Джонни Помпом?
- Об этом я и говорю. Как вы знаете, Тито Ральф часто попадал в
тюрьму и считался образцовым заключенным. Он знал, как нужно управлять
тюрьмой, а вскоре он уже знал о тюрьме больше всех. Тут умер папаша
Мерке, прежний надзиратель, и Тито Ральф поступил на его место. Никогда
еще не бывало такого хорошего надзирателя, как Тито Ральф. Все, что он
делал, было очень хорошо.
Но у него есть одна скверная привычка. Стоит ему выпить вина, как
он забывает, что он тюремный надзиратель. Он устраивает побег из
тюрьмы, и его приходится ловить.
Друзья кивнули.
- Я знаю, - сказал Пабло. - Я еще слышал, что его не так-то легко
поймать. Он прячется.
- Да, - продолжал Джонни Помпом. - Если бы не это, он был бы
лучшим тюремным надзирателем, какого только видела наша тюрьма. Ну, а
рассказать я хотел вот о чем. Вчера вечером у Дэнни было столько вина,
что хватило бы на десятерых, а он его выпил один. Тогда он стал
рисовать всякие картинки на окнах. У него было очень много денег, и он
купил яиц, чтобы кидать их в китайца. А одно из этих яиц не попало в
китайца, а попало в полицейского. Поэтому Дэнни посадили в тюрьму. Но у
него было очень много денег. Он послал Тито Ральфа купить вина, а потом
еще вина. В тюрьме сидели четыре человека. Все они пили вино. И тут
сказалась скверная привычка Тито Ральфа. Он устроил побег из тюрьмы, и
все остальные бежали вместе с ним. Тито Ральфа сегодня утром поймали, и
ему сказали, что он больше не надзиратель. Он так огорчился, что разбил
окно, и теперь снова сидит в тюрьме.
- А Дэнни? - вскричал Пилон. - Что с Дэнни?
- Дэнни? - сказал Джонни Помпом. - Он тоже бежал, но его не
поймали.
Друзья тревожно вздохнули.
- Дэнни совсем сбился с пути, - мрачно сказал Пилон. - Он плохо
кончит. Интересно, где он достал денег?
Именно в эту минуту торжествующий Торрелли распахнул калитку и
зашагал по дорожке к дому. Собаки Пирата встревожились и, рыча, подошли
к двери. Друзья выглянули наружу и обменялись недоуменными взглядами.
Большой Джо подобрал рукоятку лопаты, с которой недавно так
основательно познакомился. Тяжелые уверенные шаги Торрелли прогремели
по крыльцу. Дверь распахнулась, и Торрелли, улыбаясь, вошел. О, он не
стал кричать на них и грозить им. Нет, он взялся за дело деликатно, как
домашняя кошка. Он ласково гладил их, как кошка поглаживает таракана.
- Ах, друзья мои, - мягко сказал он, встретив их встревоженные
взгляды. - Дорогие мои друзья и клиенты, сердце мое разрывается, потому
что мне суждено принести дурные вести тем, кого я люблю.
Пилон вскочил.
- Что-то случилось с Дэнни! Он болен? Он ранен? Говори же!
Торрелли изящно покачал головой.
- Нет, мои крошки. Дело не в Дэнни. Сердце мое обливается кровью,
но я принужден сказать вам, что вы здесь больше не живете.
Со злорадным удовольствием он наблюдал за действием своих слов.
Все рты раскрылись, все глаза выпучились от удивления.
- Глупость какая! - воскликнул Пабло. - Почему это мы здесь больше
не живем?
Рука Торрелли нежно нырнула в грудной карман, его пальцы извлекли
оттуда драгоценную бумагу и помахали ею в воздухе.
- Вообразите мои страдания! - продолжал Торрелли.- Этот дом больше
не принадлежит Дэнни.
- Что? - вскричали они. - Что ты говоришь? Почему этот дом больше
не принадлежит Дэнни? Говори же, корсиканская свинья!
Торрелли захихикал, и это было так страшно, что пайсано
попятились.
- Потому что, - сказал он, - этот дом принадлежит мне. Дэнни
пришел ко мне вчера вечером и продал мне свой дом за двадцать пять
долларов.
С дьявольской радостью он следил за мыслями, отражавшимися на их
лицах.
"Это ложь, - говорили их лица. - Дэнни не способен на такую
подлость". А потом: "Но ведь Дэнни за послед- нее время делал много
дурного. Он крал у нас. Кто знает, может, он и продал этот дом за нашей
спиной?"
- Это ложь, - сказал Пилон вслух, - грязная корсиканская ложь.
Торрелли продолжал улыбаться и размахивать бумагой.
- Вот доказательство, - сказал он. - Вот бумага, которую подписал
Дэнни. Это то, что мы, деловые люди, называем купчей.
Пабло в ярости подскочил к нему.
- Ты напоил его! Он не знал, что делает!
Торрелли чуть-чуть приоткрыл сложенный документ.
- Закон это не интересует, - возразил он. - И поэтому, мои дорогие
друзья, неумолимый долг приказывает мне объявить вам, что вы должны
покинуть мой дом. Я собираюсь распорядиться им по-другому. - Тут улыбка
сбежала с его лица, и оно приняло обычное жестокое выражение. - Если вы
не уберетесь к полудню, я пришлю полицейского.
Пилон с кротким видом подошел к нему. Берегись, Торрелли, если к
тебе, улыбаясь, приближается Пилон! Беги, спрячься вкаком-нибудь сейфе
и захлопни за собой дверцу!
- Я этих вещей не понимаю, - мягко сказал Пилон. - Мне, конечно,
очень грустно, что Дэнни так поступил.
Торрелли опять захихикал.
- Я ведь никогда не продавал домов,- продолжал Пилон. - Дэнни
подписал эту бумагу, так?
- Да, - передразнил его Торрелли, - Дэнни подписал эту бумагу,
именно так.
Пилон тупо продолжал расспрашивать:
- Значит, вот эта бумага доказывает, что дом принадлежит тебе?
- Вот именно, дурачок. Эта бумага это и доказывает.
Лицо Пилона выразило недоумение.
- А я думал, что ее надо отнести в город и зарегистрировать.
Торрелли презрительно рассмеялся. Берегись, Торрелли! Разве ты не
замечаешь, как бесшумно движутся эти змеи? Вон Хесус Мария стоит у
входной двери. Вон Пабло заслоняет дверь на кухню. Посмотри, как
побелели пальцы Большого Джо, сжимающие рукоятку лопаты.
Торрелли сказал:
- Вы ничего не понимаете в делах, бродяжки и попрошайки Когда я
уйду отсюда, я отнесу эту бумагу в город и...
Это случилось так быстро, что последними словами он подавился. Его
ноги мелькнули в воздухе. Он грохнулся об пол, хватаясь жирными реками
за воздух. Он услышал, как звякнула дверца печи.
- Воры! - взвизгнул он. Шея и лицо его побагровели. - Воры, крысы,
собаки, отдайте мою бумагу!
Пилон, стоявший перед ним, удивился.
- Бумагу? - спросил он вежливо. - О какой бумаге ты говоришь с
таким жаром?
- О моей купчей, о запродажной! Полиция узнает об этом!
- Я не помню никакой бумаги, - сказал Пилон. - Пабло, ты не
знаешь, о какой бумаге он говорит?
- Бумага? - сказал Пабло. - Он о газетной бумаге говорит или о
папиросной?
Пилон продолжал перекличку:
- Джонни Помпом?
- Ему, наверное, что-нибудь померещилось, - сказал Джонни Помпом.
- Хесус Мария, ты что-нибудь знаешь о какой-нибудь бумаге?
- По-моему, он пьян, - возмущенно сказал Хесус Мария. - Стыдно
напиваться с утра пораньше.
- Джо Португалец?
- Меня здесь не было, - отрезал Джо.- Я только что вошел.
- Пират?
- У него не было никакой бумаги. - Пират повернулся к своим
собакам. - Была у него бумага?
Пилон снова обратился к посиневшему от злости Торрелли.
- Ты что-то путаешь, мой друг. Я, конечно, мог и ошибиться насчет
этой бумаги, но ведь ты сам убедился, что никто, кроме тебя, этой
бумаги не видел. И ты не упрекнешь меня, если я скажу, что никакой
бумаги вовсе не было. Наверное, тебе лучше пойти домой и лечь.
Торрелли был слишком оглушен, чтобы настаивать дальше. Они
повернули его, помогли ему выйти за дверь, и он побрел домой,
ошеломленный столь ужасным поражением.
Тут они взглянули на небо и обрадовались, потому что солнце снова
вступило в бой и на этот раз пробило лазейку в тумане. Друзья не стали
возвращаться в дом. Они со счастливыми улыбками расположились на
крыльце.
- Двадцать пять долларов! - сказал Пилон. - И что только он сделал
с этими деньгами?
Солнце, выиграв первую схватку, обратило туман в паническое
бегство, и небо быстро светлело. Половицы от солнца нагрелись, и в
солнечных лучах зажужжали мухи. Возбуждение покинуло друзей.
- Еле спаслись, - устало сказал Пабло.- Дэнни не следовало бы так
поступать.
- Мы будем покупать все вино только у Торрелли, чтобы возместить
ему убытки, - сказал Хесус Мария.
Пичужка опустилась на розовый куст и задергала хвостиком. Новые
петухи миссис Моралес воспользовались случаем и в неположенный час
спели гимн солнцу. Собаки во дворе задумчиво чесались и грызли свои
хвосты.
Услышав шаги на улице, друзья подняли головы и тут же вскочили на
ноги, радостно улыбаясь. В калитку вошли Дэнни и Тито Ральф, и каждый
нес два тяжелых мешка.
Хесус Мария кинулся в дом и принес банки из-под варенья. Когда
Дэнни поставил бутылки на крыльцо, друзья заметили, что у него очень
утомленный вид.
- Пока влезешь на этот холм, совсем изжаришься, - сказал Дэнни.
- Тито Ральф! - вскричал Джонни Помпом.- А я слышал, что тебя
посадили в тюрьму.
- Я снова бежал, - вяло ответил Тито Ральф. - ключи-то остались у
меня.
Вино забулькало, и банки наполнились до краев. Друзья громко
вздохнули от облегчения, что все осталось позади.
Пилон отпил полбанки.
- Дэнни,- сказал он, - эта свинья Торрелли приходил сюда утром и
без конца врал. У него была бумага, которую ты будто бы подписал.
Дэнни не то испугался, не то растерялся.
- Где эта бумага? - спросил он.
- Ну, - продолжал Пилон, - мы знали, что он врет, и поэтому мы
сожгли эту бумагу. Ты же ее не подписывал, правда?
- Нет, - сказал Дэнни и осушил банку до дна.
- Хорошо бы чего-нибудь поесть, - заметил Хесус Мария.
Дэнни ласково улыбнулся:
- А я и забыл. В одном из этих мешков есть три курицы и хлеб.
Радость и облегчение Пилона были так велики, что он встал и
произнес небольшую речь.
- Где еще найдется друг, подобный нашему другу? - почти пел он. -
Он привечает нас в своем доме, спасая от холода, он делится с нами
своей вкусной едой и своим вином. О-хей! Какой хороший человек наш
дорогой друг!
Дэнни смутился. Он уставился в пол.
- Это пустяки, - пробормотал он. - Что тут такого?
Но ликование Пилона было так велико, что он готов был прижать к
сердцу весь мир и даже всех злодеев мира.
- Мы как-нибудь должны сделать что-нибудь приятное Торрелли.
ГЛАВА XVI
О тоске Дэнни. О том, как ценой самопожертвования друзья Дэнни устроили
вечеринку. О преображении Дэнни
Когда Дэнни вернулся в свой дом и к своим друзьям после долгих
безумств, он не испытывал угрызений совести, но его томила усталость.
Грубые пальцы бурно прожитых дней истерзали его душу. Он погрузился в
апатию и вставал с постели только для того, чтобы посидеть на крыльце
под кастильской розой, вставал с крыльца только для того, чтобы поесть,
вставал из-за стола только для того, чтобы лечь в постель. Вокруг него
лилась беседа, и он слушал, но ничто его не интересовало. Корнелия Руис
блистательно сменила нескольких мужей, но Дэнни это нисколько не
тронуло. Как-то вечером Джо Португалец забрался на его кровать, но
Дэнни остался равнодушен даже к этому, так что Пилону и Пабло самим
пришлось избить за него Большого Джо. Когда Сэмми Распер, с запозданием
празднуя Новый год при помощи дробовика и бутылки виски, убил корову и
угодил в тюрьму, Дэнни так и не удалось втянуть в обсуждение этической
стороны этого происшествия, хотя вокруг него бушевал горячий спор и все
то и дело взывали к нему.
И вскоре друзья начали беспокоиться о Дэнни.
-Он изменился, - сказал Пилон. - Он стал стариком.
Хесус Мария высказал предположение:
-Дэнни уложил в три коротенькие недели столько радостей, сколько
