здесь три. О первой я уже говорил: это Корабельные гномы. Вторая - из
"Шестой бастионной" (точнее - "Путешествие по старым тетрадям") -
ассоциации "Стрёкот мотобота - большой кузнечик, стрекозиные крылья,
полёт..." Третья ниточка ведёт к "Возвращению клипера "Кречет"",
"Самолёту по имени Серёжка" и "Лето кончится не скоро" - это Безлюдные
Пространства. Впрочем - подробней о БП в соответствующей главе...
"Самолёт по имени Серёжка". Летают знаменитые L-5 - Серёжка и
Ромка. Кроме уже упомянутых Безлюдных Пространств - тянутся и ещё две
ниточки. Первая - Чуки и Шкыдлы, которые не редкие гости в "Сказках о
рыбаках и рыбках" и "Синем городе на Садовой". И расписывать их
подробно незачем - и так в "Синем городе..." подробно разжевали... А
вот вторая ниточка - Ратальский Космодром. Тот самый, который
оформляет, как художник, Ромка Смородкин. Тот самый, по которому бежит
встречать брата мальчишка ("Я иду встречать брата"). Тот самый, откуда
уходит в космос на СКДР-9 Ярослав Родин ("Голубятня на жёлтой поляне").
Кстати, в "Я иду встречать брата" упомянут мост-эстакада для старта
межпланетных кораблей, а в "Детях Синего Фламинго" на острове Двид
находится точно такое же сооружение, только ещё недостроенное. Но -
опять-таки это не связка, а так, робкий намёк на грани случайного
совпадения...
Сказки на "Самолёте..." завершились. За ними следуют "Я иду
встречать брата" (мы её уже рассмотрели) и "Голубятня на жёлтой
поляне". Вот её-то мы сейчас и рассмотрим.
Сперва - завершим-таки Перекличку Барабанщиков. Кроме уже
упомянутых выше появляются на ней Данилка Вострецов ("Мальчик со
шпагой"), Валька Бегунов ("Валькины друзья и паруса"), Василёк
Снегирёв (Палочки для Васькиного барабана"), Митька Кошкарёв
("Колыбельная для брата") и... барабанщики "Каравеллы"! Думаю, не надо
пояснять, откуда они!.. Вот так Произведение и Наша Реальность
врастают друг в друга (впрочем - а они когда-нибудь разделялись?!
Наивный такой вопрос...).
О других линиях-связках. О Ржавых Ведьмах уже упомянуто. о
фонтане "мальчишки с луком" - сказано выше... О "Тех, Кто Велят" - о
Гипсовых Звёздах - пол первой главы посвящено... Это где воедино
связывается "Голубятня..." с "Заставой на Якорном Поле" и "Белым
Шариком Матроса Вильсона". Ратальский Космодром не забыт. Есть и две
тоненькие, но весьма значительные ниточки. Первая - с "Шестой
бастионной", точнее - с "Путешествием по старым тетрадям": пять лучей
у синих огоньков на судах и рельсовых стрелках, а не обычные четыре,
фокусник Мартин Марчес (сравни - София Марчес), жёлтая акация у цирка;
ст. Мосты ("Алые перья стрел" ("Каникулы Вершинина-младшего")), а
заодно туда же из "нашей Реальности" - настоящая ст. Мост в
Харьковской обл. Харьковского района (удивительно, как её до сих пор
не подорвали фанаты Крапивина!). Вторая - стуктурная ниточка:
возвращение космонавта в город детства 40-х годов. В "Голубятне..." -
Ярослав Родин попадает в Орехов, в "Корабликах" ("Помоги мне в
пути...") - Планета-полустанок, г.Старотополь. Кстати - по ходу:
Старотополь - старый тополь - старый тополь в Тюмени - тополь детства
- и потянулась ниточка к "Тополиной рубашке" и "Тени Каравеллы", к
Тюмени - Городу Детства.
За "Голубятней..." следует "Баркентина с именем Звезды". Связка
простая - зеркальце, которым мальчишка отражает лучик Звезды - и
спасает баркентину от бесчестья. Это упоминается затем в "Крике
петуха". А вот что же за Звезда? Что же за Баркентина? В рассказе нет
на это прямого ответа, но для читавших сборники отряда "Каравелла"
секрета здесь нет: баркентина "Капелла". И - одноимённая Звезда -
Капелла. Баркентина, которую думали превратить в кабак, в "плавучую
танцплощадку". И тут уже протянулась нить... Нет, не нить, а целый
канат к судьбе иной баркентины - "Сатурн", из трилогии "Трое с площади
Карронад". И Мальчик из "Баркентины..." очень похож на Тима Селя. Нет,
не внешне, а отношением к Кораблю, к Морю. Тим хотел выбросить
"Сатурн" на камни, разбить, чтобы спасти от осквернения, Мальчик лучом
Звезды Капеллы сжигает баркентину "Капелла", спасая её от того же
осквернения. Мальчик чуть удачливей Тима - ему удалось то, что Тим
сделать не сумел: сторож помешал... Но и тот, и другой думали и
чувствовали одинаково, и одинаково ценили Море выше, чем торгашество и
наживу... Кстати, в "Баркентине..." есть такой необычный персонаж:
разумный лягушонок Чип с душой мальчишки. Прекрасный персонаж - но не
вписывался ни в какие связи! И так было аж до этого года, когда вышла
в "Уральском Следопыте" повесть "Лето кончится не скоро". И теперь
тянется ниточка от лягушонка Чипа к разумным обитателям вод на
Планете-Бутылке...
За "Баркентиной..." идёт дилогия "Колыбельная для брата" и
"Журавлёнок и молнии". "Э! - выкрикнет кто-то, - Да тут нет никакого
Космоса, никакой фантастики, никакого Кристалла!" Так ли это? Не
спешите с ответом. "Колыбельную..." привязывает к "Голубятне..."
появившийся на Перекличке Барабанщиков Митька Кошкарёв (Митька-Маус),
а "Колыбельную..." и "Журавлёнка..." связывает воедино Дед. И всё?!
Ничего подобного! Картины "Севастопольский Вальс" и "Путь в Неведомое"
соединили "Журавлёнка..." и "Мокрые цветы" из цикла "Шестая
бастионная". Кстати, там же, в "Мокрых цветах", всплывает и подлинное
имя художника: Евгений Пинаев. Большой воздушный змей, впряжённый в
тележку и готовый нести мальчишку за собой, соединяет "Журавлёнка..."
с "Лоцманом". Но не это - главные связи. Есть ещё одна - куда как
страшней: это детская мечта Журки о том, чтобы создать такую машину,
что оберегала бы людей от Чёрных Молний - от ударов судьбы. Машину
Счастья, одним словом. Хорошая идея? Так давайте, воплотим её на
практике! УРЯ! Воплотили! Не верите? Перечитайте "Гуси-гуси,
га-га-га..." Что, не счастливое будущее?.. Увы, я тоже не считаю его
счастливым!.. Но это - неизбежные последствия развития идеи Юры
Журавина, домноженные на взрослый прагматизм. И вот уже машина не
оберегает людей, а оберегает Государственную Систему, а затем и не
оберегает её, а подменяет собою. Что может быть прямолинейней
компьютерной логики: за любую провинность - смертная казнь, но... с
РАЗНОЙ СТЕПЕНЬЮ ВЕРОЯТНОСТИ! Цинизмом каким-то отдаёт. Но и это не
самое страшное. Ведь если подумать - то машина не виновата. Она
думает, как машина! А виноваты те люди, что готовы вырезать
пол-страны, лишь бы воплотить в реальность, в жизнь планы Компьютера.
И не важно, что это за люди - НКВД, воплощающие Идеи Вождя Народов в
СССР, или УЛаны из Управления Лояльности, реализующие решения Большой
Судебной Машины в Западной Федерации!.. Машина, объявляющая вне закона
всё, что не подчиняется ей, что не может быть ею проконтролировано. И
так за решёткой оказываются детишки, чья единственная вина -
отсутствие вживленного в руку "индекса". К счастью - не на всех Гранях
удалось воплотить Журкину идею в жизнь: например, запущенная с
Полуострова компьютерная "машина счастья" - станция "Око" - не
выдержала эмоциональных и ситуационных нагрузок и взорвалась,
разлетевшись тысячами осколков...
Как заметил проницательный читатель, здесь мы уже давно, но
прочно вошли в следующий цикл: "В глубине Великого Кристалла". Сам
Крапивин, объединяя книги в этот цикл, издаваемый Средне-Уральским
Книжным Издательством в трёх томах, расположил их в такой
последовательности: "Выстрел с монитора", "Гуси-гуси, га-га-га...",
"Застава на Якорном Поле", "Крик петуха", "Белый Шарик Матроса
Вильсона", "Оранжевый портрет с крапинками", "Сказки о рыбаках и
рыбках", "Лоцман". Вот так. Восемь книг цикла. И остаётся только
жалеть, что том третий, в котором "Оранжевый портрет...", "Сказки о
рыбаках и рыбках" и "Лоцман", так и не вышли. А "НижКнига",
переиздавая, поразрывала циклы, а "Оранжевый портрет..." просто
выбросила из публикации. А жаль. Боюсь, большинство читателей так и не
поняло, что они потеряли. А если посмотрим внимательней? Сами
посмотрим? Давайте, попробуем. Итак, "Выстрел..." и "Застава..." в
первопубликации (журнал "Пионер") не имели предисловий, где появляется
Обсерватория "Сфера", и лишь в сборнике эти предисловия явились,
дополнительно увязывая данные произведения в цикл. А вот "Оранжевый
портрет..." так и остался без своего предисловия, и поэтому
мир-планета Итан так и остался просто Марсом, а сам "Оранжевый
портрет..." связуется с остальным циклом только через Иттов, которые
также появляются в "Заставе...", "Крике петуха", "Сказке о рыбаках и
рыбках" и "Лоцмане" (если помните, Чиба был шутом у короля иттов). Ни
тебе Кристалла, ни Монетки в 10 Колосков, ни "Сферы"... А ведь появись
третий том "Кристалла" - и (хочется в это верить!) появилось бы
"утерянное предисловие". И хочется верить, что Владислав Петрович это
предисловие где-нибудь, в каком-нибудь переиздании, да опубликует...
А пока рассмотрим весь цикл в целом. Имея тенденцию расширять и
дополнять, считаю вполне разумным разместить между "Сказками..." и
"Лоцманом" новую книгу - "Помоги мне в пути..." ("Кораблики"), а в
заключение цикла поставить новейшую повесть - "Лето кончится не скоро".
Попробую теперь привести не упомянутые раньше связи (иттов, чук и
шкыдл, Планету-Полустанок, кристаллик Яшку, Трубача на Монетке,
понятие Великого Кристалла, Бульвар Трёх Адмиралов на Полуострове -
считаю уже упомянутыми!). Итак.
Остаётся такое понятие, как Гипсовые Звёзды (см. гл. 1),
связующие "Белый Шарик..." с "Голубятней...".
"Лоцман" смыкается с "Сентябрьским утром" из цикла "Шестая
бастионная" разбитой церковью на берегу близ Севастополя. И хоть она
давно разорена, а иконостас раскраден - кто знает, не стояла ли там
когда-нибудь та самая икона, на которой десятилетний мальчишка-Христос
рядом с Мамой...
А вот "Кораблики"... Есть немного чудес, "случайных" совпадений,
мимо которых проходят многие - и не оглянутся. Слишком уж далеко и
причудливо протянулись нити... Вспомните - "Сандалик...". Когда Саня
стоит возле колонны в Херсонесе, он почувствовал связь времён и словно
увидел воочию троих. Средний, из наших времён - сам Саня. В прошлом -
Одиссей. А в будущем? Мальчишка в серебристой куртке? Не вспоминайте и
не гадайте, похож ли он на кого из героев "Корабликов" - вряд ли... Но
фоном видятся Саньке Хрустальные мосты над Полуостровом и космодром на
мысе Херсонес. Уж не тот ли космодром, откуда ушёл в неизвестность
"Конус"? Скорее всего.
А есть и другая линия. Не буду пересказывать - приведу цитату.
Цитату из "Мокрых цветов" ("Шестая бастионная"), там, где Владислав
Петрович говорит о могиле своей мамы: "...Через год холмик облицевали
по краям плитками и поставили камень-гранит. Женя Пинаев сделал на
ватмане рисунок, а мастер перенёс штрихи на камень. На граните - силуэт
женщины. Она держит на ладони маленькую каравеллу. Склонилась над
корабликом, прежде чем отпустить его в плавание. Плыви, кораблик..."
No comment.
Далее замечу, что добавленная теперь к "Кристаллу" повесть "Лето
кончится не скоро" имеет такие связи:
1. к "Самолёту...", "Дырчатой Луне" - Безлюдные Пространства;
2. к "Сказке о рыбаках и рыбках" - Золотая Рыбка (Критта-холо, на
этот раз ставшее сердцем мальчишке);
3. к остальному "Кристаллу" - само понятие Кристалла;
4. к "Дырчатой Луне" - Пространства-линзы;
5. к "Серебряному дереву с поющим котом" - заклиналки, в частности -
