вольт. В общем, неизвестно и опасно. И Быков посылает на разведку роботов.
Вот этих скибров. Роботы узнают все, расскажут, посоветуют, что делать.
Так я себе это представляю.
- Тогда это очень важно, - проговорила Нина. - Да...
"Если Быков решит садиться, - подумал Акимов. - Если вообще будет где
садиться. Но главное - почему Быков приехал сам? Почему не приехал его
кибернетист?"
- Мне уж-жасно хочется, чтобы Быкову понравились ваши скибры, -
сказала Нина.
- Мне тоже. Завтра он посмотрит. Наше стадо в порядке генеральной
репетиции пройдет по Серой Топи. Десять километров сюрпризов и
развлечений.
- Каких сюрпризов?
- Всевозможных. - Он взглянул на часы: - Малыш, у нас еще целых
шесть часов! Пойдем ко мне, я напою тебя чаем. Чудесным горячим чаем...
Они вышли из мастерской (сиреневые "кентавры" качнулись им вслед, но
не двинулись с места) и остановились на краю бетонной площадки.
Ночь шла на убыль. Туман над Серой Топью стал плотнее, небо на
востоке посветлело. Над бледными тенями далекого горного хребта висела
яркая звезда - искусственный спутник "Цифэй", с которого фотонный исполин
Быкова будет стартовать в межзвездное пространство.
2
Утром с юга приползли тяжелые тучи, и на землю посыпалась мелкая
водяная пыль. Но туман над Серой Топью разошелся. Стали видны кусты с
пожелтевшими листьями, кочковатые пригорки в щетинистой травке, темные
болотные лужи.
Около одиннадцати к мастерской подъехал вездеход на шаровых шасси.
Из вездехода вышел огромный грузный человек с темным, почти коричневым
неподвижным лицом - Антон Быков, знаменитый межпланетник, сын и внук
межпланетников, командир фотонного корабля "Луч". Он молча протянул руку
- сначала Акимову, затем Сермусу - и медленно кивнул Нине, которая стояла
в стороне, кутаясь в лиловый плащ.
- Здравствуйте, товарищ Быков. Можно начинать? - спросил Акимов.
- Можно, - сказал Быков, У него был глухой, бесцветный голос.
Сермус, очень взволнованный и поэтому непривычно суетливый, поднес к
губам плоский свисток и беззвучно свистнул три раза. Дверь мастерской
отползла в сторону. Сермус свистнул еще раз.
Первыми, как скаковые лошади из конюшни, выбежали сиреневые
"кентавры", гуськом спустились по склону холма, огляделись, забавно
поворачивая рогатые головы, и замерли. Послышалось стрекотание, и из
мастерской выкатился "Оранг". Быков крякнул: "кентавры" и "Оранг" вдруг
словно по волшебству окрасились в серо-стальной цвет.
"Оранг" перевалился через край площадки, осторожно сполз с холма и
остановился рядом с "кентаврами".
- Фот наши шелесные тетишки, - сказал Сермус.
Акимову стало смешно. Во-первых, в "детишках" не было ни одного
атома железа - они были построены из кремнийорганических пластиков, а
привод их был биохимический, энергия генерировалась и использовалась
непосредственно в их рабочих деталях. Во-вторых, сентенция Сермуса
звучала не к месту высокопарно. Сермус был хороший парень, но обожал
прочувствованные слова. Акимов покосился на Быкова. Но Быков только
кивнул, не отрывая взгляда от роботов.
Акимов кашлянул и сказал:
- Дано задание провести детальную разведку Серой Топи точно с севера
на юг в полосе шириной пятьсот метров. Длина маршрута - десять километров.
Маршрут осложнен различного вида искусственными препятствиями.
Он остановился, ожидая, что Быков спросит о препятствиях. Но Быков не
спросил. Он смотрел на роботов и время от времени платком стирал с лица
дождевую пыль.
Акимов продолжал:
- При высадке на неизвестной планете рационально будет пускать
скибров по спирали вокруг корабля. Здесь я не решился на это, так как в
семи километрах к северу отсюда проходит шоссе. Большое движение.
- Вы опасаетесь, что роботы натворят на шоссе что-нибудь? - спросил
Быков бесцветным голосом.
- Собственно... - Акимов посмотрел на Сермуса, оглянулся на Нину и
улыбнулся: - Год назад у нас была небольшая неприятность,
Быков наконец отвернулся от роботов и уставился на Акимова. У Быкова
были маленькие, без ресниц, острые бледные глаза.
- А именно? - спросил он.
Год назад, когда тонкая доводка программы была еще далеко не
завершена, Акимов и Сермус выпустили систему в первый пробный поход.
"Кентавры" должны были пройти через сосновый лес к шоссе, дойти до мачты
релейной передачи и вернуться обратно, спилив предварительно дерево в
тридцать сантиметров толщиной. Сначала все шло хорошо. "Кентавры"
довольно аккуратно прошли через лес, понюхали шоссе, подошли к мачте... и
спилили ее.
- Спилили мачту релейной передачи? - удивился Быков.
- Да. И у нас были неприятности с радистами.
Быков покачал головой и сказал:
- Это еще не так страшно. Вот если бы вместо мачты там оказался
кто-нибудь из радистов... Радист, перепиленный пополам при исполнении
служебных обязанностей.
Акимов ответил на эту вспышку межпланетного юмора вежливой улыбкой.
Но Сермус, как всегда, все принял всерьез.
- О нет, - горячо сказал он. - Это нефосмошно. Ропоты никогта не
причинят фрета лютям.
- Теперь, разумеется, ничего подобного случиться не может, - сказал
Акимов. - Но, знаете, уйти от зла... Все готово, Сермус?
- Котово.
- Пускай.
Сермус поднял к губам свисток, и испытание "СКИБР" началось.
"Кентавры" неторопливо пошли вперед. Они шли зигзагами, то сходились, то
расходились, шлепали по лужам и продирались через кусты. "Оранг",
помигивая цветными огоньками, полз метрах в двадцати от них, подминая под
гусеницы мокрую осоку.
Акимов повернулся к Быкову:
- В мастерской есть телевизоры. Можно наблюдать за системой со
стороны или глазами "кентавров", как хотите.
- Я предпочел бы ехать вслед за ними.
- Можно и так, - согласился Акимов. - Но "Оранг" будет передавать
данные разведки в мастерскую.
- Меня не интересуют данные разведки, - сказал Быков и пошел к
вездеходу.
- Но метот перетачи информации... - растерянно начал Сермус.
- Меня не интересует метод передачи информации, - сказал Быков не
оборачиваясь.
"Что же тебя интересует тогда, старая черепаха?" - подумал Акимов.
Ему очень захотелось двинуть Быкова кулаком в толстую коричневую
шею. Быков ему не нравился. Кроме того, теперь было очевидно, что Быков,
космогатор и старый межпланетный волк, не сможет оценить по достоинству
великолепные качества скибров. В лучшем случае Быков похлопает в ладоши и
одобрительно улыбнется. Если он умеет улыбаться, черти бы его побрали!..
Но тут Акимов вспомнил, что через два-три часа испытание закончится и он
с Ниной вернется домой, а Быков на долгие годы, если не навсегда, улетит
к звездам. Он подсадил Нину в вездеход, сел рядом и прижался к ней
плечом. Она улыбнулась, но в ее улыбке было что-то неуверенное. Вездеход
заворчал и медленно покатился, переваливаясь через кочки, за огоньками
"Оранга".
Дождь продолжался, но спектролитовый колпак вездехода оставался
чистым и прозрачным. Впереди, метрах в пятидесяти, маячили за пеленой
водяной пыли серые фигурки "кентавров". "Оранг" сильно отстал от них и
полз теперь рядом, справа от вездехода, удивительно похожий на мокрого
серого слоненка, неуклюжего и добродушного. Акимов сказал в широкую спину
Быкова:
- При необходимости "кентавры" могут удаляться от "мозга" на
расстояние до пяти, шести и даже до восьми километров.
Широкая спина даже не шевельнулась. Акимов почувствовал, что
краснеет.
- В случае нарушения связи, - сказал он, повысив голос, - "кентавры"
сами возвращаются и ищут "мозг". Тогда они переходят на световую и
звуковую сигнализацию. Сами ищут, - повторил он раздельно.
Нина положила пальцы на его руку. Сермус смущенно покашлял в пухлую
ладошку. Вездеход круто накренился, объезжая замшелый пень, и в этот
момент Акимов увидел глаза Быкова. Он увидел их всего на одну секунду в
овальном зеркале перед местом водителя. Глаза разглядывали Акимова с
каким-то странным, напряженным выражением. Вездеход выпрямился, и в
зеркале запрыгала полуседая щетина над коричневым лбом.
Сермус кашлянул еще раз и сказал, галантно наклонившись к Нине:
- Феликолепные машины, не прафта ли, Нина Ифанофна?
Нина улыбнулась ему и поглядела на Акимова. Акимов хмурился и кусал
губы. Во всяком случае, он больше не сердился. Нина сказала:
- Они слишком умны, эти ваши машины.
Сермус засиял и несколько раз кивнул головой.
- О, пока не столь утифительно, Нина Ифанофна. Интересное путет
посше.
Прошло минут сорок. Половина маршрута осталась позади. "Кентавры"
бежали деловито и немного суетливо, словно борзые на сворке, временами
останавливаясь, чтобы не то осмотреть, не то обнюхать почву под ногами.
Длинные шеи-груди и рогатые головы плавно покачивались на ходу.
"Кентавры" без задержки проламывались сквозь густой кустарник, расчищая
широкие просеки для "Оранга", с ходу перебирались вброд через ручьи и
топкие участки, оставляя за собой для "Оранга" надежные гати из высохших
веток и охапок сухой травы.
На берегу рыжего заболоченного озера, самого скверного места Серой
Топи, "кентавры" замешкались, запрыгали взад и вперед по брюхо в грязи.
Затем они бросились в воду и поплыли, взбивая желтую пену, а "Оранг"
пошел в обход, протиснулся между озером и границей пятисотметровой полосы
и встретил их на противоположном берегу, облепленных тиной и скользкими
водорослями.
Нина захлопала в ладоши. Сермус улыбнулся:
- Он перехитрил нас. Но это пока не столь утифительно.
Он огляделся, подумал и повернулся к Акимову:
- Фремя?
Акимов кивнул. Тогда Сермус достал из нагрудного кармана черный
коробок радиофона и нажал кнопку вызова.
- Архангельский слушает, - послышался слабый голос.
- Кофорит Сермус. Фремя, Коля.
- Есть, Эрнест Карлович!
Сермус спрятал радиофон и стал глядеть вперед, вытянув шею, через
голову водителя.
Вездеход шел почти бесшумно, поэтому они сразу же услыхали
доносившийся откуда-то прерывистый механический рев и скрежет и лязг
металла. Нина почувствовала на спине неприятный холодок. Где-то в глубине
ее подсознания эти звуки будили странные образы, жуткие и отвратительные.
Вероятно, виноват был ее прадед, артиллерист, по семейным преданиям
четыре года имевший дело с фашистскими танками на дымных полях Великой
войны.
Да, это был танк. Старинная боевая машина, широкая и приземистая,
вся в ярких пятнах оранжевой ржавчины. Танк появился сбоку на гребне
холма и, разбрызгивая грязь, покатился на остановившихся "кентавров".
- Имитация активного нападения, - сказал Акимов, - На танке
киберводитель, настроен на частоту управления системы.
- Где вы его откопали? - проворчал Быков. - Он не стреляет?
- Нет, - сказал Акимов.
"Действительно, где они его откопали?" - подумала Нина. Последние
танки пошли в домны десятки лет назад, и раздобыть этот уникальный
экземпляр было, вероятно, не просто.
Кентавры" ждали. "Оранг" тихонько отполз ближе к вездеходу.
Казалось, он колеблется, не зная, что предпринять. В искусственном мозгу
с неуловимой быстротой менялись пространственные ориентации
кристаллических решеток, возникали и мгновенно распадались диковинные,
никем и никогда не зарегистрированные молекулярные связи, проносились
