"во всех ротах, батареях, эскадрах, эскадрильях и на кораблях".
Может быть, это Сталин предупреждает страну и армию о возможности
внезапного германского нападения? Нет, конечно. Для самого Сталина гер-
манское нападение было полной неожиданностью. Не мог же он предупреждать
об опасностях, которых сам не предвидел!
22 июня 1941 года все разговоры о неожиданностях прекратились, и этот
лозунг больше никогда не повторялся. В современных советских публикациях
вообще нет никаких упоминаний о лозунге "готовьтесь к неожиданностям". А
ведь это один из самых звучных мотивов советской пропаганды "предвоенно-
го периода".
На первый взгляд удивительно, что сам Сталин никогда потом про свой
лозунг не вспомнил. А ведь он же мог где-то сказать: Гитлер напал вне-
запно, а я же вас предупреждал быть готовыми к неожиданностям! Но Сталин
никогда этого так и не сказал. Маршал Тимошенко мог бы однажды напомнить
после войны: помните приказ N 191? Я вас даже в приказе предупреждал!
Современные советские историки и партийные бюрократы (не называя имени
Сталина и Тимошенко) могли бы объяснить: вот какая у нас мудрая партия!
На страницах своей центральной газеты чуть не каждый день призывала го-
товиться к неожиданностям! Но ни Сталин, ни Тимошенко, ни кто-либо дру-
гой ни разу не вспомнили набатный лозунг мая и июня 1941 года. Почему
же? Да потому, что под лозунгом "готовьтесь к неожиданностям" понималось
не германское вторжение, а нечто противоположное. Под лозунгом "готовь-
тесь к неожиданностям" чекисты не устанавливали мины на границах, а сни-
мали их и знали, что это и есть подготовка к Центральной неожиданности
XX века.
Советская пресса, призывая армию и народ быть готовыми к неожиданнос-
тям международного масштаба, никогда не ассоциировала этот призыв с воз-
можностью иностранного вторжения и оборонительной войны на своей терри-
тории.
Для того чтобы иметь представление об истинном значении лозунга, мы,
конечно, должны открыть первую страницу газеты "Правда" от Первого мая
1941 года. Именно эта страница задала тон всему многоголосому ходу, ко-
торый просто послушно повторял сольное выступление "Правды".
Итак, "Правда" N 120 (8528) от 1 мая 1941 года. На главной первой
странице газеты среди многих пустозвонных фраз всего две цитаты. Обе
Сталина.
Первая - в самом начале передовой статьи: "То, что осуществлено в
СССР, может быть осуществлено и в других странах"(Сталин).
Вторая - в приказе Наркома обороны о готовности к случайностям и "фо-
кусам" наших внешних врагов (тоже Сталин).
Все остальное на первой странице: о жестокой войне, захватившей Евро-
пу, о страданиях трудящихся, об их стремлении к миру и надеждах на Крас-
ную Армию. В этом ключе вторая цитата дополняет первую.
Много говорит первая страница о советских усилиях сохранить мир, но в
качестве примера соседа, с которым наконец установлены нормальные отно-
шения, приводится Япония (ее час пока не пробил), а вот Германия среди
хороших друзей уже не числится.
Конечно, согласно "Правде", враг - хитер и коварен, и мы ответим на
его происки, но не в смысле защиты своей территории, а в смысле освобож-
дения народов Европы от бедствий кровопролитной войны.
Вот в предвидении таких неожиданностей через пять дней после начала
громовой кампании во всех советских газетах Сталин принял пост Главы
правительства и произнес свою секретную речь, в которой назвал Германию
главным противником.
В мае 1941 года Сталин принял государственную ответственность в пред-
видении "неожиданностей". В июне Гитлер напал, но это была такая "неожи-
данность", которая заставила Сталина интенсивно отбиваться от государс-
твенной ответственности.
Очевидно, что Сталин готовился не к германскому вторжению, а к "нео-
жиданностям" противоположного характера.
ГЛАВА 20 СЛОВО И ДЕЛО
Слова не всегда соответствуют делам.
Я. Молотов, из беседы с Гитлером, 13 ноября 1940 г.
В своей секретной речи 5 мая 1941 года Сталин заявил, что "война с
Германией начнется не раньше 1942 года". Эта фраза - наиболее известный
фрагмент сталинской секретной речи. С высоты нашего современного знания
последующих событий сталинская ошибка очевидна. Но не будем спешить сме-
яться над сталинскими ошибками.
Обратим внимание вот на что. Сталин произносит секретную речь, кото-
рая никогда не публиковалась. Если речь секретна, то наверняка Сталин
заинтересован секреты свои от противника утаить. Но в Кремле Сталина
слушают ВСЕ выпускники ВСЕХ военных академий и ВСЕ преподаватели ВСЕХ
военных академий, и высшее политическое руководство страны, и высшее во-
енное руководство Красной Армии. Вдобавок ко всему содержание секретной
сталинской речи было сообщено всем советским генералам и всем полковни-
кам.
Генерал-майор Б. Трамм: "В середине мая 1941 года Председатель Цент-
рального совета Осоавиахима генерал-майор авиации П. П. Кобелев собрал
руководящий состав Центрального совета и довел до нас основные положения
речи И. В. Сталина, произнесенной им на правительственном приеме выпуск-
ников военных академий в Кремле" (ВИЖ, 1980, N 6, с. 52).
С одной стороны - речь Сталина секретна, с другой - ее содержание
знают тысячи людей. Есть ли объяснение такому парадоксу? Есть.
Из воспоминаний Адмирала Флота Советского Союза Н. Г. Кузнецова мы
знаем, что после назначения Г. К. Жукова начальником Генерального штаба,
была разработана "очень важная директива, нацеливающая командующих окру-
гов и флотов на Германию, как на самого вероятного противника в будущей
войне" (Накануне. С. 313).
Два месяца директива находилась в Генеральном штабе, а 6 мая 1941 го-
да была передана в штабы приграничных военных округов на исполнение.
Есть много указаний, что она была в тот же день получена штабами. Об
этом, например, говорит Маршал Советского Союза И. X. Баграмян. Советс-
кие маршалы об этой совершенно секретной директиве часто говорят, но не
цитируют ее. За полвека в печать из всей этой совершенно секретной ди-
рективы просочилась одна лишь фраза: "...быть готовым по указанию Глав-
ного командования нанести стремительные удары для разгрома противника,
перенесения боевых действий на его территорию и захвата важных рубежей"
(В. А. Анфилов. Бессмертный подвиг. С. 171).
Будь в той директиве одно слово об обороне, маршалы и коммунистичес-
кие историки не преминули бы его цитировать. Но весь остальной текст ди-
рективы от 5 мая для цитирования никак не подходит. Директива остается
совершенно секретной даже через полвека после завершения войны.
Советская цензура пропустила только одну фразу, но и она одна вполне
раскрывает смысл всего так тщательно скрываемого документа. Дело в том,
что в оборонительную войну солдат вступает без приказа. Сотнями лет
русский воин вступал в войны с агрессорами, не дожидаясь команд сверху.
Противник переходит пограничную реку, и это означает для солдата начало
войны. Границы России переходили огромные армии завоевателей, и каждый
раз с доисторических времен русский воин, как и воин любой другой стра-
ны, знает, что переход границы противником означает войну, и действует,
не дожидаясь приказов. Караульная служба на то и придумана, чтобы каждо-
го солдата по многу раз поставить в ситуацию, в которой от него требует-
ся самостоятельное решение на применение оружия. Право и долг солдата -
убивать каждого, кто пытается проникнуть на охраняемый объект. Советский
закон особо охраняет право каждого солдата на самостоятельное применение
оружия и тот же закон жестоко карает каждого солдата, который не вос-
пользовался своим оружием в случае, когда этого требовали обстоятельст-
ва.
Солдат на государственной границе - это солдат на боевом посту. В
оборонительной войне ему не нужны приказы и директивы.
Нормальное начало оборонительной войны - это ситуация, когда продрог-
ший за ночь солдат уже было собрался завернуться в шинель и уснуть,
предварительно ткнув ногой своего сменщика, но вдруг протер глаза и уви-
дел противников, переходящих реку. Солдат открывает беглый огонь по су-
постату и шумом стрельбы поднимает тревогу. Просыпается командир отделе-
ния, ругается спросонья и, сообразив, что происходит, гонит остальных
своих солдат в траншею. А по всей границе на сотни километров уже разго-
релась стрельба. Появился командир взвода. Он координирует огонь своих
отделений. Появляются другие командиры рангом постарше. Бой начинает
принимать организованный характер. Летит донесение в штаб полка, а отту-
да в штаб дивизии...
Так должна начинаться оборонительная война. А совершенно секретная
директива от 5 мая 1941 года предусматривала вступление миллионов солдат
Красной Армии в войну по единому приказу, который поступит от советского
Главного командования. Полусонный солдат на границе может видеть нападе-
ние противника, а как товарищи в Кремле могут знать о начале войны?
Разве что они сами установили дату ее начала.
В оборонительную войну вступает сначала солдат, потом сержант, потом
взводный командир. В наступательной войне все идет с обратной стороны. В
нее сначала вступает Главнокомандующий, начальник Генерального штаба,
затем командующий фронтами, флотами, армиями. Рядовой солдат узнает о
начале агрессивной войны самым последним. В оборонительную войну миллио-
ны солдат вступают каждый по одному, а агрессивную - все как один.
Солдаты Гитлера вступали на территорию противника все как один, час в
час, минута в минуту. Солдаты Сталина тоже всегда так делали: и в Фин-
ляндии, и в Монголии, и в Бессарабии. Именно так они должны были всту-
пить в войну и с Германией.
Директива от 5 мая отдана, но срок начала войны пока остается в пол-
ном секрете. Ждите сигнала и будьте готовы в любой момент, говорит ди-
ректива советским генералам. Отдав директиву 5 мая, Сталин тут же занял
пост Главы советского правительства, для того чтобы самому лично дать
сигнал на выполнение директивы.
Гитлер дал своим войскам приказ на выполнение директивы немного рань-
ше...
Мы не знаем и, по-видимому, никогда не узнаем содержания совершенно
секретной директивы от 5 мая 1941 года; ясно, что это была директива о
войне с Германией, но война должна была начаться не германским вторжени-
ем, а каким-то другим образом. Если бы среди различных вариантов был
предусмотрен и вариант, в котором войну начинает Германия, то в этом
случае 22 июня 1941 года советские лидеры в Кремле могли просто по теле-
фону открытым текстом или любым другим самым примитивным способом сооб-
щить командующим приграничными округами: "Откройте сейфы, возьмите ди-
рективу от 5 мая и делайте то, что в ней написано".
Если бы в директиве от 5 мая было несколько вариантов и один оборони-
тельный среди них, то можно было просто по телефону сказать командующему
приграничным округом: первые девять вариантов зачеркни, а последний, де-
сятый, выполняй. Но в директиве оборонительных вариантов не было. Вот
почему директива от 5 мая никогда не была введена в действие. В первый
момент германского вторжения советская директива полностью потеряла
смысл, она мгновенно устарела, точно так же, как "устарели" все советс-
кие автострадные танки, включая даже те, что были выпущены 21 июня 1941
года.
Вместо того чтобы ввести в действие директиву, которая лежит в сейфе
каждого командующего, советские лидеры в Кремле с самого первого момента
войны вынуждены импровизировать. Они вынуждены отказаться от введения в
действие уже готовой директивы, которую каждый командующий приграничным
округом держит в своих руках. Вместо введения готовой директивы Тимошен-
ко и Маленкой вынуждены тратить время на сочинение новой директивы. За-
тем будет тратиться время на шифрование, передачу, прием, расшифрование.
Кстати сказать, директива, отданная 22 июня, тоже насквозь агрессивная,
