Аркадий и Борис Стругацкие
Белый конус Алаида
Эмбриомеханика есть наука о моделировании
процессов биологического развития и теория
конструирования саморазвивающихся механизмов.
(Примечание авторов)
1
Вахлаков сказал Ашмарину:
- Вы поедете на остров Шумшу.
- Где это? - хмуро спросил Ашмарин.
- Северные Курилы. Летите сегодня в двадцать тридцать.
Грузопассажирским Новосибирск - Порт Провидения.
Механозародыши предполагалось опробовать в разнообразных условиях.
Институт занимался главным образом делами межпланетников, поэтому
тридцать групп из сорока семи направлялись на Луну и на другие планеты.
Остальные семнадцать должны были работать на Земле.
- Хорошо, - медленно проговорил Ашмарин.
Он надеялся, что ему все же дадут межпланетную группу, хотя бы
лунную, и у него было много шансов, потому что он давно не чувствовал
себя так хорошо, как последнее время. Он был в отличной форме и надеялся
до последней минуты. Но Вахлаков почему-то решил иначе, и нельзя даже
поговорить с ним по-человечески, потому что в кабинете торчат какие-то
незнакомые с постными физиономиями.
- Хорошо, - повторил он спокойно.
- Северокурильск уже знает, - сказал Вахлаков. - Конкретно о месте
для пробы договоритесь в Байкове.
- Где это?
- На острове Шумшу. Административный центр Шумшу, - Вахлаков сцепил
пальцы и стал глядеть на стену. - Сермус тоже остается на Земле, - сказал
он. - Он поедет в Сахару.
Ашмарин промолчал.
- Так вот, - сказал Вахлаков. - Я уже подобрал вам помощников. У вас
будет двое помощников. Хорошие ребята.
- Новички. - сказал Ашмарин.
- Они справятся, - быстро сказал Вахлаков. - Они получили общую
подготовку. Хорошие ребята, говорю вам. Знают, что делать по любую
сторону от мушки.
Незнакомые в кабинете почтительно улыбнулись. Вахлаков заметил:
- Один, между прочим, тоже был Десантником.
- Хорошо, - безразлично сказал Ашмарин. - У вас все?
- Все. Можете отправляться, желаю удачи. Ваш груз и ваши люди в сто
шестнадцатой.
Ашмарин пошел к двери. Вахлаков помедлил и сказал вдогонку:
- И возвращайся скорее, камрад. У меня есть для тебя интересная
тема.
Ашмарин притворил за собой дверь и немного постоял. Потом он
вспомнил, что лаборатория 116 находится пятью этажами ниже, и пошел к
лифту. В лифте он встретил Тацудзо Мисима, плотного бритоголового японца
в голубых очках. Мисима спросил:
- Ваша группа куда, Федор Семенович?
- Курилы, - ответил Ашмарин.
Мисима поморгал припухшими глазками, вынул носовой платок и принялся
вытирать очки. Ашмарин знал, что группа Мисима отправляется на Меркурий,
на Горящее Плато. Мисима было двадцать восемь лет, и он не налетал еще
своего первого миллиарда километров. Лифт остановился.
- Саенара, Тацудзо. Еросику, - сказал Ашмарин.
Мисима улыбнулся во весь рот.
- Саенара, Федор-сан, - сказал он.
В лаборатории 116 было светло и пусто. В углу справа стояло Яйцо -
полированный шар в половину человеческого роста. В углу слева сидели два
человека. Когда Ашмарин вошел, они встали. Ашмарин остановился,
разглядывая их. Им было лет по двадцать пять, не больше. Один был
высокий, светловолосый, с некрасивым красным лицом. Другой пониже,
смуглый красавец испанского типа, в замшевой курточке и тяжелых горных
ботинках. Ашмарин сунул руки в карманы, встал на цыпочки и снова
опустился на пятки. "Новички", - подумал он. Неожиданно заныло в правом
боку, там, где не хватало двух ребер.
- Здравствуйте, - сказал он. - Моя фамилия Ашмарин.
Смуглый показал белые зубы.
- Мы знаем, Федор Семенович. - Он перестал улыбаться и представился:
- Кузьма Владимирович Сорочинский.
- Гальцев Виктор Сергеевич, - сказал светловолосый.
"Интересно, кто из них был Десантником, - подумал Ашмарин. -
Наверное, этот испанец, Кузьма Сорочинский". Он спросил:
- Кто из вас был Десантником?
- Я, - ответил светловолосый Гальцев.
- И за что же вас? - спросил Ашмарин. - Если не секрет...
- Не секрет, - ответил Гальцев. - Дисциплина.
Он посмотрел Ашмарину в глаза. У Гальцева были светло-голубые глаза
в пушистых женских ресницах. Они как-то не шли к его грубому красному
лицу.
- Да, - сказал Ашмарин. - Десантнику надлежит быть
дисциплинированным. Любому человеку надлежит быть дисциплинированным.
Впрочем, это только мое мнение. Что вы умеете?
Он увидел, как брови Гальцева сдвинулись, и он ощутил что-то вроде
удовлетворения. Он повторил:
- Что вы умеете, Гальцев?
- Я биолог, - сказал Гальцев. - Специальность - нематоды.
- А-а... - сказал Ашмарин и повернулся к Сорочинскому. - А вы?
- Инженер-гастроном, - громко отрапортовал Сорочинский, снова
показывая белые зубы.
"Прелестно, - подумал Ашмарин. - Специалист по глистам и кондитер.
Недисциплинированный Десантник и замшевая курточка. Хорошие ребята.
Особенно этот горе-Десантник. Черт бы побрал Вахлакова. Ашмарин
представил себе, как Вахлаков, придирчиво и тщательно отобрав из двух
тысяч добровольцев состав межпланетных групп, посмотрел на часы,
посмотрел на списки и сказал: "Группа Ашмарина, Курилы. Ашмарин - человек
деловой, опытный человек. Ему вполне достаточно троих. Даже двоих. Это же
не на Меркурий, не на Горящее Плато. Дадим ему хотя бы вот этого
Сорочинского и вот этого Гальцева. Тем более что Гальцев тоже был
Десантником".
- Вы подготовлены к работе? - спросил Ашмарин.
- Да, - сказал Гальцев.
- Еще как, Федор Семенович, - сказал Сорочинский. - Обучены.
Ашмарин подошел к Яйцу и потрогал прохладную полированную
поверхность. Потом он спросил:
- Вы знаете, что это такое? Вы, Гальцев.
Гальцев поднял глаза к потолку, подумал и сказал монотонным голосом:
- Эмбриомеханическое устройство МЗ-8. Механозародыш, модель восьмая.
Автономная саморазвивающаяся механическая система, объединяющая в себе
программное управление МХВ - механохромосому Вахлакова, систему
воспринимающих и исполнительных органов, дигестальную систему и
энергетическую систему. МЗ-8 является эмбриомеханическим устройством,
которое способно в любых условиях на любом сырье развертываться в любую
конструкцию, заданную программой. МЗ-8 предназначен...
- Вы, - сказал Ашмарин Сорочинскому.
Сорочинский ответил не задумываясь:
- Данный экземпляр МЗ-8 предназначен для испытания в земных
условиях. Программа стандартная, стандарт Шестьдесят четыре: развитие
зародыша в герметический жилой купол на шесть человек, с тамбуром и
кислородным фильтром.
Ашмарин посмотрел в окно и спросил:
- Вес?
- Примерно полтора центнера.
Разнорабочие экспериментальной группы могли всего этого и не знать.
- Хорошо, - сказал Ашмарин. - Теперь я сообщу вам то, чего вы не
знаете. Во-первых, Яйцо стоит девятнадцать тысяч человеко-часов
квалифицированного труда. Во-вторых, оно действительно весит полтора
центнера, и там, где понадобится, вы будете таскать его на себе.
Гальцев кивнул. Сорочинский сказал:
- Будем, Федор Семенович.
- Вот и прекрасно, - сказал Ашмарин. - Вот сразу и начинайте. Катите
его к лифту и спустите в вестибюль. Затем отправляйтесь на склад и
получите регистрирующую аппаратуру. Явитесь со всем грузом на аэродром к
восьми вечера. Постарайтесь не опоздать.
Он повернулся и вышел. Позади раздался тяжелый гул: группа Ашмарина
приступила к выполнению первого задания.
2
На рассвете грузопассажирский стратоплан сбросил группу на птерокаре
над Вторым Курильским проливом. Гальцев с большим изяществом вывел
птерокар из пике, осмотрелся, поглядел на карту, поглядел на компас и
сразу отыскал Байково - несколько ярусов двухэтажных зданий из белого и
красного литопласта, охватывающих полукругом небольшую, но глубокую
бухту. Птерокар сел на набережной. Ранний прохожий (юноша в тельняшке и
брезентовых штанах) объяснил им, где находится Управление. В Управлении
дежурный администратор острова, он же старший агроном, пожилой сутулый
айн, встретил их приветливо.
Выслушав Ашмарина, он предложил на выбор несколько невысоких сопок у
северного берега. Он говорил по-русски довольно чисто, только иногда
останавливался посередине слова, как будто не был уверен в ударении или
заикался.
- Северный берег - это довольно далеко, - сказал он. - И туда нет
хорошей дороги. Но у вас есть птеро... кар. И потом, я не могу предложить
вам что-нибудь ближе. Я плохо понимаю в физических опытах. Но большая
часть острова занята под бахчи, баштаны, парники. Везде сейчас работают
школьни... ки. Я не могу рис... ковать.
- Никакого риска нет, - сказал Сорочинский. - Совершенно никакого
риска.
Ашмарин вспомнил, как однажды, два года назад, он целый час просидел
на пожарной лестнице, спасаясь от пластмассового упыря, которому для
самосовершенствования понадобилась протоплазма. Правда, тогда еще не было
Яйца.
- Спасибо, - сказал он. - Нас вполне устраивает северный берег.
- Да, - сказал айн. - Там нет ни бахчей, ни парников. Там только
береза. И еще где-то там работают архео... логи.
- Археологи? - удивился Сорочинский.
- Спасибо, - сказал Ашмарин. - Я думаю, мы отправимся сейчас же.
- Сейчас будет завтрак, - сказал айн.
Они молча позавтракали.
- Спасибо, - сказал Ашмарин поднимаясь. - Я думаю, нам следует
торопиться.
- До свидания, - сказал айн. - Если вам что-нибудь понадобится,
обращайтесь без стес... нения.
- Нет, мы не будем стес... няться, - сказал Сорочинский.
Ашмарин вскользь взглянул на него и снова повернулся к айну.
- До свидания, - сказал он.
В птерокаре Ашмарин сказал:
- Если вы, юноша, позволите себе еще одну такую выходку, я вас
выставлю с острова.
- Извиняюсь, - сказал Сорочинский, сильно краснея. Румянец сделал
его смуглое лицо еще более красивым.
На северном побережье действительно не было ни бахчей, ни парников и
была только береза. Курильская береза растет "лежа", стелется по земле, и
ее мокрые узловатые стволы и ветви образуют плотные, непроходимые
переплетения. С воздуха заросли курильской березы представляются
безобидными зелеными лужайками, вполне пригодными для посадки не очень
больших машин. Ни Гальцев, который вел птерокар, ни Ашмарин и Сорочинский
понятия не имели о курильской березе. Ашмарин показал на круглую сопку и
сказал: "Здесь". Сорочинский робко взглянул на Ашмарина и сказал:
"Хорошее место". Гальцев выпустил шасси и повел птерокар на посадку прямо
в центр обширного зеленого поля у подножия круглой сопки. Через минуту
птерокар с треском зарылся носом в хилую зелень курильской березы.
Ашмарин услышал этот треск, увидел миллионы разноцветных звезд и на
некоторое время потерял сознание.
Потом он открыл глаза и прежде всего увидел руку. Она была большая,
загорелая, и свежепоцарапанные пальцы ее словно нехотя перебирали клавиши
на пульте управления. Рука исчезла, и появилось темно-красное лицо с
голубыми глазами в женских ресницах.
- Товарищ Ашмарин, - сказал Гальцев, с трудом шевеля разбитыми
губами.
