в общих чертах описал ее не вдаваясь в подробности. Я иду домой, ложусь в
постель, и вдруг - хлоп! - что-то щелкает в моем мозгу: один из жильцов,
которого я допрашивал два дня назад, сообщил ряд существенных деталей, не
совпадавший в некоторых пунктах с тем, как мой агент описал эту женщину. Вот
и докажи теперь, что я не болван!
- В этом проклятом деле со мной все время происходило то же самое, -
признался я, чтобы утешите его. - Я называю это замедленной реакцией. Она
чуть не стоила мне жизни.
- Но я же офицер полиции.
- Поэтому у тебя мозги сработали быстрее?
- Конечно, Мы пошли туда, чтобы забрать его и допросить. Увидев, что
его нет дома, я оставил там ребят, а сам решил зайти к тебе, чтобы выяснить
отношения. Как же ты догадался, что она замурована в цементном полу?
Я рассказал ему о нарушенной синхронности.
- В окне кухни агент по найму показался мне выше Торвальда, выше, чем
минуту назад, когда они оба стояли у окон гостиных. Это не секрет? конечно,
что в кухнях делали приподнятые цементные полы, которые затем покрывали
сверху линолеумом. Но это натолкнуло на новую мысль. Поскольку ремонт
шестого этажа был закончен раньше, ему пришлось использовать пятый. Вот моя
версия: она долгие годы болела, а он сидел без работы, и ему надоело и то и
другое. Поговори с той, со второй...
- Она будет здесь сегодня к вечеру, ее уже везут сюда под конвоем.
- Возможно, он застраховал жену на все деньги, которые ему удалось
раздобыть, и потом начал давать ей яд в малых дозах, стараясь не оставите
никаких следов. Мне кажется - учти, однако, что это опять-таки лишь мое
предположение, - что она обнаружила это в ту ночь, когда там до утра горел
свет. Как-то догадалась или же застигла его с поличным. Он потерял голову и
совершил то, чего всячески пытался избежать - убил ее, применив силу:
задушил или ударил по голове. Нужно было с ходу придумать, что делать
дальше. Обстоятельства благоприятствовали ему. Вспомнив о верхней квартире,
он поднялся туда и осмотрел ее. Там только что кончили наращивать пол в
кухне, цемент еще не успел затвердеть, и вокруг было много материала. Он
выдолбил в полу яму, достаточно большую, чтобы вместить ее тело, положил ее
туда, замешал свежий цемент и замуровал ее, возможно даже на один-два дюйма
повысив уровень пола, чтобы получше спрятать ее. Вечный гроб без всякого
запаха. На следующий день вернулись рабочие и, ничего не заметив, положили
поверх этого линолеум. Он и цемент-то, наверное, заравнивал их мастерком.
Потом он, не мешкая, отправил в деревню свою сообщницу с ключом от сундука -
примерно в то же место, где отдыхала несколько лет назад его жена, но на
другую ферму, где эту женщину не могли бы признать. Послал вслед за ней
сундук и бросил в свой ящик старую почтовую открытку с расплывшейся датой.
Не исключено, что через одну-две недели она бы "покончила с собой", как Анна
Торвальд, доведенная до отчаяния болезнью. Написав ему прощальную записку и
оставив свою одежду на берегу какого-нибудь глубокого водоема. Это было
рискованно, но, возможно, им все-таки удалось бы получить страховую премию.
В девять Бойн и все остальные ушли. Я остался в кресле, слишком
возбужденный, чтобы заснуть. Появился Сэм и сообщил:
- Тут к вам док Престон.
Док вошел, потирая по своему обыкновению руки.
- Пора, пожалуй, снять с вашей ноги этот гипс. Представляю, как вам
осточертело сидеть целыми днями без дела.
