там находится рыжий "дипломат", который ты привез из Одессы. Молчишь?
Корчишь из себя героя? А твои друзья тем временем валят все на тебя.
Вот, взгляни. - И положил перед Прикупом заявление, край которого был
загнут.
Тося бегло просмотрел текст. Он был написан Женей, что не вызывало
сомнений, ведь почерк Бокала он знал. В заявлении говорилось, что они
зашли в квартиру и там Тося оставил тяжелый портфель - дипломат".
- А дальше, - сказал следователь, забирая бумагу, - там написано та-
кое...
"Что там может быть написано, если эта сука Женя больше ничего не
знает?" - думал Тося.
- Не знаю, о чем вы говорите, гражданин следователь. Я живу в Одессе
и в Москве не имею никаких квартир. А ключ этот от моей одесской двери.
А ежели не верите, перешлите ключ в Одессу и там намеряйте на мой замок.
Только, пожалуйста, возьмите понятых. Не хочу, чтобы меня обворовали.
Следователь негодовал:
- Может, ты объяснишь происхождение тех ювелирных изделий, которые мы
у вас изъяли?
Но Тося молчал.
- Лучше тебе быть поразговорчивей. У меня уже есть за что закрыть те-
бя года на три. За попытку к мошенничеству. Это не считая ювелирки.
- Где же здесь мошенничество? - удивился Тося.
- Многие видели, как ты терся в магазине.
- Да. Я занял очередь, чтобы сдать серьги в соответствии с правилами
торговли ценностями.
- В магазине есть мои люди, - продолжал следователь, не обращая вни-
мания на Тосины комментарии, - и двое из них подтвердят, что ты им хотел
загнать фианиты, выдаваемые за бриллианты. Так что подумай, Тося. Может,
есть смысл стать более откровенным.
Его отвели в камеру. Он улегся на неуютный деревянный настил. "Какой
же тварью оказался этот Женя, - думал он. - А следак - какой-то недоу-
мок. Убирает меня на гнилку с попыткой к мошенничеству. Что нужно еще
суметь доказать... Вот арсенал поддельных колец - это серьезно".
Он прислушался. Задержали группу людей по подозрению в спекуляции. И
теперь дежурная часть милиции превратилась в одесский "Привоз". На фоне
этого шума послышалась возня у двери, и он услышал голос Славы.
- Я слышу тебя, Бокал. Говори.
- Тося! Женя просит, чтобы я предложил тебе взять все на себя. Как
только нас выпустят, мы сможем тебя вытащить.
- Нет! - крикнул Тося в щель под дверью. - Вопервых, на меня делюга в
другом райотделе.
Это была чистая правда. Он кинул. Случайно встретил терпилу. Тот,
чтобы вернуть свои деньги, решил "выставить" Прикупу своего приятеля. В
момент получения денег Тосю арестовали, но ему удалось обмануть самоуве-
ренных оперов, и сейчас они разыскивали его повсюду.
- Мне, как никому из вас, надо дергать отсюда. Поэтому слушай... Женя
этот - сука. Веры ему нет. Этому еще придет время. Запоминай что гово-
рить: все это фуфло купили на бану в Одессе за две тысячи.
- Где, где? - переспросил Слава.
- В Одессе на вокзале.
- Понял. Говори.
- Надо вспомнить, у кого купили. Кого будем описывать?
- Говори. Слышу.
- Что же ты слышишь, когда я молчу? - Подождав ответа, он добавил: -
Купили у мужика. Костюм серый. Рубашка голубая. Галстук в полоску. Давай
обрисуем Палкана. Мы все его знаем.
- Да. Женя с ним знаком.
Палкан имел запоминающуюся внешность - глубокий шрам через все лицо -
и подмоченную репутацию.
Послышались крики и угрозы - это спекулянты отстаивали свои права пе-
ред дежурным. Победила власть, которая, закончив с побежденными, тут же
заметила, что Слава приблизился к двери Тосиной камеры. Она строго изо-
лировала подследственных, точно выполняя приказ.
Прикуп остался без собеседника.
Друзья умело воспользовались этой единственной минутой, которая яви-
лась осечкой в действиях следственной бригады.
Когда в очередной раз Тосю вызвали на допрос, он некоторое время ко-
лебался. А потом, махнув на все рукой, рассказал, как они втроем хотели
воспользоваться счастливым случаем, который им послало провидение в виде
мужчины с большим количеством ювелирных украшений. Купив их, хотели все
это продать и немного нажить. Для чего приехали в Москву в ювелирные ма-
газины.
- Успели договориться, - смеялся следователь. - Но вся ваша история
разлетится в пух и прах. Сейчас я поймаю вас на противоречиях в показа-
ниях.
Он взял ручку и положил перед собой чистый лист бумаги.
- Во что был одет ваш продавец?
- В серый костюм, - немного подумав, ответил Тося.
- Какой у него был галстук?
- В полоску.
- Сколько ему лет? - Все ответы он записывал в столбик.
- Тридцать, тридцать пять.
- Опиши его внешность.
Тося принялся в деталях описывать внешность Палкана, не забывая о фи-
гурном шраме.
После этого его долго не вызывали, он подумал: "Наверное, не получи-
лось никаких противоречий".
Подходили к концу третьи сутки, когда Тосю вызвали на очередной доп-
рос. Зайдя в кабинет, он заметил, что настроение у следователя скверное.
Он молча сидел за столом, опустив голову.
- Вот твой паспорт, - сказал он, не поднимая головы. - И чтобы ноги
твоей здесь не было через две минуты.
Тося остолбенел. Такого поворота он не ожидал. Каждый из предыдущих
допросов сопровождался объявлением разных сроков заключения, начиная от
восьми лет.
Он вышел из кабинета и не спеша направился к выходу из отделения. На
пути вырос дежурный.
- Куда? - грубо заорал тот.
Сзади Тоси прозвучал голос следователя:
- Пропусти его, Петров. Пусть идет.
- Да как же так, Анатолий Степанович!
- Пусть идет, - повторил следователь, и Тося прошел.
У самой двери его нагнал Бокал. Друзья обнялись и вышли на улицу. Был
чудесный майский день. Светило солнце, и пели птички. Друзья шли, не за-
мечая никого по сторонам. Они что-то говорили, перебивая друг друга. Так
они подошли к пешеходному переходу. Здесь остановились и только тогда
вспомнили о Жене. Не спеша обернулись и увидели нарядную веселую компа-
нию.
Тосина мать смеялась, промокая слезы платком. Возле нее стояли Толик
Рябой и Эдик Чирик. Они также смеялись.
- О чем это вы говорили? - спросил Чирик. - Наверное, о чем-то важ-
ном, раз прошли мимо не поздоровавшись.
Тут же встреча была ознаменована радостными объятиями и поцелуями.
Когда Женя вышел из райотдела, у Тоси испортилось настроение. Он обра-
тился к Чирику.
- Это сука, - указывая на Женю, сказал Тося. - Он впрудил меня.
Подошел Женя, рядом с которым шел его старший брат Яша. Тося сильно
ударил Женю в нос. Чирик и Толик принялись успокаивать Прикупа:
- Не надо, Тося. Не надо. Все позади. И ладно.
Но Тося не унимался:
- Эдик, это ведь ты организовал наше освобождение?
Чирик, улыбаясь, сказал:
- Это все мы.
- Хочу, - продолжал Тося, - доплатить еще денег, чтобы забрать его
заяву. Прошу тебя, сделай это.
С Чириком они были знакомы давно. В блатном мире он пользовался ува-
жением и имел веское слово. Его хорошо знали в Москве, Донецке, Одессе,
Ворошиловграде и других городах.
Но на этот раз он не поддержал Тосю. Делая вид, что не слышит его
просьбы, сказал:
- Едем домой. Вам надо отдохнуть и привести себя в порядок.
По дороге домой Женя, не прощаясь, исчез. И больше о нем никто не
вспоминал. Тося решил не омрачать праздника и больше не касался этой те-
мы.
После хорошего плотного ужина в "России" они прощались на Киевском
вокзале.
Тося оставил Чирику кейс с иконами. Тот сказал, что в ближайшую неде-
лю продаст их за тридцать тысяч.
- Тогда и созвонимся, - сказал Тося, отдавая билеты проводнику.
- Пойдем в вагон. Глянем, какое купе. В СВ ездит богатая публика. Мо-
жет, дорогой кого запутаем, - сказал Бокал, переминаясь с ноги на ногу.
- Вы уже запутали, - улыбнулся Толик, а затем серьезно добавил: - Ни
во что не лезьте. Спокойно езжайте до дому.
- С деньгами решили, - сказал Чирик, обращаясь к Тосе. - Кругом-бегом
тебе остается двадцатка. Сдам айки, созвонимся, чтобы решить, где забе-
решь деньги - в Одессе или Москве.
- Спасибо, Эдик, что столько для нас сделал. - Тося пожал Чирику ру-
ку, на секунду придержав немного повыше локтя. - Ты можешь забрать все
тридцать тысяч за иконы. А Бокал и этот сука отдадут мне по десять.
- Да, спасибо тебе большое, Эдик. - Теперь Слава тряс руку Чирика. -
Хорошо, что ты оказался в Одессе. И как ништяк, что позвонил этот кал-
дырь и рассказал тебе, где мы и что с нами. Если бы не он - мы сгнили бы
на киче. Когда бы вы узнали? А насчет денег решай, как тебе удобно. Я
отдам, и мне все равно кому.
- Созвонимся. Езжайте отдохните и смотрите в оба. Эти два идиота -
ладно, - и Чирик указал на Славу, - но как ты, Тося, не подумал, в таких
местах пасут мусора. Вы бы к входу подъехали. Разве не знаешь - пробива-
ется все в округе, крупные сделки происходят именно там. Забудем плохое.
Удачи вам. Прощайся, Рябой.
- Тося, принесли объебон, - обратился к нему один из заключенных.
Тося увлекся беседой с Казбеком. Тот говорил с подтекстом, и, чтобы
понять смысл, Тосе требовалось прилагать усилия. Он встал, подошел к
окошку в двери и расписался за несколько печатных листов обвинительного
заключения. Вместе с Казбеком они прочитали это творение следовательско-
го искусства.
- Я много видел объебонов, - сказал Казбек, переворачивая последнюю
страницу, - и скажу, что пятерочка у тебя в кармане. Год накинут только
за то, что ты залетный.
Через несколько дней пришел адвокат, и Тосю вызвали на закрытие дела.
В графе о признании виновности он собрался подчеркнуть "нет", но адвокат
сказал:
- Подчеркни "частично". Тогда нам легче будет бороться за лучший ис-
ход суда.
Тося задумался: "Суд никогда не будет брать во внимание слово "час-
тично". Это всего лишь оттенок слова "виновен". И если сознаюсь частич-
но, значит, сознаюсь в вине". Он жирной линией подчеркнул "не виновен" и
обратился к адвокату:
- Пожалуйста, поблагодарите за меня маму. И десять раз извинитесь. А
затем скажите, что такой адвокат мне не нужен.
Второму адвокату он сказал то же самое, когда тот отказался передать
ему триста рублей, которые мог бы забрать у ожидающей у дверей тюрьмы
Тосиной мамы.
Тосе не давал покоя вопрос: "Кто же меня сдал?" Он вспомнил, что пос-
ледние три дня за ним следили. Теперь он в этом был уверен. "А в самый
последний день те двое, в ресторане за спиной, - это не случайность".
Он обозначил круг друзей и знакомых и начал анализировать. Имя Саши
Петрова лезло в голову. Они с Сашей продолжали работать вместе. Оставили
аферы в фирменных магазинах и универмагах и выискивали богатых клиентов
в разных заведениях, продавая тем картины, иконы и остальное, что в
действительности стоило копейки.
Саша рассказал, что его обложили менты и негде жить. "А ведь есть же
еще жена и маленький ребенок".
Тося предложил переехать с семьей к нему, где выделил им одну комна-
ту. А сам с Лерочкой расположился в двух. Теперь они жили и работали
вместе.
Валя, Сашина жена, выставляла ему телок. Делала она это втайне от му-
жа и Лерочки.
Однажды они с Сашей работали над одним барменом, которого рассчитыва-
ли "пригреть" на восемь тысяч. Главная часть аферы сводилась к игре на
времени.
Тося уезжал домой за деньгами, а Саша возвращался к бармену и забирал
свой "самовар". Бармен уговаривал подождать деньги. Саша, глядя на часы,
говорил, что у него есть всего полчаса. После этого времени он должен
подвезти к поезду "самовар" или деньги хозяину. Так как бармен знал, что
Тося будет через сорок минут, он должен был отдать Саше свои деньги.
Тося уехал "домой", а сам уселся в такси и принялся ожидать Сашу. Он
прождал полтора часа, но того не было. Тося, взбешенный, уехал домой.
Саша явился в час ночи и рассказал, что на Садово-Кудринке был задер-
жан милицией.
- Чего ты туда поперся? - спросил его Тося.
- У меня закончился мак и начинало кумарить, - ответил тот извиняю-
