мыслишь нелогично. Но ты не одинок.
Он устало открыл глаза и посмотрел на шкалы, на ряды
индикаторов, на металл, который он полировал и на панели, с
которых стирал малейшее пятнышко. Нет, он не был одинок. На
световые годы вокруг него разбросан миллион точно таких же
кораблей, каждый из которых был таким же образом загружен,
заполнен спорами, семенами, элементами жизни, обычными для
родного мира. Дремала готовая к возрождению жизнь, защищенная
дюжиной способов - в оболочках из различных пластиков и
натуральных мембран, в шариках льда и в питательном желе,
обезвоженная, замороженная, погруженная в электронный стасис.
Крупинки, пылинки, матрицы, почтиневидимые молекулярные
цепочки. Груз, созданный для продолжения гонки.
А он сам?
- Нет! - Он скорчился, охваченный внутренним хаосом. -
Нет!
- Чарльз, ты должен расслабиться. Тебе нечего бояться.
Корабль неповрежден, тебе не нанесен никакой вред. Все так,
как должно быть.
Мягкий, успокаивающий материнский тон. Уверенность
преданного компаньона. Он не одинок, она с ним, она всегда
будет с ним.
Но она лгала, как лгали другие, как ложью была вся его
жизнь. Вся его пустая, тупая, потраченная зря жизнь.
- Правду, - жестко произнес он. - Скажи мне правду.
- О чем, Чарльз?
- Обо всем. Говори, черт бы тебя побрал!
- Цель проекта тебе объснили с самого начала. Большая
Экспансия - это мечта расы, членом которой ты являешься. Мы
должны отыскать подходящую звезду, найти планету, обладающую
определенным набором заранее определенных факторов и выгрузить
на нее наш груз в соответствии с инструкциями. В случае удачи
жизненный цикл на этом мире будет направлен в сторону имитации
условий, приближающихся к исходному миру. А это означает, что
в будущем ваша раса найдет подходящие для заселения планеты.
Путем экстраполяции возможно утверждать, что в обозримом
будущем ваша раса обнаружит рассеянные по всей галактике
пригодные для обитания и до какой-то степени знакомы миры.
- А остальное?
- Больше ничего, Чарльз.
- К чертям твое вранье. Для чего нужен я?
- Ты - фактор безопасности. Существует небольшая
вероятность, что произойдет неполадка в механизмах
жизнеобеспечения и обслуживания корабля. В таком случае ты
произведешь ремонт.
- Чем? Голыми руками?
- Нет, Чарльз, инструментами, которые я тебе предоставлю в
случае необходимости.
- Вместе со знанием, как ими пользоваться?
- Эти знания имплантированы в твое подсознание, Чарльз,
они будут высвобождены в случае реальной аварии.
Ответ прозвучал логично, и он удивился, почему это
произвело на него впечатление, разве машина может быть
нелогичной? И все же она была запрограммирована и установлена
реагировать определенным образом на определенные стимулы. Она
могла и лгать, или, точнее, говорить ту правду, которую знала,
которая вовсе не обязана быть правдой.
Но если это не правда, то какова же она?
Для чего его засунули в корабль? Он встревоженно поднялся
с кресла и прошел десять футов до задней переборки, десять
футов обратно к креслу, и снова десять футов обратно. Корабль,
в котором он находился, функционировал с обычной спокойной
эффективностью. Он обвел взглядом стены, потолок, панель с
рядами инструментов. А ведь это ширма, подумал он. Нечто,
предназначенное отвлекать его внимание и создавать иллюзию,
будто он необходим для функционирования корабля. Почему же он
не понимал раньше, что совершенно не нужен кораблю,
управляемому компьютером? Дорогой предмет бесполезного груза.
И все же Строители не стали бы затрачивать зря столько
ресурсов, не будь на то причины.
- Эвейна, - резко сказал он, - для чего я здесь?
- Я уже говорила, Чарльз.
- Ты солгала. Теперь скажи мне правду. - Невероятно, но
она не ответила, и глядя на свои руки, видя набухшие вены,
пятна на коже, следы старости, он спросил:
- Что будет, когда я умру?
- Когда ты прекратишь функционировать, Чарльз, мы
достигнем предельного расстояния от родного мира. Тогда я
изменю курс и начну поиск подходящего мира, на который
доставлю груз.
На мгновение ее слова показались бессмысленными - а затем
на него навалилась сокрушительная, ошеломляющая правда,
внезапно уничтожившая и его гордость, и его "я".
- Часы, - глухо выдавил он. - Выходит, я всего лишь часы.
Метаболический будильник. Как еще можно определить
длительность полета, продолжающегося почти со скоростью света?
Засеянный жизнью мир должен находиться в пределах
досягаемости, и мера измерения превратилась в человеческую
жизнь. Или длина его жизни, или момент, когда он осознает
правду, разница невелика.
А потом?
- Мне очень жаль, Чарльз, - произнесла машина, и на этот
раз не было никаких сомнений, что в ее голосе прозвучала
жалость. - Мне действительно очень жаль.
А затем электронное устройство, имплантированное в его
мозг, мгновенно сделало его неподвижным, тело его охладил
специальный газ, стены раскрылись и обнажили инструменты,
которые подхватят его тело, разделают его плоть на фрагменты и
сохранят молекулярные цепочки РНК и ДНК, которые будут
добавлены к конечному посевному материалу.
Но боли не было. Совсем не было. В этом, по крайней мере,
Строители проявили доброту.
(с) 1990 перевод с английского А.Новикова
Э. Ч. ТАББ
ВАЗА ЭПОХИ МИН
Антикварная лавка была из тех, чьи товары по карману только самым
большим богачам и коллекционерам. В витрине по левую сторону стеклянной
двери стояла одна-единственная ваза из отшлифованного вручную хрусталя,
по правую - египетская солнечная ладья.
Дон Грегсон секунду помедлил перед дверью и глубоко посаженными гла-
зами зорко оглядел улицу. От катастрофы не осталось и следа. Все обломки
уже убраны, а последние пятна крови смыл дождь. Даже обычные в таких
случаях зеваки успели разойтись по своим делам. Дон Грегсон снова повер-
нулся к двери, толчком распахнул ее и вошел в лавку.
Эрлмен и Вронсон стояли возле немолодого щуплого человечка с тонкими
руками и проницательным взглядом. Два-три приказчика скромно держались
поодаль. Полицейские уже ушли, вот и отлично. Эрлмен выступил вперед:
- А, Дон. Быстро ты добрался.
- Генерал старается. Это владелец лавки? Макс Эрлмен кивнул и быстро
проговорил:
- Мистер Ловкий, это Дон Грегсон из особого отдела ЦРУ. Новые знако-
мые пожали друг другу руки, и Дон с удивлением отметил про себя, что в
хрупких пальцах хозяина лавки таится цепкая сила. Вройсон, как всегда,
стоял и глядел во все глаза - туго свернутая пружина, готовая в любую
секунду развернуться и ударить.
- Очень жаль, что пришлось познакомиться при таких печальных обстоя-
тельствах, - сказал Дон хозяину. - Расскажите мне, пожалуйста, все по
порядку.
- Как, еще раз?
- Да, пожалуйста. Всегда предпочитаю сведения из первых рук. Ловкий
пожал плечами и развел руками - жест, старый как мир.
- Меня ограбили, - сказал он просто - У меня украли самую драгоцен-
ную вещь во всей лавке. Это была маленькая старинная ваза времен динас-
тии Мин, необычайной красоты. Понимаете?
- Какого размера? Левкин показал, и Дон кивнул.
- В вышину дюймов шесть, свободно уместится в кармане. Вы сказали,
это ценная вещь; сколько она стоит?
- Я сказал "драгоценная", - поправил Ловкий. - Ну как оценить произ-
ведение искусства? Она стоит столько, сколько за нее готов уплатить зна-
ток. Скажу вам только, мне предлагали за нее сто тысяч долларовой я ее
не отдал.
Эрлмен крякнул, дымок сигареты на мгновенье скрыл его худое озабо-
ченное лицо и воспаленные глаза.
- Опишите этого человека.
- Среднего роста, среднего сложения, хорошо одет, каштановые волосы,
глаоа... удивительные глаза! Весом фунтов сто семьдесят, мягкая манера
говорить, очень вежлив и спокоен. Эрлмен через голову Левкина перегля-
нулся с Доном и кивнул.
- Ничего напускного, - продолжал Ловкий. - Ни намека, что он не тот,
кем кажется. Ну никаких причин подозревать, что он вор.
- Он не вор, - сказал Дон, но тут же нахмурился и прикусил язык. -
Продолжайте.
- Мы с ним поговорили. Он интересовался редкими антикварными вещами,
и я, естественно, показал ему вазу. И вдруг - шум, треск, уличное проис-
шествие. Мы все невольно кинулись к двери. Катастрофа была серьезная, мы
отвлеклись, но только на минуту. Этого оказалось достаточно. Когда я
опомнился, его уже не было, и вазы тоже.
- Вы уверены, что это он ее унес? - настойчиво переспросил Дон. -
Может быть, она спрятана где-нибудь здесь? Подумайте.
- Полиция уже спрашивала меня об этом. Нет, ее здесь нет, я все пе-
рерыл. Он ее украл. - Впервые за весь разговор Ловкий не сдержал волне-
ния. - Прошу вас, найдите ее. Вы постараетесь, да?
Дон кивнул и взглядом отозвал Эрлмена в сторону. Бронсон, конечно,
тоже подошел.
- Они его опознали? - Дон говорил привычным шепотом, услышать его
могли только те, к кому он обращался. - Точно ли это он?
- Я показывал им фото. Клянутся, что он. Он самый и есть.
- Мне надо знать наверняка. А катастрофа? Может, она была подстрое-
на?
- Ни в коем случае. Такси сшибло пешехода и врезалось в грузовик.
Пешеход мертв, таксист, видно, останется без ноги, и шофер грузовика тя-
жело ранен. Все это слишком серьезно.
- Совпадение? - Дон покачал головой. - Нет, уж очень мало было вре-
мени. Ловкий не дурак, притом даже самый ловкий жулик не сразу смекнет,
что тут подвернулся редкий случай и можно им воспользоваться. Все это
требует времени. Обыкновенный жулик просто ничего бы не успел, да и Лев-
кин бы не сплоховал. Кажется, ты прав, Макс.
- Конечно, прав. Это Клайгер. - Вид у Эрлмена был удивленный. - Но
зачем он это сделал, Дон? Зачем? Грегсон не отвечал, он напряженно ду-
мал.
- Зачем? - повторил Эрлмен. - Зачем ему воровать эту вазу? Ее не
продашь, не съешь. Ему остается только сидеть и смотреть на нее. Зачем
же?
Генерал Пени задал Дону тот же вопрос, но в отличие от Эрлмена он
потребовал ответа. Генерал обмяк в глубоком кресле за большим столом и
выглядел еще старше и еще встревоженной, чем в тот день, когда все нача-
лось. Дон его понимал. Поистине на шее у генерала затягивается петля.
- Ну? - Голос выдавал нетерпение и досаду. Выл он хриплый, в нем та-
илось раздражение, звучали повелительные нотки; чуткости или терпению
места совсем не осталось. - Вы нашли то, что, по-вашему, требовалось
найти?
- Мы нашли то, что, по-моему, могли найти, - поправил Дон. - Какого
ответа вы хотите?
- Вы что, спятили? - Пени вскочил. - Вы же знаете, что для нас глав-
ное. Найти Клайгера! Больше никакого ответа мне не нужно.
- Может, вам все-таки интересно, почему он сбежал? - спокойно возра-
зил Дон.
Пени выругался. Раз, другой. Дон стиснул зубы, потом заставил себя
успокоиться. Медленно закурил.
- Три недели назад Элберт Клайгер решил уйти из Дома Картрайта - и
ушел, - сказал Дон. - С тех пор весь ваш аппарат только и делает, что
ищет его. Почему?
- Потому что для нашей страны нет человека опаснее. - Пени сказал
это, как выстрелил. - Если он переберется на ту сторону и выложит там
все, что знает, мы лишимся самого большого нашего преимущества в "холод-
ной" войне, да и в "горячей", если она начнется. И вам, Грегсон, все это
отлично известно.
- Да, мне говорили, - сказал Дон, не глядя на перекошенное лицо ге-
нерала. - Ну а если мы его найдем и он не захочет вернуться, что тогда?
- Сперва надо его найти, - мрачно отозвался генерал. Дон кивнул.
- Так вот почему Бронсон ходит за мной хвостом? Вот почему во всех
остальных группах тоже есть свой Бронсон? - Он не стал дожидаться отве-
