как подкошенный.
- Бог за тебя, Саня, - признал это Алик.
- Солдатский бог, - уточнил Смирнов, - Алька, давай кино посмотрим,
а? Но сегодня без выстрелов чтобы. Веселое что-нибудь. И еще полстакана
налей.
Алик начал с последнего - принес полстакана и начал перебирать
кассеты. Нашел что надо, включил телевизор, включил деку. На экране возник
Париж, а затем Мулен-Руж. Пошла программа знаменитого варьете. На уютную
сцену вырвался новаторски обнаженный традиционный кордебалет. И тут
Казаряна пробил неудержимый смех.
- Ты что, Рома? - встревожился Алик. Указывая пальцем на экран,
Казарян продолжал хохотать. - Сбрендил, что ли?
Не отрывая глаз от обнаженных французских титек, Казарян сказал,
давясь:
- Их бы, как Таньку, всех разом за соски крутануть... - И уже
закатился, не сдерживаясь. Тут смех напал и на Алика со Смирновым. Алик
грохнулся на диван и дрыгал ногами. Смирнов никак не мог выпить
полстакана.
Задребезжал дверной звонок. Не прекращая смеяться, Алик пошел
открывать.
Махов вошел в комнату и остановился в растерянности. Глядя на него,
троица стала утихать.
- Садись, капитан, - смог наконец предложить Смирнов. - А Сырцов где?
- Занят пока, - ответил Махов, косясь на обнаженных девиц на экране.
Троица на экран не смотрела: боялись нового приступа.
- Хороший он у тебя паренек, - сказал Смирнов.
- Хороший-то хороший, а навалял.
- Ты его не дави, Леонид. Он один больше того, что сделал, сделать не
мог. Для того чтобы их опередить, нужно было перекрестное наблюдение. Как
у них. Должно было быть задействовано не меньше трех оперативников, -
порассуждал Смирнов и выпил наконец свои полстакана.
- Одного-то - на свой страх и риск, а вы - трое. - Махов не
удержался, полюбопытствовал: - А что это вы такое смотрите?
- Программа французского варьете, - объяснил Алик.
- Да, - опомнился Махов. - Ни сегодня, ни завтра мы вас, Александр
Иванович, беспокоить не будем. А денька через три вы уж дайте показания
следователю. Договорились? Теперь насчет завтрашнего дня. Я попробую
нажать, чтобы рабочие были...
- А Ларионов-то что?
- А Сергей Валентинович пока меня не вызывает. Ну и я не высовываюсь.
Да, я совсем забыл про вас, товарищ Казарян. Вы ведь свидетель...
- Я, пока Смирнов в Москве, с ним одной веревочкой. Так что, Леонид,
всегда к вашим услугам.
- Тогда все, - решил так и не присевший Махов и направился к дверям.
Погоревал на прощанье: - С вами бы посидеть, кино посмотреть, да дел
невпроворот.
Было два часа ночи. В три уехал Казарян, Смирнов и Алик легли спать.
В девять часов утра бритый и уже позавтракавший Смирнов наяривал по
телефону, Махова искал. Нашел и огорчился: не получилось у Махова, рабочие
могли быть только после двух. Рассказал об этом Алику. Пригорюнились.
- Чем бы заняться? - с тоской вопросил Смирнов.
- Мне к одиннадцати на пресс-конференцию, а ты отдохни. Я в
полвторого буду.
- Отдохнешь тут, - проворчал Смирнов.
- Ромку дождусь и поеду потихоньку, - Алик протяжно зевнул: - Не
выспался.
- Как грудного дитятю, из рук в руки меня передаете.
В десять явился Казарян.
- Прошу извинить за опоздание. Увлекся воспитательным процессом.
- Сынка драл, что ли? - бесцеремонно поинтересовался Смирнов.
- Учил, - уклончиво ответил Казарян.
- Я пойду. Буду в половине второго, - объявил Алик и удалился,
приветственно вознеся руку.
- До двух - пустое время, - сообщил Смирнов Казаряну. - Что делать
будем?
- Может, поспим? - мечтательно предположил Казарян.
- Да не могу я спать! - закапризничал Смирнов и вдруг вспомнил,
ликуя: - Ромка, есть дело! Мои новые портки должны быть готовы к
сегодняшнему дню. Вперед, за портками!
У подъезда их встретил милиционер Демидов в штатском. Он
внимательными собачьими глазами осмотрел пожилую парочку и сказал:
- Здравствуйте, Александр Иванович. - А Казаряну кивнул.
- Здорово, Демидов, - без удовольствия поздоровался Смирнов. - А
Сырцов где?
- Капитан отдыхать Сырцова отправил. Переживает парень. Первый раз в
человека стрелял.
- Лучше было бы, если бы этот человек в меня стрелял?
- Да нет, конечно. Только вот убил.
- Пускай привыкает, раз такую профессию избрал. Поехали, Рома. - И
полез в "восьмерку", где уже сидел Казарян.
- Я с вами, Александр Иванович, - твердо сказал Демидов и ухватился
за дверцу автомобиля.
Не обижать же паренька. Ему приказали.
- Тогда садись, телохранитель, - согласился Смирнов и пропустил
Демидова на заднее сиденье.
- Куда? - голосом танкиста осведомился Казарян.
- На Рижский рынок.
Через зеркальце Смирнов посмотрел на Демидова. Тот сидел,
нахохлившись.
- Пушка-то при тебе, защитник мой любезный?
- При мне, - ответил Демидов и непроизвольно пощупал слева
пестренький свой пиджачок.
- А если что, стрелять из нее будешь?
- Это смотря в кого, - понял Демидов подначку и улыбнулся.
- Давно в милиции? - спросил Казарян.
- Второй год, - ответил Демидов и, в свою очередь, спросил: - А вы в
кино работаете?
- В нем, служивый, в нем.
- А Гурченко знаете?
- Гурченко тебе зачем? Не по годам вроде.
- Просто интересно. Я ее книжку прочел.
- Так что же спрашиваешь? Ты же про нее все знаешь.
- Так то - книжка. А в жизни совсем другое.
- Хорошим книжкам надо верить, - изрек глубокомысленный Казарян и
вырулил на стоянку у Рижского рынка. Виртуозно втиснулся в мелкую щель и
остановился.
Вениамин Беленький встретил их приветливо, но сдержанно, ибо
присутствие посторонних по старой привычке настораживало его.
- Ваши джинсы, - объявил он и кинул на прилавок элегантный пакет.
Сквозь прозрачный пакет Смирнов орлиным взором углядел кожаную нашлепку на
кармане штанов с надписью на иностранном языке "Bell".
- "Бел", - с трудом прочитал он. - Что это значит, Веня?
- Bell - по-английски колокол, - объяснил Вениамин. - А с другой
стороны, начало моей фамилии - Беленький. Знак фирмы.
- Фирма веников не вяжет, - разглядывая извлеченные из пакета джинсы,
заметил Казарян.
- Может быть, хотите примерить? - предложил Веня.
- А можно? - робко спросил Смирнов, вырвавший джинсы из рук Казаряна.
- Прошу! - Вениамин широким жестом указал за угол, где к стене
государственной палатки была прикреплена согнутая полукругом проволока, на
которой висела тряпицей ширмочка. На земле лежал чистый половичок. Смирнов
скрылся за ширмой. Оставшиеся на свободе внимательно наблюдали за его
ногами: они были видны из-за не доходящей до земли тряпицы. Ноги разулись
у коврика, затем встали на коврик. Вниз пали старые штаны, ноги
освободились от них, и штаны исчезли. Потом была одна нога в носке. Потом
вторая в штанине, и наконец стали видны обе новые штанины. За ширмой
чиркнула "молния", и Смирнов явился на свет.
- Ну? - спросил он, топчась на месте, повернулся кругом.
- Высокий класс! - заорал Казарян. - Санька, едем к бабам!
- Хорошие джинсы, - одобрил Демидов.
Темно-серые джинсы и впрямь были хороши. Складные, ловко сидящие.
Смирнов осмотрел себя там, где мог, подмигнул Вениамину и спросил у
Демидова:
- Демидов, можно мы с Вениамином пошепчемся?
- Можно, - разрешил Демидов и покраснел.
Смирнов и Вениамин отошли к метро - там народу поменьше. Демидов
зорко наблюдал за ними.
- Сколько я тебе должен? - перво-наперво спросил Смирнов.
- Как бы я хотел, чтобы это был подарок! - помечтал Веня.
- Подарка не приму.
- Да знаю я. Отстегивайте девяносто.
Отстегивая девяносто, Смирнов поинтересовался:
- Лешка у тебя не появлялся?
- Нет, после нашей с вами встречи - нет.
- А он в Москве, не знаешь?
- Вряд ли. Первый его визит в Москве - всегда ко мне.
- Спасибо, Вениамин.
- За сведения или за джинсы?
- Какие там сведения! - ответил Смирнов и еще раз осмотрел себя. -
Ну, будь здоров.
Он пожал Вениамину руку и махнул Казаряну и Демидову. Те подошли.
- Держи, - сказал Казарян и вручил Смирнову новый пакет со старыми
штанами.
- Будьте счастливый! - Вениамин вежливо поклонился троице и поспешил
к коммерческим делам.
В машине Смирнов вдруг сказал:
- Знаешь, Рома, что в последнее время приводит меня в некоторую
оторопь? Бывшие мои клиенты, в свое время порядком поднатерпевшиеся от
меня, искренне радуются встрече со мной. И никто из них, понимаешь, никто
не напоминает мне, что я в отставке, не у дел. Уж кому, кому, а им бы
порезвиться сам бог велел. Так нет. Зато бывшие мои коллеги вспоминают об
этом в моем присутствии даже с каким-то сладострастием.
Такой несправедливости Демидов вытерпеть не мог и сказал с
возмущением:
- Как вы так можете, Александр Иванович? В МУРе помнят вас. А у нас в
отделе прям-таки преклоняются перед вами. Перед вами, как живым
воплощением лучших и славных традиций московского сыска.
- Чего, чего? - Смирнов недопонял витиеватого Демидова. А Казаряна
пробил смех, вроде того, что был вчера у телевизора. Отсмеялся и решил:
- Теперь ты, Саня, будешь проходить под кличкой "Живое воплощение".
- Кличка должна быть короткой и по существу, - проворчал Смирнов.
- Живое воплощение, - повторил Казарян и пришел к выводу, что: - По
существу, Саня, по существу.
- Я что-то не так сказал? - робко спросил Демидов.
- Так, именно так! - энергично успокоился Казарян. - В десятку, в
яблочко!
Приехали. Демидов остался у подъезда, а Смирнов и Казарян поднялись в
квартиру.
- Давай, Рома, договоримся на будущее, пока милиции с нами нет, -
начал Смирнов, усаживаясь в кресло и лишний раз любуясь новыми джинсами. -
Если то, что я предполагаю, подтвердится, то у тебя будет серьезное
задание. Не посвящая Махова в наши дела, я просто намекну тебе, что пора
действовать.
- Ты задание излагай, - Казарян скинул башмаки и лег на диван.
- Сегодня будешь колоть бармена Дениса. Мне думается, что его связь с
твоим Миней не односторонняя. Денис - посредник. Между Миней и кем? Вот
первый вопрос. Я догадываюсь, но хотелось бы доказательств.
- А если он не расколется?
- Если все будет как надо, он расколется, как орех.
- Саня, ну скажи! - взмолился Казарян. Смирнов посмотрел на часы:
- Часика через два-три ты и сам все узнаешь.
- Шаманствуешь, старый хрен? - обиделся Казарян. - По Денису все?
- Не все. Прежде чем ты начнешь его колоть, ты должен его надежно
спрятать. Лучше всего здесь, в Алькиной квартире. Сюда они не решатся
сунуться.
- Могут убрать?
- Без всякого сомнения. Учти, если у меня одно дельце не выгорит,
Денис - последняя ниточка.
- По твоему знаку я отлавливаю Дениса, привожу сюда и потрошу, -
уточнил свое задание Казарян. - Так? Может, еще и Миню потрясти?
- Если понадобится. Он тоже на несколько концов выходит, которые ой
как нам нужны. Но его хрен зацепишь, молчать будет до упора. Хотя со
временем должен заговорить.
- У меня и сегодня заговорит, - заверил Казарян. - Все? Тогда я минут
двадцать придавлю.
Казарян имел свойство в любом положении спать малыми дозами. И после
таких кратковременных сеансов был свеж, как роза под дождем. Казарян спал
на диване, а Смирнов дремал в кремле, когда вернулся Алик.
- Подъем! - садистски заорал он.
Казарян тотчас, но не открывая глаз, сел на диване, двумя руками
пригладил жесткую свою армянскую шевелюру. Смирнов тяжело, как Вий, поднял
