аэродрома. Там нет
даже нормальной автостоянки - куда вы денете свой вертолет?!
Евгений потрясенно уставился на Василевскую. Насколько он помнил, она
всегда боялась любой техники, от компьютера до кухонного миксера! И вдруг
такая трогательная забота...
- Ну, буду хранить его здесь, в аэропорту. Теперь он не будет нужен
так часто... а изредка его можно и возле дома оставить, - легкомысленно
отозвался он.
- Возле дома? - переспросила Василевская. - Да кто же вам разрешит? В
моем бы саду кто-то попытался поставить этот кошмар...
Евгений слегка растерялся - замечание было вполне резонное. Не найдет
он в Серпене частный дом, возле которого можно запросто ставить вертолет!
Разве что снять один из коттеджей на самой окраине, за гостиницей.
Мерзкое, конечно, место - но полгода или даже год можно прожить где
угодно...
Вслух Евгений сказал:
- Извините, госпожа Василевская, но я о многом еще просто не думал
всерьез. Все это так неожиданно свалилось...
Та поняла намек и вздохнула, поднимаясь.
- Ну, не буду вам мешать! Размышлять, конечно, лучше в одиночестве...
Если бы она представляла, насколько Евгений не знает, о чем
размышлять! Как можно думать о будущем, когда оно так мало от тебя
зависит?! Ситуация с самого начала складывалась так, что не было смысла
загадывать: что получится, то и получится! Когда жертвуешь всем ради -
буквально! - призрака, то не стоит требовать гарантий...
Сэм вышел из больницы в начале декабря. К тому времени жизнь "в доме
