жившими с другой стороны убежищ, занимаемых Человечеством. Каждый раз,
когда ты встречал одинокого чужака, бродившего без своих, ты убивал его
быстро и не задумываясь.
Эрик все еще размышлял о беспрецедентном характере дядиных
инструкций, когда они подошли к цели своего путешествия - к большому
темному убежищу. В его стене виднелась глубокая борозда, начинавшаяся у
пола, поднимавшаяся почти до уровня головы и затем снова спускавшаяся
вниз.
Дверь, ведущая на территорию Чудовищ.
Томас Уничтожитель Ловушек подождал мгновение, прислушиваясь. Его
опытный слух не уловил никакого постороннего шума поблизости ни какого
намека на опасность, притаившуюся по ту сторону, и тогда он приложил руки
ко рту, повернулся лицом в ту сторону, из которой пришел и дал тихий
улюлюкающий сигнал своему отряду. Четыре остальных воина и ученик быстро
подошли и собрались вокруг него, а затем по сигналу своего командира
расположились возле двери.
Сперва они поели, быстро и молча, доставая из своих мешков горсти
пищи, приготовленной для них женщинами и набивая полные рты. Лучи света от
лампочек, закрепленных у них на лбах, постоянно метались по сводчатому
пустому коридору. Это было крайне опасное место. Это было место, где могло
произойти все что угодно.
Эрик ел меньше всех, как и было положено посвящаемому, который вот
отправится на свою первую кражу. Он знал, что ему необходимо сохранить
упругость тела и наблюдательность ума. Он увидел, как его дядя
одобрительно кивнул, когда он вернул основную часть своей пищи назад в
мешок.
Пол под ногами слегка вибрировал, раздавалось ритмичное бульканье.
Эрик знал, что они находятся прямо над водопроводной системой Чудовищ,
когда он вернется, прежде чем отряд отправится назад, Томас Уничтожитель
Ловушек сделает в водопроводе отверстие, и они наполнят свои опустевшие
фляги. Здесь, ближе всего к территории Чудовищ, вода была самой сладкой,
самой вкусной.
Командир поднялся на ноги и подозвал к себе Роя Бегуна. Оба мужчины
подошли к изгибающейся линии и приложили к стене уши. Остальные молча
наблюдали за ними. Наконец, удовлетворенные, они просунули наконечники пик
в очертания двери с каждой стороны и осторожно сдвинули на себя тяжелый
камень. Стараясь не шуметь, они положили его на пол коридора.
В том месте, где находилась дверь, появилось дрожащее пятно, чисто
белого цвета.
Территория Чудовищ. Странный непривычный свет. Эрик много раз видел,
как воины исчезают в нем, отправляясь на задание. Теперь наступила его
очередь.
Держа тяжелое копье наготове, Дядя Эрика наклонился в сторону белого
пятна. Его тело изогнулось, когда он смотрел вверх, вниз и в обе стороны.
Он отошел назад в убежище.
- Никаких новых ловушек, - сообщил он тихо. - Последняя, которую я
обезвредил в прошлом походе, до сих пор там, на стене. Ее так и не
починили. Пора, Эрик. Иди, мальчик.
Эрик встал и пошел с ним к дверному проему, помня о том, что нельзя
отрывать глаз от пола. Нельзя смотреть вверх - повторяли ему снова и
снова, когда попадаешь на территорию Чудовищ. Если ты это сделаешь, ты
замерзнешь, потеряешься, с тобой покончено навсегда.
Дядя внимательно и заботливо проверил, все ли у племянника в порядке.
Убедился, что новые набедренные ремни плотно облегают бедра, что мешок и
петля для копья на своем месте, за спиной. Он взял тяжелое копье из руки
Эрика и заменил его легким, вытащенным из петли.
- Если тебя заметит Чудовище, - прошептал он, - тяжелое копье ничем
тебе не поможет. Ты должен спрятаться как можно скорее и метнуть легкое
копье, как можно дальше. Чудовище не может отличить тебя от копья. Оно
последует за копьем.
Эрик автоматически кивнул, это говорили ему много раз, это тоже было
уроком, который он знал наизусть. У него во рту совсем пересохло. Жаль,
что просить воды в такой момент, как-то не по-мужски.
Томас Уничтожитель Ловушек взял у него фонарик, и надел ему на лоб
обруч с лампочкой. Затем подтолкнул его к проходу.
- Иди и соверши свою кражу, Эрик, - прошептал он. - Возвращайся
мужчиной.
4
Он находился с другой стороны. Он находился на территории Чудовищ. Он
был окружен странным светом Чудовищ, невероятным миром Чудовищ. Убежища,
Человечество, все, что было ему знакомо, осталось позади.
Паника, словно блевота, стала подниматься у него от желудка к горлу.
Не смотри вверх. Опусти глаза вниз, опусти глаза или ты замерзнешь не
сходя с того места, где стоишь. Держись поближе к стене, смотри на стену и
двигайся вдоль нее. Поверни направо и двигайся вдоль стены. Двигайся
быстро.
Эрик повернулся. Он почувствовал, как стена царапнула его правое
плечо, и побежал, не поднимая глаз, через равные промежутки времени
касаясь стены плечом. Он бежал так быстро, как только мог, до предела
напрягая мышцы. Он бежал и считал про себя шаги.
Двадцать шагов. Откуда идет свет? Он шел отовсюду, он сиял, он был
белым-белым. Двадцать пять шагов. Прикоснись к стене правым плечом. Ни в
коем случае - это самое главное - ни в коем случае не уйди в сторону от
стены. Тридцать шагов. При таком свете не было необходимости в лампочке.
Он был даже слишком ярким, чтобы можно было что-либо различить. Тридцать
пять шагов. Пол был совсем не такой, как в убежище. Он был плоским и очень
твердым. Стена была такой же. Плоской, твердой и прямой. Сорок шагов. Беги
и не смей поднимать глаз. Беги. Прикасайся время от времени к стене
плечом. Двигайся быстро. Но не поднимай глаз. Сорок пять шагов.
Он почти врезался в строение, о которое ему говорил дядя, но рефлексы
и полученные предупреждения помогли ему резко повернуть налево как раз
вовремя. Он заметил, что строение было не такого цвета как стена и из
другого материала. Не поднимай глаз. Не смотри наверх. Он дошел до входа,
похожего на начало небольшого убежища.
Не входи в этот первый вход, Эрик. Пройди мимо него. Он снова
принялся считать шаги. Еще двадцать три шага, и он добрался до другого
входа, гораздо более высокого и широкого. Он бросился внутрь. Сначала
будет темнее. Стены будут впитывать свет, от твоей лампы.
Эрик остановился, тяжело дыша. Он был благодарен этой поглощающей
свет темноте. После этого ужасного чужого белого света, мрак был другой,
он напоминал о привычных убежищах, которые сейчас были так далеко.
Он знал, что в этой точке своего похода он может позволить себе
перевести дух. Первая, наиболее опасная часть пути была позади. Он больше
не находился на открытом месте.
Он вступил на территорию Чудовищ. Он бежал быстро, следуя инструкциям
до тех пор, пока снова не оказался в безопасности под прикрытием строения.
Он все еще был жив.
Самое худшее позади. Ничто не может быть таким же ужасным, как то,
через что он прошел.
Территория Чудовищ. Она лежала за его спиной, купаясь в собственном
особенном свете. Сейчас. Почему бы нет? Сейчас, когда он находится в
относительно безопасном месте. Он мог рискнуть. Он хотел рискнуть.
Он повернулся, осторожно, боязливо. Поднял глаза. Посмотрел.
Крик, сорвавшийся с его губ, был непроизвольным и испугал его почти
так же сильно, как то, что он увидел. Он закрыл глаза и бросился вниз и в
сторону. Он лежал там, где упал, довольно долго почти парализованный.
Этого не могло быть! Нет, он этого не видел. Ничто не могло
возноситься так высоко, ничто не могло уходить вдаль на такие невероятные
расстояния.
Спустя некоторое время он снова открыл глаза тщательно сфокусировав
взгляд на темноте впереди. Мрак этого крытого места немного рассеялся, по
мере того как его глаза привыкали к нему. Теперь желтоватый свет его
лампочки освещал ему путь: он мог различить стены, находившиеся друг от
друга примерно на таком же расстоянии, как и стены убежищ, но в отличие от
последних необычно ровные и стоявшие под прямым углом к полу и потолку.
Далеко впереди виднелось огромное темное пятно. Убежище перейдет в
действительно большое место действительно большое и действительно темное.
"Интересно, что это за место? - подумал он. Чем оно являлось для
Чудовищ?"
Ему необходимо было бросить еще один взгляд назад, на открытое
пространство. Один быстрый взгляд. Ведь он будет Эриком Глазом. Глаз
должен быть в состоянии смотреть на что угодно. Он должен посмотреть еще
раз.
Но осторожно, осторожно.
Эрик снова повернулся, медленно приоткрывая глаза понемногу. Он
крепко сжал зубы, чтобы не закричать на этот раз. Но даже несмотря на это,
он едва сдержался. Он быстро закрыл глаза, подождал немного, затем снова
открыл.
Постепенно, попытка за попыткой, он обнаружил что может смотреть на
необозримую открытую белизну и не терять над собой контроль. Зрелище было
поразительным, оно подавляло, сводило с ума, но если не смотреть слишком
долго, его можно было вынести.
Расстояние. Огромное, неизмеримое, невероятное расстояние.
Пространство за пространством и за ним - снова пространство, и белый
свет, омывающий все это. Пространство далеко впереди, пространство со всех
сторон, пространство, уходящее вперед и вперед так далеко, что, казалось,
ему вовсе нет конца. Но все-таки, где-то далеко-далеко был конец. Там
возвышалась стена, стена, созданная гигантами, которая ограничивала это
колоссальное пространство. Громадная, она поднималась с плоского
бескрайнего пола и исчезала где-то далеко над головой.
А когда его глаза немного привыкли, он увидел, что на невообразимом
пространстве между ним и гигантской стеной находились какие-то предметы.
Исполинские, ужасно чужие предметы, которые казались крошечными
только по сравнению с необозримостью окружавшего их пространства.
Предметы, не похожие ни на что ранее виденное, ни на что, что можно было
бы вообразить.
Нет, это было не совсем так. Вон та вещь, например, Эрик узнал ее.
Большущая приземистая штуковина, похожая на заполненный мешок без
лямок. С самого раннего детства он много раз слышал, как ее описывали
воины, возвратившиеся из похода на территорию Чудовищ.
В этом мешке и в других ему подобных находилась еда. В каждом мешке
было достаточно еды чтобы прокормить все Человечество на протяжении
несчитанного числа лет. В каждом мешке была другая еда.
Ни один наконечник копья, имеющийся у Человечества, не мог пробить
ткань того мешка, внизу где она была наиболее толстой. Эрик знал, что
войнам приходилось взбираться вверх по нему, чтобы найти достаточно тонкое
место, в котором можно было прорыть себе вход. Затем куски пищи
передавались от человека к человеку к самому низу мешка. Когда куча на
полу становилась достаточно большой, все спускались вниз и заполняли свои
специальные большие походные мешки. И сразу назад - в убежища, к женщинам,
которые одни обладали даром определять, годиться ли пища для потребления,
и готовить ее, если годилась.
Вот где он должен был бы находиться в данный момент, на этом мешке:
пробивать в нем дыру, если бы он выбрал первую категорию, как большинство
юношей. Он пробил бы дыру, вытащил из мешка горсть чего-нибудь съестного -
любое количество, каким бы незначительным оно ни было, годилось для вновь
посвящаемого, для первой кражи мужчины и готовился бы к возвращению домой,
навстречу рукоплесканиям женщин и принятию в ряды мужчин. Он был бы занят
нормальным, социально-полезным делом.
А вместо этого...
Он обнаружил, что может смотреть на комнату Чудовищ из своего
прикрытия, испытывая лишь слабое головокружение. Что ж, это уже само по
