часто бывает в жизни, за светлой полосой неминуемо следует серая или черная.
Судьба уготовила ей и вовсе беспросветную.
Восточный транзит
Ее украли прямо на улице. Рядом притормозила машина с плотно
тонированными стеклами. Дверь открылась. Выскочили два мордоворота, которых
она и рассмотреть толком не успела. Зажали рот платком, пропитанным какой-то
дрянью. Она тут же выключилась. Почти бесчувственную, ее втолкнули на заднее
сиденье. И легковушка умчалась. Все произошло настолько быстро, что мало кто
из прохожих обратил на это внимание.
Очнулась Вика от сильной качки. Страшно болела голова, и ныло все тело. К
горлу подкатывал противный комок тошноты. Осмотревшись, она поняла, что
находится в грузовом трюме какогото судна. Рядом на тюке веревок лежала еще
одна невольница. Почувствовав, шевеление, она открыла глаза и на чистом
русском произнесла: "Привет, подруга. Ты, вижу, тоже из наших..."
Скрывать что-либо в таком положении было бессмысленно, а уж кичиться
своей тавтотитой тем более. Но, пошарив рядом. Вика не нашла ни сумочки, ни
документов. Она опять оказалась в положении человека сплошных "без": без
документа, без прав на что-либо, без денег и без каких-то видов на будущее.
Теперь за нее будут его планировать ее новые хозяева. Она снова живой товар,
рабыня, теперь уже в самом прямом и низком смысле этого слова.
Вика даже не заметила, как по щекам непроизвольно потекли слезы. Она до
боли закусила губы. Какая мерзость. Какое вероломство. Только наладившаяся
была жизнь в один миг превратилась в красивый мираж и рассеялась.
"Откуда?" - повторила вопрос неизвестная попутчица.
"Из Самары"
"А я из Ростова. Считай, землячки".
"Где мы, землячка? Не знаешь?"
"На шхуне пиратской. Мне знакомая рассказывала. Ее вот так же в Турцию
вывозили..."
- Галя угадала, - продолжала свою исповедь Вика. - Нас выкрали турецкие
контрабандисты, чтобы продать в какой-нибудь бордель у себя дома. Там такой
вид бизнеса широко практикуется...
Так девушки попали на самое дно пропасти с общим названием "проституция".
Это был портовый притон, который содержал какой-то отставной морской волк.
Обшарпанный дом состоял из трех уровней. Первый занимал грязный кабак. Здесь
всегда - и днем, и ночью с редкими перерывами - шла гульба, стоял дым
коромыслом.
Нулевой" или третий, уровень - подвал, где находился карцер для
провинившихся" "Здесь хозяин устраивал правилку тем, кто вдруг взбрыкивал и
отказывался работать. А надзор за невольницами помимо бывшего морского волка
осуществляли какая-то старуха и четыре мордоворота. Они бдительно охраняли
вход и выход во двор и в основном на улицу. Особняк был обнесен высоченным
забором. Во внутренний двор выходили окна номеров. Ворота держали на запоре.
Постоянный проход был только через зал кабака и дальше через подсобные
помещения.
Второй уровень - обустроенные номера, в которых содержались около десяти
проституток самого разного цвета глаз и кожи. Была даже одна негритянка,
несколько китаянок или вьетнамок и вот теперь две рашен герлс. Сюда
забредали моряки, рыбаки и самые что ни на есть отбросы общества.
Практиковалось, что одну проститутку могли купить на двоих, троих... И при
этом приходилось выполнять любые прихоти клиентов только за еду и крышу над
головой.
Через неделю ужаса Вику подложили под какого-то садиста. После такой
"любви" она отлеживалась целый день. Грудь и спина горели от близкого
знакомства с плетью, которой стегают непослушных лошадей. Но у них-то, у
животных, шкура. У нее - тонкая и нежная кожа. Как только выдержала эту
экзекуцию?! Думала, конец. Но оказалось, что и это не самое страшное.
Вечером, несмотря на кровоточащие синяки, пришлось ублажать какого-то
ублюдка, который возбуждался, когда тыкал свою партнершу ножом и видел
свежевыступившую кровь. Тогда он просто зверел. И чем все закончилось, Вика
просто не запомнила. Она вырубилась на середине такого полового акта.
Отлеживалась уже дольше, не обращая внимания ни на какие понуждения
хозяев. Несколько раз ее проведывала старуха. Ругалась на своем языке. Что
она хотела - понять было невозможно. Вика на нее просто не реагировала. И на
какое-то лремя ее вдруг оставили в покое.
Под утро к ней заглянула Галя. На нее тоже было страшно смотреть. Глаза
ввалились, под ними и по всему телу синяки.
"Голова гудит, как пустой чан, - пожаловалась она. - Эти сволочи меня
какой-то гадостью накачали. Что было, не помню, но все болит..."
"Я тоже себя не лучше чувствую".
"Надо бежать отсюда".
"Куда?"
"Куда угодно. Здесь тоже загнемся..."
- Короче, решили мы оттуда бежать, - Вика положила сигарету в пепельницу,
пригубила вина. - Вот только как? Стерегли нас, как настоящих узниц. Но,
видимо, судьба сжалилась над нами.
"В коридоре и во дворе пусто, - сказала Галина. - Когда к тебе шла,
никого не видела. Ночью такой гудеж был, что сейчас, скорее всего, все в
отрубе". Это был шанс. И мы его использовали...
Притон и в самом деле спал. Во дворе никого. Только какая-то возня
доносилась из зала кабака. На счастье, ворота оказались лишь прикрытыми.
Видимо, ночью приезжала какая-то машина. Девушки тихонько выглянули за
тяжелые створки. На улице тоже ни души. Оно и понятно, еще не время. Порт и
город полностью проснутся только где-то через час. Чуть ли не бестелесньши
тенями скользили вырвавшиеся на свободу невольвипы вдоль глухих "уген улицы,
которая узсеадою куда-то вниз. Оттуда тянуло свежестью. Значит, мам море.
Принесет ли только оно желанную свободу?
Трудная дорога домой
Внешний вид беглянок был страшен. Попадись они сейчас стражам порядка, их
тут же доставили бы в полицию, и одна неволя тут же сменилась бы другой. Но
это было бы лучше, чем возвращение назад. Однако не случилось ни того, ни
другого. Улица и набережная, на которую она потом вывела, были в этот ранний
час пусты. Вскоре девушки оказались на границе порта и города. Она
спускалась к морю наполовину вытоптанной рощей, продолжавшейся пляжем. Здесь
решили остановиться и привести себя в порядок. Место более-менее подходило
для этого. Была вода, значит, можно было умыться, и кусты, представлявшие
собой хоть какое-то укрытие от недобрых глаз.
На пляже девушки пробыли долго. Никак не могли решить, как и куда двигать
дальше. Измотанной вконец психике, и не только ей, требовался хоть какой-то
отдых. Устроились тут же, на пляже. Благо купальный сезон еще был в разгаре.
Примостившись на прибрежном песке, они вполне могли с большим натягом сойти
за отдыхающих. Так и получилось. Не прошло и часа, как появились самые
ранние энтузиасты. Постепенно пляж стал заполняться. И вдруг, о чудо!
Девушки услышали почти рядом родную русскую речь.
- Наши моряки проводили нас до Российско-го консульства, - продолжала
Вика. - Нам, видимо, повезло в тот день еще раз: определили на наше торговое
судно, отправлявшееся в Болгарию. Там мы должны были пересесть на другое,
следовавшее до Новороссийска. Но на этом удача изменила нам, а точнее,
отвернулась совершенно...
Из-за шторма в болгарский порт торговое судно пришло с опозданием.
Сухогруз из Варны отчалил всего несколькими часами раньше. Почти без денег
оставалось надеяться лишь на другое чудо, на другой попутный вариант. Такой
ожидался только дня через три. Спасибо морякам, с их помощью девушки хоть
как-то приоделись, разжились валютой по минимуму и даже почистили свои
перышки. Теперь на них не так страшно было смотреть. Можно бы
перекантоваться в городе, в каком-нибудь третьесортном отеле. Так и сделали.
Что явилось очередным роковым шагом.
"Привет, красотки, никак, наши, русские?" - В фойе к ним подвалил
разбитного вида парень, руки которого украшали всевозможные наколки.
Дома от такого постарались бы отделаться как Можно быстрее, но это дома.
За границей все иначе. После многочисленных мытарств родной говор, даже
часто и смачно пересыпанный матюками, звучит словно любимый шлягер.
"И мы псковские, - не унимался парень. - Вот решили заграницу посмотреть
и себя показать. Меня, кстати, Коляном звать".
"Да, а я думала как-то иначе, - съязвила Галя. - А то прямо, как особо
важная персона, о себе все во множественном числе..."
"Ну, так я не один, - тут же отреагировал неизвестно откуда появившийся
земляк. - У нас тургруппа. Кстати, девчонок много. Могу познакомить... Мы,
кстати, сейчас на экскурсию едем, на Шипку. Можно с нами махнуть. Я
устрою..."
А почему бы и нет - переглянулись подруги по несчастью. Среди своих-то,
среди туристов, явно спокойнее будет. Авось чем и помогут. Как говорится,
мир не без добрых людей.
"Пошли знакомиться", - первой встала Галина.
Лучше бы она этого не делала. Но карты были раскинуты, игра началась.
Девушки проследовали за новым знакомым. И опять попали в лапы к торгашам
живым товаром. Как выяснилось, Колян "срисовал" их еще в порту, где встречал
группу наивных простушек с Украины. Эти девчата тоже хотели хорошо
устроиться и подзаработать на заграничной ниве. Одних якобы просватали
официантками в рестораны, других танцовщицами в балет-шоу или прислугой в
богатые семьи. Но все это было блефом. Предназначение для всех было одно -
секс-услуги. ч-В общем, вместо Шипки, - Вика сделала паузу, чтобы глубоко
затянуться. Сигарета в ее длинных и красивых пальцах дрогнула, у запястья
синей, изогнутой ленточкой обозначился шрам, - мы попали в один притон,
потом в другой. Этот Колян большой сволочью оказался. Как и других, он
перепродал нас каким-то местным бандитам. Конечно, за нас отдельный куш
сорвал. По их-то спискам мы не проходили. Недели через две оказались в той
самой пловдивской гостинице, из которой нас вытащил Три В. Так что дальше
все известно...
НЦБ Интерпола, 18-й этаж
- Ну что, писатель? - Три В внимательно посмотрел на меня, дочитав этот
очерк. - Печатать где будешь?
- А это важно?
- Конечно. Получилось хотя и затянуто, но выразительно. Концовка только
слабовата. На вот, теперь ты почитай о том, как мы все время на одни и те же
грабли наступаем.
Я открыл протянутую мне папку и прочитал: "Санкт-Петербург. 1913 год.
"Правовые основы надзора полиции за проституцией".
- Можешь останавливаться только на выделенном тексте, - подсказал Три В.
Я так и сделал, отчего чуть не ошалел. История повторилась.
Из дореволюционного документа МВД России:
Путем обмана и ложного обещания выгодных мест домашней прислуги большое
количество женщин вывозится в другие страны... Усилилась тенденция вывоза
европейских женщин в публичные дома латиноамериканских государств, особенно
в Бразилию...
- Ну и как? - Три В хитро улыбнулся. - В яблочко! Так-то. И ситуация была
такая же, что действовавшее уголовное законодательство не позволяло полиции
успешно вести борьбу с этим доходным промыслом...
Так я узнал, что еще в 1892 году в Париже состоялась официальная
конференция основных европейских стран именно по этому вопросу. На нее
приглашалась и Бразилия. Был установлен порядок взаимодействия государств в
борьбе с международной торговлей женщинами. В развитие парижских решений в
декабре 1909 года в России был принят закон "О мерах по пресечению торга
женщинами в целях разврата". Этим документом устанавливалась уголовная
ответственность за "вовлечение женщин путем насилия или обмана в занятие
проституцией", а также "за склонение к выезду из России с целью обратить
такое лицо на промысел непотребством".
Принятые меры создали уголовно-правовые предпосылки для активных действий
