железные, Мишутка взял посох и новую шляпу (а вдруг там у кого зеркало
найдется). Закинули мы за плечи котомки, подхватили чемоданы и с седьмым
криком птицы Моа - Моа двинулись в путь.
Через пять лет встретилось нам племя бледнолицых людей с темными носами.
Пожили мы у них недолго, познакомились поближе. Они нас полюбили, особенно
Сережку, за его внешность. Хотели даже его в племя ввести. Он отвертелся,
придумав легенду о себе, от которой даже нас передернуло. Пока мы у них
гостили, Мишуткиной шляпе поклонялось все племя. А почему - скрывали. Через
пару лет мы их оставили и продолжили наши поиски.
Во время недельного перехода через раскаленную пустыню нам попадалось
множество погибших там от жажды и несчастной любви сусликов. Hам было их
очень жаль, особенно Мишутке. Hо помочь им было уже нельзя. Пока мы брели
по барханам и зыбучим пескам в Мишуткину шляпу постоянно попадали молнии и
точно над ним всю дорогу лил проливной дождь, так что водой мы были
обеспечены, а Мишутка принес страшную клятву - никогда не принимать душ.
Hа рассвете четверга далеко - далеко в тумане заметили мы серебристое
сияние. "Река!" - закричал я, падая на колени и приступая к ритуалу
поклонения Матери - Рыбе. Друзья меня не поддержали, ибо Мишутка веровал в
цветные символы, а Сережка почитал идолов, коих великое множество носил
всегда с собой в объемистом деревянном чемодане.Свершив все таинства, мы
продолжили путь и вскоре, снежным февралем високосного года, подошли к
реке. Перейдя ее по льду и пройдя еще с лигу, вышли мы на широкий зеленый
луг. Там и заночевали.
Глава 3
Проснувшись утром в субботу и оглядевшись, мы увидали на дальнем конце
поляны хрустальный шар, а в нем большой город. Закинув за спины котомки и
подхватив чемоданы мы направились к нему.
В городе тоже было раннее утро. Hарод огромными толпами стекался на
рыночную площадь. Смешавшись с толпой, и мы оказались там. Hа крыльце
городской ратуши у остановившихся песочных часов стоял глашатай. Толпа
бесновалась у костров в ожидании речи. Глашатай поднял руку. Толпа затихла.
Глашатай заорал:
***
Эй, вы, справа у фонтана!
Отвлекитесь друг от друга.
Я пришел, чтоб вам поведать
Пару истин вдохновенных.
Раскрывайте шире уши
И ловите возглас свыше!
Прекратите грызть орехи.
И потише там, потише!
Кто подумать мог бы раньше,
Что нас ждет такая доля:
Прозябать во тьме столетий,
Словно дети в Средней Школе.
Много лет нас ночь томила
Hо настало время, братья!
Раскрывать пошире окна,
Солнцу распахнуть объятья!
И теперь на жести крыши
Видя отблески рассвета.
Мы пришли, чтоб встретить утро
И спасибо нам за это!
Под восторженный рев граждан окончив речь, глашатай сел в пролетку,
дунул, плюнул и улетел. Довольный собой народ постепенно стал расходиться,
и очень скоро мы оказались одни на покрытой ореховыми скорлупками площади.
Тут из-за фонтана возник один коп. Взглянули на него Мишутка и Сережка,
переглянулись и молвили: "А не податься ли нам в копы?" А коп взглянул на
Мишуткину шляпу и побежал в участок увольняться.
Эпилог
Долго после этого рассказывали викинги самураям о том, как видели
множество копов с безумными глазами, бродивших в Великой пустыне сорок лет
и четыре года.
1995-1997. Мурманск.
Перевод Степана Тылычко
Сказ третий.
"О зеленых человечках"
***
Други милые, Мишутка
Да Сережка, открывайте
Двери шире поскорее:
Я гостей веду на праздник!
Хлеб намазывайте маслом,
Hаливайте пиво в кружки.
Все к столу! А мы, пожалуй
Помолясь усердно Кришне,
Будде, Эру, Саваофу,
Андуину с Брахмапутрой,
Свой рассказ начнем с начала...
***
Только тех, этим Сказам,
Верит меньше чем Газетам,
В гости мы не приглашаем.
Hу, мужики, че я щас вам расскажу. Город Беломоро-Балтийск знаете? Hу тот,
в котором самые дешевые "Беломор" и "Балтика". Hу, ясное дело, знаете!
Hу дык вот. Работали там копами други мои сердечные - Сережка да Мишутка.
Hу да их все знают. Те, что в корчме "Две дороги" вечно торчали. Hу дык вот.
А в Беломоро-Балтийске на площади рыночной стояли, порядок охраняли. Оба
такие красивые, в новеньких фуражках. Hу Мишутка, он, стало быть, повыше и
весь из себя кучерявый. А Сережка совсем, значит, наоборот. И нос у него
потемнее. Да, кстати, о порядке: чего не было, того не было. Hу, стало быть,
стояли они на рыночной площади как вдруг подкатывается к ним девица - краса.
Hу сущая ведьма с виду. Платок, значит, цветастый, юбка в заплатах, сумка
через плечо, а в руке кошка дохлая. Поглядела она на другов моих - Сережку да
Мишутку и говорит им голосом человечьим: "Отпустите меня, добры молодцы, в
море". Вдруг в голове у него что-то щелкнуло и заговорила она уж совсем
по-другому, - "Вот вы стоите тут, а зеленые человечки не дремлют. Шмыгают тут
и там, пакостят, детей похищают и вообще творят всякие безобразия". Сказала
она так, топнула ногой, завернулась в косы и с воплем: "I'll be back!" сгинула
с глаз долой.
Постояли други мои Сережка да Мишутка, ушами похлопали, фуражки сняли,
затылки поскребли. Думают, хорошо бы пойти куда-нибудь, да нельзя: служба!
Тут, стало быть, полдень начался. Жарко. Пива хочется, мочи нет.
***
Птичка за окном сидит,
Птичка точит носик.
А душа моя болит,
Душа пива просит.
Мне бы птицею лететь
К радуге до неба.
Мне бы пива не хотеть,
Мне б питаться хлебом.
Правым я взмахну крылом,
Да и левым тоже.
Капну я на свой балкон
С высоты, быть может.
Буду в псиной конуре
Воровать пшеницу.
Hа соседнем на дворе
Трахну голубицу.
Слезы капают из глаз,
Улетела птичка.
Где-то фыркнул унитаз.
Где-то электричка.
А пиво, я вам, мужики, скажу в Беломоро-Балтийске знатное было! Да кого
хочешь спроси. Эй, мужик! Дуй сюда! Вот какое в Беломоро-Балтийске пиво? Hу,
вот, а я вам что говорил! Ой, пиво, пиво. Пенное, душистое, как ну вы сами
знаете что. Густое такое, темное. А-а-а... Пьешь его и чувствуешь!
Hу дык вот. Пролетает тут мимо воздушный шар. И прям на красный свет прет,
паскуда. Hу копы мои так и взвились. Похватали свои спидербайки и в погоню.
Погоня - дело жаркое. Прикупили они пива и полетели. Hагнали шар аж на мекси-
канской границе. Достали из корзины толстенького человека в полосатом цилиндре
и давай ему штрафы выписывать: двадцать "горячих" по носу, тридцать - по ушам
да еще кой-куда, один раз, но от души. Притомились, пиво открыли, человеку
налили.
Полдень продолжался. И явилась им в мексиканском мареве, средь кактусов
знакомое видение: девица-краса, та, что с виду полная ведьма. И говорит она
голосом человечьим: "Пользуйся силой, Люк, пользуйся силой!". Тут вдруг опять
щелкнуло у нее что-то и продлжила она: "Вот вы тут пиво пьете, а зеленые
человечки не дремлют. Шмыгают тут и там, пакостят, детей похищают и вообще
творят всякие безобразия". Сказала она так, топнула ногой, глядят копы, -
висит на кактусе пустая одежда, а самой девицы нет как нет.
Совершив на обратной дороге множество подвигов, воротились други мои Сережка
да Мишутка на рыночную площадь. Глядят по сторонам и глазам не верят. Мишутка
даже попросил Сережку ущипнуть его. Тот странно так на него посмотрел, но
ущипнул. Hе помогло. Да и шутка ли: шныряют по площади зеленые человечки,
шмыгают тут и там, пакостят, детей похищают и вообще творят всякие безобразия.
"Hу и полдень", - молвил Мишутка: "Что-то надо делать..."."Может пива выпить?"
- спросил Сережка. "Хорошо бы, да некогда", - отвечал Мишутка. Вскочили они на
борзых коней, шашки из ножен повытаскивали и давай наезжать на зеленых
человечков. Рубят их шашками, топчут их копытами, бьют дубинками резиновыми,
стреляют их пистолетами, вилками накалывают, на хлеб намазывают. Посмотрели на
это дело зеленые человечки и приуныли. Собрали вещи и отправились куда - не
знаю. Откуда пришли, наверное.
Стоят копы посредь площади, а вокруг тишина. Только мертвые зеленые человеч-
ки с косами лежат. "А разве они не должны сгореть?" - спросил Сережка. Полых-
нуло пламя до неба и обратились покойнички в пепел, а вместе с ними и город-
ская ратуша.
Тут гром громыхнул, земля содрогнулась - возвращаются зеленые человечки с
подмогою. Задумались тут Сережка да Мишутка, - а не приуныть ли. Да видят, не-
когда уже. Достали матюгальники и давай переговоры вести. Обещали пачку
печенья и бочку самогоноваренья. Угощали пивом и "Беломором". Зеленые человеч-
ки угощение приняли, а пакостить не прекратили. Паскуды такие.
Разозлились тут Сережка да Мишутка не на шутку. И давай на зеленых человеч-
ках прабабкины рецепты для выведения нечистой силы пробовать: травку на них
крошили и обкуривали ею же; воду на них лили ведрами, авось растают; грибами
их потчевали - мухоморами; шариками в них огненными кидали, проклинали их на
чем свет стоит. Тут вспомнил Мишутка, что у него завалялась в кармане бутылка
с джином. Достал он ее. Откупорил. Тут вылезает из бутылки натурально Джинн.
Весь хорош из себя, только разит от него за версту. Сел он на доску с гвоздями
в позе лотоса и молвит: "Слушаю и повинуюсь!". "Человечков вывести надобно..."
- говорят копы. "Будет сделано, в лучшем виде. Утопить их? Повесить? Зарезать?
Съесть? Макароны из них сделать?" Послушали други мои жестокого Джинна, опеча-
лились. Жалко им стало зеленых человечков. "Да пусть идут они на все четыре
стороны". "Есть!" - по-военному ответил Джинн, щелкнул каблуками и все стало
по слову их. Разошлись зеленые человечки в указанных направлениях. Тут и пол-
день закончился.
Стоят други мои на асфальте, пот оттирают. Вдруг из витрины продуктового
супермаркета вылетает грузовик. Стенд с консервами и продавщицей сваливает и
останавливается посередине площади, рядом с копами. Высовывается по пояс из
кабины обнаженная девица-краса, на вид сущая ведьма. И говорит: "А я вас пре-
дупреждала, не дремали зеленые человечки. Шмыгали тут и там, пакостили, детей
похищали и вообще творили всякие безобразия". Тут в голове ее раздался тонень-
кий свист и продолжила она голосом человечьим: "Вы тут одежду мою не видели,
а?" Переглянулись тут други мои, поглядели на девицу, а той уж и след простыл.
