раз ставишь ногу: на ровное место или в ямку. Вот и двигаешься чуть не на
ощупь в готовности пропахать землю уже собственным носом. Так и ковыляли,
поддерживая друг друга, несколько километров по бездорожью. Выглядывала
из-за туч луна - шли быстрее. Ночное светило пряталось - движение сразу
замедлялось.
Когда прошли пахотный участок, казалось, наступило облегчение. Но не
тут-то было: попали на колючки и кустарники, которые то и дело цеплялись за
одежду. Ветви больно секли через легкую одежду. Куртки-то преступники
забрали, оставив на жертвах лишь то, что, на их взгляд, не представляло
ценности. Хорошо еще, что накануне догадались надеть джинсы. На них, к
счастью, насильники-грабители не позарились. Но и они не спасали от
прохладной, даже холодной ночи. Гдето пахло цветом черемухи. А она всегда
раскрывает свои лепесточки к похолоданию, иногда к заморозкам. Эта ночь,
пожалуй, выпала именно такой.
Когда забрезжил рассвет, у девушек уже зуб на зуб не попадал. Не спасало
и то, что, как только стало светлее, попытались бежать. Пробовали согреть
друг друга, но выстывшие тела и почти ледяные руки мало этому
способствовали. Зато удалось рассмотреть за полем у дальнего перелеска дома.
Появилась реальная надежда выйти к населенному пункту, к цивилизации. А там
уже, если повезет, добраться домой каким-нибудь транспортом. Вот только как
это сделать без гроша в кармане? Об этом пока не думалось. Ведь как бывает в
кино? Там пострадавшим оказывают всестороннюю помощь. Но это на экране. В
реальной жизни все обстояло менее романтично.
Как выяснилось, Вера и Ира вышли к Старой Купавне. Это значило, что до
Москвы и до дома оставалось еще несколько десятков километров. Но уже стало
легче, ведь появилась определенность. И на ее фоне мелочью казалось, что
почти час пришлось ждать первый автобус. При этом на открытой остановке
девушки продрогли еще больше, так что ни рук, ни ног уже не чувствовали. Они
превратились почти в бесчувственные протезы. Зато какое же это было
блаженство втиснуться с толпой первых пассажиров в теплый автобусный салон.
Только устроились на места, как над головой раздался скрипучий голос:
- Приобретаем билетики. Цена проезда...
Рядом стояла женщина-контролер.
- Это я вам говорю, - напомнила она. - Берите билеты или я вас высажу!
- Извините, пожалуйста, - начала Ира. - Нас ограбили. У нас нет ни
рубля...
- Это не имеет значения. Платите за проезд.
- Нечем.
- Тогда покиньте автобус.
- У нас не только деньги забрали, но и одежду, - вступила в разговор
Вера. - Только подумайте: по такой погоде и в одних блузочках...
- Меньше по ночам шастать надо.
- Мы и не шастали вовсе...
- Платите или выходите! Много вас, таких артистов, нынче ездит, - не
унималась контролерша. - Даром не повезу...
- Да вы посмотрите на них! - вступилась какая-то женщина. - На девчонок
смотреть страшно. Им в милицию надо. А вы: платите или выходите...
При упоминании о милиции контролерша несколько умерила свой пыл. Она
внимательнее осмотрела девушек и разрешила все же им доехать, но до
ближайшей остановки, где есть отделение внутренних дел. Таким на пути
следования была железнодорожная станция. И лишь оттуда, уже на электричке,
Ира и Вера добрались до Москвы.
Бесперспективное дело
В Москве они сразу же обратились в отделение милиции. Оттуда их
переадресовали в Перовскую межрайонную прокуратуру. Там потерпевшие написали
заявление, по которому было возбуждено дело сразу по нескольким статьям
Уголовного кодекса: похищение, разбойное нападение, групповое изнасилование.
Следователь прокуратуры начал расследование с того, что произвел
медосвидетельствование потерпевших. Изъяты были вещи, в которых они
находились в момент преступления, в том числе и носовой платок Веры с
остатками спермы и рвотных выделений. Все это было отправлено на экспертизу.
Дальнейшее расследование проводилось уже совместно с 7-м отделом РУОПа
ГУВД Москвы, сотрудники которого осуществляли оперативное обеспечение. Им
предстояла самая сложная задача - найти насильников. При таком скудном
объеме информации дело тянуло лишь на бесперспективное. Попытаться найти
преступников, исходя из тех скупых сведений, что сообщили девушки,
равносильно поиску иголки в стоге сена. Кроме того, что их похитили какие-то
два неизвестных молодых человека на красной иномарке, Ира и Вера ничего
толкового не рассказали.
Но даже имея такую информацию, а точнее сказать, лишь сообщение о
преступлении, в РУОПе приступили к поиску, что называется, по горячим
следам. Первым предпринятым шагом на этом пути был осмотр места похищения.
Оттуда попытались восстановить картину дальнейших действий. Закрепленный
сотрудник долго возил девушек на своей машине по Москве, пытаясь обнаружить
шоссе, по которому их вывезли за город. Но при свете дня все выглядело
иначе.
- Ладно, попробуем оттолкнуться от обратного, - нашелся тогда
оперативник. - Где вы на электричку садились, когда контролерша вас с
автобуса попросила?
- В Купавне, - почти одновременно ответили девушки.
- Значит, запомнили хорошо хотя бы это...
Машина понеслась уже в конкретном направлении.
- Кажется, здесь проезжали... - вскоре с сомнением проронила Ира. - Пост
ГАИ похожий...
Постепенно по памяти восстановили всю дорогу. Даже нашли ту самую поляну
в лесу, а на самом деле кусты и посадку. Место изнасилования установили
точно, определив его по окурку, который бросила Вера, когда курила. Но,
кроме этой улики, никаких других отыскать не удалось. Не нашли и пластиковую
карточку, которую один из Вовиков, попробовав на зуб, выбросил за
ненадобностью. А на ней на счету Веры, которая подрабатывала в инофирме,
было около тысячи долларов. Счет этот, правда, по совету следователя тут же
был заблокирован. И как выяснилось, не случайно. Кто знает, возможно,
вернувшись на поляну и долго освещая там все фарами, бандиты искали не
только девушек. Они, скорее всего, и подобрали банковскую карточку.
Больше при осмотре места происшествия ничего найти не удалось. Осталось
только изъять здесь почву еще для одной экспертизы. Что и сделали. Ведь
остатки грязи на обуви преступников, когда их найдут и задержат, должны были
быть именно отсюда. При сличении и совпадении это станет веской уликой и для
следствия, и для суда. Но до суда было еще далеко. Пока даже предъявлять
обвинение было некому. Преступников еще следовало установить. Этим и
занимались.
Проверили посты ГАИ, через которые, возможно, провозили потерпевших.
Таких было два. Изъяли на них журналы регистрации проезжавшего
автотранспорта. Как известно, автомобили, следующие мимо в ночное время,
подлежат учету и записываются в специальный журнал.
Выделили все иномарки, проследовавшие здесь в период с 23.00 до 3.00.
Получилось не так много, около тридцати. По поручению следователя, эти
легковушки проверили по компьютерным базам данных. Так были установлены
хозяева, адреса дйх проживания и места парковки машин. Потом попавшие под
подозрение водители были опрошены, а при необходимости производилось и
опознание их и транспорта. Для этого пришлось вместе с девушками совершать
несколько поездок к владельцам подозрительных иномарок.
На все это ушло около трех дней напряженной работы. И вот остались две
последние машины красного цвета из Московской области. Но как выяснилось,
одна из них уже давно стояла в гараже и с перекрашенным кузовом, а у другой
никак не сходились имеющиеся номера с зафиксированными по учетам. Дело в
том, что автомобиль с указанными номерами в книге регистрации, выписанный
оперативниками как иномарка, согласно базе данных являлся красным
"Москвичом"!
Сотрудник выехал по месту регистрации автомобиля и подтвердил: все верно
- в наличии имеется красный "Москвич". Значит, ошибка в книге регистрации...
Как известно, самый неразборчивый почерк бывает у врачей. Оно и понятно,
они маскируют размашистыми каракулями диагноз, чтобы не расстраивать
пациента раньше времени. Так считают одни. Но на самом деле у людей, которым
приходится часто много писать, вырабатывается как бы свой стиль. Что
любопытно, любой врач разберет почти без труда каракули другого. Вот так и в
ГАИ. В век компьютеризации еще, увы, распространено рукотворчество.
Сотрудник, целый день орудующий ручкой, к концу дежурства тоже вырабатывает
свой, индивидуальный стиль. Понятен он только профессионалам того же
профиля.
"Хонда" с Нижней Волги
Толчком для построения новой версии послужило то, что номер в книге
регистрации записан с искажением цифр. И если предположить, что это так, то
последние цифры могли быть, скажем, не 50 (Московская область), а 30 (тогда
этот автомобиль из Астрахани). Ну это-то, казалось, ни в какие ворота не
вписывается. Тогда получалось, что какие-то ловеласы с Нижней Волги
прикатили в Москву только затем, чтобы контролировать проституток на
Тверской и между делом удовлетворять свои личные потребности со студентками?
Тем не менее в Астрахань полетела шифротелефонограмма. Автомобиль и в самом
деле мог стоять на учете там, а использоваться в другом месте, куда продали
его по генеральной доверенности...
И вдруг из Астрахани приходит ответ, что "Хонда" красного цвета, владелец
такой-то, и в самом деле числится. Но она была продана по доверенности
некому Оглоблину, уроженцу города Электросталь, где в настоящее время новый
владелец и машина - неизвестно.
Если же взглянуть на карту Подмосковья, то без труда можно отыскать, что
от Купавны, куда девушки вышли после роковой ночи, чтобы сесть в автобус и
доехать до станции, до Электростали - рукой подать. Оба населенных пункта
находятся-то на двух соседних шоссе, которые лучиками разбегаются из Москвы
в разные стороны.
Проверка нового владельца красной "Хонды", Оглоблина, по ЦАБу
(Центральное адресное бюро) показала, что это фрукт еще тот: дважды судим и
уже отбывал наказание (за угон автомобиля и спекуляцию), а последнее время
находится в Федеральном розыске за мошенничество (оформил договор о поставке
леса, получил 160 млн. рублей и был таков). Все. База данных дает лишь
минимум основной информации: место рождения, адрес прописки, место
жительства родителей, судимости.
Была предпринята дополнительная, более широкая проверка. Она показала,
что в Астрахани Оглоблин появился после освобождения из колонии для
дальнейшего перевоспитания трудом на стройках народного хозяйства, или на
химии, как принято называть в простом обиходе. А раньше, до отбывания
наказания, он проживал у жены в городе Балашихе Московской области.
Именно туда и направились оперативники после проверки адреса родителей.
Кстати, у них они ничего интересного не установили. Как выяснилось, они
никаких отношений с сыном не поддерживали и видеть его не видели с тех самых
пор, как его забрали в милицию.
Жена Оглоблина оказалась не менее "радушной" и осведомленной. Она даже
дверь не открыла. Категорически отказалась это делать, сказав лишь, что мужа
своего давно не видела, что, насколько ей известно, проживает он в
Астрахани, а она с ним разведена и не поддерживает никаких отношений. Вот
так!
Но сыщиков из РУОПа это, конечно, не удовлетворило. Они стали собирать
информацию из других источников. И, например, только опрос соседей дал много
любопытного материала. Оказалось, что у разведенной четы Оглоблиных есть
